Все, что я хотел бы знать о розах

      — Ха! Личные дела!       Бутхилл бросил мини юбку в пакет с такой силой и яростью, будто метал копье в мамонта. Вещи были влажными, единственная сушильная машина в прачечной опять сломалась. Сильно пахло стиральным порошком — что-то вроде «Альпийской свежести», если бы в Альпах был химический завод. Все, включая эту нелепую встречу и тяжелый влажный воздух внутри помещения, казалось раздражающим.       — Просто признай, что он тебе нравится.       — Еще чего.       Недовольно хмыкнув, Бутхилл театрально закатил глаза. Ему хотелось, как и всегда, просто избежать нового неловкого разговора. Стеклянная дверь прачечной едва выдержала удар его тяжелого ботинка.       — Когда он упал, ты едва не бросился к нему. Да и с чего такая агрессия? Этот рыжик красивый, как рассвет над морем.       Она закурила. Ветер подхватил ментоловый дым, не давая ему запутаться в длинных волосах. По её виду ни за что нельзя было догадаться об этих маленьких слабостях и том стальном стержне характера, что скрывался за рюшами, кудрями и блестками.       — Никогда не видел моря, чтобы оценить твое сравнение.       — Знаешь что…       Бутхилл перебил её:       — Робин! Во имя всех сладких котят! Не нужно пытаться устраивать мою жизнь. У меня все в порядке. Этот чувак отказался продавать мне букет, хотя я ничего не сделал. А я покупал эти веники только из-за него!       — Так ты все же безнадежно влюблен!       Подошва изящной туфельки опустилась на сигарету, вдавливая её в асфальт. Они подошли к служебному входу в клуб. Когда-то Робин тоже работа здесь. Никакого стриптиза, хотя у нее было бы много фанатов. Но всю себя она посвящала музыке, хоть и приходилось ей петь прилипчивые поп-хиты пары прошлых десятилетий и пошленькие песенки по заказу подвыпившей публики. Удивительно, что во всей этой шелухе жемчужину её таланта разглядел человек из индустрии. И он даже не оказался мошенником, действительно быстро сообразив для Робин контракт на хорошую сумму и схему продвижения. Почти как в сказке о “Золушке”, только без принца и туфельки, но зато с тяжелым трудом. Любой другой, выбравшись отсюда, никогда бы не возвращался. Но не она. Даже после того, как получила шальную пулю во время разборки на улице. Робин все еще звала это место домом.       — Ковбой, я тебе ничего навязывать не буду. Это просто мысль на подумать. Сейчас ты можешь пролюбить шанс. Не важно, сложится что-то или нет. Ты не узнаешь, пока не попробуешь. А вы, идиоты, даже поговорить не можете.       — И что прикажешь мне делать? Завалиться снова к нему в магазин и предложить забыть все недоразумения? Мы не в любовном романе!       — Напиши ему в соцсетях! У тебя десяток девушек в окружении, это эффективнее шпионского спецотряда. Они найдут о нем все, даже ужасное фото с брекетами из средней школы.       Она была права. Разумеется. Робин всегда была права. Слишком умная девочка, обреченная изображать из себя хорошенькую глупышку.       Заходить она не стала. Они и встретились то случайно. Светиться лишний раз она не собиралась. Популярность Робин только набирала обороты после того, как её песня стала саундтреком к новому популярному сериалу. Еще немного и сможет коллекционировать дорогие авто и купить дом с огромным бассейном. Но все, кто был с ней знаком еще до обрушившейся славы, знали, что она возвращалась домой снова и снова не просто так.       — Видела Робин рядом с тобой.       Ахерон помешивала ложечкой в чашке кофе. Без сахара. Это была скорее привычка, чтобы успокоить нервы. Рецепт фирменного гадкого напитка, язык с трудом поворачивался называть его кофе, который больше никому не нравился, она узнала от давней знакомой. На вкус может и было так себе, зато ясность мысли становилась удивительно чистой. Лучше всяких энергетиков, от которых сахар скрипел на зубах.       Сделав большой глоток, Ахерон продолжила, не дожидаясь ответа Бутхилла:       — Жаль, что она не зашла, но не могу её винить. Пусть проведет время с братом.       Даже в её голосе, обычно безэмоциональном, читалась едва заметная горечь. Многие знали эту историю. Близнецы, настоящие звездочки. Красивые и талантливые детки. Хорошо учились, занимались музыкой. У них был даже один аккаунт на двоих. Идеальные улыбки для того, чтобы быть инфлюэнсерами. Но в какой-то момент их профиль перестал обновляться. Для Робин студия завела новый аккаунт, который за нее вели пчелки-трудяжки, знающие лучше, какой фильтр наложить и как ответить всем, кто того заслуживает. В старом профиле их прежняя счастливая жизнь застыла, как мошки в янтаре. Вся эта идеальная картинка и непомерные требования однажды просто сломали Сандэя. Трещина разошлась. Ему не захотелось жить так дальше. Но никто никогда не говорил об этом. На деле же все было не так плохо, но он сам отказался покидать клинику, боясь осуждающих взглядов.       Под неодобрительными взглядами девушек, слишком уж мешался, Бутхилл развешивал сырую одежду на вешалках для сценических костюмов. Домой он уже не успевал, а тут никто бы и не подумал смеяться над его рабочей униформой. По правде говоря, ему самому нравилось, что он одинаково нравился как женщинам, так и мужчинам, наряжаясь в эти девачковые шмотки. Среди кружев и атласных лент в пакете неожиданно оказалось что-то еще. Что-то тяжелое.       — А я думала, что ты не умеешь читать.       Лебедь, барледи и гадалка по совместительству, одарила Бутхилла язвительным комментарием, но он и не думал обижаться. Книга в его руках и правда выглядела экзотичнее, чем полупрозрачное белье.       — Честно говоря, даже не знаю, как это сюда занесло.       Страницы от соседства с влажной одеждой пошли волнами. Бутхилл покрутил книгу в руках. Какое-то пафосное фэнтези. Он не особо в таком разбирался. Его познания в жанре ограничивались костюмами развратных эльфиек, оказывающихся при ближайшем раздевании эльфами.       — Ух, эта Робин, — он сморщил нос, не очень понимая, стоит ли радоваться, — Уверен, это её идея, чтобы я вернул книгу тому парню.       — У-у-у, и что же за парень?       Подобные разговоры очень волновали Лебедь. Ей нравилось знать все обо всех, но пользовалась она этим редко. Приятнее было выуживать детали, сопоставлять факты и ворковать вокруг, заставляя жертву доверить все секреты под натиском ласковых прикосновений и томных взглядов. Эротики, как ни странно, в этом было мало. Просто такая уж Лебедь была по жизни. Если бы она захотела, то стала бы гениальной шпионкой или политиком, но амбиций для этого у нее не водилось, зато харизма накрывала волной всех знакомых. Поначалу это могло пугать, но стоило понять, что злого умысла во всем этом не было, как проникнуться к Лебедь становилось легко, а её подколки начинали радовать, а не задевать.       — Да вы все как сговорились! Будто мало у меня было парней. И девушек. И пара тех горячих небинарных в том году… Да не важно!       — Лапуля, нас волнует не то, сколько и с кем ты спишь. В конце концов, тебе платят деньги за то, что ты дрочишь и засовываешь в себя предметы на камеру. Нас волнует то, что ты раньше постоянно ныл, что никто не хочет быть с тобой из-за твоей работы, но в итоге все хорошие шансы на отношения ты разрушил сам же, потому что предпочитал притворяться, что ничего не было, когда что-то шло не так. Тебе рот дан не только для того, чтобы пихать в него члены.       Бутхилл уселся на диване с наполовину спущенными штанами. Нужно было начинать готовиться к рабочей смене. И обычно по гримерке все ходили скорее обнаженные, чем одетые, но сейчас он попросту завис, пытаясь обдумать сказанное.       Слова Лебедь кололи своей правдивостью. Уже вторая женщина подряд за это вечер попала солью из дробовика точно по ране. Бутхилл действительно сам рушил все отношения еще в их зачаточном состоянии. Стоило только прорасти хоть чему-то, он уже мысленно проигрывал худшие сценарии и предпочитал не влезать в это. Только вот нынешний случай был другим, потому что он чувствовал себя одновременно влюбленным и разбитым, хотя даже не знал ничего об этом парне.       — Ну так что? Разложить тебе картишки? — Лебедь эффектно перетасовала колоду плотных с голографией карт таро, — Или хоть опишешь свой объект воздыхания, чтобы тебе потом птичка принесла о нем всю информацию?       — Ну, кхм, он выглядит вот так!       Бутхилл ткнул пальцем в обложку книги, на которой был длинноволосый рыжий эльф в изящном доспехе.       — Что ж, я ожидала, что ты когда-нибудь просто влюбишься в выдуманного персонажа.       Как же она попала в точку. Дзынь! У нас победитель. На самом же деле Бутхилл еще в детстве влюблялся в героев сериала про отважных ковбоев, а позже ощутил влечение к совсем нереалистичным героям и героиням из игр. В какой-то момент они стали казаться ему куда привлекательнее реальных людей.       — Этот парень, он, ну… — Бутхилл наконец стянул штаны и задумчиво теребил комок из запутавшихся ремней сложной портупеи. — Короче, он из цветочного магазина. Там, где еще рядом почта и кафе то дурацкое, желтое такое, которые закрылось.       — Из цветочного магазина! Вы только послушайте!       Театрально взмахнув руками, Лебедь рассмеялась, привлекая внимание других девушек. Те уже развесили уши — личная жизнь этого единственного украшения коллектива с членом волновала буквально всех. Для Бутхилла это было как иметь целый выводок старших сестер. Только хуже.       Окончание смены всегда оставляло шлейф из конфетти, бутылок, липких следов на полу и смятых салфеток на столах. Вообще-то уборкой было кому заняться, но Бутхилла успокаивал простой и понятный процесс собирания стаканов в башни. Это помогало прочистить голову после нескольких часов громкой музыки, вспышек света, похабных выкриков и не такой уж легкой работы. Иногда, стоя за баром в своем костюме ковбоя с разрезами на бедрах, открывающими едва ли не все самое интересное, Бутхилл привлекал больше внимания, чем вися на шесте вниз головой. С ним вечно пытались познакомится, подсовывают номера телефонов и многозначительные чаевые. Видимо, думая, что можно купить «особую» услугу. Но хоть он и был весьма свободных нравов, такое немного задевало. Лучше бы они ему донатили. Тогда не пришлось бы обливаться сладкой газировкой и работать всю ночь. Может, даже отношения удалось бы построить.       Мысль об отношениях резанула по больному. Бутхилл едва удержал стаканы, едва не разлетевшиеся по полу. За каждый разбитый ему пришлось бы платить из своего кармана. А вся эта неопределенность в жизни сводила с ума. Если бы он только знал, кем хочет стать, когда вырастет. Нет, карьера звезды контента для взрослых в сети его вполне устраивала. Это было почти как крутиться перед зеркалом, только за это еще и давали деньги. Бутхилла ничуть не смущало, что кто-то решит слить его фотки. Он скорее сам все покажет, включая коллекцию костюмов, от откровенно пошлых до вполне стильных. Но ни один костюм не мог показать, кто он есть. Потому что он и сам не знал.       Что-то странное на полу привлекло его внимание. Кто-то оставил цветы. Наверное, выпали из букета невесты, напившейся на девичнике до того, что её пришлось выносить из клуба. Стебель сломался, но цветы на удивление никто не растоптал. Ярко-розовые, почти неоновые, с белыми прожилками. В искусственном свете клуба выглядели, как что-то инопланетное. Рядом была маленькая бирка. Видимо, раньше она пряталась внутри букета. От руки аккуратно подписан сорт — пинк флэш. И адрес магазина. Конечно, того самого.       От мысли, чьей рукой это написано, сердце Бутхилла пропустило удар. Кровь ударила в голову и он закрыл рот ладонью, лишь бы не улыбаться, как влюбленный мальчишка. Цветок и бирку он оставил себе. Все это было для него как знаки судьбы, что нужно действовать. Но с чего начать?       Уже дома, в постели, Бутхилл, сонно скролля ленту, вдруг подумал, что , возможно, нашел ответ. Беглый поиск в сети ничего не дал, а девушки уже отсыпались после смены и пока не подключились к операции по поиску секретной информации. Таинственного рыжего принца будто бы не существовало. Даже у магазинчика была совсем скромная страница с парой мыльных фотографий, зато с номером телефона. Но телефонные звонки пугали Бутхилла. От мысли, что после гудков кто-то ответит, аж подташнивало. Он просто записал номер в контакты до того случая, как он действительно решится на что-то.       Пока же он подумал о книге. Из-за героя на обложке было как-то неловко открывать, но Бутхилл бесконечно водил пальцами, не в силах оторваться. Красота зачаровывала его, притягивала. Форзацы внутри оказались покрыты россыпью ярко розовых цветов. "Пинк флэш". Почти такие же, с белыми прожилками, небольшие, как тот, что стоял у кровати в чашке вместо вазы. Последний раз Бутхилл читал, кажется, в начальной школе. Но, может, попытаться понять этого странного парня из сказки будет проще через эту самую сказку?