Dead or Alive

Тилль хватается за грудь и смотрит на унылую, однообразную землю. Он кусает губы, чтобы не задохнуться, но не может сдержать слез, которые текут по его лицу. Они высыхают на его ушибленных щеках, оставляя свежий жгучий, затяжной след. Слезы капают на лист бумаги, отвлекая его от размышлений, когда он смотрит на нарисованные им образы. Резкие, уверенные линии вырисовывают структуру человека, которого он жаждет в своем сердце. Мягкие штриховки и текстуры добавляют эффекты, чтобы подчеркнуть великолепный образ, который он хотел запечатлеть. К сожалению, его испортила влага от его жалких слез. Тилль грубо вытирает остатки слез рукавом, а затем торопливо поднимает простыню, чтобы она не намокла еще больше. Он замирает, услышав скрип и свет, проникающий в комнату. Вздрогнув, он замечает, что красные лампы сверху погасли, и только мягкое свечение за окном в клетке обеспечивало достаточное количество приглушенного освещения. Тилль заглядывает ему через плечо, нахмурив брови и сузив глаза, чтобы разглядеть изображение перед собой. Он размышляет о том, какой человек мог бы посетить его в это время. Его щеки разгорелись, когда он обнаружил, что находится в нелестной позе: он сидит с разведенными в стороны коленями, что делает его уязвимым. Не успел он сменить положение, как по комнате разнесся легкий тонкий голос. Шаги гулко отдаются в просторном помещении, «плакса, как всегда», усмехается при виде Тилля, скрипящего зубами. «Т-ты! Почему ты здесь! Кто дал тебе право...» «Ты уже должен знать, что у меня больше власти, чем у тебя когда-либо будет. Ты должен быть более благодарен за то, что я вообще пришел к тебе", - прервал Тилль его крики. Приближается к Тиллю и приседает, чтобы встретиться с ним взглядом на уровне глаз, заглядывая в эти прекрасные тиловые, похожие на драгоценные камни глаза, которые застывают при виде его. Тилль, задыхаясь от этих слов, потянулся к ним, чтобы ухватиться за одежду: «Если бы не вы! Мизи бы не умерла! Будь ты проклят, что спровоцировал ее! Я больше не хочу, чтобы вы меня навещали! Уходи!» Он оттолкнулся от груди старшего мужчины, но, похоже, это не произвело на него особого впечатления. Лука немного отступает назад, затем наклоняет голову, демонстрируя свое красивое, покрытое синяками лицо, которое остается чистым. Эти яркие золотые глаза, не выражающие никаких эмоций, словно сверкают в темноте, отчего у Тилля по позвоночнику пробегают мурашки, когда он, к сожалению, замечает их. Однако он не собирается показывать свое трепетное состояние этому светловолосому ублюдку. Если бы только на шее Тилля не было ошейника, он бы с удовольствием набил этому парню морду. Но Тилль воздерживается от этого, так как вид жутко улыбающегося Луки заставил его замереть. «Она мертва, ты больше никогда ее не увидишь. Почему она так важна для тебя? Очевидно, она не так важна для тебя, как тебе хотелось бы", - его холодные слова пронзили грудь Тилля, как и его насмешливая улыбка, от которой Тилль покраснел. «Ты ублюдок!» Тилль встает и поднимает сжатую в кулак руку, чтобы ударить красавчика по щеке. Лука изящно перехватывает атаку, отклоняясь в сторону. Он бьет Тилля по ноге, отчего тот падает на спину. Тилль стонет от боли и головокружения, не в силах осознать, что находится в плену под телом Луки. «Пострадать от тебя тоже было бы позорно. Мне незачем демонстрировать слабость, когда сейчас никого не видно", - Лука крепче сжимает запястья Тилля, который хнычет от боли в костях. Он смотрит на свои запястья, его глаза цвета тигра наблюдают за фиолетовыми кончиками пальцев, впивающимися в его кожу. Он задыхается и откидывает голову назад, глядя на Луку с влажными, нежными ресницами, которые трепещут на его ушибленных скулах. От этого зрелища по телу Луки пробегают мурашки, а его золотые глаза расширяются от восхитительной сцены. Он облизывает губы и наклоняется, чтобы подышать на правое ухо Тилля. Он шепчет: «Ты должен быть благодарен мне за то, что я пришел навестить тебя, в отличие от всех остальных, кто решил тебя бросить. Не будь таким эгоистом", - усмехается он. Впалые глаза нависают над стройной фигурой мальчика, он мурлычет и отпускает свою крепкую хватку на левом запястье Тилля, чтобы погладить его пурпурную щеку. В глазах Тилля снова появляются слезы, и Лука вытирает их большим пальцем, нежно успокаивая младшего. «Но все в порядке... я всегда буду рядом с тобой», - тихо говорит он, наклоняясь, чтобы прижаться холодными губами к шее Тилля, отчего тот вздрагивает, но не сопротивляется, как обычно. Лука усмехается, видя, как прекрасные глаза, похожие на драгоценные камни, становятся еще более впалыми от его слов, что просто захватывает дух. Как же Лука любит смотреть на уязвимого Тилля. Лука прикрывает рот, пытаясь скрыть ликующее выражение лица. "Ах, Тилль... Такой прекрасный, драгоценный и милый. И мой", - подумал он. Опустившись на холодную твердую землю, Лука притянул мальчика к себе, чтобы ощутить тепло легкого тела Тилля, идеально прижавшегося к его груди. Поглаживая голову мальчика, он наблюдал за его чертами, за розовыми губами, которые так и манили Луку попробовать их на вкус. Но мужчина воздерживается от этого, поскольку ему вполне достаточно просто любоваться и успокаивать серебристо-волосого мальчика. Тусклый свет из окна клетки падает на лицо измученного мальчика, подчеркивая ту нежность, которая обычно хорошо скрыта из-за суровых условий, так как может быть расценена как признак слабости. В конце концов плачущий мальчик засыпает у него на руках. Как раз вовремя, ведь Луке дали всего пару часов побыть с Тилльом. Он выпускает мальчика из рук и вытирает грязь с его тела. Он смотрит на беззащитного мальчика, который уперся ногами в землю, не в силах двинуться вперед. Он нахмуривает брови, но не может оторвать взгляда от спящего мужчины, который хнычет во сне. Вздохнув, Лука снимает свой белый халат, чтобы прикрыть тело мальчика. У него заурчало в животе, когда он увидел, как Тилль прижимается к нему, но он почувствовал, как его тело отпускает напряжение при этом зрелище. Поэтому он воспользовался моментом, чтобы отойти подальше. Холод, окутывающий его тело, сменяется теплом, когда он выходит из комнаты. Напряженная аура за спиной позволяет ему понять, что здесь кто-то есть. Однако Лука не оборачивается, так как знает, что не только он влюблен в этого серебристо-волосого мальчика. «Иван», - мягко произносит он. Со стороны это может показаться теплым приветствием старому другу. Однако выражение лица Луки говорит об обратном: его золотистые глаза становятся пустыми, а губы застывают в ровной линии. Оглянувшись через плечо, он увидел высокого мужественного мужчину, прислонившегося к стене. На нем все еще черная униформа, которую он так и не сменил после предыдущего выступления. Эти пугающие красные шары могут пронзить человека до смерти, если смотреть на них слишком долго. Но на Луку, который был таким же неуравновешенным, это никак не повлияло. «Ты злишься?» спрашивает Лука, все еще отказываясь поворачивать свое тело. «Держись подальше от Тилля», - переходит он сразу к делу. В дружеской беседе не было необходимости. Неожиданно это требование, похоже, подействовало на Луку сильнее, чем обычно: он полностью разворачивает свое тело, чтобы с натянутой улыбкой взглянуть в холодный взгляд. «Не подходи...? Заманчиво... Глупое требование, но ты собираешься в конце концов пожертвовать собой ради этого мальчика?» Светловолосый мужчина смотрит на Ивана пустыми глазами. «Эй... ты...» «Когда ты умрешь, значит, Тилль станет полностью моим, не так ли?» Лука насмехается, ухмыляясь при виде того, как выражение лица Ивана переходит в усмешку. Иван смотрит на Луку, но молчит, словно слова излишни. Лука насмехается, отворачиваясь от Ивана. «Приятная у нас была беседа. До встречи", - отпускает он полусерьезное приветствие и уходит в темный коридор. Жуткая, мрачная атмосфера окружает его, когда он исчезает из виду, и только звук шагов остается. Лука потирает забинтованную щеку, чтобы унять ноющую боль, и обдумывает свой следующий план. Скоро Тилль будет принадлежать ему. Мертвым или живым. Лука хмыкнул.