Его принцесса

      Вавилон был шумным, громким, тесным, пьянящим. Стройные и накачанные, в обтягивающей одежде и полуобнаженные, все двигались в одном ритме и предлагали присоединиться к празднику жизни и забыть обо всем.       Джастину понадобились не больше десяти минут, чтобы начать чувствовать себя здесь как рыба в воде. Эммет утянул их с Дафни на танцпол, и было так легко начать танцевать вместе с ним, потому что он просто заражал своей энергией и настроением.       Джастин замечал внимание других парней, но старался не придавать этому значения. В глубине души он немного побаивался, что к нему будут приставать страшные домы с их приказами, и он не сможет сопротивляться. Спасибо Брайану. Все оказалось не так плохо. Правда, довольно скоро он понял причину. Эммет взглядом и покачиванием головы отгонял всех желающих подкатить к его новому другу. Какая-то странная идея насчёт Эммета промелькнула на задворках сознания Джастина, когда он снова так сделал, но, так и не сформировавшись в мысль, была забыта. Он осознавал, что за него сейчас решали с кем общаться, а с кем нет. Странно, но это не вызывало раздражения. Вместо этого он чувствовал себя защищенным. Когда они шли к бару, и кто-то схватил его за руку, он просто вывернулся, даже не вздрогнув, и бросил равнодушное «отъебись».       — Я вижу, ты больше не даешь себя в обиду, Солнышко. Хорошо, — Брайан снова появился как из ниоткуда. В разноцветном свете дискотечных ламп он выглядел совершенно нереально. Черты лица заострились, как будто наскоро высеченные из мрамора гениальным скульптором. У Джастина перехватило дыхание.       — Слышал, у тебя был день рождения. Что бы ты хотел получить?       «Что бы ты хотел, чтобы я с тобой сделал?» — пронеслись в голове недавние слова дома. Ему пришлось серьезно сосредоточиться, чтобы снова не провалиться в то блаженное состояние, когда мозг отключается, и следовать приказам остается единственной стоящей вещью в жизни.       — Ты знаешь, что, — Джастин даже не попытался скрыть робкую надежду в голосе. Брайан посмотрел на него изучающим взглядом, потом взял за руку и потянул обратно к танцующей толпе. ***       Танцевать с Брайаном было совершенно иным опытом. Никто бы не подумал подойти к сабу сейчас, его принадлежность этим вечером уже не вызывала сомнений.       Джастин наконец-то мог безоглядно наслаждаться близостью дома. Воздух между ними искрил. Руки трогали, обнимали, гладили. Бедра двигались синхронно. Взгляды то и дело пересекались, улыбки отражали одна другую: удивленные, радостные, одобряющие, соблазняющие, смешливые. Джастин смотрел на Брайана полностью зачарованный.       Здесь, на танцполе, тот открывался совершенно с другой стороны: его движения были раскованными, глаза озорно щурились. В голове Джастина начали сходиться две части пазла. Только теперь он узнал в Брайане перед ним того парня с фотографии. Он увидел не идеальное воплощение своей мечты, а живого из плоти и крови человека. Брайан мог быть холодным и отстраненным, или заботливым и понимающим, опытным доминантом, успешным человеком, но еще он был таким же юным пацаном, полностью отдающимся простому ритму унцы-унцы, жаждущим жизни и новых ощущений. Он даже это не скрывал, просто нужно было действительно смотреть, чтобы увидеть.       Неожиданно Джастин ясно осознал, что влюблен.       Ему было восемнадцать, он был в объятиях любимого человека, его пульс бился в такт музыке, а весь остальной мир превратился в калейдоскоп огней. Жизнь обещала быть прекрасной, и не оставалось в ней больше ничего невозможного. Он обнял Брайана за шею и притянул для поцелуя. ***       Брайан не дает ему вести даже секунды, сразу же перехватывая инициативу. Он целует его жадно, совсем не как в первый раз. У Джастина кружится голова.       Он зарывается пальцами в волосы дома. Тот обнимает его за талию, прижимает ближе. Уверенно, властно, бескомпромиссно. Горячая волна накрывает Джастина. За ней следующая, когда Брайан отрывается от его рта и проводит губами по шее, опаляя своим дыханием. Руки дома с талии переходят на поясницу, поглаживают, а потом спускаются ниже и сжимают совершенно несдержанно. Джастин уже был неприлично возбужден, а теперь просто стонет в голос. Ему нужно больше, гораздо больше. Он хочет забраться ладонями под рубашку дома, но тот вдруг перехватывает его запястья и заводит их ему за спину, заковывая в кольце своих рук. Он наклоняется к его уху:       — Ты сейчас пойдешь к своей подруге и скажешь ей, что уходишь со мной. Все ясно?       Джастин кивает. Брайану этого недостаточно.       — Что нужно сказать? — требует он командным голосом, от которого у саба мурашки по всему телу.       — Да, сэр, — на выдохе. ***       Когда за ними закрывается дверь лофта, они сбрасывают верхнюю одежду и продолжают с того места, где остановились в клубе. Брайан целует Джастина так, будто хочет заклеймить собственность. Ну, или Джастину так представляется.       Он по мере возможности скользит руками по груди, талии и бедрам Брайана и не может насытиться ощущениями твердого тела под его ладонями. Руки доминанта не знают сомнений, они трогают его везде и сразу, гладят и сжимают. Брайан хочет его, и от этого сносит башню.       — Скажи мне, чего ты хочешь, — говорит Брайан. Джастин чувствует его горячее дыхание на коже. Он совсем-совсем не хочет разговаривать, его все устраивает, он возьмет все, что предложит ему доминант. Так он и отвечает.       Брайан немного отстраняется.       — А-я-яй, глупый саб ничему не учится, — он снова наклоняется, кусает его за шею и довольно скалится от вскрика саба. — Так уж и быть, я облегчу тебе задачу.       Через секунду Джастин обнаруживает себя в положении, в котором уже оказывался раньше — в их самую первую встречу. Только теперь все было по-настоящему. Ладонь Брайана на его горле, большой палец до боли упирается в мягкое место под подбородком, фиксируя его на месте; за спиной не уличный фонарь, а дверь лофта. В этот момент Джастин прекрасно знает, чего хочет: кончить прямо сейчас.       — Смотри на меня. Я задам тебе вопросы и хочу слышать только правду. Это понятно? — приказной тон не оставляет Джастину вариантов.       — Да, сэр.       — Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя сегодня?       Похоже, вопросы будут легкие.       — Да, сэр.       — Ты хочешь, чтобы я говорил тебе, что делать и контролировал каждое твое движение?       Как будто он и так этого не делает.       — Да, сэр.       Вопросы сыпятся один за другим, и все с утвердительным ответом:       — Ты хочешь, чтобы я связал тебя? Хочешь взять в рот мой член? Быть отшлепанным? Чтобы я запретил тебе кончать без разрешения?       Джастин на грани. От голоса дома и его откровенных вопросов он может не дождаться окончания «переговоров».       Ему повезло, что Брайан так легко его читает. Дом кладет ладонь ему на пах.       — Хочешь кончить?       — Да, пожалуйста, — Джастин стонет и зажмуривается, все это выше его сил. Брайан перехватывает его шею поудобнее, другой рукой расстегивает ему брюки, достает член и сжимает в умелой хватке.       — Смотри на меня, не смей закрывать глаза.       Саб подчиняется, и в награду рука на его члене начинает двигаться короткими рывками. Он смотрит на дома умоляюще, приоткрытым ртом ловя воздух.       — Можно, Джастин, — слышит он разрешение, и в следующий момент видит звезды, продолжая держать глаза открытыми во время оргазма только за счет силы приказа. Когда он снова в состоянии сконцентрировать взгляд, у него по спине пробегает холодок от голодного и абсолютно хищного выражения доминанта.       — Я буду трахать тебя всю ночь, — обещание. ***       Джастин проснулся с ощущением, будто пробежал вчера марафон. События прошлой ночи медленно возвращались к нему. Неужели это и правда произошло? Он открыл глаза.       Брайан, судя по всему, тоже только что проснулся, его волосы были слегка встрепаны. Нахмурившись, он смотрел на саба.       Джастин приподнялся на локте и огляделся. В утреннем свете все выглядело каким-то другим.       От входной двери до кровати была проложена дорожка из разбросанной одежды.       — Доброе утро? — стандартное приветствие прозвучало как вопрос. Он впервые в жизни оказался в такой ситуации и ни в чем не был уверен.       Брайан ничего не ответил, но вдруг резко сдернул с него одеяло. Джастин снова был обнажен и предоставлен взгляду дома. Смешавшись на секунду, он откинулся обратно на подушку, открываясь. Если доминант хотел смотреть на него, Джастин был счастлив подчиниться. Брайан протянул руку и провел по его телу: по груди, пересчитывая пальцами ребра, по впалому животу, по бедру. Рука остановилась на небольшом пятне, заметно темнеющем на бледной коже. Это был синяк. Брайан оставил его вчера. Он надавил на него. Член Джастина дернулся вверх.       — Доброе, — констатировал Брайан. Он потянул саба за плечо. — Перевернись. Джастин послушался и уткнулся лицом в подушку.       Брайна навис над ним, провел ладонью по спине вниз, смял ягодицу. Потом сел на его бедра и развел половинки. Джастин смутился, но это только больше возбудило его. Брайан провел пальцем по припухшему после вчерашнего колечку мышц. Саб шумно выдохнул.       — Хочу трахнуть тебя снова. Ты как?       Вместо ответа Джастин прогнулся в пояснице насколько возможно, поднимая зад выше. Им двигали инстинкты, и его это полностью устраивало.       Брайан нагнулся и пошарил у кровати в поисках презервативов. Джастин расслабился. Он уже знал как.       Шуршание разрываемой упаковки, холод смазки, Брайан входит в него. Вначале было даже больнее, чем вчера, и боль проходила дольше. Все ощущения казались более реальными. Вчера он не чувствовал шероховатость ткани под ладонями, не видел складок на черных простынях, собственное дыхание не казалось таким громким.       Прошлая ночь была яркой чередой волшебных вспышек.       То, что происходило сейчас, было материальнее и примитивнее некуда. Брайан брал его, совершая древние как мир движения. Джастин отдавался, признавая право доминанта на его тело.