успеть

За очередным приглашением попить вместе чай скрывается нечто большее – оба об этом знают, но на столь радикальные действия ещё надо решиться. И всё-таки – сколько той жизни у капитанов и у шинигами в принципе? Сначала кажется, что проживёте долго, а потом один из вас не возвращается с задания. Джууширо держит пиалу с зелёным чаем в одной руке, другой – неосознанно и как-то по наитию – тянется к чужому хаори. Снимает волнистый волос и стряхивает на пол. Смуглая рука перехватывает бледное запястье, сжимает и тянет ладонь на грудь. Джууширо вздрагивает, пиала, покачнувшись, едва не расплескивается. Взгляды карих глаз встречаются, и смущение Джууширо усиливается ещё во сто крат. Шунсуй, хитрый льстивый пёс, пытливо щурится и улыбается краешками губ. Джууширо теряется от интимности ситуации, в которой оказался по собственному же навождению. Его ресницы дрожат, а пальцы невольно обмякают от тепла, исходящего от чужой груди. – Хочешь что-то сказать или наконец-то... сделать? – выдаёт Шунсуй, не сдвигаясь и не отпуская от себя ни на миллиметр. Свой стук сердца, стук сердца Шунсуя под ладонью, упругость мышц, глубокое дыхание, неотступный взгляд по-доброму насмешливых медовых глаз – Джууширо ведёт и явно куда-то не туда. Он ставит пиалу на стол – последняя соломинка спасения отпущена – и медленно тянется к губам Шунсуя, готовясь быть отвергнутым из-за своих постоянных сомнений. Седые локоны каскадом оподают на широкие плечи, холодная рука неловкими движениями щекочет шею, но Шунсуй терпит и мысленно благословляет «друга» за смелость. Поцелуй не прерывается, а становится глубже. Шунсуй искренне пытается не наглеть, чтобы не отпугнуть Джууширо. Но губы того так нежны и искренни, что подавлять желание практически невозможно. – Ты так бурно реагируешь на простой поцелуй, – шепчет Шунсуй. Готовый сорваться и сбежать прочь, с натянутыми нервами Джууширо воспринял это как насмешку и поспешил огрызнуться. Но Шунсуй заметил недовольство в чужих глазах и успел встрять первым: – Ты не так понял. Я лишь хотел сказать, что не думал, что это так много для тебя значит. Не думал, что решишься... Честно, я ждал. Шунсуй поднимается и с мягкой настойчивостью тянет Джууширо за собой. В спальне тот был бережно усажен на мягкий футон, чтобы через мгновение оказаться под Шунсуем. С нависшего мужчины Джууширу стянул небрежно завязанные лёгкие одежды – неужели надел их специально для сегодняшнего вечера? И почувствовал, как чужие руки развязывают оби и вытягивают хаори из-под плеч. Смуглые пальцы уверенно сминают рёбра, оглаживают талию, а поцелуи опускаются всё ниже. Джууширо подаётся навстречу, запускает длинные пальцы в кучерявые пряди и замутневшими глазами следит за Шунсуем. Вместе со стонами с губ слетает признание: – А я думал, что это мне всё кажется... И-и понимал, вроде... Ты меня знаешь... – Знаю, вечно слишком много думаешь. – заканчивается за него Шунсуй. Он снова подтягивается к лицу Джууширо и нежно проходится мокрыми поцелуями по щекам и шее, успокаивая. – Если готов и правда хочешь, расслабься. Мягкость Шунсуя успокаивает – он не торопится и полностью контролирует процесс. С заботой оглаживает шрамы, целует, ждёт и говорит столько, сколько потребуется. Постепенно неловкость отходит на второй план, да и жар собственного тела игнорировать уже невыносимо. Джууширо обхватывает лицо Шунсуя руками и выразительно смотрит, просяще проведя коленом по чужому бедру. Видел бы себя со стороны – провалился бы сквозь землю. – Мерзавец, – шутливо шикает Шунсуй и опускается вниз, осторожно толкая пальцы. Джууширо вздрагивает. Несколько неприятные ощущения Шунсуй старается перекрыть своей лаской – это, пожалуй, самое трепетное и приятное. Через несколько минут толкается внутрь сам. Джууширо закусывает губы, едва ли соображая, выгибается на встречу. Хватается за чужое тело, чувствуя, как перекатываются мышцы – всё в этом мужчине сводит его с ум. Шунсуй, то замедляясь, то ускоряясь, слушает томные стоны и довольно отмечается, что Джууширо отпустил сомнения полностью, и теперь наслаждаются они оба. Когда дышать невмоготу, а всё тело пробивает дрожью, Шунсуй останавливается и падает на футон, зарываясь в серебристые локоны. Джууширо жмётся к сильному телу и ещё долго подгибает пальцы ног. Тепло. Очень тепло от сопения под боком, от близости с человеком, который для тебя – всё, от осознания, что наконец-то правда открылась, и они могут быть близки так, как уже давно мечтали. Лежать в обнимку, переплетать пальцы, шептаться о всякой ерунде, тихо признаваться в любви и нежно касаться губ – таким будет остаток вечера. Ворох разбросанной одежды они соберут утром. Все дела – утром, успеется.