Первый раз, когда вы попадете в Архивы после запечатывания дверей, этот вечер будет последним. Сложная магия, созданная для сохранения наших текстов, несовместима с жизнью.
— ПОЛКОВНИК ДАКСТОН. РУКОВОДСТВО ПО СОВЕРШЕНСТВОВАНИЮ РАБОТЫ В КВАДРАНТЕ ПИСЦОВ —
______________________________
Тени покрывают потолок, блокируя любые магические огни, которые могут мерцать в нашем присутствии, поэтому я положила свободную руку на стену, пока мы медленно спускались по лестнице. Каждый шаг — это игра во тьме, но чудесным образом никто не спотыкается. Бледно-голубой свет расцветает внизу лестницы. «Магический свет?» «В конце коридора двое охранников, — отвечает Ксейден, высвобождая свою руку из моей. — Подожди здесь, пока я решу эту проблему». Я поднимаю руку, чтобы дать остальным знак остановиться, доходим до последней ступеньки. Пространство выходит в коридор, но Ксейден не задается вопросом, в каком направлении идти. Он быстро шагает вправо, поднимая обе руки. Раздается звук, похожий на хруст. — Сейчас, — говорит он вслух. Коридор длиной около тридцати футов — не более чем банальный туннель, поддерживаемый резными колоннами над каменным полом. Здесь пахнет землей и металлом и ощущается сырость. В одном конце свет проникает через открытый арочный проем. Оглянувшись через плечо, я вижу, что на другом пути царит кромешная тьма. — Там даже двери нет? — спрашивает Имоджен, пока мы спешим по коридору. — С такими сильными чарами она не нужна, — комментирует Ксейден. — Я чувствую их, — Гул острой, интенсивной силы становится сильнее, чем ближе мы подходим. Волосы у меня на затылке встают дыбом, и моя собственная сила возрастает в ответ на то, что кажется адской угрозой. — У нас есть несколько минут, прежде чем эти двое проснутся. Я не ударил их так сильно, — говорит Ксейден, пока они с Имоджен оттаскивают пехотных охранников в сторону, расчищая путь. — Эти обереги — какая-то неудобная херня, — Имоджен повела плечами. — Гул есть, но это не так уж и плохо, — отвечает Аарик, когда мы смотрим сквозь охраняемую арку с замысловатой резьбой по камню на полки маленькой круглой библиотеки, лежащей за ней. — Это хороший знак для того, чтобы пройти мимо, — замечает Имоджен. — И тебе лучше поторопиться. — Ты ищешь два дневника, — нервно напоминаю я ему, хотя мы уже говорили об этом трижды. — Там должно быть не менее пятисот томов. — Взгляд Аарика скользит по полкам, и он вздыхает. — Тебе придется поискать… — Вайолет! — кричит Ксейден, когда Аарик хватает меня за руку и шагает вперед через арку, таща меня за собой. Мощная магия пронзает меня, когда я спотыкаюсь, пронзает каждый дюйм моей кожи и скручивает мой живот ощущением свободного падения со ста футов, когда он затаскивает меня в библиотеку. Он отпускает мою руку, и я падаю на колени, падаю вперед и ловлю себя на руки. Тошнота подавляет все остальные чувства. У меня пересохло во рту, и голова повисла, пока я боролась с желанием вызвать рвоту. — Какого черта ты делаешь? — Ксейден щелкает с другой стороны защиты. «Скажи мне, что ты цела». «Тошнит, но я буду жить». Аарик игнорирует Ксейдена, приседая передо мной. — С тобой все в порядке, Вайолет? Я с силой втягиваю воздух через нос и выдыхаю через рот, — Скажи мне, что ты знал, что оно меня пропустит, — вырывается у меня, когда самые сильные последствия постепенно отпускают. — Потому что оно чертовски не хотело этого делать. — У моего отца нет ничего такого, что не стоило бы показывать, — объясняет он, протягивая руку. — Так что я рискнул предположить, что ты не врежешься в щиты, как в стену. И я не смогу просмотреть эти книги за ближайшие сорок минут в одиночку. Ты единственная, кто знает, что искать. Я игнорирую его руку и поднимаюсь на ноги, несмотря на боль в коленях от удара. Я поворачиваюсь кругом, осматривая пространство библиотеки. Вдоль круглых стен стоят шесть тяжелых книжных полок со стеклянными дверцами, а посередине — пьедестал, украшенный бархатной скатертью, на которой вышит королевский герб. Над нами мягко светятся магические светильники, освещая изгибы и узлы, вырезанные на декоративном потолке примерно в пяти футах над головой Аарика. Запах сырой земли исчез, и в этой комнате значительно прохладнее, чем в туннеле за аркой. Я осматриваюсь, но ни окон для вентиляции, ни каких-либо видимых изменений я не вижу. Дело не только в защите. В этой комнате есть магия. — Протащи меня внутрь. Сейчас же, — требует Ксейден. — Нет, — отвечает Аарик, даже не взглянув в его сторону. — Единственный плюс, который я получаю от всей этой экспедиции, — это осознание того, как больно тебе осознавать, что ты не можешь добраться до нее. — Перестань злить его и приступай к работе, Аарик. Начни слева и игнорируй все, что не написано от руки, — Я выглядываю из-под арки и вижу Ксейдена в режиме «да пошёл ты нахуй». Его руки расслаблены, и тени поднимаются вокруг него, образуя лезвия, такие же острые, как и то, которое он носит. Но именно холодный, расчетливый гнев в его глазах заставляет меня беспокоиться за здоровье Аарика — именно поэтому я не настаиваю, чтобы он втянул Ксейдена. «Со мной все в порядке», — обещаю я ему. «Я, черт возьми, убью его». «Тогда ты будешь нести ответственность за смерть двух принцев». — Варрик и Лира, да? — спрашивает Аарик, уже доставая тома с полок. — Да, — отвечаю я. «Алик заслужил это. Он был извергом и лишился жизни, напав на Гаррика во время молотьбы. Интересно, кто рассказал об этом Аарику, ведь если бы его отец знал, я очень сомневаюсь, что моя голова все еще принадлежала бы мне». «Но, Аарик этого не заслуживает», — Я пропускаю правую часть полок, предпочитая шкаф. Если бы у меня была шестисотлетняя книга, которая стоила бы как целое королевство, я бы хранила ее там, где она меньше всего подвержена воздействию стихий. Я открываю первый ящик, в котором лежат две книги: «Изучение крылатых существ», которой, похоже, не меньше полувека, и «История островных войн», которая кажется еще старше. — Это все дневники, — говорит Аарик. — Похоже, они были у каждого генерала со времен Объединения. — Продолжай искать, — Я проверяю следующий ящик, потом следующий, и так далее, пока не открываю три четверти хранилища. Это упражнение в самоконтроле — не открывать каждую книгу и не поглощать ее содержимое. Здесь есть книги о первых войнах, истории отдельных провинций, мифологии богов и даже, похоже, самая ранняя книга о горном деле, которую я когда-либо видела. Пальцы так и чешутся перевернуть страницы, но я знаю, что лучше не трогать пергамент. — На этой полке все дневники генералов всадников? — Аарик опускает капюшон и смотрит на меня через плечо. — Раньше это были отдельные должности, — перехожу к последней секции центрального пьедестала. — Целители, пехотинцы или даже писцы могли быть генералами армий до тех пор, пока около двухсот лет назад не произошло второе восстание Кровлана. После этого командующий всадниками командовал всеми войсками Наварры». — Ты знаешь, что ни один всадник никогда не был назван королем, верно? — спрашивает Имоджен через арку. — Это не совсем так… — начинаю я, открывая верхний ящик. — Если ты спрашиваешь, есть ли мне дело до того, чтобы быть вторым в очереди, то ответ — нет, — говорит Аарик через плечо Имоджен. — Стать королем суждено Халдену, не мне. — А Халден знает? — спрашиваю я, перечитывая названия книг в верхнем ящике. — О том, что там происходит?» — Да, — тихо говорит Аарик. — И? — Я смотрю на него. Наши глаза на мгновение замирают, прежде чем он меняет фолиант и переходит к следующему. — Я здесь, не так ли? Понятно. Халден не поможет. — Похоже, у нас есть что-то общее. — Я до сих пор не могу поверить, что ты хранила его тайну все эти месяцы, — говорит Имоджен. — Я хранила и твою тоже, — напоминаю я ей, открывая следующий ящик. Похоже, вся эта секция посвящена историческим документам. — Я давно знаю Вайолет, поэтому не удивлен, что она сохранила твою. — Он смотрит в мою сторону и подходит к следующему набору полок. — Разрыв между тобой и Аэтосом застал меня врасплох. Вы двое были неразлучны, когда мы были детьми. — Да, но дети растут, — Я произношу эти слова, захлопывая ящик с чуть большей силой, чем нужно. — Знаешь, ему нельзя доверять. — Я понял это из той небольшой беседы, которая произошла между вами двумя на ковре, — Он вытаскивает еще один том. — Это генералы целителей. — Полезно, но не то, что нам нужно, — Я приседаю, чтобы открыть последний ящик. — Черт, еще записи. — У нас осталось двадцать минут, и нам нужно десять из них, чтобы вернуться к двери, — предупреждает Имоджен напряжённым от настойчивости тоном. Воротник моей брони затягивается еще сильнее, и я оттягиваю ее от горла. — Это писцы, — говорит Аарик в четвертом случае. — Как можно тщательнее просмотри самые ранние из них. Старайся касаться только краев страниц, — Я закрываю нижний ящик и встаю. Осталось осмотреть еще два ящика. — Ищи все, что упоминает обереги или охранные камни. Он кивает и открывает первый ящик. Мое внимание переключается на шестой книжный шкаф, — Половина из них похожа на историю Тиррендора, — говорю я Ксейдену. — Очаровательно. Мы вернемся и изучим их после того, как выиграем эту войну, — отвечает он. Охранник шуршит, и мы все поворачиваемся, но Ксейден снова нокаутирует его, прежде чем он успевает открыть глаза. — Поторопитесь, пока я не повредил ему мозги. — Это датировано шестью а.е., — говорит Аарик, закрывая журнал. — К тому времени защита уже была на месте. — Дерьмо, — Разочарование разжимает комок в моем горле. — Начни следующий, — Я достаю многообещающий том с потрескавшейся корешком, но это чертов погодный альманах. — Искусства и ремесла? — Аарик показывает мне раскрашенную обложку одного из них. — Вайолет, — предупреждает Имоджен. — Эта гигантская дверь закроет нас здесь через пятнадцать минут! Это должно было произойти не так, но разве не это история моей жизни последние пару месяцев? Пропаганда должна была открыть глаза другим курсантам. Мира должна была мне поверить. Андарна должна проснуться. «Выдохни, — приказывает Ксейден, — Ты выглядишь так, будто вот-вот потеряешь сознание, а я не могу тебя поймать». «А что, если все это напрасно?» — Я концентрируюсь на том, чтобы снизить частоту сердечных сокращений, чтобы не дать панике поглотить меня, затем наклоняю голову набок и читаю передо мной корешки коллекции, относящейся к островным королевствам. «Тогда мы будем знать, что стоит поискать в другом месте. Единственный способ провалить эту миссию — попасться. У тебя еще есть пять минут. Используй их». — Астрономия, — говорит Аарик, опускаясь вниз, чтобы прочитать нижний ряд названий. Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох и нахожу свой центр. Затем я открываю их и отхожу от полок. — При хранении древних документов, — цитирую «Руководство для писцов», — нужно следить не только за температурой и прикосновениями… — Рад видеть, что ты не так сильно изменилась, — Рот Аарика изгибается в первой за последние годы улыбке. — …но свет. Я поднимаю взгляд. — Свет украдет пигмент чернил и высушит кожу корешка и обложки. — Однажды я слышал, как она декламировала весь договор об объединении, поднимаясь на стены крепости Коллдира, — отмечает Аарик, подходя к верху следующего книжного шкафа. Свет. Их придется спрятать от света. Я начинаю искать на полу следы, которые могут указывать на другую скрытую дверь, или каморку, или что-то в этом роде. — Я думал, мы не разговариваем, — тянет Ксейден. — А я и не с тобой разговаривал, — Он смотрит на Имоджен. — Значит, ты ненавидишь не всех отмеченных? — отвечает она, складывая руки на груди. — Почему я должен тебя ненавидеть? — Аарик кладет фолиант обратно. — Твои родители возглавили праведное восстание, и, насколько я могу судить, ты пытаешься сделать то же самое. Я ненавижу его за то, что он убил моего брата — Справедливо, — Имоджен начинает притопывать ногой. — Где бы твой отец хранил свое самое ценное имущество? — спрашиваю Аарика. — Он хотел бы похвастаться этим, верно? — Он бы держал его под рукой, — соглашается Аарик. — А вы скажете мне, что вы пытаетесь скрыть? Это ведь аванпост повстанцев, не так ли? Глаза Ксейдена встречаются с моими, когда я подтыкаю деревянные детали между ящиками центральной части в поисках выдвижного отделения. Король Таури будет держать дневники под рукой. — Это единственный логичный поступок, — говорит Аарик, падая на пол и заглядывая под центральный постамент. — Чтобы создать свои собственные защитные чары, не зависящие от Басгиата, потому что вы знаете, что будете вести войну на два фронта. Здесь ничего нет. — Он встает. — Где это? Драйтус? Это самый логичный выбор. Рядом с границей Наварры и морем. — Вайолет, нам пора идти, — предупреждает Имоджен, подходя к охранникам и закатывая рукава кремовой мантии. Король Таури хотел бы показать их. Я тянусь к бархатной скатерти и стягиваю ее. — Там! — Я указываю на стеклянный круг, установленный на вершине постамента. — Аарик! Под стеклом! — Два кожаных тома, размером чуть больше моей руки. Идеально подходит для ношения в рюкзаке… во время путешествий на первых драконах. — Не стекло. Еще один защитный заслон. — Он наклоняется над шкафом и тянется к нему, затем издает резкое шипение, его лицо искажается от боли, когда он вытаскивает обе книги. — Блять! — Он кладет их на край шкафа и поднимает руки вверх. Я с ужасом наблюдаю, как волдыри размером с мой большой палец набухают на каждом дюйме кожи, прошедшем через защиту. — Я думаю они поняли, что это не он, — Он гримасничает. — Пойдем! Я расстегиваю мантию и достаю две кремовые сумки, которые Джесиния дала мне именно по этой причине, а затем осторожно кладу в каждую по одному тому. — Пара минут! — кричит Имоджен, стоя на коленях рядом с охранниками, положив руки на голову того, кто покрупнее. Ксейден бросает им на колени два бурдюка, я хватаю с пола скатерть и бросаю ее на ящик. — Зихнал, может, и любит тебя, но давай не будем его проверять, — стиснул зубы Аарик, протягивая покрытую волдырями руку. — Будет больно… — протестую я, туго завязывая ремень. — И я не оставлю тебя здесь. Он хватает меня за руку и кряхтит от боли, ведя нас через защиту в коридор. Моя рука липкая, когда он отпускает. — Нам надо бежать, — Ксейден указывает на коридор, и я делаю именно это. Бегу. Когда халат мешает, я беру ткань в руки и бегу следом за Ксейденом, который мчится вверх по лестнице. — Спорим, ты рада, что мы бегаем каждое утро! — Имоджен зовет меня сзади, пока мы поворачиваемся, поворачиваемся и поворачиваемся, а лестница вызывает у меня головокружение, когда мы выходим в класс. Ксейден дотягивается до рычага, который использовала Джесиния, и, как только Имоджен и Аарик освобождаются, толкает его. Мы ждем достаточно долго, чтобы увидеть, что вход начинает закрываться, и снова бежим. Моя грудь тяжело вздымается, когда мы бежим по коридорам, Ксейден повторяет каждый поворот Джесинии, ни разу не задавая себе вопросов. Либо он действительно уверен в правильности пути, либо знает, что у нас нет времени даже на дебаты. Мы доходим до главной библиотеки, и звенят колокола, означая, что прошел час. — Быстрее! — требует Ксейден. Они звонят один раз. Быстрее не получается, но у меня не хватает дыхания, чтобы огрызнуться. Наши ботинки стучат по мрамору, когда мы мчимся между столами. Дважды. — Беги! — кричит Сойер у входа. О боги, дверь. Три раза. Он закрывается сам по себе, и запирающий механизм не позволит ему открыться, пока не пройдут полные двенадцать часов. Мышцы моих бедер протестующе горят. Когда мы поворачиваем за последний из столов, я заношусь, врезаясь в книжную полку и ударяясь плечом так сильно, что я вздрагиваю. Четвертый. Ксейден отступает назад, чтобы бежать рядом со мной, но он быстрее нас. — Заберите книги! — Я кричу между задыхающимися вздохами. — Ты можешь сделать это! Пятый. — Если ты останешься, я останусь тоже! — Он поднимает руку и бежит с вытянутой рукой, а тени отлетают от стен и бьются о закрывающуюся дверь, когда мы проходим мимо учебного стола. Сойер расчищает узкий проход, который остается между толстой сталью двери и ее корпусом. Колокола звонят в шестой раз. Ксейден проталкивает меня в дверной проем первой, и, оказавшись снаружи, я оглядываюсь: дыхание сбилось, а сердце колотится так сильно, что я чувствую его в голове. Имоджен проносится мимо, а Ксейден уже протискивается в дверной проем, когда звучит седьмой колокол. О боги, он потеряет руку, а Аарик… Они не выживут.