Быть девушкой Бокуто Котаро

Несправедливость в юном возрасте бьёт тяжелее обычного — ещё не успевшая нарастить защитную броню, ты всё воспринимаешь слишком близко к неокрепшему сердцу. Цинизм и хладнокровие у тебя ещё не водятся в списке приобретённых жизненных навыков, потому, узнав, что тебя исключили из списка лучших учеников класса из-за пропусков, ты вполне естественно расстраиваешься. Всё то пустяк, капля в море твоей жизни, но вина в этом несомненно имеется, отрицать этого ты не собиралась. Из-за этого обиднее вдвойне, ощущается всё в серых красках — заболела немного неудачно, не успела вовремя схватиться за сдачу долгов, не успела ещё что-то… Много чего не успела, и в итоге ты не в почётном списке этого месяца, а в пустом кабинете, стыдливо прячешься под партой и плачешь, прижимая к себе портфель. В лакированных туфлях твоих отражаются лучи, бегают солнечными зайчиками по полу, а жгучие слёзы обиды капают на школьную юбку. Выпустить со слезами грусть и досаду — мероприятие девичье и крайне важное, запланированное, целый день на иголках ждала, улыбалась всем кисло в ожидании, когда же опустеет кабинет, чтобы спокойно прореветься, но, кажется, ты переусердствовала. — Эээй, кто тут плачет? Я же слышу, — звонкий и бодрый голос настигает ещё из коридора, шаги такие пружинистые и отчётливые, ты буквально слышишь, как сокращается расстояние между тобой и нарушителем твоего спокойствия. Шаг. Второй, третий. Кто-то скрипуче тянет на себя дверь, и ты не успеваешь отвести заплаканный и растерянный взгляд, как на пороге возникает гигант. Бокуто Котаро — тот самый веселый парень из другого класса, с которым у тебя ни разу не случалось пересечься, словно вы были параллельными прямыми. Просто так сложилось — разные круги общения, разные секции и интересы, такое бывает в обычном порядке вещей. Но почему-то именно он сейчас тот самый счастливец, которому повезло лицезреть твои позорные слёзы самобичевания — то ли стечение обстоятельств странное, то ли так было предопределено, но вы сталкиваетесь взглядами. Светлые глаза удивлённо созерцают интимный момент девичьей тоски, вспышкой на их сетчатке отпечатываются твой заплаканный вид и капризно надутая нижняя губа. Бокуто никогда тебе после не признается в том, что именно момент твоей слабости он запомнит на всю жизнь и даст себе обещание, что никогда он не захочет быть причиной твоих слёз. В его понимании слёзы - ни что иное, как сигнал о бедствии, безмолвная просьба о помощи. С девочками общаться он совсем не умеет, но тогда пробудилась в нём решительность. Ломится к тебе, даже не спрашивая, уместна ли будет его компания. — Ээээй! Ты чего это? Ты чего? Тебя кто обидел? — тихо так закрывается за ним дверь, словно не желая нарушать таинство знакомства. Взволнованный гигант крутится на месте волчком, сначала пытаясь влезть к тебе под парту, но спина его широкая не помещается, ноги длинные не подгибаются удобно, потому и в суматохе опускается сбоку от тебя, поджав под себя ноги суетливо. Между вами препятствие создают тонкие стальные ножки парты, прячешься под столешницей как в домике. Стучится гигант в твои двери требовательно, и тебе не остаётся ничего иного, кроме как приокрыть дверь, выглянуть осторожно, впустить неуклюжий вихрь, что разбередит тебе сердце, в свою жизнь. Есть что-то в Бокуто наивное такое, трогательное и доброе, хочется коснуться его ладонью и почувстовать внезапное успокоение. Сейчас в огромных его глазах плещется что-то похожее на испуг — он впервые видит плачущую девчонку, и оттого в груди как-то странно что-то щемит. Хочется защитить, успокоить и пообещать, что всё будет хорошо. Но он неловок в своей заботе и действиях, тревожно ему, что спугнет, что снова выставит себя чудаком, но он широкой души человек — сердце его пропустило удар, тяжело реагировать скупо, когда человек плачет. Тяжело, подавив порыв, захватить тебя в крепкие медвежьи объятия, волейболист только собирает поудобнее под себя ноги, и кроток его взгляд в ожидании ответа. Бокуто со слабостями своими привык бороться в одиночку, и он уже не стыдится своих странностей, когда как тебе стыдно, что застигнута врасплох в момент слабости. Кажется, что вот-вот уже ты выдохнешь грусть, но глаза у него такие добрые, что прахом рассыпается твоя увереность в себе. Открываешь рот, чтобы поделиться рассказом, но чужое присутствие будто прорывает плотину жалости к себе — ты рыдаешь ещё громче, уткнувшись в коленки, пугая Бокуто до дрожи. У него даже ладони вспотели, а ты, внезапно прочувствовав комфорт его присутствия рядом, цепляешься в чужое предплечье, и слёзы текут в три ручья. — Ты что? Ты что?! У тебя болит что-то? Живот? Голова? Ударилась? Как мне тебе помочь? — тревога его встаёт в полный рост, бьет в колокола, в голове у Бокуто паника — взволнован не на шутку, даже обычно бодрый голос просел и стал звучать тише. Ладонь широкая скользит между твоих лопаток неловко, ему хочется тебя ободряюще похлопать по спине, но во внезапном для себя движении Котару приобнимает тебя настолько крепко, насколько ему позволяет препятствие между вами. — Тебя обидел кто-то? Скажи, кто обидел! Я их за тебя обижу! Ну же, ну вот, ну чего ты… — громкий голос отбивает охоту плакать, дождь твоих слёз стихает с секунды на секунду. Краем гигантского платка в нежно-голубую клетку Котаро вытирает твои щёки, и ты теряешься в ощущениях - это ткань такая мягкая или же его касания так деликатны? Крупной каплей росы последняя слеза срывается с твоих ресниц и падает ему на тыльную сторону ладони. Мужская рука застывает в нерешительности. — Не плачь, а? Пожалуйста... А то я тоже заплачу. Я не шучу, — до шёпота снизошёл голос громкий, а когда человек говорит тихо, ты понимаешь всю серьёзность ситуации. Широко распахнув глаза, ты наблюдаешь за актерским мастерством Бокуто. Его нижняя губа предательски задрожала, а глаза подозрительно заблестели влагой. — Бокуто кун, ты чего! — кажется, вы в мгновение ока поменялись местами, и вот уже ты гладишь широкие плечи, но внезапная ухмылка его обезоруживающа и слепит глаза. — Поверила, да? Ну, говори, кто тебя обидел! — Я сама себя обидела, — глухо звучит девичье признание, даже взгляд в смятении куда-то за окно уводишь. Так нежно ветер на деревьях листья перебирает, а ты упрямо молчишь, понимая, насколько твои слова звучат глупо. Замолкает и обычно шумный Котару. — Мне это что, тебя обидеть надо? Я так не могу, нет. Даже не проси... Слова его тебя почему-то так трогают, что расплываешься во внезапной улыбке. Когда есть тот, кто даже по твоей убедительной просьбе не станет тебя ранить, почему позволительно тебе самой себя обижать? Бокуто словно читает твои мысли - затихает, считывая все твои пароли и явки, золото его глаз обволакивает, словно ныряешь в самую тёплую воду речную, что прогрелась под солнечными лучами. — Давай договоримся. Если всё исправимо, то нет нужды доводить себя до слёз, верно? — Бокуто протягивает тебе мизинец. Требует обещания, внезапно просчитав всё наперёд и перекрывая тебе все пути назад. Вы жмёте мизинцы - ты неуверенно и смущённо, а Бокуто тебе в контрасте идёт - гордый тобой и довольный своей смекалкой, он нежно пережимает твой мизинчик. ----- Обещание, данное на мизинце, сцепление пальцев в узле. Узел, что повязал тебя с этим шумным парнем, оказался крепким, и с него всё и началось. Робкость неловкую перебарывая, вы обменивались поначалу приветствиями. Дальше шли случайные разговоры ни о чём, сложились какие-то свои штуки. Оттепель коротких встреч между вами вела реку ваших отношений в новое русло. Медленно перетекло всё в какую-то смешливую дружбу, но как-то Бокуто неловок в дружбе с тобой. И не потому, что дружить не умеет, а потому, что каждый раз перед сном он вспоминает твои заплаканные глаза, и жаром в юношеской широкой груди разливается необычное чувство. Новое такое, трепетное, оно шепчет ему прижать тебя к себе, авторитетно давит и требует своего, но Бокуто притягивает к себе только одеяло и зарывается в него лицом. Ещё немного, и он горящими щеками прожжёт ткань, а мысли все ночные о тебе и только. Парень сам не понимает, чем он ведом и чем одержим. Не признается даже Акааши, что найдет себе во благо любой повод, лишь бы покрутиться неподалеку от тебя, лишь бы ты заметила его. При виде тебя танком прёт через толпу, не обращая ни на кого внимания, лишь бы ты заметила, лишь бы сказала чего. Тягостно ему ожидание твоей реакции, она ему нужна как похвала маленькому ребёнку. И всё ты замечаешь, всё ты понимаешь. Невозможно не заметить алые щеки, грудь колесом и горделивую пружинистую походку мимо тебя десятый раз подряд за день. «Чудак такой» — ласково думаешь, теребя в пальцах тот самый носовой платок. Первый твой подарок от Бокуто. Ему тяжело скрыть пробудившиеся чувства. Открытая книга, человек с душой нараспашку, действия его как строчки без двойного смысла — слишком взволнованы его взгляды, когда он ищет тебя в толпе, слишком цветёт мак его щёк, и так тебе нравится то неловкое, но милое движение его ладони, когда он трёт затылок в смятении, прежде чем помахать тебе пятый раз за день. Машешь ему в ответ, и расцветают у тебя на душе самые красивые и яркие бутоны, стоит лишь увидеть самую светлую улыбку Бокуто. Близость ваших душ достигается плавно день изо дня. Дьявол кроется в деталях, мелочи — крепкий фундамент, они складываются в большую мозаику общей картины. Долгие разговоры по телефону перед сном, мелкие сюрпризы и громкие поступки — всё это уже между вами так тесно переплетено, так важно для вас твоих. Маленькие ритуалы, смешные традиции — это всё вы. Связанный вами узел становится туже, вместе с ним растёт и напряжение между вами. Томимые влечением не только духовным, но и физическим, вы оба ждёте какой-то развязки, и тугой узел мягко развязывается в тот снежный день, когда Бокуто бережно касается твоей щеки, чтобы плавно увести за ухо влажную прядь. Сердце юношеское, готовое пробить грудную клетку и улететь за пределы стратосферы, билось бешено. Трогательный в своём простодушии Бокуто привязывается к тебе всё сильнее, а ласковый гигант прочно вписался в твою рутину девичьей жизни, и без него ты уже не видела своих дней. Но была у Котаро страшная для него тайна — он ещё ни разу не целовался. Не то, чтобы он не был раньше заинтересован в девушках, просто он не знал, как действовать дальше. Вот и сейчас он не ведает, что ваша встреча под Рождество уже не дружеское в своем настроении, а вполне себе романтическое свидание. Бокуто готовился тебе что-то сказать ещё давно. Примагниченный к тебе взглядом, гипнотизирует тебя теплом янтарных глаз. Так медленно склоняется к твоему лицу, пока тонет, путается в своих мыслях, ведь так старается последовательно выразить своё признание. — Слушай. Я вот подумал, но а вдруг…Вдруг это вот я влюбился в тебя? А ты в меня не планируешь влюбляться? Было бы обидно, знаешь, если бы не взаимно, ведь тебя никто сильнее меня любить не будет… — в мыслях он себя проклял сотню раз, так неуклюж, так тяжело в словах передать то тепло его чувств к тебе. Всё звучит не так, всё не то. На кончиках его ресниц светлых трепещет таинством свет гирлянд, магия момента в воздухе почти что трещит. Не выдерживаешь первой, упускать момент так не хочется — обхватывая ладонями чужое лицо, тянешь на себя Котаро. И жмуришься так крепко, пряча в глазах испуг от своей дикой смелости. Обжигающе сладок ваш первый поцелуй под омелой, вздрогнули сердца в унисон. Такие губы мягкие и дыхание теплое у него, но мгновение — и смыкаются руки Котаро на твоей талии хищно, резко тянут на себя. Чувствуешь жар щек Бокуто, тают между вами снежинки в вальсе своем предсмертном, и, перебарывая наконец свою юношескую робкость, Котаро смелее пробует на вкус твои губы. Он так долго избегал поцелуя, руиня все подходящие моменты дурацкими выходками. Стеснялся, казалось ему, что опозорится перед тобой и ты засмеешь. Но, сумев распробовать сладость ласк, теперь наедине чувственности Бокуто не отнимать. Поцелуи он дарит долгие и томные, да, он жаден до них, но никуда не спешит, словно большая сова, что поймала мышку в свой крепкий захват. Твой милый и смешной Бокуто наедине хищник, охотник за твоими губами, утоляет голод поцелуями и требовательное, одобрительное рычание слышится в его груди. Лишь тебе одной позволительно оголить крепкое тело и вести кончиками пальцев танец мурашек по его позвонкам. ~ Бокуто — твой персональный будильник и террорист твоего телефона. Мелодичные уведомления с раннего утра — твой день начинается с потока сообщений. Неизменно его первое послание дня — «Я ПРОСНУЛСЯ, ПРИВЕТ!». Смешные стикеры, куча селфи с тренировок с недовольным Акааши и ухмыляющимся Куроо. Отдельное место в твоем дне занимают фото пригоревших блинчиков и голосовые, где он переживает, что перевёл продукты. — По крайней мере, они всё ещё съедобны… — его расстроенный голос басит в наушниках, и ты смеешься беззлобно, успокаивающе и ласково называя своего мальчика шеф-поваром Японии. Трепетно любишь даже смешные в своем существовании косяки Бокуто, не позволишь себе обидеть его, как и он не посмеет огорчить тебя как-то. Он обожает тебя фотографировать. Твои фото у него везде, где можно представить — аватарки соцсетей, фоны в приложениях, на заставке телефона, а полароидный снимок прикреплен кнопкой у него дома на маленькой пробковой доске над кроватью. Твой гигант никогда не скупится на эмоции, слова и действия. Щедрый на поступки человек, он щедр и на подарки. Букет? Самый большой, какой он может себе позволить. Твоё любимое черничное мороженое? Будешь два ведра? Тебе понравился этот брелок с Наруто? Бокуто берет сразу две штуки — тебе и себе, чтобы он напоминал ему о тебе. Тактильностью Котаро не обделён. Объятия и поцелуи на людях для него дело обычное, и, пока ты стесняешься проявлять чувства так открыто, он готов везде орать, что любит тебя. — Бокуто! А если нас сейчас увидят? — своего большого и капризного кота гладишь по спине, теряясь в теплом объятии. Мёдом самым сладким ему твоё касание отзывается, пьянят ласка и запах любимого человека. — А если увидят, то пусть знают, что мы друг друга любим. Обиды между вами краткосрочны и исход у них всегда однотипен — вне зависимости от того, кто обижен и кто виноват, Бокуто всегда первым идёт на примирение. Гигант поднимает тебя за подмышки, вытягивает перед собой как котёнка — столкновение обиженных взглядов, искра, буря и его сердитое «Мы сегодня будем обниматься или нет?!» не оставляют тебе шансов. И как же Котару бестолково плох в настольных играх… Пытаясь реабилитировать себя в твоих глазах, он иногда слишком очевидно жульничает, воруя фишки или перемешивая карты для ходов. И вид у него при этом самый невинный, словно гигантский ангел, что только что спустился с небес. — Бокуто! Ах ты, жук!!! — Ведьма! Да как ты заметила?! Зато в снежках он внезапно невероятно чудесный стрелок — метится тебе в пятую точку и, якобы очень раскаиваясь, стряхивает с твоей юбки снег с крайне самодовольной ухмылкой, ладонью приглаживает ткань. И всё в твоей жизни с ним в новых красках, совсем ярких, насыщенных и сочных. Бокуто в твоей жизни не смятение чувств, а вихрь и ветер перемен. Каждый твой день полон света, потому что у тебя есть своё персональное солнце — Бокуто Котаро.