I pull myself together Just another step until I reach the door You’ll never know the way it tears me up inside to see you I wish that I could tell you something and take it all away Sometimes I wish I could save you And there’s so many things that I want you to know
— Что ты здесь делаешь? — насмешливо спрашивает Майкрофт. — Навещаю своего старшего брата, а на что это похоже? — хмуро отвечает вопросом на вопрос Шерлок. Майкрофт театрально прикладывает ладонь к сердцу и слегка приоткрывает рот. — Подумать только! Сегодня, что, мой день рождения? — дразнит он младшего брата, повторяя когда-то произнесённые им реплики. Шерлок закатывает глаза. — Тебе обязательно паясничать? — спрашивает он, потирая одну ладонь о другую, чтобы согреться. — Не каждый день удаётся переброситься ядовитыми фразами со своим младшим братом. — Если бы мы общались ежедневно, то давно бы поубивали друг друга. Майкрофт фыркает, а Шерлок корчит гримасу. — Мог бы и потеплее одеться, — наконец говорит Майкрофт, тяжело вздыхая. — Не хочу, чтобы ты простудился. Шерлок недовольно кутается в черное пальто и прячет половину лица в синий шарф — чтобы защититься от пронизывающего ледяного ветра и чтобы Майкрофту было сложнее прочесть его эмоции. — Джон уговаривал меня надеть хотя бы ту дурацкую охотничью шляпу, но шапки никогда не были мне к лицу. — Что, боишься выглядеть идиотом, братец мой? — ухмыляется Майкрофт. — Не беспокойся, и так всё понятно. Мой маленький тупоголовый братец. Шерлок тяжко вздыхает: — Прекрати. — Прекратить что? — спрашивает Майкрофт, продолжая улыбаться. — Дразнить меня! — Тебя это задевает? — Возможно. — От правды не убежишь… — Ты ведешь себя, как ребенок. — Ну, — Майкрофт опирается на зонт и слегка склоняет голову на бок. — Временами я могу позволить себе подобную вольность. — О, ну, да, разумеется, как будто бы ты всю свою жизнь не делал то, что хотел. Майкрофт ожесточается: — Сейчас ты ведешь себя грубо, братец мой. Шерлок прикусывает нижнюю губу и опускает взгляд: — Прости. Майкрофт прищуривается: — С каких пор ты стал таким вежливым? Шерлок поднимает глаза и на мгновение их взгляды пересекаются. Он сглатывает: — Ты знаешь. — Ах, да… Шерлок снова качает головой и дрожащими руками вынимает из кармана пальто пачку сигарет, вытаскивает одну, а следом за ней — зажигалку. Кажется, что проходит целая вечность, прежде чем вспыхивает огонек на кончике сигареты. Все это время Майкрофт наблюдает за ним с жестокостью ребенка, подпалившего муравейник. Шерлок затягивается сигаретой и выдыхает; с его уст невольно срывается стон наслаждения. — О Господи, — вырывается у Шерлока; и вновь — случайно. — Всегда забавно наблюдать за тем, как ты богохульствуешь. — История твоей жизни, Майкрофт, — парирует Шерлок. — Туше, — с французским акцентом отвечает Майкрофт. Шерлок молчит. Дьявольски холодно, и его злит невозмутимость Майкрофта. Ему все ни по чем. Ему всегда все было ни по чем. За исключением одного раза… Шерлок отгоняет нежеланные мысли и образы прочь, чересчур рьяно затягиваясь сигаретой. В конце концов он давится, да вдобавок ко всему огонек обжигает пальцы. Ругаясь на чем свет стоит, Шерлок бросает окурок на землю и втаптывает его в снег. Майкрофт смотрит на это с полным равнодушием. — Здесь, вообще-то, запрещено курить, — Майкрофт указывает куда-то себе за спину, и Шерлок видит вдалеке маленькую табличку и красный перечеркнутый круг. — Ну, ты же меня знаешь, я никогда не любил играть по правилам. — Моя извечная головная боль, — сокрушенно вздыхает Майкрофт, а затем его голос каменеет. — Подними и выброси, — приказывает он. — Что? — Ты меня слышал. — Дурдом, — говорит Шерлок, но подчиняется и, наклонившись, поднимает окурок и выбрасывает его в урну в метре от Майкрофта. — Доволен? Шерлок уже собирается вернуться на свое место, как Майкрофт хватает его за пальто и, сжав, закатывает сначала один рукав, внимательно осматривает запястье Шерлока, а затем проделывает все то же самое со вторым. Проделывает он все с молниеносной скоростью. — Майкрофт, — недовольно шипит Шерлок. — Надо же, чист, — в голосе Майкрофта скользит удивление. Шерлок отстраняется и возмущенно смотрит на Майкрофта. — Представь себе! — с придыханием восклицает он. — Неужто окончательно и бесповоротно завязал? — неверяще спрашивает Майкрофт, но в его голосе по-прежнему слышна издевка. — Никакого героина, кокаина, амфетаминов? — Нет. — И, что, никакого желания сорваться посреди ночи, встретиться с дилером и провести несколько часов в объятьях галлюцинаций в вонючем притоне? — Нет! — раздраженно выплевывает Шерлок и поправляет рукава пальто. — Все это в прошлом. — И тут его голос смягчается. — Клянусь, Майкрофт. — Клянешься? Вот это да. — Больше никаких наркотиков. Майкрофт осматривает его с головы до ног и, наконец, кивает: — Что ж… Хорошо. Я тебе верю. — Спасибо, — с облегчением говорит Шерлок. — Тебе, правда, не мешало бы и с сигаретами завязать. — При виде тебя мне всегда хочется курить, — язвит Шерлок и тотчас же ударяет себя ладонью по губам. Майкрофт смеется: — Узнаю своего язвительного младшего брата. — Иногда действительно сложно избавиться от старых привычек. — Все нормально. Шерлок потрясенно смотрит на Майкрофта. Он ожидал что угодно, но только не эти два слова, произнесенные с такой легкостью, как будто бы ничего не произошло, как будто бы жизнь не разделилась до и после, как будто бы он не виноват перед старшим братом. Шерлок не знает, что сказать. Слова комом застревают в горле. — Ты был у родителей, — говорит Майкрофт. Не вопрос. Констатация фактов. — Да. Кто-то же должен был. Майкрофт пожимает плечами: — Ну, извини, я был немного занят. Видишь ли, мне не так-то просто сменить обстановку. Вместо обвинений Шерлок лишь отвечает: — Ничего страшного. Мы придем с родителями, когда потеплеет. — Отец по-прежнему жалуется на боль в коленях? — И по-прежнему отказывается показываться врачу, как бы матушка его ни уговаривала. — Он неисправим. — Кажется, я знаю, кто унаследовал его дурной характер. — И я… Зато я знаю, кто унаследовал матушкины мозги. Шарф мокнет от снега, и Шерлок убирает его ото рта и искренне улыбается. Возможно, эта самая искренняя улыбка за несколько месяцев. На мгновение Шерлок ловит себя на мысли, что и не думал, что когда-нибудь сможет улыбаться вновь. Это кажется странным. Самым странным из всего, что происходило с ним за всю жизнь. А странностей в его жизни хоть отбавляй. Про некоторые из них ему до сих пор снятся кошмары. Он вздрагивает, когда в голове раздается вибрация — как от мобильного телефона. Впервые Майкрофт смотрит на него с сочувствием. — Как они? Шерлоку даже не нужно спрашивать кто. Ему и так все понятно. — Живут припеваючи. Ни в чем не нуждаются. Но мы все равно навещаем их каждую неделю. — Мы? — Майкрофт вскидывает бровь. — Я, Джон и Рози. — Ах, да… Розамунд. — Какое счастье, что ты называешь её по имени, а не «это». — Она доказала проверку на жизнеспособность. — У тебя все сводится к трудам Дарвина, да? — раздраженно спрашивает Шерлок. — О, так ты догадался. Шерлок трет кончиками пальцев лоб: — Черт возьми. Майкрофт спокойно выводит кончиком зонта на снегу замысловатые узоры. — Она часто спрашивает о тебе, — успокаиваясь, произносит Шерлок. — И вы, разумеется, превратили меня в козла отпущения. — О, Майкрофт, не будь к себе так строг. Всего лишь в Люцифера. Майкрофт улыбается. — Нет, — наконец честно отвечает Шерлок. — Она под большим впечатлением от твоей деятельности, — он морщится, — думаю, я невольно стал причиной того, что она считает тебя умнее меня. — Так и есть. Шерлок вскидывает ладони в защитном жесте: — Я не хочу до бесконечности спорить об этом. — Вот и правильно. Ты все равно проиграешь. Воцаряется тишина, нарушаемая только завыванием ветра и голых веток, бьющихся друг о друга. Изо рта Шерлока валит пар и тотчас же растворяется. Прямо как… Не думай об этом, шепчет внутренний голос. Но думать об этом невозможно. Не в таком месте. Впрочем, оно и было создано, чтобы предаваться меланхолии и воспоминаниям — всему тому, что уже невозможно изменить. Проклятье… — Рози не терпится прийти и поиграть с тобой. — И что говорит доктор Ватсон? — спрашивает Майкрофт, улыбаясь. — Он не возражает. — А ты, Шерлок? — в упор спрашивает Майкрофт. — Ты не возражаешь, чтобы Рози пришла ко мне? Шерлок снова смотрит на Майкрофта. Неуязвимого серого кардинала в синем костюме. Невозмутимо улыбающегося. Ледяной человек, всю свою жизнь прятавшийся в броню. Броню, которая треснула в тот день… Иногда Шерлок все еще просыпается с надеждой на то, что все это было не более, чем дурной сон. — Нет, — наконец отвечает Шерлок, не борясь с дрожью, которая от кончиков пальцев распространилась по всему телу. У него подгибаются колени, стучат зубы — то ли от холода, то ли от захлестывающих эмоций. Он и не пытается с ними бороться. Раньше — да, и то только потому, что он хотел, чтобы остальные думали, что он неуязвим. Чтобы Майкрофт думал, что он неуязвим. Но сейчас в этом нет абсолютно никакого смысла. Как бы Шерлок ни пытался, мало что сохранило смысл. Если бы не Джон и Рози… даже работа не захватывает его так, как раньше. С тех пор как Майкрофт перестал поручать ему дела. — Я не могу запретить ей видеться со своим дядей. — Фиктивным дядей, — поправляет его Майкрофт. — И все же. — Извини, что я больше не рядом. Сам понимаешь. Шерлок кивает. — Куда бы ни пошел, ты везде большая шишка, а? — спрашивает он, и кончики его губ приподнимается. — Я не имею права разглашать эту информацию, — холодно отвечает Майкрофт. Шерлок вздыхает: — Снова секреты. — Ну уж извини, — неискренне бормочет Майкрофт. — Майкрофт… — хрипло говорит Шерлок. — Мне жаль. Мне очень и очень жаль. Вся спесь сходит с лица Майкрофта: — Это не твоя вина. Шерлок вдыхает морозный воздух через нос и морщится — щиплет. — А мне кажется моя. — Никто ни в чем тебя не винит, — сделав паузу, Майкрофт добавляет: — Шерлок. — Прости меня. — Шерлок… Шерлок сжимает руки в перчатках в кулаки: — Ты, должно быть, ненавидишь меня. — Я никогда не ненавидел тебя, братец мой. И они оба понимают, что это правда. — Почему? — поджав губу, спрашивает Шерлок. — Я только и делал, что пакостил тебе… Заставлял срываться с работы, неоднократно ставил под угрозу твою карьеру… портил твою репутацию. Майкрофт качает головой и делает шаг вперед навстречу брату. Шерлок отшатывается: — Нет… Но Майкрофт все равно приближается к Шерлоку, кладет руки ему на плечи и обнимает его. Шерлок прижимается к нему и прячет лицо. На мгновение ему кажется, что он снова ребенок и Майкрофт пришел ему на помощь — в который раз. И теперь Шерлоку ничего не угрожает, потому что с ним старший брат. Старший брат, которому под силу все. За исключением одного. Того, о чем Шерлок мечтает больше всего на свете. О том, о чем мечтал Джон когда-то давным-давно. — Я никогда не ненавидел тебя, — повторяет Майкрофт, обнимая Шерлока. — Глупый братец, разве я могу ненавидеть тебя? Ты еще та заноза в заднице, но все же… Тебе не стоит корить себя за все твои срывы. В конце концов я мастерски выкручивался из любых ситуациях. Как по щелчку пальцев. — Как Джеймс Бонд, — Шерлок позволяет себе улыбнуться. Они оба фанаты Джеймса Бонда, и Шерлок знает, что Майкрофт всю свою жизнь подражает вымышленному персонажу. — Да, — в голосе Майкрофта слышна улыбка. — Как Джеймс Бонд. Шерлок слабо дергается, Майкрофт ослабляет хватку, и Шерлок отстраняется и смотрит на старшего брата с болью. В его глазах столько боли… В глазах, в которых застыли слезы. — Все равно ты должен проклинать меня на чем свет стоит… за все, через что я заставил тебя пройти. — Это дела минувших дней, — снисходительно отвечает Майкрофт. — Прости меня, — упрямо, как осел, повторяет Шерлок. — Прости меня за то, что я не был рядом. — Но сейчас ты рядом, — замечает Майкрофт. Шерлок недовольно пинает носком ботинка снег: — Это не меняет того факта, что я не был с тобой в ту ночь, когда это произошло. — Никто не знал, что это произойдет. Шерлок вновь смотрит на Майкрофта. И на мгновение — всего на мгновение — его лицо искажает злость. — Антея говорит, что у тебя давно были проблемы со здоровьем. Доктор осматривал тебя едва ли не каждый день. Майкрофт пожимает плечами: — Я чувствовал себя вполне сносно. — День в аду… — шепчет Шерлок. — Я должен был приехать, — сокрушенно произносит он. — Должен был… а вместо этого я попросил, чтобы нас отвезли домой. Я был уверен, что миссис Хадсон позаботится о нас. И она позаботилась. А что я в самом деле должен был сделать — позаботиться о тебе. — Ты ничего не мог сделать, — спокойно отвечает Майкрофт. — Я мог бы быть рядом с тобой! — выпаливает Шерлок. — Как мило. — Майкрофт… — Все нормально. — Прекрати это повторять… — Я был не один. Врачи были рядом. — Все равно… Я должен был быть с тобой, Майкрофт. Шерлок волей-неволей начинает плакать: — Я должен был быть с тобой в больнице. Должен был быть рядом, когда… — Когда что? — и снова голос Майкрофта наполнен нездоровым весельем. — Я, конечно, не настаиваю, чтобы ты договаривал, но… будь честен с собой, Шерлок. Тебе самому станет от этого легче, — мягко добавляет он. Шерлок поднимает руки, переплетает пальцы, подставляет в губам и, наконец, говорит то, что должен. То, что должен был сказать с самого начала, но не говорил. Потому что боялся. Чего? Разлететься на кусочки? Возмездия? Небесной кары? Того, что после этого земля извергнется у него под ногами и поглотит его? Утащит в преисподнюю? — Когда ты умер, — договаривает Шерлок, и беспощадный ветер подхватывает его слова и уносит прочь. Собственное признание ударяет Шерлока под дых. — Я должен был быть рядом с тобой в больнице, когда ты умер, — повторяет он. — Я должен был позвонить на Байкер-Стрит 221B и сообщить Джону о том, что ты умер. Я, Майкрофт. Твой младший брат должен был быть подле тебя, когда это произошло. Но вместо этого я поручил это Лестрейду, уверенный в том, что утром ты оклемаешься и вернешься на работу. О Боже, — Шерлок пытается вытереть слезы, но в итоге размазывает их по всему лицу. В глазах щипает, и он хлюпает носом. И ничего, абсолютно ничего не может с этим поделать. На душе мерзко и гадко из-за самого себя. — Прекрати, — вздыхает Майкрофт, а Шерлок невольно иронично думает, как это Майкрофт дышит, если он мертв. Мертв. На секунду образ живого Майкрофта сменяется страшной картиной посиневшего трупа с фиолетовыми синяками под глазами, изодранном костюме, покрытым личинками, ползающими по всему его телу. Шерлок с трудом сдерживает рвотный позыв. В следующий раз, когда он смотрит на старшего брата, тот снова стал самим собой. — Я ни в чем тебя не виню, — продолжает Майкрофт, не заостряя внимания на поведении Шерлока. — В конце концов, как я и сказал, это моя вина. Эвр, Мориарти… все. — Это не так, — жестко отрезает Шерлок. — Ты был ребенком, когда Эвр подожгла Масгрейв. Дядя Руди бесчеловечно отнял у тебя детство, повесив на твои плечи невыносимую ношу! — Подумаешь, — легкомысленно заявляет Майкрофт, — он готовил меня к будущему. — Это не причина оправдывать его. Майкрофт кривится. В итоге кивает: — Возможно, ты прав. Я переоценил свои возможности… Но это зависело уже не от меня. В этот раз… поговорка о том, что сердцу не прикажешь, как ничто другое подходит к случившемуся. — Да уж, — мрачно отмечает Шерлок. — Шерлок. Не кори себя. Пожалуйста, — впервые голос Майкрофта дрожит. — Это не то, чего я бы хотел. — А чего ты бы хотел? — пожалуй, чересчур дерзко вопрошает Шерлок. — Чтобы ты был счастлив. Шерлок снова отшатывается и едва не падает. — Шерлок… — тихо продолжает Майкрофт. — Обещай мне. Это так напоминает Шерлоку момент из самолета. Майкрофт, смотрящий на него с волнительной заботой, беспокойством и братской любовью. Точь-в-точь, как сейчас. — Что?.. — Шерлок! — доносится издалека чей-то мужской голос. — Шерлок, ты здесь?! — кричит кто-то, стремительно приближающийся к ним. Нет. К нему. Разумеется… — Обещай мне, что ты будешь счастлив, братец мой. Шерлок вздрагивает — до того отчетливо и близко звучит голос Майкрофта. Шерлоку даже кажется, что он чувствует разгоряченное дыхание возле своего уха и теплое прикосновение ладони старшего брата. — Обещаю, Майкрофт… — Шерлок! — словно из ниоткуда из метели появляется Джон. — Ты с ума сошел?! — кричит он на него. — Ушел из дома, никого не предупредив! — затем голос Джона смягчается. — Шерлок… Ты в порядке? Шерлок вдруг обнаруживает себя лежащим в сугробе и прижимающимся спиной к ледяному надгробию.Майкрофт Холмс «Любящий сын и брат» (1966-2017)
— Черт возьми… Шерлок… Нельзя же вот так… — Джон помогает ему подняться на ноги. — Да ты совсем замерз… Ты мог бы мне сказать… Мы бы поехали вместе… Боже правый… В такую холодину отправиться на могилу к Майкрофту… Пойдем скорее, надо тебя согреть… а то простудишься насмерть… Пойдем, ладно? Кажется, Шерлок смотрит на Джона целую вечность, а затем, наконец, кивает. Из-за холода он почти ничего не чувствует, но все же находит в себе силы заговорить. — Я… счастлив… Джон. Несмотря ни на что, я счастлив. Вместо ответа Джон лишь закидывает руку Шерлока себе за шею и ведет к ожидающему у противоположных ворот кладбища кэбу.