***
…Тьма не заставила себя ждать. Легкость, незнакомая прежде, повлекла его вверх, за пределы исполинской космической станции. Он уже ничего не мог слышать, ни чувствовать, ни как-то иначе определять пределы привычного мира и свое место в нем, потому что это осталось далеко позади. Чем дальше его влекло в неизвестную даль, тем светлее вокруг становилось, хотя ничего разобрать было нельзя. Вдруг ему показалось, что на него взирает кто-то непостижимо властный и вечный, в то же время невидимый взгляд не был надменным — так смотрела бы мать на дитя, что долго скиталось. Возникла и растворилась в незримых потоках не то чья-то, не то собственная же мысль: путь еще не закончен — а потом и мысль, и чувства, и самость растворил в себе ласковый свет… …Темнота постепенно вернулась. Вновь стали ощущаться границы живого, что составляла телесная плоть. Границы, чем-то дополнительно ограниченные, потому как шевельнуться, заявляя свое право на движение, пусть хаотичное, получилось весьма недостаточно. Инстинкт самосохранения раньше сознания заметил, что так не должно быть, и заставил открыться глаза. Одним за другим в памяти всплывали знакомые когда-то понятия. Выкрашенные в темно-серый стены. Дюрасталиевые прутья вгрызались в холодный металлический пол и не слишком высокий потолок просторной комнаты. Прутья отделили небольшой закуток, в котором он находился, от прочего помещения, по своему наполнению соответствовавшего роли темницы. Он узнал три стоявшие в ряд у стены напротив ячейки для заключенных, ограниченные силовым полем, сейчас они были пусты. Рядом с ними находилась платформа высотой в человеческий рост, наклоненная под углом к полу, по ее краям неравномерно торчали четыре крепления. Еще здесь был стол, совершенно пустой, низкий стул со спинкой, на четвертой, не заставленной ничем, стене висела алая ткань со светло-серым шестиугольником точно по центру. Первой эмоцией после проявленного им любопытства открыть глаза, из-за вернувшихся чувств было удивление, а затем появились мысли с отрицанием возможного. Только что, или не только, но он точно умер, а теперь вновь был живой да еще в темнице Империи. Это попросту казалось невозможным. Он пожертвовал собой, отрекся от Темной стороны и приготовился слиться с Силой раз и навсегда. «Не может быть», — повторял Гален себе в мыслях. Не первый раз он вернулся к жизни. В тот раз, когда учитель предательски убил его, он был им же воскрешен, но, хатт возьми, сейчас Гален был уверен, что провернуть такое второй раз было невозможно. «Будь ты проклят, Вейдер. Я уничтожу тебя!» — он разозлился, когда смог немного оправиться от шока. Однако в его ситуации нашлось и хорошее: так будет шанс отомстить. Он выживет, сбежит и вернется к своим друзьям. Гален попытался двинуться, но тело не особо его слушалось, как если бы он забыл, как двигаться. Единственной и более или менее послушной частью тела была голова. Капля за каплей чувства возвращались к нему, принося подтверждение, что он все-таки жив на самом деле. Первая удачная попытка двинуться разъяснила еще одну деталь: его руки были закованы. И что-то подсказывало, что оковы не были обыкновенными. Что-то простое не могло бы удержать Старкиллера. Эти наручники каким-то образом блокировали его способность влиять на окружающую его Силу. Он мог ее чувствовать, но этим все и ограничивалось. Первая же попытка сделать хоть что-то отозвалась болью, словно сотни игл впились в запястья. Похоже, думать о том, чтобы убраться отсюда с помощью Силы, сейчас можно было забыть. Ничего, кроме как просто ждать, ему не оставалось. Сколько прошло времени с тех пор, как он нашел себя за решеткой, сложно сказать, поскольку помещение было совершенно лишено окон. Также понять, находился ли он под землей или на высоте, не было просто. Впрочем, отсутствие гула и мелкой, едва ощутимой дрожи летящего в бесконечности корабля исключало возможность того, что он движется в космосе. Каких-либо способов узнать время в обозримом окружении не находилось. Истек, наверное, не один час, прежде чем посторонний шум возвестил о том, что к нему кто-то пожаловал. Дверь разъехалась половинами в стороны, и в темницу джедая пожаловал гуманоид. Облаченный в длиннополое одеяние, скрывавшее ноги полностью этакой юбкой, усиленное устрашающего вида шипами, гуманоид оказался ростом со среднего человека, краснокожим, с лицом, очень похожим на человеческое, если бы не пара странных наростов, выступающих под кожей на скулах. Короткие черные волосы обрамляли лоб и виски. От незнакомца разило совершенно ничем не скрытым могуществом Темной стороны Силы. Гален сидел на металлическом полу и смотрел на гостя холодным взглядом. Таких, как этот краснокожий, он раньше не видел, да и не припоминал описания гуманоидной расы с подобным видом. Но ни его облачение, ни внешность, ни его плотная аура не удивили его. Удивляло совершенное иное: Гален ожидал увидеть лично Вейдера, что пришел бы проведать своего нерадивого ученика. — Что тебе нужно? — спросил Гален, поднявшись с пола и подойдя к решетке. Незнакомец в длинном одеянии неспешно приблизился к прутьям, наблюдая за юношей со спокойным интересом на невозмутимом лице. Алая радужка его глаз горела ярче чуть более темного тона кожи, а темные эманации распространялись по всему помещению, впрочем, не подавляя, а просто присутствуя рядом. — Кто ты такой? И как здесь оказался? — голос незнакомца звучал негромко, безмятежно и чуть шелестел. Гален заметил, что тот говорил непривычно, на знакомом обоим общеторговом языке, звучавшем в необычной манере. Гален мысленно нахмурил брови. Его спросили о том, о чем он совсем не ждал. Кем бы ни был этот краснокожий гость, но, видимо, не знал пленника. Он же раб Вейдера? Или не Вейдера, а его хозяина? Это бы объяснило бессмысленные вопросы. — Джедай, — неожиданно для себя ответил юноша тихим и спокойный голосом. Рабом ситха он уже не был, как не был и самим ситхом. Зато перед смертью, в самый последний миг жизни, он мог назвать себя джедаем. — И «здесь» — это где? Гален пока этого не знал, но гость отличался поразительным терпением и отсутствием ожидаемой от всякого темного заносчивости. Сделав вздох, гость неспешно ответил: — Для начала, ты находишься в столице Империи городе Каас-сити, в моей личной башне, куда тебя доставил отряд мандалорцев. Ну как, что-нибудь вспоминается? С последними словами от Галена явно ждали четкого ответа, но тот не спешил делиться правдой, дав себе мгновение на раздумья. Столица Империи Каас-сити… Гален первый раз слышал подобное. Всем было известно, что столицей был и оставался Корусант, но слова гостя внесли путаницу. Как долго Гален был мертв в этот раз? В прошлый раз на его восстановление у Вейдера ушло полгода. Неужели за то время, пока он считался мертвым, сменилась столица? — Нет. Впервые слышу это название, — честно признался пленник. Ему хотелось спросить куда больше. О том, где Вейдер. Что стало с альянсом и его друзьями. И что ждет его самого. Однако следовало проявить терпение, ведь может статься, что этот краснокожий был прислан сюда, просто чтобы помучить. — Не припомню, чтобы грандмастер Шан отправляла ко мне посланника… — произнес незнакомец все с той же безмятежностью, что и в начале разговора. Внимательный взгляд алых глаз не покидал Галена, продолжая его изучать. Не похоже, что юноша лгал. Очевидно не горел желанием вести разговор, но пока оставался честен. — С какой целью ты прибыл сюда, помнишь? Хоть что-то? Мандалорцы, что принесли тебя, рассказали, что ты упал с небоскреба прямо посреди города. Еще больше удивившись, Гален начал терять хладнокровие. «Посланника? Кто вообще эта Шан? Упал с небоскреба?» — мысли начали разбегаться в стороны, взвешивая и пытаясь собрать по кусочкам объяснение. Гален умер на огромной космической станции, закрыв собой друга от молний Императора. Пожертвовал собой. Его что, пытаются запутать? Это новый способ пытать? Взгляд упал вниз, на оковы, а потом снова поднялся до лица гостя. — Я закрыл собой друга от молний. Только это, — собрав последние крохи хладнокровия, заставил ответить себя Гален. Внезапный гнев юноши не остался незамеченным для гостя, но не была ясна причина, по которой тот разозлился. Неприязнь на фоне вражды джедаев и ситхов? Возможно, что объяснением была и молодость парня. Юноша не горел желанием рассказывать, а тянуть эти знания из него хозяин башни не желал. — Поступок, достойный джедая… — загадочно произнес краснокожий, сузив глаза и о чем-то задумавшись. — Возможно, грандмастер Шан прольет свет на то, кто же ты такой. Договорив, он покинул темницу, оставив парня в тишине. Оставшись один, Гален, не зная, что и думать, снова сел на пол прямо там, где стоял. «Джедаи?» Обманывали ли его или же это была правда? Все его мысли сейчас были только об этом. Он складывал и раскладывал версии происходящего в голове. Неизвестно, сколько он просидел так, погрузившись в мысли, когда был прерван звуком открывающихся дверей. Гален поспешно поднял глаза и увидел, что краснокожий незнакомец вернулся, но был уже не один. За его спиной стояла высокая фигура в черном плаще, сквозь который парень заметил доспехи. Но то был не Вейдер. — Что же… Твое пребывание у меня в гостях закончилось, — неспешно объяснил красный. — Тебя ждет путешествие домой. Грандмастер попросила переправить тебя к джедаям. «К джедаям», — этот раз Гален не скрыл своего удивления, и его мысли читались у него на лице. Он поднялся на ноги, не противясь такому раскладу. Чего бы это ни значило, но, возможно, у него получится сбежать при случае. По нажатию кнопки решетка камеры открылась, и из-за спины красного вышла фигура в плаще, подойдя к Галену, давая понять, что будет сопровождать его. Парень не противился, ведя себя спокойно. Его вывели из темницы, по коридору до лифта, а затем и до открытой площадки, где ждал челнок. Небо затянули сплошные тучи, среди которых то и дело вспыхивали молнии, однако полумрак непогоды не мешал рассмотреть раскинувшийся вокруг небоскреба целый город, полный огней. Построенный из темного камня, сияющий огнями, разгоняющими синий полумрак, окруженный густыми джунглями, город кипел жизнью: это было видно по лентам скоростных воздушных шоссе, по фоновому шуму, слышному отовсюду, по сдержанным голографическим вывескам, обозначающим то или иное строение. А пуще всего — по вездесущим неоново-зеленым голографическим изображениям имперского знака — такого же видоизмененного шестиугольника, который Гален видел внизу, на стене. Защищая глаза ладонью от быстрых капель дождя, юноша подошел к краю крыши и взглянул на город, открывшийся перед ним. Удивление вновь взяло верх над здравым смыслом, смущая разум. «Это не Корусант», — заключил Гален, всмотревшись в вырисовывающиеся силуэты зданий. Стена дождя скрывала многое, но и показывала достаточно, чтобы можно было понять, что это не привычная ему столица Империи. Нет, повсюду знаки Империи — иные, но точно имперские. Да и сама планета ощущалась совершенно незнакомо. Дикая суть Темной стороны пронизывала планету насквозь, пропитывая все сущее. — На Дромунд Каасе часто идут дожди, — невозмутимо сказал краснокожий, наблюдая за ним. — Передай грандмастеру, что я чту наши договоры, — напоследок произнес он, когда Гален и фигура в плаще поднялись на борт корабля. К сожалению, Галену не посчастливилось найти возможность для побега. На кораблике нашлась крохотная темница, где Галену и пришлось находиться все время полета.Пролог
12 мая 2024 г. в 19:55
Шипение Императора раздавалось в голове дурманящим соблазном, заставляющим подчиняться навязываемой воле. Неподвижный юноша стоял вдалеке от правителя этой галактики — замер над лежащей на полу фигурой в черных доспехах, укрытой плащом, обуреваемый желанием закончить начатое. Все мысли были о том, стоит ли нанести последний удар и отнять жизнь. Все, что плохого случилось в его собственной жизни, произошло по вине лишь этого человека, валявшегося сейчас на полу — того, что носил имя Вейдер и называл себя учителем. Что же с того, если он, ученик, сейчас убьет своего побитого учителя, отомстив? Но никак не мог решиться и был вырван из тяжких мыслей криком джедая:
— Нет! — генерал Кота выхватил Силой меч у Императора и, расправившись с алыми гвардейцами, подбежал к врагу, чтобы не дать тому смутить юношу своими речами.
Император, разгневанный тем, что ему помешали, обрушил на старого джедая шквал молний. Кота, пораженный ими, упал на пол, корчась от боли.
Ученик, что смотрел на поверженного учителя, обернулся. Противоречивые чувства раздирали его, и он вновь посмотрел на Вейдера — побежденного и такого слабого сейчас. А чуть дальше лежит его друг, мучимый Императором. Тем, кто все это начал.
— Помоги ему! — вновь послышался крик со стороны. Голос Бейла Органы.
Помочь? Да, именно за этим Гален и прилетел сюда. Он больше не будет подчиняться Темной стороне.
Решительным движением юноша призвал на помощь Силу.
Мощным потоком Император был откинут в сторону от джедая. Упав на пол, враг скрючил руки, защищаясь от подскочившего Галена, что встав над ним и занес световой меч для удара.
— Давай. Тебе предначертано убить меня. Сделай это! Поддайся своей ненависти, — вкрадчиво убеждал ситх.
Гален вновь ощутил на себе этот дурманящий зов. Только мгновение он думал, что и правда стоит убить его. Но погасил меч и опустил, полностью отринув в себе это желание, доказывая себе и Императору, что он больше не подчиняется ему.
На плечо легла рука Коты, что поднялся и подошел к юноше:
— Хорошо, парень. Он проиграл. Этого достаточно.
Гален взглянул него и кивнул в знак согласия. В тот же момент сверху раздался звук двигателей «Хищной тени», два джедая с облегчением посмотрели наверх, удостоверяясь, что все и правда кончилось. Осталось только улететь отсюда.
— Уходите, — сказал Гален генералу, кивая на приземляющийся корабль. Понимая, что парень прикроет их и уйдет следом, Кота начал разворачиваться, думая уйти, как ему в спину ударили молнии Императора.
— Глупец! — зарычал ситх, поднимаясь.
Не колеблясь, Гален встал между Котой и Палпатином, закрыв собой друга и перехватывая молнии ладонями, чтобы направить их обратно.
— Бегите! — прокричал он сенаторам и джедаю, делая шаги навстречу врагу. Они переглянулись и поспешили к кораблю.
Кота только раз повернулся, чтобы посмотреть на Галена, понимая, что тот уже не вернется.
Ладони разрывались болью, а глаза застилал слепящий свет молний. Хотелось умереть от нахлынувшей боли, бросить все и сбежать от всего — но Гален только шагал вперед к ситху. Сквозь вспышки молний заметил, как отряд штурмовиков бросился на перехват его товарищей.
Тогда, зная, что друзья не смогут уйти живыми, Гален решился на последнее, что сейчас мог.
— Не-е-ет! — закричал он, сделав последний шаг до Императора и хватая того за руки.
В груди будто бы взорвалась звезда, когда ученик открыл свой разум Силе, полностью и бесповоротно отдал себя ей.
С колоссальной волной Силы раздался взрыв, поглощая в себе Императора, Вейдера и уничтожая штурмовиков.
Гален успел увидеть последствия своих действий и заметил, что «Хищная тень» благополучно исчезла в темноте космоса. Сам того не замечая, он потерял ощущение тела, лишь вглядываясь в разразившийся в тронном зале хаос. Пыль и дым постепенно рассеивались, и он увидел обоих врагов. Оба были живы, но потрепаны взрывом, Вейдер — еще больше прежнего, а Император — лишь слегка. Осматриваясь, оба нашли тело ученика, встали над ним.
— Он мертв, — бесстрастно произнес Вейдер.
— Тогда он стал куда сильнее, чем когда-либо, — ответил Император кряхтящим голосом. — Он должен был уничтожить союз повстанцев, а теперь его жертва лишь вдохновит их.
— Теперь мы знаем, кто они. Я найду их и уничтожу, как вы и хотели, учитель.
Император развернулся чтобы уйти, но на мгновение остановился, чтобы предостеречь:
— Осторожнее, лорд Вейдер. Если останется в живых хоть один повстанец, то этот союз станет нашей погибелью.
Гален, наблюдавший со стороны вне привычных пределов, осознавал, что уже видел эту сцену в одном из видений. Тогда не придал этому значения, поскольку перед ним тогда стояла куда более важная цель. Ну а сейчас… это уже неважно. У него все получилось… он освободился от влияния Темной стороны, победил учителя и спас альянс, друзей, Джуно… Он мысленно улыбнулся, зная, что она цела. Этого было достаточно. Теперь он не был Старкиллером, учеником Вейдера. Пусть он и умер, но умер под другим, своим собственным именем — Гален Марек.
Постепенно тронный зал заволокло черной дымкой, поглощающей мир. Гален, зная, что это значит, расслабился. Готовый к встрече с тьмой, он закрыл глаза…