Река, усмирившая море

      Гостиница была дрянная – навевала воспоминания о приснопамятном храме Водяных каштанов. Хотя готовили в этом неказистом месте несравнимо лучше, чем мусорный бог.       Хэ Сюань доедал вторую миску супа, когда наконец-то разразилась долго грозившая издалека гроза. Слуга, ставивший на его стол третью порцию супа и вторую тарелку баоцзы, ругнулся сквозь зубы и помчался на улицу закрывать ставни. Кто-то из посетителей поторопился следом, видимо, рассчитывая добраться домой до разгула стихии, часть оставшихся пересела от явно прохудившихся стен в центр зала. Хэ Сюань остался на месте – ветер его не волновал, а вот глоток свежего воздуха лишним не был.       Слуга вернулся, фыркая и протирая рукавом влажное лицо.       За стенами шумел ветер, барабанили капли дождя и нет-нет да гремел гром.       Возобновился тихий гул человеческих голосов, отвлекая от шума стихии. Дверь резко распахнулась. Слуга бросился было к ней, подумав, что ее распахнул порыв ветра, но остановился и склонился в поклоне.       – Проходите-проходите! – навстречу новоприбывшему бросился хозяин. – Какая непогода! Должно быть, она застала господина заклинателя в пути.       – Да, – коротко бросил мужчина, чьи фиолетовые одежды казались почти черными от влаги. – Комнату и подогретого вина, – приказал он, не удостоив хозяина гостиницы даже взглядом.       – Сию минуту, господин, – хозяин услужливо улыбнулся, хотя глаза его оставались ледяными, и пихнул слугу локтем в бок. – Проводи гостя в свободную комнату, а потом вернись за вином.       – Прошу следовать за мной, – слуга, не разгибая спины, направился к лестнице. Посетитель последовал за ним, окидывая скучающим взглядом зал. На мгновение его взгляд скользнул по Хэ Сюаню, но не задержался, будто мужчина не увидел ничего стоящего его внимания. А Хэ Сюань замер, чувствуя, как века назад похороненная ненависть вспыхнула, словно хорошо промасленная тряпка от нескольких искр. Это надменное лицо он узнал бы и через сотни тысяч лет.       – Ши Уду, – неслышно прошипел он, сжимая руки в кулаки. Воистину, следовало очнуться после сотен лет сна, в совершенно изменившемся мире, чтобы столкнуться с перерождением этого мерзавца.       Хэ Сюань проводил взглядом обтянутую дорогой фиолетовой тканью спину. Слуга, услужливо распахнувший двери перед гостем, поймал брошенные ему деньги, несколько раз поклонился, почти искренне, и бросился вниз, громко обещая на ходу, что вот прямо сей момент принесет вино. Видимо, денег новый постоялец не пожалел.       Доев последнюю баоцзы и запив ее бульоном, Хэ Сюань неторопливо поднялся и направился к лестнице, намеренно едва не столкнувшись с излишне оживленным слугой. Тот оступился, поднос в его руках накренился. Хэ Сюань поймал кувшин с вином и с прохладной улыбкой вернул его на поднос. Неразличимо быстрое движение, отправившее в вино для дорогого гостя темный порошок, никто не заметил.       Отступив на шаг, Хэ Сюань пропустил слугу вперед, и, немного подождав, неспешно последовал за ним. На втором этаже он повернул налево, направляясь в свою комнату. Руки подрагивали от нетерпения. В прошлый раз он столько лет ждал, но в этот – рыба сама приплыла к нему.       Ждать оказалось утомительно. Ветер бил по стенам, завывал, протискиваясь сквозь щели, и даже гром не мог заглушить эти давящие звуки.       Наконец в соседней комнате звякнула упавшая на пол чаша, прозвучали два неустойчивых шага, скрипнула под весом тела кровать, и все стихло. Хэ Сюань постоял еще несколько мгновений, прислушиваясь, но ничего не происходило. Пришла пора действовать. Он распахнул окно, выбрался на крышу, преодолел расстояние до чужого окна, распахнул его и скользнул в комнату.       Укатившаяся чаша валялась на полу – траекторию ее движения можно было отследить по влажному следу разлившегося вина. На низком столике наискосок лежал вычурный меч в фиолетовых ножнах и небольшой мешочек.       Презрительно хмыкнув, Хэ Сюань отвернулся и наконец-то сосредоточил все свое внимание на мужчине, неудачно завалившемся на кровать. Он лежал на боку, ноги касались пола, а левая рука безвольно свисала. Лица не было видно за пеленой рассыпавшихся черных волос.       Хэ Сюань сильно ткнул тело в плечо, заставляя упасть на спину, – голова перекатилась, в нос ударил запах крови. Склонившись над недругом, Хэ Сюань небрежно убрал волосы с чужого лица. Справа по лбу протянулась рана – мужчина неудачно упал, раскроив голову о бортик кровати.       – Твоего брата здесь нет... Ты умрешь быстро, – пообещал Хэ Сюань, разглядывая ненавистное лицо. Молодое, моложе, чем он помнил, и настолько бледное, что неизвестно, кто из них больше походил на покойника. Предвкушающе улыбнувшись, Хэ Сюань положил когтистую ладонь на чужую шею – под пальцами мерно бился пульс и мощная энергия – и надавил, вспарывая когтями кожу.       Боковым зрением он уловил смазанное движение, а в следующее мгновение его запястье стиснула сильная рука, украшение на которой угрожающе потрескивало и светилось. Глаза напротив распахнулись, в них отразился фиолетовый свет, словно мерцание молний в грозовых тучах.       Несколько мгновений Хэ Сюаню казалось, что сейчас его отшвырнут в сторону и придется сразиться с человеком: такой знакомый вызов он видел в глазах напротив. Но внезапно хватка ослабла, рука упала на постель. Серые глаза закрылись. И можно было бы подумать, что противник потерял сознание, но он шумно выдохнул и откинул голову, насколько позволяла удерживающая его рука, будто предоставлял лучший доступ к шее. Давал разрешение себя убить.       Хэ Сюань скрипнул зубами. Надавил сильнее, больно впиваясь когтями в плоть. Чужое лицо оставалось безразлично, хотя медленный вдох сопровождался хрипом, а на постель капала кровь.       Хэ Сюань отпустил, вскочил, отпрянул. Обвиняюще вытянул руку, указывая окровавленным пальцем:       – Ты... Ты! – схватил меч со стола и швырнул его на кровать. – Защищайся, сопротивляйся!       Человек открыл глаза, медленно сел и прижал руку ко лбу, морщась. Посмотрел на меч, поднял взгляд на Хэ Сюаня и отчетливо произнес, словно выплюнул:       – Убирайся, – и, больше не глядя, потянулся к небольшому мешочку, лежавшему на краю стола.       Хэ Сюань сжал руки в кулаки, наблюдая за мужчиной. Ненависть плескалась у горла, требовала выхода, но убить человека в тот момент значило дать то, что тот хотел. Хэ Сюань знал этот взгляд. Видел когда-то очень давно у собственного отражения. Но давать Ши Уду желаемое?! Никогда. Если эта его жизнь ужасна, он сделает ее только хуже.       Мрачно улыбнувшись, Хэ Сюань отступил к выходу, распахнул двери и зловеще произнес:       – Ты потеряешь все, что у тебя есть.       Он чувствовал, как проклятье окутало оставшегося за спиной человека. Захлопнув дверь, Хэ Сюань не увидел, как молодое лицо изуродовала кривая улыбка, а губы беззвучно произнесли:       – А что-то еще осталось?