Хмель и виноградная лоза

Бурый конь остановился у ворот резиденции, затем галопом вошёл через главный вход прямо к крыльцу дома. — Ну и дурак. Всадник слез. Подошёл. — Что ты говоришь? — Говорю, что ты тот ещё дурак. Витольд рассмеялся. — Да ладно тебе. — Радуешься, что дом теперь твой? — Это ты сейчас меня обидел, брат. — Не сердись, заходи. Братья вошли в прихожую, у лестницы лежали вещи, совсем немного. Несмотря на вроде бы не унывающее настроение, дом казался осиротевшим, будто большое горе жило в нём. Пахло войной, страхом, прощанием. — Туссент, значит? Да... Боклер — это хорошо, говорят, у них княгиня ещё та красотка... Впрочем, наверное, загляну к вам как-нибудь. — Мы будем рады тебе, Витольд, — ответила Ирис. — Анна-Генриетта кузина Эмгыра, — добавил Ольгерд. — У тебя с этим проблем не возникнет? — Нет, но если мы будем там жить, то надо будет приехать к ней на поклон. — Что скажешь? — Что буду порядочным гражданином и защитником. — Ммм. Понятно. Затем Витольд добавил: — Вы поедете как? Через Белый Сад? Ольгерд ответил: — Да, хотя кажется, что дорога долгая, думаю, в дня три уложимся. Завтра будем в Белом Саду и оттуда уже по прямой дороге. — Наши парни вас проводят до Велена, может, чуть дальше. Ирис это не очень понравилось, но она понимала, что так лучше. — Не надо, сами доберёмся, - ответил ему Ольгерд. — Много вещей берёте? Ирис: — Можно сказать, голышом едем. — Лучше так, чем с хвостом. Ирис тяжело вздохнула, на сердце было тяжко. Она посмотрела на Ольгерда, он сидел в полупрофиль к ней. Увидела знакомые черты лица: лоб, нос, губы. Она много раз рисовала их в своём альбоме. Но сейчас, сейчас это был взгляд с надеждой и упрёком. Он должен понимать, как сильно она доверилась ему, почти доходя до безрассудства. Ольгерд прервал её раздумья: — Нам пора, Витольд. Береги дом... и себя. — Всё будет хорошо, не боись. Ирис спросила: — Тебе не будет одиноко в этом доме одному? — Кто сказал, что я буду один. — Вииитооольд, - пригрозился Ольгерд. — Да не буду я буянить. Может, с барышней жить буду. — С барышней? Серьёзно? Ты? — А что такого? Я познакомился с одной девушкой в Броновицах, она будет меня навещать. — Чтож, если так, то ладно. Но смотри... Ирис обняла его и сказала: — Береги себя, родной. — Вы тоже. Братья на прощанье обнялись. Ирис и Ольгерд сели на коней и двинулись в путь. Когда доехали до Оксенфурта, девушка посмотрела на родные края в последний раз. Они ехали быстро, редко останавливались, Ольгерд легко переносил дорогу, ей же было гораздо сложнее. — Ещё немного и доедем до Белого Сада. Там ты сможешь хорошо отдохнуть. Когда они и в правду доехали, была поздняя ночь, девушка буквально валилась с лошади и, встав на землю, чуть не упала. Остановившись в трактире, она проспала до вечера следующего дня. Ольгерда рядом не было. Она выглянула в окно, последние лучи озарили поле. Она спустилась по лестнице и вышла в трапезную. — Ааа, Ирис. Садись. — Вы не видели моего мужа? — Да, он сейчас подойдёт, садись. Девушка посмотрела на незнакомца, он был хорошо одет и казался приятным, хотя, может быть, и обманчиво. — Ольгерд предупредил о тебе, сказал, что после заката вернётся. — Куда он пошёл? — Решил прогуляться по лесу и помыть лошадей, те бедняжки устали в дороге. — Как вас зовут? —Оо, не важно, вы все равно видите меня в последний раз. В руке мужчина крутил монетку, причём делал это довольно ловко. Девушка села напротив, выпила немного вина, съела кусок хлеба. Она была очень голодна. Незнакомец снова к ней обратился: — Вы такая храбрая, поехали за своим мужем. Надо же... — В чём же моя храбрость? — Ну, не скромничайте. Бросить родной дом и своих близких и уехать с любимым мужчиной — это сильно, разве нет? Наверное, вам было тяжело оставить родителей? — Да, но мы и так редко виделись. — Понимаю. И всё же, пока вы не рядом с ними, может что-то случиться. Ирис моргнула. Какая же наглость, ей такое говорить! — Вы, наверное, не знаете... — Не знаю что? — Вы же были на топях? — На топях? — На топях, у ведьмы? — Она истерично тяжело задышала. Промолчала. — Да.... Голос незнакомца изменился как-то постороннее, лицо потемнело, рот искривился. — Она передавала вам привет. Мужчина подбросил монетку, она закрутилась на столе и остановилась на ребре, на ней начали выжигаться неизвестные ей руны. —Где Ольгерд? Девушка выскочила из-за стола. — Ольгерд! — Он тебя не слышит... и не услышит больше. — Что вы с ним сделали? Женский голос вырвался из уст мужчины. — ПЛАТИ, ПЛАТИ ДОЛГИ. Ирис заплакала, кричала, металась. Она побежала к выходу, но в проёме оказался незнакомец. Он посмотрел на неё своими черными глазами. — Она передавала тебе привеееет. Мужчина проткнул девушку мечом в живот, она упала на пол и начала отползать от него, однако чувствовала, что умирает. Потом рука наткнулась на что-то, это была рукоять. — Превееет. Опять женским голосом произнес мужчина и нагнулся к ней, в этот момент Ирис дёрнула рукоять и махнула в сторону мужчины... и дух испарился... — ААААА, Ольгерд.... Она плакала, звала его и чувствовала, что умирает. Она кричала от сознания, что он мёртв. — Ольгерд... Кровь пропитала её платье. Она бледнела и издала еле слышный стон. Она больше не чувствовав, ощущала лишь лёгкую качку. Как мать её качала в детстве, прижав к груди. Слеза скатилась по её щеке. И мама любяще её смахнула. — Тише, моя девочка тише... — Ольгерд, нет.. как же так... — Тише... Раздался петушиный крик. Рука чувствовала как упирается во что то мягкое, а её голова лежит приподнятая. — Ааа, Ольгерд. — Да, Ирис. Услышав любимый, мелодичный голос, она оживилась и пошла к нему, как мотылёк к свету. — Я...я... Она начала открывать глаза и почувствовала как сильные руки прижали её к себе. — Всё хорошо... Она открыла глаза и посмотрела на него. В комнате было темно, настежь открыто окно, на небе были только первые признаки рассвета. — Что, что случилось? Она схватилась за его грудь. — Я не знаю, ты кричала уже очень долго. — Где мы? — В Белом Саду, ты не помнишь? — Ты цел? Тот мужчина... — Кто? Он что-то сделал с тобой? — А? — Мне сказали, что ты вышла в трапезную вечером, однако быстро ушла и поднялась на вверх. Когда я пришёл ты сладко спала. — Да? Она растеряно посмотрела на него. — Ох, Ольгерд. Она обвила его руками и добавила: — Давай побыстрее отсюда уедем. — Да, мы и так тут пробыли сутки, идём. Двое путников на конях медленно проходили мимо спящей деревни, было холодно, на траве был иней, когда они уходили с долины первые лучи коснулись ржаных полей.