***
[Ramsey — Dark Side]
Джози устала. От постоянных кошмаров, в которых возвращается её тёмная сторона, от гор трупов и рек крови. В последний месяц от одного конкретного и повторяющегося сна, не дающего ей покоя ни ночью, ни днём. Сперва — это темнота, которая настолько всепоглощающая, что Джози не видит ничего в миллиметрах от себя, но слышит. Тяжёлое дыхание, биение сердца, не своего. Затем — это всё нарастающие стоны, ощущение горячих губ на шее. А в довершении, сводящий её окончательно с ума, шёпот в самое ухо: — Мне всегда была нужна только твоя магия, Джозетт. Голосом, которым она никогда не должна была это слышать, даже в самых жутких кошмарах. Голосом — Малакая Паркера. Времена темницы позади, даже её тёмная сторона побеждена и спрятана где-то глубоко внутри. Но эти сны раз за разом возвращают её в тот жуткий день, когда ей пришлось играть в кошки-мышки с Каем, а после разбить часы и стать той, кто мог погубить всех одним щелчком. Она просыпается в холодном поту, тяжело и часто дышит, трёт шею, словно её в самом деле касались прохладные губы и огненное дыхание. Покрывается мурашками. И что ужасает её больше: не только от страха. Она бы с радостью применила на себя обратное заклятие и забыла Кая вновь, как это было, когда он прыгнул в яму Маливора. Но она помнила всё о нём до мельчайших деталей. Лукавый и тёмный взгляд, наглая и хитрая ухмылка тонких губ, удивительно мягкие черты лица для кого-то столь жестокого, как Кай. При первом взгляде — он мог показаться самым очаровательным и безобидным парнем, с которым можно было бы создать крепкие и весьма здоровые, любящие отношения. Но оболочка, как Джо успела узнать даже по себе, — не всегда гарантирует отсутствие гнили внутри. Кай состоял из неё целиком и полностью. У Джо кругом голова шла от недосыпов и слабости. Эти сны выматывали её, изводили, а Лиззи, как на зло, уехала на пару недель к маме, и Джо не могла в полной мере успокоиться по ночам в объятиях сестры. Вместо этого — она какого-то чёрта каждый раз оказывалась в объятиях того, кого никогда нельзя. И не только потому, что Кай — психопат-убийца, лишивший их матери и целого клана. А потому, что Кай — был её кровным дядей. И видеть каждую ночь сны двоякого содержания с ним в главной роли — было, пожалуй, самой жуткой частью кошмара. За завтраком она клюёт носом и едва не промахивается ложкой с кашей мимо рта, задумавшись. На занятиях ей не удаётся сконцентрироваться и она пропускает часть материала. Ложась по ночам в кровать — она готова уже молиться, лишь бы хоть раз проснуться утром от лучей солнца, а не перед рассветом в липком поту и колющем ужасе. Она знает, в каких двух разных местах Мистик Фоллс её отец закопал части тела Кая. Она знает, что он никогда больше не вернётся и не причинит никому вреда и боли. Но в её сне его голос слишком реален, его губы на её шее слишком остро ощутимы. Их стоны, сливающиеся в одно, оглушительны и разрушительны. И Джо не знает, как это остановить. А потому, решает начать пробовать всё и по-немногу. Последняя свеча в кругу зажигается, а Джо усаживается на колени, закрывая глаза. Сперва ей нужно прибегнуть к, как ей кажется, второй по значению ужасной идее, — вызвать свою тёмную сторону на разговор. И Джо не уверена, что справится с ней, если та вдруг захочет вырваться, но, возможно, ей это и нужно? Забыться на какое-то время. Возможно, её тёмная сторона не будет получать таких странных снов и разум Джо сможет отдохнуть хоть немного? Пусть Хоуп и старалась сильно, чтобы вернуть её к жизни. Джо просто так чертовски устала… — Мне нечем тебе помочь, детка, — усмехаются алые губы. — Видишь ли, есть небольшая загвоздка с твоими премилыми снами. Ну, конечно, она тоже их видит. Джо закатывает глаза, обессиленно опуская плечи. Она догадывалась, что тёмная она ей не помощник, но последняя надежда ещё дотлевала в её отчаявшемся сердце. Сгоревшая теперь окончательно. Однако… — Какая? — хмурится Джо, разглядывая длинные ноги, которыми её тёмная половина болтала сейчас, восседая бессовестно на комоде. — Он ведь ясно говорит тебе это каждую ночь, — хмыкают в ответ. — Ему нужна твоя магия. Именно твоя. А не моя. — Но ты — это я. — О, нет, Джозетт, — тёмная сторона скалится, склоняя голову. — Ошибаешься. Я — это тьма в тебе. Всё самое смелое, яркое, уничтожающее и погребённое глубоко в твоём славном сердечке. Каю же — нужна именно ты. Такой, как ты появилась перед ним в темнице. Отважная, но напуганная; жёсткая, но бесконечно трепетная; невероятно сильная, но такая…нежная, — алые губы надуваются. — Видимо, у этого засранца фетиш на хороших девочек. Не то, чтобы я осуждала… — Какой к чёрту фетиш?! — задыхается Джо. — Я же…я же его… — Он чёрт знает сколько лет провёл в одной темнице, потом в другой, уже до этого поехавший конкретно крышей. Ты ждёшь от него чего-то адекватного? Серьёзно? Тогда ты, должно быть, тоже слетела с катушек. Для него нет понимания кровных уз. Он лишён этого с самого детства. Есть только желание заполучить власть, магию и людей себе в подчинение. Никогда не задавалась вопросом, почему ты не знаешь ни об одной любовной истории, связанной с Каем? — Потому, что он, как ты и сказала, больше половины своей жизни пробыл в темницах? — В каждой из которых у него было достаточно возможностей, чтобы обрести свою любовь. Даже, если больную, — поводит плечами тёмная сторона. — Но он лишь использовал Джейд для утоления низменных потребностей. А себя прежде подставлял, как обед для еретиков, чтобы стать одним из них. — Он не умеет любить, — фырчит Джо. — Не удивительно, что у него и не было любви. — Любить можно по-разному. И, даже такие, как Кай, умудряются обретать своё искажённое счастье. Но мы говорим не об этом, — ухмыляется шире тёмная Джо. — Ни ему, ни тебе, в твоих снах, не нужна любовь. Ни больная, ни здоровая. О ней вообще речи не идёт. Вы хотите друг друга. Тела, магию… — Мне даже слышать это тошно… — Правду всегда слышать тошно. — Но мне ничего от него не нужно. Ни было, ни тем более не нужно сейчас. — Подумай о том, насколько вы похожи. Посмотри даже на меня. И хорошенько, крепко задумайся о том, почему тебе снится этот сон? И как его разрешить. Тёмная сторона растворяется, потому, что Джо накрывает ладонью одну из свеч и шипит от боли, жмуря глаза. Это всё было совершенно бессмысленно. Кай был просто психопатом социопатом, который всегда хотел лишь безграничной власти и крови. Джо всегда была той, кто хотел простой и крепкой любви и немного счастья для себя самой, пусть она и подавляла эти желания каждый раз ради сестры. Она бросает взгляд в своё отражение. Такая беззащитная, слабая, пусть и ради ритуала, но сидящая на коленях, сдавшаяся своей слабости. Она смотрит в свои глаза в зеркале. Действительно ли она всегда хотела просто любви и понимания, ища этого в отношениях с другими, но тщетно? Так ли в самом деле ей нужна была искренняя взаимность или это было лишь последствием постоянной заботы о Лиззи, где не находилось места мыслям о себе? Чего вообще в действительности хотела Джо для самой себя? Она кусает губы и опускает голову, решая, что сегодня ночью, она не будет бездействовать. Она намерена выяснить — зачем ей всё это снится?***
И она не готовится ко сну этой ночью, о, нет. У Джо на этот раз совершенно иные планы. Дожидаясь, пока школа погрузится в сон, она одевается, берёт с собой кинжал, несколько свечей и осколок асцендента, в котором она встретилась с Каем, и выбирается в лес, где никто не сможет ей помешать. Близ того места, где, как она знает, захоронена голова Кая. И это должно было нагонять на неё жути, но больше эротического сна, её не пугало ничто, а потому, расставляя свечи и разрезая над осколком ладонь, она надеется, что этот способ поможет. Иначе, она уже и не знает, чем спасти своё отравленное сознание. Сперва она погружает пальцы в землю, питая из неё магию, потому что не только стены школы пропитаны ей, но и вся территория, на которой кого только не захоронено. Она берёт так много, чтобы точно вышло. Так много, что ощущает её, наполняющую вены. Её губы начинают шептать заклинание, в котором она даже не уверена, но иных вариантов нет, как довериться единственному источнику из библиотеки, что роняло старинные страницы её под ноги и осыпалось потрёпанным корешком. Тёмной магии, с которой она могла даже не справиться. Но Джо порядком отчаялась. И очень устала. Она задыхается вдохом, но распахивает резко глаза, находя себя на той же поляне, на которой показывала Каю часы, когда они были в темнице. Синие сумерки кутали верхушки деревьев и тёмный лес плотным одеялом, а пронизывающий ветер неприятно трепал её волосы и тонкую блузку, в которой ещё днём в школе ей было весьма комфортно. Но это значило лишь одно — ей удалось. И она во плоти попала в тот день в темнице. В день их первой и такой жуткой встречи. Она не уверена, что в этом, созданном ей месте, не будет всё тех же учеников из школы, что были заперты с Каем, но отчаянно в этом надеется, когда пробирается сквозь лес обратно к школе Сальваторе. Обнимая себя за плечи руками от пробирающего холода, Джо торопливо бредёт по тропинкам, похрустывая ветками под ногами ботинок и озираясь по сторонам. Но лес пуст, пугающе тих и становится всё более зловещим с тем, как ночь постепенно перенимает бразды правления у сиреневых сумерек. Школа Сальваторе приветливо и добродушно сияет светом в окнах, когда Джо выходит к ней, выдыхая всю тяжесть и вдыхая страх. Если ей удалось всё задуманное — Кай будет там. На лесопилке, в своём убежище. И именно к нему она идёт, огибая особняк и пробираясь сквозь тайные лазы, по которым в детстве сбегала с Лиззи, чтобы поколдовать вне стен школы и вдали от надзора отца. Её сердце бешено колотится, стоит ей только выйти из ещё одного пролеска, потому что путы растений скрывают от неё приглушённый золотой свет и тень, бродящую внутри. Джо сглатывает ужас, подступивший к горлу, но делает шаг вперёд. И ещё один. Они даются ей теперь тяжелее, дышать становится труднее, словно её душат, но она не сходит с пути. Она выяснит всё здесь и сейчас. Раз и навсегда. И оборвёт череду безумных снов, в которых Кай делает с ней то, что никогда не должен. В которых она отвечает ему так, как никогда не должна. — Удивительно, как порой магия находит всякие эти…лазейки, — слышит она насмешливый голос и вскидывает голову, едва только отодвигает путы растений и входит внутрь. Кай смотрит на неё с верхнего этажа, облокотившись о деревянные перилла и поигрывая бровями. На нём тонкий серый лонгслив и обычные джинсы, которых не было ни в тот день в темнице, ни в день его смерти. Джо отмечает, что это весьма странный выбор одежды для него в её сознании, но, возможно, оно выбрало что-то близкое для неё. И не слишком уж замысловатое. Простое к снятию… — О чём ты? — встряхивает она головой. — О том, что ты создала это, — он окидывает взглядом лесопилку, взбалтывая виски в стакане, что держит двумя пальцами. — И, наконец, услышала меня. — Что… — руки Джо опускаются по швам. — О, крошка, — дует губы Кай, тут же растягивая их в ухмылке. — Я задолбался в попытках достучаться до твоей красивой головушки. Думал, ты уже никогда не решишься на что-то подобное, раз уж твоя доблестная подруженька вернула тебя из лап тьмы. Но ты снова радуешь старого доброго Кая. — Объяснись. — Видишь ли… — Кай поджимает губы, прикладывая к ним палец, и отталкивается от перилл, отходя к лестнице. — Отрубить голову еретику — правильное решение. Тут твой папаша не оплошал. Закопать моё тело и голову в разных уголках Мистик Фоллс — тоже неплохая идея. Но вот с чем все вы прогадали, так это с тем, что не сожгли моё тело и не рзвеяли прах по всему свету, чтобы даже магией собрать было невозможно. Он делает первый шаг по ступеням вниз, а у Джо внутри всё обмирает и ноги становятся ватными. Она словно примерзает к месту, на котором стоит, не смея отвести взгляд от усмешки на чужих губах. — Технически — я мёртв, это так. И это, кстати, крайне неприятно, знаешь? — морщится Кай. — Но я был наделён такой магией, которая и не снилась никому из вас. Умирая, я всё ещё оставался главой нашего клана и еретиком. Представляешь, сколько силы было во мне? Ах нет, ты не представляешь! И я, если честно, тоже не представлял. До того момента, пока не понял, что крохотные остатки моего сознания всё ещё поддерживаются магией. Вот так прикол, да? — Как это возможно? — бормочет остолбенело Джо. — А поди разбери? Природа, мать её, — прыскает Кай, останавливаясь на последней ступени и разводя руки в стороны. — Та ещё хитрая проказница. Он опрокидывает остатки виски в себя и швыряет бокал себе за спину, оглушая Джо звоном осколков и заставляя вздрогнуть от неожиданного звука. Застыть на вдохе, когда Кай оказывается напротив, нос к носу, на вампирской скорости приблизившись к ней. — Конечно, после всего этого, ты побежишь к папочке и расскажешь ему о том, что вычитала где-то в книжках, что мои останки необходимо сжечь и рассеять по ветру, — закатывая глаза, говорит Кай. — Но до этого момента, я возьму всё, что мне было нужно. И чего я так долго хотел. — Ты не сможешь забрать мою магию, — шепчет испуганно Джо, жмурясь, когда пальцы Кая проходятся по её щеке. — Во-первых, мне нужна не только твоя магия, дорогая, — его голос обманчиво сладок, а прикосновения непозволительно нежны и аккуратны, когда он пропускает сквозь пальцы каштановые локоны, лежащие на ключицах. — А во-вторых, ты очень сильно ошибаешься, Джозетт. Она раскрывает глаза, когда чувствует обжигающее прикосновение к голой коже, аккурат над круглым воротом её прозрачной блузы, и дёргается в испуге. Мягким золотом магия покидает её, сверкая на кончиках пальцев Кая. Но он быстро убирает руку, желающий сперва лишь показать ей то, как она ошибалась. — Это место — не только твоё сознание и фантазия, — поясняет Кай. — Это наше с тобой общее место встречи. Так сказать, небольшой мост между сознаниями и магией, раз уж она у нас одна на двоих. — Зачем тебе это? Ты всё равно отделён от тела, ты не сможешь… — Ш-ш-ш-, — Джо вздрагивает, когда указательный палец Кая прижимается к её губам. — Мягкие, какими и выглядят, — хмыкает он, повторяя форму нижней. — Удивительно, как при двух не самых симпатичных родителях, ты вышла такой милашкой. Наверное, мои гены даже в этом обошли сестру. — Замолчи… — Уже чувствуешь, как это неправильно отзывается в тебе? — лишь острее ухмыляется Кай, приподнимая подбородок Джо и заглядывая в её испуганные глаза. — Где-то здесь, — понижает он голос, второй рукой касаясь невесомо низа её живота, что скрыт плотной тканью клетчатой форменной юбки. — Или здесь. Его ладонь ложится ей на грудную клетку, прожигая сквозь тонкий шифон. Джо едва дышит, пока Кай буравит её жадным взглядом и касается так неправильно и греховно. Откровенно, но всё ещё отчасти целомудрено. — Что тебе нужно? — сквозь зубы старается процедить она. — Всего лишь немного твоей магии. И тебя. Она охает, выдыхая весь воздух из лёгких, когда Кай на вампирской скорости болезненно прибивает её лопатками к деревянной колонне, увитой зелёным растением, и хватает за шею ладонью. Второй оплетая талию и прижимая к себе так тесно, что не вдохнуть, даже если было бы возможно. Его губы в миллиметрах от неё, и Джо вспоминает сон, их стоны, то, как горело всё внутри и тело, когда она просыпалась. То, как в самом деле находила себя запредельно возбуждённой, пытаясь прийти в сознание и стряхнуть с себя липкую тьму сновидений. — Вообще-то, я привык брать всё, что мне нужно сразу, — бормочет Кай в её приоткрытые губы. — Но с тобой, крошка, отчего-то так хочется сделать всё иначе. Интереснее. — Ты — псих, — отчаянно шелестит Джо, невольно прикрывая глаза, когда пальцы Кая с шеи переползают в её распущенные волосы, сжимая у корней на затылке. — Ну, это давно известный факт, — хмыкает он. Резко дёргает её голову в сторону, заставляя зашипеть от боли и задрожать от трепета, потому что его губы, прохладные, как и во сне, касаются осторожно её шеи. — Принудить тебя или попросту взять силой — было бы слишком просто и скучно, — он ведёт губами выше к её уху. — Но вот смотреть за тем, как ты отдаёшься мне сама…истинное наслаждение, как мне кажется. — Я не… Джо вскрикивает, вскидывая наконец руки и цепляясь ими за пояс Кая, когда его клыки глубоко вонзаются в её шею. Никто и никогда не кусал её прежде, эти ощущеия ей совершенно не знакомы, но они против её воли отдаются такой истомой внизу живота, что страшно становится не за то, что Кай осушит её и оставит умирать запертой в созданной ей же реальности. А за то, что она действительно чувствует от его укуса возбуждение. От его пальцев, что крепко держат волосы и скользят по пояснице, охватывая крепче. Он отрывается всего через несколько глотков и предстаёт перед ней с окровавленными губами, на которых пляшет гадкая, наглая и до жути довольная ухмылка. — А ещё, я мог бы забрать из тебя всю магию одним только прикосновением, — облизывается Кай плотоядно. — Или укусом. Но ты сама отдашь мне столько, сколько посчитаешь нужным. Добровольно. — Нет… — из последних сил шепчет Джо, пытаясь качнуть головой, но Кай держит её за волосы крепко. — Ты сдашься, Джозетт. И вовсе не потому, что ты — слабая, как говорят все вокруг тебя. А потому, что ты сама этого захочешь. Это кажется ей совершенно не реальным, но, как только кровавые губы впиваются в её, Джо чувствует, как сопротивление покидает её. И Кай оказывается к её разочарованию прав. Она сдаётся и отвечает на греховныый поцелуй не потому, что слабая. А потому, что ей вдруг самой этого так сильно хочется, что скулы сводит. Внизу живота полыхает, а кончики пальцев зудят, когда она врезается ими в лопатки Кая, прижимаясь к его телу теперь самостоятельно. Выстанывая из-за горячего языка, ласкающего её так жадно и голодно, как никто прежде. Она сама откидывает голову, разрывая поцелуй, стоит только ладоням Кая накрыть заднюю сторону её бёдер под клетчатой юбкой. Открывает ему свою шею, позволяя жалящими поцелуями ласкать её, доводя до новых волн дрожи и возбуждения. Подцепляет край лонгслива, в неистовом нетерпении стягивая его и ощущая теперь Кая ещё ближе, ещё теснее, оставляя между ними лишь тонкий шифон её блузы. Ненадолго. Потому, что ткань трещит под крепкой хваткой, рахсодясь в стороны, а губы Кая огненной дорожкой спускаются от шеи к грудной клетке, останавливаясь над сердцем. Джо горит. И ей это так пугающе нравится. Кай подхватывает её на руки, сминая ягодицы в ладонях, и опрокидывает на небольшой диванчик, нависая сверху. Вновь приникая к полным губам и словно высасывая поцелуем душу. Джо скребёт короткими ногтями по его обнажённой спине и плечам, находя себя в том, что вовсе не против позволить ему и это. Охватывает ногами его талию, задыхаясь от ощущения его возбуждения так опасно близко и желанно. — Я не ошибся в тебе, крошка, — слышит она сквозь туман в голове, пока Кай снова и снова покрывает её шею поцелуями и метками, втягивая губами нежную кожу; пока сжимает сильнее её бёдра, оголённые задранной к животу юбкой. — Никто не подошёл бы лучше тебя, Джозетт. И ей так бесконечно нравится, как его голос зовёт её полным именем. Голову ведёт, и Джо хватается за плечи Кая отчаянно, выстанывая всё громче вместе с тем, как его голодный рот накрывает её обнажённую теперь грудь, хоть она и не заметила, как он успел избавить её от остатков одежды, оставив на ней лишь болтаться школьную юбку и пока ещё тонкую полоску белья, что успело бесстыже промокнуть. — Как ты хочешь поделиться магией, милая? — усмешка обжигает кожу живота. — Укусить тебя? — игриво предлагает Кай, широкой ладонью переползая на внутреннюю часть бедра и заставляя запрокидывать голову, вжимаясь затылком в диванные подушки. — Или сделаем это романтично в поцелуе? Или грязно, когда я войду в тебя? Боже, есть столько способов и лично я хочу опробовать их все…что скажешь? Джо не может говорить. В горле пересохло, в голове туман и кавардак, а её руки так нуждаются в теле Кая, что слегка отстранился теперь, осматривая её снизу вверх. Почти обнажённую, распластанную под ним, разгорячённую и готовую на всё. Её замыленный взгляд встречается с его горящими глазами, и она беспомощно тянет руки вверх. Кай усмехается, немного склоняясь к ней и позволяя оплести свою шею. Смотрит внимательно на то, как её полубредовое состояние вмиг сменяется долгожданным наслаждением, вспышкой отражаясь в глазах. Потому, что его пальцы, наконец, касаются её. Там, где никогда не должны были. Там, где Джо ожидала их так страстно в последние минуты. — Так тоже можно, — хмыкает Кай, не мешкая и отодвигая полоску белья, разрушая окончательно все преграды и стирая все грани дозволенного. Срывая с распахнутых губ Джо задушенный стон и слабый вдох, начиная дразнить её прохладной подушечкой пальца. И она чувствует, как этом постыдном и возбуждающем действе он питает в себя её магию. Вытягивая из неё бесстыжие и нарастающие стоны, погружаясь пальцами во влажное и на всё готовое тело. Придерживая второй рукой тонкую шею, рядом с недавним укусом, и впитывая в себя не только магию, но и каждую эмоцию, каждое ощущение и рваный вдох, хищно разглядывая украшенное наслаждением лицо. Джо не успевает поймать скользкий и короткий поцелуй в пересохшие губы, пытаясь сосредоточиться на словах, которые Кай проговаривает в них. — Ты забираешь магию из земли, в которой погребено моё…скажем, сознание. Совсем близко, да? — Да, — стонет она разочаровано, когда пальцы покидают её; но замирает в сладостном предвкушении, едва до её слуха доносится звон молнии и шуршание снимаемых джинсов. — Да-а, — довольно выдыхает Кай, накрывая её тело своим и прижимаясь губами к свежим ранам. Она тут же обнимает его за плечи дрожащими руками, принимая на себя необходимую тяжесть. Пробирается пальцами к задней стороне его шеи, не позволяя теперь ему отстраниться. Ей так нужно чувствовать его всего…и теперь уже её пальцы начинают светиться, а протяжный стон срывается с губ, как только Кай мучительно медленно начинает входить в неё. Они делятся магией теперь одновременно, переливая её словно из сосуда в сосуд друг в друга. — Как только всё завершится, — со стоном наслаждения выдыхает Кай, цепляя клыками тонкую кожу и соединяя их тела до упора. — Ты знаешь, какое заклинание использовать, чтобы перенести моё сознание. — Нет, — слабо шепчет Джо, прерываясь вскриком, потому что Кай, медленно покидая её тело, резко вбивается вновь, неприятно провозя её лопатками по жёсткой обивке дивана. — Знаешь. Твоя тёмная сторона точно знает, крошка. Он всё ещё неспешно, но резковато движется в ней, фиксуриуя теперь расслабленное тело ладонями по бёдрам, наверняка оставляя следы от впившихся пальцев. — Вопрос времени, как вернуть мне моё милое личико, — усмехается Кай, Джо ловит лишь отражение его усмешки на приоткрытых губах. — Но сперва, верни в этот мир моё сознание в кого-нибудь не совсем уж бесполезного. — И ты вернёшься? — с неким отчаянием скулит она, пытаясь уцепиться за его лопатки и теряясь в нарастающих наконец толчках. — О, да. Я вернусь, милая. — Но…зачем? — Потому, что, — опаляет Кай её ключицы горячим кровавым дыханием, не прекращая двигаться в ней ритмичнее и грубее, — мне всегда нужна была только твоя магия, Джозетт. Она глухо вскрикивает вновь, как только клыки Кая вгрызаются в её кожу, и теряется в волнах наслаждения и магии, что скользит меж ними золотыми лентами, окутывая коконом. Она улыбается шало, оставляет и на его коже свои метки, получая взамен на молочных бёдрах его следы. Отдаётся и отдаёт. Делится и забирает себе тоже. Стонет в унисон, возрождая наяву то, что так долго ей снилось. И ничуть не жалеет, когда её глаза распахиваются, затянутые непроглядной тьмой. Это всегда была только она.