В объятиях терновника

1987

      Женщина медленно приблизилась и подняла палочку, сжимая её так сильно, что побелели костяшки, задрожала ладонь. Глаза горят необузданной яростью, на щеках блестят свежие следы слёз. Кто она? Почему она так рассержена? И откуда такое стойкое ощущение горечи и вины? Что-то говорит сквозь стиснутые зубы. Речь звучит глухо, будто незнакомка находится под толщей воды, так что слов не разобрать, сколько не прислушивайся. Кончик палочки со свистом рассекает воздух, рисуя символ в виде молнии. Короткая, но ослепительная вспышка зелёного света. А затем темнота.       — Снова спите на уроках, мисс Нотт?       О, этот голос, эту раздражённую интонацию она узнала наверняка. Этот голос умудрился пробиться через звон в ушах, заставляя сфокусировать внимание на владельце. Девушка медленно подняла голову, отрывая её от поверхности парты. Несмотря на попытки не делать резких движений, острая боль всё же пронзила виски, разнеслась пульсацией по всей голове. Она поморщилась и тихо зашипела, а затем, наконец, открыла глаза.       Мастер Зелий собственной персоной. Он стоял вплотную к её парте, заложив руки за спину и расправив плечи. Черный силуэт возвышался над ней, демонстрируя своё превосходство. Бледное лицо, обрамлённое чёрными прядями, исказилось почти карикатурным разочарованием. Декан Слизерина не позволял своим студентам вольностей, которые могли бы негативно отразиться на репутации факультета. В особенности это касалось тех, кто регулярно нарушал правила и пренебрегал дисциплиной. К их числу относилась и Эйль.       Откуда-то сбоку послышалось перешёптывание, которое тут же прекратилось, стоило профессору метнуть взгляд в сторону нарушителей спокойствия. Многие из присутствующих студентов за шесть лет обучения не раз становились свидетелями подобных сцен, и это никогда не было чем-то скучным. Подростки в зелёных и красных галстуках весело переглядывались между собой, предвкушая очередную перепалку между Снейпом и Нотт, которая, конечно, должна была закончиться вынесением приговора. Что будет в этот раз? Чистка котлов от застарелых пятен? Препарация крыс? А может, наказание будет более изощрённым?       — Вы получаете отработку уже в третий раз за эту неделю, хотя сегодня только четверг, — продолжил профессор, — Удивительно, как с таким отношением к предмету вы смогли сдать СОВ на «Превосходно» и продолжить обучение у меня. Иногда я задумываюсь о том, что, возможно, мне следовало пренебречь своими принципами и взять на ваше место кого-то с более низкими баллами.       Он выдержал паузу, ожидая какой-нибудь колкости или язвительной шутки со стороны слизеринки. Это данность, закономерное событие, которое обязательно происходило и зачастую ухудшало наказание. Но ничего подобного не случилось. Вместо этого Эйль молча уставилась на него, ощущая, как головная боль продолжала сдавливать череп с такой силой, что в висках застучала кровь. Предстоящая отработка мало заботила, что бы не назначил Снейп при всех своих садистских наклонностях.       — Как вам угодно, сэр, — бесцветно ответила она, — Надеюсь, вы сумеете найти достойного претендента.       Тихие разочарованные вздохи, скептично изогнутая бровь мужчины, его поджатые губы. Неужели ничего не выкинет? Впрочем, в глобальном смысле это мало имело значения, кроме того, что присутствующие не получили хлеба и зрелищ. Безалаберность и легкомыслие не прощаются и не остаются безнаказанными.       — Придёте к семи часам вечера ко мне в кабинет, будете наводить порядок в кладовой. Опоздаете — останетесь до поздней ночи, и я не посмотрю на то, что ваши занятия начинаются с утра.       — Угу.       По счастливому стечению обстоятельств, в следующую секунду раздался звонок. Эйльхарт подхватила небольшую кожаную сумку, перекинула длинную ручку через плечо и быстрыми шагами покинула класс, ощущая на спине чужие взгляды. Плевать. После таких потрясений не терпелось сделать глоток свежего воздуха и находиться в душных Подземельях было невыносимо. Вверх по винтовой лестнице, по диагонали через залитые полуденным солнцем коридоры, чтобы затем, наконец, очутиться во внутреннем дворе замка. По сути, это место не было каким-то особенно живописным: небольшая коротко подстриженная лужайка, по периметру которой выстроилась открытая колоннада. На самой лужайке не было ничего кроме нескольких кустов и одинокой скамейки. Чище, наверное, была только лысина Квирелла, которую он вечно прятал под странным тюрбаном. Тем не менее, обитатели школы часто захаживали сюда в свободное время, играли в плюй-камни или просто сидели на траве и болтали о тяготах учебной жизни.       Урок только-только закончился, и двор всё ещё пустовал. К тому же, сейчас студенты должны будут отправиться на обед в Большой Зал, а значит никто не помешает перевести дух и собраться с мыслями. То, что нужно. Слизеринка неспешно направилась в сторону скамьи, по пути ослабляя изумрудный галстук с серебристыми полосками. Она рухнула на каменное сиденье, бросила сумку куда-то в сторону и расслабленно вытянула ноги. В памяти всплыли уроки Прорицания, на которых Трелони сбивчиво объясняла, как правильно медитировать и входить в состояние транса. Может быть, это поможет избавиться от тревожных мыслей? Попытка не пытка, в конце концов. Девушка прикрыла глаза, откинулась на спинку скамейки и подставила лицо мягким солнечным лучам. Руки лежали по обе стороны тела, не касаясь его. Медленный вдох и выдох, концентрация на дыхании. Вдох, выдох.       «Так и уснуть не долго», — подумала она, поморщив нос, — «Вот потеха-то будет, если сейчас кто-нибудь придёт. Особенно если этот кто-то выползет из Подземелий и устроит мне очередную тираду».       Вдох, выдох. Концентрация на дыхании. Лёгкий, едва ощутимый ветер касался тёмно-каштановых прядей и уносился куда-то в сторону Чёрного Озера. Умиротворяющая тишина постепенно начала сходить на нет, воздух наполнился отдалённым гулом детских голосов. Уходить совершенно не хотелось. Продлить бы этот момент спокойствия хотя бы ещё немного.       — Ты чего это тут? Вздремнуть решила между уроками? Это правильно, надо же когда-то отдыхать.       Эйльхарт вздрогнула и распахнула глаза. Ей приветливо улыбался юноша, оперевшись обеими руками о спинку лавки. Лицо его было сплошь покрыто веснушками, карие глаза в ярком освещении казались медовыми. Рыжие пряди, выбившиеся из низкого хвоста, отливали медью. Билл Уизли был будто сотканным из света и, наверное, поэтому рядом с ним на душе становилось светло и тепло. К счастью или к сожалению, он не был свидетелем инцидента, произошедшего в кабинете Зельеварения, поскольку учился на курс младше. Рассказывать об этом не хотелось. Во-первых, потому что попросту не было настроения сетовать на декана, а во-вторых, Уизли вряд ли бы сказал что-то новое.       — На вот, держи, — он вложил крупное красное яблоко в руку подруги и сел рядом с ней, — Я решил, что ты проголодаешься, раз тебя не было на обеде. Почему, кстати?       — Хотела, чтобы ты меня тут нашёл и напугал до полусмерти, — проворчала девушка, потирая глаза свободной рукой, а затем подтянула к себе сумку и закинула в неё яблоко, — Но вообще, мне приснилось, что меня убивают, и я думаю, что это было видение.       — Видение? Трелони ведь говорила, что у тебя нет способностей к прорицанию, ты уверена, что это был не просто кошмар?       — Я перед уроками выпила зелье Мопсуса, так что да, уверена.       Лицо Билла удивлённо вытянулось. Будучи прилежным студентом, он знал, что зелье Мопсуса даёт провидческие способности и телекинез. Впрочем, знал он об этом только из учебников и лекций по Зельеварению, поскольку приготовление такого зелья не входило в школьную программу. Эль заметила выражение лица гриффиндорца и тихо усмехнулась.       — Не смотри на меня так. Я вчера от нечего делать гуляла по Библиотеке, и нашла в Запретной Секции какую-то старую книжку, где был рецепт.       — И ты «от нечего делать» решила приготовить по ней зелье и опробовать на себе?       — Ну да. Чтобы понять, что зелье было приготовлено правильно, его надо опробовать, а на ком мне это делать если не на себе?       Билл промолчал и отвёл взгляд, рыжие брови сдвинулись к переносице. Он относился к числу людей, которые тщательно подбирают слова, прежде чем озвучить их, так что Эйльхарт не стала его отвлекать. Впрочем, на фоне переживаний, связанных с её пророческим сном, её тронула реакция друга: он не сомневался в правдивости её слов и казался обеспокоенным. Приятно знать, что кому-то не всё равно на твою потенциальную смерть, особенно если она обещает быть насильственной. Девушка прыснула, насмехаясь над собственным и совершенно не уместным оптимизмом. Уизли, погруженный в свои мысли, этого не заметил. Он тихо вздохнул.       — Насколько я знаю, предсказания часто бывают неточными, — задумчиво сказал он, — Есть вещи, которые меняются в зависимости от наших решений. Значит, то, что ты видела, может быть только возможным исходом, но не обязательным.       Билл снова посмотрел на подругу. Та лишь пожала плечами: «не знаю, прав ли ты». Видимо, поняв, что его слова не произвели должного эффекта, юноша решил действовать иначе. Слизеринка проследила взглядом за тем, как он поднялся с места, сделал полукруг, встал напротив неё и протянул руки.       — Ты находишься не в том состоянии, чтобы воспринимать советы и рассуждать, — ответил он на её немой вопрос, — Мы можем вернуться к этому потом, если ты захочешь. А сейчас тебе может помочь небольшая встряска, и я готов тебе обеспечить её. Так что давай, возьмись за руки и вставай.       Гриффиндорец поманил пальцами в приглашающем жесте. Эль с недоверием смотрела то на широкие бледные ладони, то на лицо. Так и не сумев разглядеть подвоха, она всё же вложила свои руки в его. Кожа на руках Билла была тёплой и шероховатой от постоянной работы по дому, которую ему приходилось делать будучи старшим братом во многодетном семействе. Тем не менее, касаться его было приятно. Он потянул девушку на себя, и она, слегка пошатываясь, встала на ноги. Эйльхарт хотела было сказать что-то, но не успела: сильные натруженные руки обвились вокруг её тела и подхватили так быстро и легко, словно она ничего не весила. Билл крепко прижал её к себе и закружил. Она зажмурила глаза, уткнулась лицом в его плечо и почти сразу же начала пищать от смеси веселья и страха падения. Ещё бы, он был выше почти на две головы, и, к тому же, двигался в довольно бодром темпе, так что её ноги болтались на значительном расстоянии от земли. Солнечный свет, который было видно сквозь веки, то вспыхивал перед глазами красными пятнами, то затухал. Прилив адреналина заставлял сердце колотиться в груди (в очередной раз за этот день) и почти перекрывал поток воздуха. Ветер скользил по коленкам, приподнимал подол плиссированной юбки, путался в волосах. А Билл же весело хохотал и, казалось, даже не собирался останавливаться — выносливость позволяла.       — Мисс Нотт! Мистер Уизли! — окликнул знакомый женский голос, звучавший твёрдо и отрывисто, — Будьте любезны, ведите себя потише!       Писк и смех тут же прекратились. Юноша, сделал ещё несколько шагов, постепенно замедлился, а затем остановился. Тяжело дыша, он опустил подругу на траву. Эйльхарт осела на скамейку и стала ждать, когда каменная колоннада перестанет качаться. Вестибулярный аппарат у неё всегда был ни к чёрту, но, по крайней мере, её не стошнило. Стоило признать, что такая встряска действительно помогла, и теперь она не так сильно переживала о своих снах.       — Простите, профессор! — задыхаясь, ответил Билл, — Не рассчитали немного. Но больше такого не повторится!       Когда, наконец, зрение пришло в норму, слизеринка увидела в одной из арок Минерву Макгонагалл. Та недовольно покачала головой и поправила очки в узкой прямоугольной оправе, придерживая их за тонкие дужки. Несмотря на то, что Макгонагалл часто делала замечания, Эль всё равно испытывала к ней симпатию как к преподавателю. Это была строгая, но справедливая и даже приятная женщина. А ещё она не заставляла делать мерзкие вещи на отработках и никогда не жаловалась Снейпу на плохое воспитание его подопечной. Порой девушку даже посещали мысли о том, что с таким деканом ей могло быть лучше на Гриффиндоре, но зелёный галстук всё-таки был роднее.       — Если вы вдруг решите оставить меня после уроков, мэм, то знайте, что вас уже опередил профессор Снейп, — подала голос Нотт. Билл недоумённо посмотрел на неё через плечо.       — Что, опять?       — Ага.