Вечерами

      Изредка подрагивающий огонь восковых свечей развеял тусклым светом надвигающиеся сумерки. В тишине был слышен скрежет пера, что иногда дополнял звук перелистывания исписанных страниц. Вэриан усердно работал битый час. Об этом говорили боль в пальцах от продолжительного строчения, чуть замыленный взгляд и несколько кружек допитого крепкого чая, от которого стоял легкий, едва различимый, аромат лимона. Рядом с алхимиком сидел Хьюго, всё это время наблюдавший за трудом друга. Вэриан никогда не просил того составлять ему компанию в библиотеке вечерами, но был мысленно ему за это благодарен. Работать приятно, но работать в окружении Хьюго было гораздо приятнее.       Обычно они проводили это время без лишних душевных бесед о проблемах и чувствах. Молчанием они могли рассказать очень многое. И это «многое» было чем-то их личным, сокровенным, чем-то, чем они решили поделиться именно друг с другом. Только друг с другом.       Однако дальше этих границ они ещё не заходили. Парни понимали тот факт, что их отношения преходят все рамки «Мы просто друзья», но сказать о таком прямо не могли. То обстановка была неподходящая, то слов нужных не подбиралось, то что-нибудь ещё. Что врать, оба знают, что это лишь оправдания.       Признаться в чувствах напрямую было просто страшно.       Но более уверенными и открытыми они чувствовали себя в действиях. Ненавязчиво коснуться руки, аккуратно обнять за плечи, обмениваться долгими красноречивыми взглядами — всё это было обычным делом. Но даже здесь были свои пределы. Даже в жестах нужно было быть бдительным, чтобы не пересечь черту «недолюбовники». Это давалось Хьюго особенно тяжело.       Ингваррец очень любил смотреть на Вэриана за работой, и совсем скоро он запомнил все привычки брюнета: он закусывал губу, если был крайне увлечен; недовольно морщил нос, когда что-то выходило из-под контроля; макал перо в чай, если окончательно вымотался; тёр подбородок и хмурил брови во время невнятного бормотания. Каждую Хьюго считал потрясающей. И у него самого успела выработаться привычка за это время. Он постоянно считал веснушки на щеках Вэриана. И постоянно сбивался после сорока с чем-то. Хьюго был уверен, что он смог бы вычислить их точное количество, если бы имел право подсчитывать веснушки поцелуями.       Но если какая-нибудь прядь черных волос падала коллеге на лицо, блондин ликовал. Он осторожно заправлял прядку за ухо и тепло улыбался, когда они встречались взглядами.       Иногда в такие атмосферные вечера разум улетал куда-то далеко под приятный звук чирканья. В голове мелькали разные сцены, в которых Хьюго набирался смелости признаться в чувствах. Так в мыслях он уже успел поцеловать Вэриана в губы, пока тот тянулся за очередной книгой; в висок, когда алхимик нервно перебирал бумаги; даже умудрился покрыть поцелуями его шею…       До безумия хотелось это перенести в явь.       Хьюго оттянул воротник рубашки, в попытках отогнать навязчивые идеи. Когда успело стать так жарко в этой библиотеке? Парень потянулся распахнуть окно, когда неловким движением, шатнул стол. Рука Вэриана дёрнулась и буква, которую он так старательно выводил мгновением ранее, некрасиво расползлась по всей странице. — Ох, вот ведь чёрт! — шикнул алхимик, рассматривая косую длинную линию. — Боже, Очки, извини! Тут просто душно, я и подумал, что… — активно жестикулируя, пытался оправдаться парень. Он нагнулся над листом бумаги, попутно придумывая способы спасения записей. — Честно, я не хотел! — Нет, нет, нет, всё хорошо! С кем ни бывает! — Вэриан убрал испорченную работу в сторону, метнув взор на встревоженного друга. Он сжал похолодевшую руку парня в своей, став проводить большим пальцем по костяшкам. О, Вэриан более чем знал, что этот жест способен быстро успокоить Хьюго, он знал блондина лучше, чем тот сам себя! — Эта мелкая случайность не сравнится с попыткой уничтожить королевство, не так ли? — Или с предательством самого близкого человека, да… — оба печально, в какой-то степени даже болезненно, улыбнулись друг другу. По груди разлилось такое приятное и родное тепло, от которого хотелось закрыть глаза и замурчать, как это делают кошки. Что-то внутри Хьюго трепетало и яростно твердило, что момента идеальнее для признания и быть не может. Хватит ли ему смелости для этого? Стоит ли вообще пробовать… — Да, ты прав... Впрочем, как и всегда. — ингваррец притянул руку Вэриана ближе к лицу. Голова закружилась, кровь запульсировала в ушах, на минуту оглушая. Хьюго задумался, не решаясь действовать раньше. Но пути отступления уже нет, он только что стёр его, так что остается лишь одно… Юноша нежно коснулся губами тыльной стороны ладони алхимика. Поцелуй был быстрым, и вот Вэриан уже чувствует только опаляющее руку дыхание. Они встретились взглядами, в которых читались миллионы вопросов, один из которых будто кричал: «Зачем?!»       Внутри всё ноет от мучительного и продолжительного молчания Вэриана. Хьюго уже много раз успел пожалеть об этом. Может он только что сам испортил всю их идилию. Может юноша сейчас притянет кисть обратно, назовёт ингваррца отвратительным и уйдет, забрав весь свой свет с собой. Тот лишь продолжал молчать, но и руку одёргивать как-то не спешил. Тишина давила на уши и сознание, вплоть до того момента, как Вэриан неловко засмеялся. — Ох, Пресвятой Деманитус! — облегчённо выпалил Вэриан, запрявляя волосы назад свободной рукой. На его лице расцвела мягкая улыбка, он снова посмотрел на друга. — Т-ты больше так неожиданно не делай! — А? — Хьюго быстро метнул взгляд в сторону, ещё не понимая всю ситуацию. — Я. Да, я… Прости. — Всё в порядке, Хью! — алхимик неслышно хихикнул, еле касаясь пальцами щеки юноши. — Я просто немного не так этот момент в голове представлял! — с этими словами Вэриан притянул Хьюго за воротник, с жаром прильнув к его губам.