Свадьба, Балбесы и Старатель

Сегодня особенный день. Сегодня лучший друг Кацуки — Эйджиро Киришима — женится на любви всей своей жизни. На яркой и неповторимой Мине Ашидо. Церемония уже в самом разгаре, а день обещает быть длинным и полным веселья. Повсюду пахнет цветами и розовым шампанским. Людей здесь достаточно много; кто-то прогуливается во внутреннем дворике ресторана по алее. Вокруг неё стоят круглые столики с белой скатертью, а в самом конце находится красивая арка, где планируется проводиться сама церемония бракосочетания; Кто-то находится внутри, общаясь с гостями. Антураж выглядит спокойным, выполненный в светлых тонах. Чувствуется нежность и семейная атмосфера. Кацуки всех их знал. Половина из них, если не больше, так или иначе были связаны с Юэй. Остальные были либо старыми друзьями из средней школы, либо родственниками молодожёнов. И все они выглядят такими счастливыми и такими наполненными любовью, что Кацуки чувствует себя здесь лишним. Он не понимает почему, но вся эта радость будто обходит его стороной, охватывая всё пространство вокруг кроме него одного. Это противоречие не даёт ему покоя, пока он стоит в своём бордовом костюме возле урны с пепельницеобразной крышкой. Это в самом углу двора и блондин наблюдает за всеми со стороны, потягивая свои тонкие сигареты с ментолом. Сегодня он даже завязал галстук ради лучшего друга. Некомфортно, но что поделать? У Дерьмоволосого свадьба. К тому же, Кацуки его свидетель. Уши заполняет спокойная фоновая музыка о любви, поверх которых слышны разговоры пришедших гостей, смешки и радостные возгласы. Он затягивается и убирает выбившуюся прядь назад. Сегодня его волосы не выглядят как взорвавшийся пиздос, что в целом уже само по себе является чем-то удивительным. Но опять-таки — свадьба лучшего друга. Да и к тому же, его мать просто вломилась в квартиру Эйджиро за 10 минут до выхода, поставив их перед тем фактом, что прямо сейчас она уложит волосы им обоим. Деваться было особо некуда. Он наблюдает за тем, как в другом конце дворика Иида активно жестикулирует руками и втирает что-то Клыкастой. Кажется, он говорит ей что-то о том, что ей не стоит бросаться на людей или что-то типа того. К ним подходит Щекастая, обнимая сзади блондинку и теперь хихикает вместе с ней. Четырёхглазый невозмутимо поправляет очки и говорит что-то о правилах этикета. Все они одеты в очень красивую и дорогую одежду. Кацуки поворачивает голову и видит Денки с Кьёкой, которые идут ко входу внутрь ресторана, идя за руку. Ушастая говорит что-то о том, что ей неудобно ходить на каблуках и в этот же момент спотыкается, едва не упав на землю. Каминари подхватывает её и берёт на руки. Теперь, хихикая, он идёт вместе с ней дальше, неся её на руках. Джиро целует его в щёку и называет его настоящим джентельменом. К Кацуки подходит официант и предлагает розовое шампанское. Кацуки соглашается. Потушив окурок, Кацуки спокойно пьёт из бокала, всё так же поглядывая на остальных. Ему всегда было приятно быть наблюдателем, но сейчас это ощущалось как-то неправильно. Кажется, он должен пойти и пообщаться с кем-то? Хорошо провести время, не так ли? Но почему-то ноги держат его на месте. Всё какое-то приторное, а он горький. С ним явно что-то не так. Почему он никогда не может расслабиться и просто насладиться мероприятием? Порадоваться за лучшего друга, провести время с близкими? С близкими. Кацуки не сразу понимает, что залип в одну точку. Он понимает это только тогда, когда перед его лицом начинают маячить две кислотные головы. Одна розовая, другая красная. Он смаргивает, и взгляд наконец фокусируется на идущих к нему Эйджиро с Ашидо. — Эй, Бласти! Чего один? — восклицает весёлая Мина в своём роскошном белом платье с красными вкраплениями и открытыми плечами. Она идёт под руку с Киришимой, чёрный костюм которого украшен розовыми вставками. Они выглядят словно инь янь. В момент, когда Эйджиро широко улыбается, Кацуки про себя подмечает, что они действительно идеально подходят друг другу. — Бакубро, ты ведь пропустишь всё веселье! Там сейчас будут игры с ведущим! Кацуки закатывает глаза. — Ты можешь вспомнить хотя бы один раз, когда я принимал участие в чём-то подобном? — Не-а! — невозмутимо отвечает Киришима. — Да просто попробуй, Бласти! — Ашидо поправляет подол платья и той же рукой начинает активно жестикулировать. — Мы все собираемся в зале, скоро будет ещё еда, а ещё… Но Кацуки не слушает, потому что Кацуки видит зелёное пятно на заднем плане и теперь смотрит только туда. Рассказы Мины о мясе с овощами на гриле становятся фоновым шумом. Кацуки его ждал. Но Кацуки никогда не признается в этом. Изуку выглядит словно виридиановый принц в этом солнечном свете в своей бархатной белой рубашке и тёмно зелёных брюках на высокой посадке. Одежда изящно подчёркивает его мускулинность. Зелёные вьющиеся волосы красиво уложены, но всё ещё сохраняют свою хаотичность. Красивый Он был не один. Мидория пришёл с Половинчатым и Лысым шкафом, который любезно приобнимал второго за талию. Ещё одна слащавая парочка. Но именно они всегда казались Кацуки ебучими фриками. Но Кацуки было плевать на этих двоих, пока в его поле зрения был Изуку. За эти четыре года Изуку стал выглядеть ещё краше. И сейчас для Кацуки было большим облегчением видеть его без какой-либо усталости, а с простым и добрым блеском в глазах. Он выглядел таким нежным, словно всё пережитое ранее не имело никакого значения. Красивый В последнее время они едва ли пересекались на сменах в агенстве. А если и пересекаются, то обходятся простыми приветствиями, так как оба безумно заняты работой. По сей день им приходилось разгребать последствия ужасающей войны, так что времени на что-то простое и мимолётное не было уже довольно продолжительное время. И Изуку постоянно пытается сделать больше, чем нужно. Он нагружает себя двойной работой, заставляя себя работать без остановки. Почему? Всё просто: Изуку снова был беспричудным. Так что, пока Кацуки патрулировал улицы в геройском костюме, Изуку тусил в штабе, будучи правой рукой Всемогущего — главного начальника их агентства. И теперь, когда Кацуки видит его вот таким, его сердце сжимается, но не болит. У него всё будет хорошо. Пожалуйста, пусть у него всё будет хорошо В момент, когда Изуку пересекается с ним взглядом, у Кацуки переворачивается желудок. Веснушчатый сдержанно улыбается и машет ему рукой. Кацуки улыбается ему в ответ, едва не выронив бокал шампанского. — Бласти, ты вообще слушаешь? — без какой-либо злобы спрашивает Мина, а Эйджиро уже оборачивается назад, чтобы проследить за взглядом Кацуки. Киришима поворачивает голову обратно к Бакуго и подмигивает. Идиот. Теперь Изуку идёт к ним в компании Тодороки и Йоараши. Молодожёны машут им, подзывая к себе. И Кацуки уже заранее знает исход событий, но не сопротивляется этому. Какая разница, если всё это имеет смысл только для него одного? — Привет, ребята! — радостный красивый Изуку чуть ли не подпрыгивает, когда подходит к ним. — Извините за опоздание, меня задержали! — он хихикает и кивает в сторону двух рядом стоящих парней. Йоараши будто бы хотел с ним поспорить, но передумал, быстро остановив себя. Киришима пожимает ему руку и приобнимает в приветствии. В настоящем мужественном приветствии. Тоже самое он делает и с остальными. С Миной они просто обнимаются, и всё это происходит под акомпонимент бесконечных поздравлений от Изуку. — Я так рад, что вы наконец-то решились на это! Вы так мило смотритесь вместе! Ваши костюмы такие крутые! Их оттенки ведь не просто так символизируют любимые цвета друг друга, верно? Это так… — его болтовня просто бесконечная и, если честно, Кацуки хотелось бы слушать её гораздо чаще, чем полтора раза в год. Теперь хотелось. Не ценишь, пока не потеряешь, верно? Кацуки отстранённо смотрит на всё это, совсем не обращая внимания на пилящий взгляд Тодороки. — ПОЗДРАВЛЯЮ ВАС МОЛОДЫЕ ГОЛУБКИ, ТАК ДЕРЖАТЬ! — воздух разрезает ор Инасы, который в официальном костюме и без своей кепки выглядит как чей-то 30 летний дядя. — МЫ С ШОТО ТОЖЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО ЖЕНИМСЯ КОГДА НАКОНЕЦ ОТБЕРЁМ ПРАВА НА НАЧАЛЬСТВО НАД АГЕНСТВОМ СТАРАТЕЛЯ! — Йоараши, это был секрет, — тихо бормочет Тодороки, который одет в костюм с принтом пива. Шото не пьёт пиво. Какого хуя? Изуку наконец обращает внимание на Кацуки. Он опять слабо ему улыбается и машет рукой, как придурок, со словами «Привет, Каччан» — Ага, привет, Изуку. В ту же секунду Изуку утаскивают Клыкастая с Щекастой, а он так и стоит на месте с этим проклятым бокалом шампанского. Остальные ребята тоже куда-то отходят, будучи отвлечены вопросом Сущего Мика о плейлисте на вечерней дискотеке. Кацуки считает до десяти, чтобы успокоиться и на последней цифре бросает бокал в асфальт. Шампанское разливается, заставляя серый грунт потемнеть на несколько оттенков, а сам бокал разбивается вдребезги. Но все настолько отвлечены, что не обращают на это никакого внимания. Все, кроме Шото, который медленно опускает взгляд вниз на разбитый бокал, а затем переводит его обратно на Кацуки. Но Кацуки даже не смотрит на него. Он невозмутимо поджигает новую сигарету. Он горько затягивается и выпускает дым, закрывая глаза. Бокал разбился, но легче не стало. Он старается не слушать все эти любовные текста песен на фоне, от которых уже начинает болеть голова. И тут Кацуки понимает: Ему одиноко Всё это розовое представление со свадебной мишурой и украшениями напоминают ему о том, что у него никогда такого не будет. Все эти годы он чувствует себя треснутым, словно дыра в его сердце так и не зажила до конца. Словно совсем скоро он будет как этот бокал на асфальте — разбитым и брошенным. Хотя, брошенным он чувствовует себя ещё с окончания войны. Победа победой, но о какой победе могла идти речь, когда Изуку просто не было рядом? К нему подходит официант и без вопросов начинает подметать осколки, пока Кацуки опять глубоко затягивается, уже не пытаясь поправить вновь выбившуюся из укладки прядь. И ещё тогда, четыре года назад, он быстро осознал одно: Изуку его избегает. Видимо, такого его наказание. Он видел как не рад был Изуку, когда они впервые пересеклись на работе. Когда Всемогущий позвал его работать в своё новое агентство, Кацуки надеялся, что хотя бы тогда сможет стать ближе к Изуку. Но нет, этого не произошло. Их смены будто специально не пересекались в одно время, да и к тому же Изуку никогда не выходил на патруль, учитывая очевидные причины. Хотя, Бакуго был уверен, что этот задрот мог задать жару любому герою одними своими физическими способностями. Но нет, он продолжал оставаться в стенах агентства. Наверное, Кацуки просто не заслужил всего этого. Ни любви, ни счастья, ни второго шанса на жизнь. Какой вообще, блять, смысл во втором шансе, когда рядом нет Изуку? Но дело в том, что он сам прекрасно всё понимает: Изуку он тоже не заслужил. Он смотрит на то, как Мидория вежливо отказывается от предложенного официантом шампанского и продолжает активно болтать с ребятами. Пусть у него всё будет хорошо. Если он решил, что Кацуки ему не нужен — пускай так и будет. Ведь чего он ожидал? Что Изуку простит его и всю жизнь будет рядом, как раньше? Нет, конечно же он не будет. Если Кацуки просто повезло стать «особенным» и «одарённым», то Изуку всегда был достоин этого гораздо больше чем он. Ещё немного и Кацуки проклял бы свою причуду спустя столько лет рефлексии и осознания того, что его сложившаяся жизнь — просто случайное совпадение. Проклял бы, но долг героя с каждым годом растёт так же прогрессивно, как любовь к Изуку и ненависть к себе. Эти три параллели каждый ёбаный день заставляют его задумываться о том, что он вообще такое. А Изуку не такой. Рано или поздно он должен был открыть себе глаза. Он должен был понять, что Кацуки никакой не особенный. Никакой он не символ победы и уж тем более не пример для подражания. Изуку не то, что больше не восхищается им... Изуку будто о нём забыл. И правильно. Ведь Мидория двигается дальше. Даже без причуды он совершил огромное количество достижений и открытий. Этот человек буквально спас мир, пожертвовав своей силой, о чём вообще может идти речь?! Это кто ещё кем должен был восхищаться. Кацуки агрессивно тушит сигарету и направляется внутрь. Теперь его планы были таковы: попытаться провести время со своими придурками и поехать домой спать. *** — Бакуго, — Кацуки всегда узнает монотонный голос Половинчатого. Он неохотно поворачивает голову, сидя на стуле в зале, всё ещё не полностью убирая руки с лица. Кацуки выпил. Кацуки плохо. В другом конце зала ребята играют в какую-то хуйню, собравшись в круг вместе с ведущим Незу. В общем, праздник в самом разгаре. А ещё, возможно, скоро что-то взорвётся и, на удивление, это будет не вина Кацуки, а этой чокнутой крысы. Кто вообще дал директору Незу ёбаный микрофон? — Бакуго, — видимо Шото по приколу звать его во второй раз. — Я тебя услышал с первого раза, Половинчатый, — устало бормочет Кацуки. Краем глаза он обращает внимание на то, что Шото подошёл один. Ну, спасибо, что без Лысого. — Что случилось? — Шото всегда был невероятно многословным. — Ничего, — Кацуки всегда был невероятно честным в своих чувствах с людьми. — Что случилось? — Ничего. — Что случилось? — Отвали. — Нет. Кацуки поднимает на него убийственный взгляд и наконец выпрямляется. Он надеется, что сможет спугнуть его своей грозностью, но в ответ слышит лишь... — Выглядишь так, словно тебя переехал камаз. — Иди ты нахуй, Половинчатый, — честно посылает его Кацуки. Легче не становится. Он тихо бормочет, — не мешай мне страдать, ублюдок. — Может вы уже поговорите? Кацуки игнорирует тот факт, что Тодороки всё раскусил ещё с самого начала. Он убирает чёлку назад и откидывается на спинку стула, сложив руки на груди. — Поговорить? — он усмехается. — Уверен, что понимаешь, о чём сам говоришь? — Я говорю о тебе и Мидории, Бакуго. — И что ты думаешь? Ало, он избегает меня четыре ёбаных года. Ты вообще знаешь, что происходит всё это время? — О, я знаю, — невозмутимо говорит Шото. — Хорошо знаю. Кацуки резко меняется в лице. Прежде чем он успевает что-то ответить, Тодороки вновь заговаривает. — Но я тебе ничего не скажу. — Какого хуя? — Он попросил. Кацуки сейчас схватит приступ. Их отвлекает оглушительный взрыв в другом конце зала. В стене появляется дыра. Половина гостей теперь были похожи на уголь. Несколько секунд идёт мёртвая тишина, а потом весёлая музыка врубается вновь. Уши Кацуки режет пронзительный смех Незу. Он снова смотрит на Тодороки, но сразу сказать не решается, так как всё ещё переваривает новую информацию. Изуку попросил не говорить чего-то о нём... Какого... — ЭТО ЛУЧШАЯ СВАДЬБА В МОЕЙ ЖИЗНИ! ШОТО, ПУПСИК, НАМ ТОЧНО НУЖНА ТАКАЯ ЖЕ! — к ним подбегает Инаса и хватает Шото за плечи. Тодороки всё это время стоит с каменным еблом. Кацуки старается игнорировать свой дёргающийся глаз и Лысого ублюдка. — Эй, Поло– — РЕБЯТА ПРОСИЛИ ПЕРЕДАТЬ ВАМ, ЧТО ЦЕРЕМОНИЯ НАЧНЁТСЯ ЧЕРЕЗ ПАРУ МИНУТ, МЫ СОБИРАЕМСЯ ВО ДВОРИКЕ! Ясно, с Половинчатым Кацуки не поговорит. *** — Уважаемые гости, мы искренне рады приветствовать вас на регистрации брака дорогих и близких вам людей! — торжественным бархатным голосом заявляет Цементос в роли регистратора. И в этой роли он кажется таким естественным, словно он был рождён для этого. — Сегодня вы станете почётными свидетелями создания новой семьи! Он стоит у нежной цветочной арки, от которой идёт светлая кирпичная дорожка, уходящая ко входу внутрь ресторана. Вокруг неё собрались все гости, которых было не счесть. Их было настолько много, что толпа начиналась у самой арки в конце дворика и заканчивалась у самой двери входа. Несмотря на это, стоящий в самом переди Кацуки, тут же зацепился взглядом за зелёную копну волос, что была с другой стороны дорожки. Изуку стоял вместе с Очако и Химико, с горящими глазами слушая реплику. Кацуки задержал на нём взгляд до тех пор, пока Цементос не продолжил. — На торжественную регистрацию заключения брака приглашаются Киришима Эйджиро и Ашидо Мина! Начинает играть клишированная свадебная мелодия и все гости оборачиваются назад, чтобы увидеть, как из дверей выходят двое главных виновников торжества. Тупая клыкастая улыбка Эйджиро выглядит такой счастливой, что, вероятно, могла ослеплять людей. Он всегда отличался позитивом и жизнерадостностью, но сегодня он выглядел особенно удовлетворённым. Кацуки знает, насколько сильно Дерьмоволосый хотел этого. Он долго ждал этого, планировал и бесконечно волновался. И конечно же Кацуки всегда был тем, к кому красноволосый обращался за советом. А блондин был только рад озвучить ему идеи, которые бы и сам воплотил в реальность, если бы не его ебаная жизнь. Сейчас Киришима вёл свою будущую жену, выглядя самым счастливым человеком на свете. И помимо этого, на его лице отражалась явная светлая гордость. Он был горд за то, что связывает свою жизнь с такой как Мина. Их история действительно была красивой, словно чудесный роман из книги. Их ждало прекрасное совместное будущее. Ашидо выглядела не менее радостной. Она так-же широко улыбалась, идя под руку со своим будущим мужем. Кацуки был рад, что они есть друг у друга. Он снова посмотрел на Изуку, который хлопал в ладоши вместе со всеми остальными. Когда они подходят к арке, молодожёны останавливаются и разворачиваются лицами к гостям. Мина довольно машет девочкам из А класса, пока Эйджиро показывает большой палец, глядя на Серо и Денки, что стоят рядом с Кацуки. — Сегодня важный и волнующий для вас день — день рождения вашей семьи. — когда все наконец замолкают, Цементос начинает свою реплику. Киришима с Ашидо пытаются сделать свои лица более сдержанными. — Вы приняли одно из главных решений в своей жизни — соединить две судьбы в одну и пройти одну дорогу жизни. Ведь нет ничего прекраснее, чем никогда не разлучаться с любимым человеком, тем единственным, которого выбираешь из всех людей и с которым хочется каждый день, всегда, всю жизнь быть вместе. У Кацуки во рту становится горько. В это время Мина с Эйджиро переглядываются друг с другом. Их глаза полны любви, а в воздухе витает гармония и нежность. Кацуки смотрит на Изуку. Тот уже не улыбается. Блондин медленно возвращает свой взгляд обратно на пару. Желудок сводит, хочется выпить, хочется покурить, забыться и поехать домой спать. Блять, не думай, не думай, не думай! — Выполняя высокий долг как представитель государства, я прошу вас ответить, является ли ваше решение стать законными супругами, создать семью искренним, взаимным и свободным. Готовы ли вы принять на себя великий долг друг перед другом и перед будущим ваших детей? — Цементос поворачивается к Эйджиро. — Прошу ответить вас, Киришима Эйджиро. — Готов больше всего на свете, — его голос звучит приглушённо, словно он говорит что-то хрупкое и особенное — то, о чём не кричат. Когда он смотрит на Мину с уязвимой улыбкой на его глазах выступают слёзы. Ашидо тут же начинает безвучно плакать. — Вас, — регистратор обращается к Мине. — Я всегда была готова, — она чуть ли не шепчет это и тут же всхлипывает. Тушь стекает по розовым щекам. На лице расцветает счастливая улыбка. Нет, Кацуки не может не думать, когда в глазах всё начинает плыть. Это могли быть они. Он не может не представлять, что вместо них, там, у арки стоит он и… Он смотрит на Изуку и замирает. — На основании вашего желания и согласия в присутствии близких и друзей ваш брак регистрируется. Я прошу подписями скрепить ваш семейный союз. Жених и невеста подходят к импровизированной стойке и ставят подписи в записи акта. Но Кацуки не смотрит на это и даже не слушает. Кацуки застыл как вкопанный, все чувства мигом обострились, а тупая боль ударила куда-то в грудину. Изуку без выражения смотрит на молодожёнов не моргая ни одним глазом. По его щекам текут слёзы. *** Все четыре года Изуку чувствует, как пустота с каждым днём поглощает его целиком всё больше и больше. Он сломался. Сломался ещё на войне. Один За Всех больше нет. Один За Всех навсегда исчез. А это значит то, что Изуку вновь стал тем, кем он был до пятнадцати лет. Бесполезным Деку. И этот Деку больше не значит «ты сможешь это сделать». Единственное, что он смог сделать — закончить войну. Но что с того, если он не смог спасти Тенко? Что с того, если он не смог уберечь Каччана от смерти? Что с того, если он едва не позволил Всемогущему умереть? Что с того, если теперь он снова стал Деку. Он нагружает себя двойной работой, чтобы искупить вину перед Тошинори. Он хочет быть хоть в чём-то полезным, продолжая делать что-то хорошее. И по сей день Мидория хочет доказать самому себе, что может, но становилось всё хуже. Хуже и хуже… хуже и хуже… Всё сгущалось в тлен и бесконечное искупление. Он больше не мог считать себя величайшим героем. Он вновь почувствовал себя тем самым четырнадцатилетним Изуку из средней школы. И самым страшным было то, что всё это означало лишь одно: он больше не может быть рядом с Кацуки. Избегание — вот что Изуку делает. Ведь он всё прекрасно понимает. Он имел право и шанс на дружбу с Каччаном только в тот год. Только в тот первый год в Юэй. Имея силу, он мог быть с ним наравне. Мог стремиться стать ему кем-то ближе и заслужить внимание блондина. Соперничество воодушевляло и питало его всё то время, пока в его крови текла особенная, таинственная сила. Пока его кожа искрилась зелёными молниями, он мог заслужить быть его другом. Ведь с ОЗВ он больше не был беспричудным неудачником. Он был так рад, что наконец станет кем-то равным для Кацуки. Рад, что сможет сражаться с ним бок о бок, покоряя новые горизонты вместе. Пока Кацуки обращал на него внимание это было всё, что Изуку было нужно. И он был так счастлив. Правда счастлив. Несмотря на все трудности, он преодолевал их, думая о том, как в будущем они вместе откроют агентство, как мечтали в раннем детстве, когда у них даже не проявились причуды. Он представлял, как они станут напарниками, ведь Кацуки тоже хотел быть с ним бок о бок. Хоть это и было лишь от того, что Кацуки начал видеть в нём кого-то вроде соперника. Но счастье продлилось всего один год. И, наверное… Нет, это точно был самый счастливый год в его жизни. А теперь он снова тот, кого всю жизнь презирали. И нет, ему было наплевать на то, что о нём думают люди. Он не тот человек, кто будет переживать по этому поводу. Особенно после всего, что он пережил. Единственное, на что ему никогда не было наплевать — это на мнение Каччана. И теперь, когда всё стало как прежде, Изуку знал: всё кончено. Когда-то он уже был никем, так что теперь всё будет как прежде. Поэтому каждый раз, когда они пересекались, Изуку старался как можно быстрее избавить их обоих от этих мучений. Кацуки избавить от своего присутствия, а себя избавить от душераздирающих чувств, которые заполняли его каждый раз, когда он появлялся в его поле зрения. Невозможно Наверное, все его прошлые психологи внутри себя считали его сумасшедшим, когда он приходил к ним и спрашивал, как ему разлюбить. Он буквально видел, как каждый психолог про себя крутил пальцем у виска, когда он садился к ним в кресло и с максимально серьёзным лицом начинал диалог с «Я хочу разучиться любить» Потому что эта любовь настолько его уничтожает, что это просто невыносимо. Поэтому он и опаздывает на свадьбу Эйджиро с Ашидо. — Мидория, — Тодороки щёлкает перед его лицом пальцами, и он наконец-то выходит из своих мрачных раздумий. — Нам пора выходить. Изуку сидит на стуле на кухне особняка Тодороки, где проходят их сборы. Изуку нервно теребит край рукава своей шёлковой рубашки. Он неуверенно поджимает губы, прежде чем всё-таки решается сказать это. — Тодороки, я-я не хочу ехать. Инаса давится кофе. Старатель тоже. — ТЫ ЭТО ТОЛЬКО СЕЙЧАС ГОВОРИШЬ?! — хором орут два шкафа. Изуку закрывает лицо руками и тяжело вздыхает. — Я не хочу ехать, потому что там… нет, всё-таки, я думаю, это… личное, — Изуку отстранённо смотрит в пол, не решаясь поднимать взгляд. — Если тебя тревожат мысли зависти по чужой любви, то это тупо, Мидория, — прямо отвечает Шото. Старатель выходит из комнаты, наверное съезжает. Глаза Инасы лезут на лоб то-ли от слов его парня, то-ли от того, что Энджи наконец-то съебался. Мидория с недоверием косится на Тодороки. —…Тодороки, ты не думаешь, что говоришь что-то не очень корректное? — Нет, — невозмутимо отвечает он. — Слушай, я понимаю, что тебе трудно, но я думаю, что тебе просто стоит порадоваться за них. Не нужно везде видеть его и себя, можно просто провести время на свадьбе своих друзей, как нормальный человек. И Тодороки прав. Он ведь должен быть хорошим другом не смотря ни на что. Ему стоит взять себя в руки и поехать туда. Просто, ему трудно сдерживать свой эгоизм, когда это Кацуки. И он заранее знает, что ему в любом случае будет больно. Больно смотреть на всё это нежное и беззаботное. Потому что он знает, что у него такого никогда не будет. *** Когда они прибывают на место проведения свадьбы, Изуку старается настроить себя на позитивные мысли. Это важный день для Ашидо и Киришимы, так что он ни в коем случае не может ходить там с кислым лицом, думая о том, насколько он обречён. Нет, ему нельзя. Поэтому, когда они выходят во двор, Изуку старается изо всех сил игнорировать блондина, курящего возле урны. Он здоровается со всеми знакомыми, со всех сил изображая себя беззаботным и радостным. И, на самом деле, у него неплохо получается. Неплохо до момента, пока он краем глаза не замечает сверлящий взгляд алых глаз. Каччан Он стоит с бокалом шампанского в правой руке и смотрит. Смотрит на Изуку. От чего-то каждый раз, когда он ловит на себе его взгляд, Изуку чувствует себя голым. Словно каждый раз он видит его насквозь, зная все его недостатки и несовершенности. И Изуку снова учится делать себя невидимым, когда этот человек рядом. Но сейчас, когда он смотрит на блондина в ответ, у него перехватывает дыхание. Кацуки одет в великолепный бордовый пиджак и брюки с вишнёвым оттенком, выделяя его острые глаза. Пиджак немного сужается на талии и расходится на начале бедер, подчёркивая его телосложение. Под расстёгнутым верхом видна чёрная рубашка и идеально завязанный галстук. Но больше всего в глаза бросаются его волосы. Привычный пшеничный ёжик теперь зализан назад, но тем не менее пару прядей всё равно выбиваются. С убранными волосами его лицо полностью открыто, обнажая острые угловатые черты лица. Каччан такой красивый Он грустно улыбается и машет ему рукой. Сердце тает от ответной полуулыбки блондина. Шото замечает их взаимодействие и ведёт его и Йоараши прямо к Кацуки, возле которого стоят Мина и Эйджиро. Изуку готовится здороваться и бежать. Он до последнего старается игнорировать Кацуки, когда приветствует молодожён, начиная бесконечно говорить, дабы заглушить шквал кричащих мыслей в своей задротской голове. В конце концов, ему приходится сказать ему это отвратительное горько-сладкое «привет, Каччан» и услышать в ответ такое же отвратительное «ага, привет, Изуку». Блондин выглядит так, словно он явно чем-то недоволен, особенно учитывая то, как нервно дрожит его рука, держащая шампанское. Наверное, Кацуки будет рад, если Изуку как можно быстрее избавит его от своей компании. Благо, Изуку спасают Тога с Ураракой, которые цепляют его и утаскивают к фуршету. Когда Мидория уходит, на заднем фоне он слышит звук разбивающегося стекла, но не обращает на это внимание. Они с девочками подходят ближе к большому длинному столу, на котором расставлены разные закуски, десерты и фрукты. Помимо этого, на белой скатерти в нескольких маленьких вазочках стоят весенние полевые цветы. Уютно. Забавно, что такая активная боевая пара решила устроить такую нежную светлую свадьбу, учитывая то, какими были эти двое. Изуку с восхищением разглядывает розово-красные декорации в виде герлянд над головой, а сознание автоматически меняет цвета на зелёно-оранжевые. Изуку кусает губы в прямом и переносном смысле, глядя на всё это. Весь этот воздух, пропитанный любовью и счастьем, кажется, вот вот задушит его. Ведь ему тоже хотелось любви. Он тоже хочет нежности, хочет заботиться о любимом и чувствовать себя кем-то важным. Ему одиноко, но это являет порочный круг. Почему? Всё было просто: Никто не сможет заменить Каччана. — Изуку, налетай, здесь столько мотти! — Урарака запихивает в себя сразу несколько разноцветных десертов и её образ аристократической леди тут же куда-то растворяется. Но, сказать честно, несмотря на это, его подруга выглядела великолепно. Её длинное бежевое платье с кружевными вставками сидело на ней так утончённо, словно оно было в своём единственном роде и создано только для неё одной. Изуку хихикает и берёт один красный мотти. Действительно очень вкусно. Пока они оба жуют, Изуку понимает, что Химико нигде нет рядом. Он оглядывается по сторонам и в конце концов наконец замечает две блондинистые шишки возле небольшого фонтанчика. Тога в таком же невероятном платье, но уже коричневого цвета, на цыпочках крадётся к фонтану, на котором сидит маленькая птичка. Её маниакальная улыбка не обещает ничего хорошего. Изуку с осторожным интересом наблюдает за происходящим. С Тогой они общались немного. Он был рад, что девушки смогли обрести счастье, покончив с игрой в кошки-мышки. Правда, после всего этого, вопроса о непонятках и приплетённых разговоров об Изуку, они решили, по всей видимости, не поднимать. И блондинка и веснушчатый всё ещё опасались тесного общения друг с другом. Всегда когда он составлял им двоим компанию, самой разговорчивой всегда была именно Очако, пока они вдвоём напряжённо пытались более менее поддерживать диалог. Наверное поэтому они и встречаются раз в пол года. По крайней мере это ещё и потому, что у Изуку слишком много обязанностей по работе. Нет, что вы, его всё устраивает. От лишней нагрузки в голове меньше шума, а в сердце меньше боли. Он смотрит на то, как Химико подкратывается к птичке всё ближе и ближе, не понимая, чего ожидать. Внезапно Химико орёт на птицу и ржёт. Птица в страхе улетает нахуй, пока Тога оборачивается назад, встречаясь взглядами с Ураракой и Изуку. Изуку не понимает какую эмоцию ему юзать. Урарака смеётся и машет ей с набитым мотти ртом. — Как… эм, — пока блондинка была на другой стороне двора, Изуку пытается заговорить с Очако. — Как у неё дела? — Ну, — Урарака наконец дожёвывает сладости и подходит ближе. — На самом деле всё гораздо лучше. Терапия ей помогает. К тому же волонтёрство действительно начало приносить ей удовольствие. Я думаю, она справляется, — её медово-карие глаза устремлены на свою любовницу. Изуку рад за них. Правда рад. Их история действительно может считаться одной из самых красивых историй любви. Они прекрасно дополняют друг друга и их любовь доказывает ту самую сторону жертвенности в отношениях, которая является неотъемлемой частью их жизни. Главное, что они счастливы Химико подходит к ним и Очако начинает кормить её фруктами на шпажках. Звонкий и хриплый смешки смешиваются в мелодию беззаботного счастья, а Изуку, смотря на них, не сразу не понимает, что уже давно не улыбается. Он неуверенно поднимает уголки губ и заедает одиночество ещё парочкой мотти. Когда к нему подходит официант, чтобы предложить розового шампанского, он вежливо отказывается. Изуку не пьёт нигде и ни с кем кроме Шото. Только с этим человеком он может не бояться за себя и своё поведение. Если он выпьет здесь, неизвестно чем это всё может закончиться. В голове мелькают отрывки из их посиделок с вином в особняке Тодороки, и Изуку рад, что не помнит даже и половины того, что там происходило. Однажды он обнял вышедшего посреди ночи Старателя, который вероятно просто хотел посрать, приняв того за Каччана, призрак которого по легенде должен был бухать вместе с ними. Изуку никогда не кричал так, как тогда. *** Когда все отправляются в зал поиграть в интерактивные игры от любимого директора Незу, Изуку предпочитает воздержаться от участия. Раньше он всегда был за любой движ, но сейчас веснушчатый предпочёл занять себя разговором с Яги, который тоже решил понаблюдать за происходящим со стороны. — Всемогущий, — Изуку с полуулыбкой подходит к бывшему символу мира. Тошинори, заметив своего ученика, сразу же оживляется и тепло приветствует его в ответ. Он одет в нежно розовый костюм, что приятно контрастирует с его золотыми прядями и голубыми глазами. За эти четыре года он почти не изменился. Пострадало лишь его здоровье, из-за чего первые два года после войны, Яги проходил долгую реабилитацию. Первое, что сделал Тошинори после выздоровления — открыл своё собственное агентство. Мидория был счастлив узнать, что его наставник собирался сделать его своим главным помощником, что значительно помогло занять его новой работой и делами. Жить без причуды было довольно… непривычно. После всех метаморфоз, ему действительно было тяжело осознать то, что теперь он не был способен на вещи, которые до этого казались для него чем-то элементарным. К хорошему привыкаешь. Но у Изуку ничего не даётся просто так. Так что теперь, когда его работа состояла в основном из аналитической, иследовательской и планировочной деятельности, Изуку чувствовал себя совсем другим человеком. Будто всё самое лучшее уже позади, а теперь его ждёт та самая уплата за всё то, что он получил в прошлом. И так же как к ОЗВ он привык и к общению с ним. И жить без Кацуки было тоже довольно… непривычно. Но рано или поздно привыкаешь не только к хорошему, но и ко всему остальному, так что, медленно, но верно, Изуку двигался к конечному итогу: к смирению. — Мидория, мальчик мой, у тебя всё хорошо? — А?.. — Изуку выскальзывает из своих раздумий. Ему становится стыдно за то, что он так много думает об этом. Это глупо и неуместно, но вся эта меланхоличная обстановка заставляет его чувствовать себя ещё более одиноко, чем обычно. — Всё в порядке, Всемогущий, я просто… Тошинори понимающе кивает головой в сторону одинокого Кацуки, сидящего за столом. Изуку грустно кивает в ответ. Скрывать это всё от Яги не было никакого смысла. — Мидория, можно задать тебе…кхм, довольно личный вопрос? — Конечно, что такое? — Почему ты ставишь ваши с юным Бакуго смены так, что вы почти не пересекаетесь? Изуку тут же меняется в лице, становясь в несколько раз серее. Он не один раз обговаривал это с наставником, но тот, по всей видимости не понимает всей ситуации до конца. Он отводит взгляд в сторону. — Я… — Яги не сразу находит нужные слова, смотря на то, как Незу достаёт какую-то пробирку с зелёной жидкостью и заставляет всех закрыть глаза. — Я знаю, что ты думаешь насчёт всего этого, но я снова хочу повториться: твоя продуктивность и сила не определяет тебя как личность. — Изуку недоверчиво хмурится. — Ты ведь знаешь, что он беспокоится за тебя, правда? Но всё же вы внезапно просто… — он делает неопределённое движение руками, напоминающее взрыв и в этот же момент Изуку подпрыгивает на месте от оглушительного звука настоящего взрыва, закладывающего уши. Когда клубы дыма постепенно развеиваются, они видят образовавшуюся дыру в стене и ахуевших гостей. Яги хрипло посмеивается. Изуку, отойдя от первоначального шока, задумывается о его словах. Каччан беспокоится? Он поворачивает голову туда, где был Кацуки, и видит как тот, как ни в чём не бывало болтает с Инасой и Шото. Это просто нелогично Смех Незу заставляет его отвлечься. *** Когда все гости хлопают идущим по дорожке молодожёнам, Изуку хлопает вместе с ними. Он улыбается, потому что так надо. Потому что у них любовь, у них счастье, а у него вечное одиночество. Так что он порадуется за них так, чтоб у него лыбу к хуям свело! Вот они — Эйджиро Киришима и Мина Ашидо. Прекрасные, милые, смелые. Любимые друг другом и навечно связанные. Они выглядят как принц и принцесса из фентезийной сказки. Даже не принц и принцесса, а двое отважных рыцаря. Два борца, что вместе прошли через многое и теперь были готовы увековечить свои узы в браке. Это так очаровательно Изуку старается не искать похожие параллели в своей жизни. Изуку просто радуется за них. Они заслужили быть счастливыми. Они заслужили быть любимыми. Когда они подходят к арке, молодожёны останавливаются и разворачиваются лицами к гостям. Мина довольно машет девочкам из А класса, пока Эйджиро показывает большой палец, глядя на Серо и Денки, что стоят рядом с Кацуки, в чью сторону Изуку даже не смотрит. — Сегодня важный и волнующий для вас день — день рождения вашей семьи. — когда все наконец замолкают, Цементос начинает свою реплику. Киришима с Ашидо пытаются сделать свои лица более сдержанными. Изуку внимательно слушает, улыбаясь уже немного спокойнее. — Вы приняли одно из главных решений в своей жизни — соединить две судьбы в одну и пройти одну дорогу жизни. Ведь нет ничего прекраснее, чем никогда не разлучаться с любимым человеком, тем единственным, которого выбираешь из всех людей и с которым хочется каждый день, всегда, всю жизнь быть вместе. Никогда не разлучаться с тем единственным В это время Мина с Эйджиро переглядываются друг с другом. Их глаза полны любви, а в воздухе витает гармония и нежность. Единственным Изуку сглатывает. Каччан Теперь он ничего не видит кроме его недостяжимого образа. Он никогда не сможет догнать его. Он никогда не сможет быть с ним рядом. Он никогда не сможет быть счастливым. Каччан, Каччан, Каччан. Внутри всё болит, в горле ком размером с кулак. Он не хочет любить, но он так сильно любит, что это сжирает его изнутри. Возможно, в какой-то другой вселенной они прошли через это. Но здесь и сейчас у Изуку в глазах всё мутнеет, а в голове всплывают все моменты, связанные с Бакуго Кацуки — любовью всей его жизни. И это было всем, что ему когда-либо будет дозволено. Тем временем, когда… — Выполняя высокий долг как представитель государства, я прошу вас ответить, является ли ваше решение стать законными супругами, создать семью искренним, взаимным и свободным. Готовы ли вы принять на себя великий долг друг перед другом и перед будущим ваших детей? — Цементос поворачивается к Эйджиро. — Прошу ответить вас, Киришима Эйджиро. — Готов больше всего на свете, — его голос звучит приглушённо, словно он говорит что-то хрупкое и особенное — то, о чём не кричат. Когда он смотрит на Мину с уязвимой улыбкой на его глазах выступают слёзы. Ашидо тут же начинает безвучно плакать. — Вас, — регистратор обращается к Мине. — Я всегда была готова, — она чуть ли не шепчет это и тут же всхлипывает. Тушь стекает по розовым щекам. На лице расцветает счастливая улыбка. Это могли быть они Нет, не правильно. Он хотел бы, чтобы это были они Изуку не замечает, как по его щекам текут крупные слёзы. Почему я не достоин любви? Я ведь столько всего отдал, почему я не имею права быть любимым? Теперь Изуку ушёл в маниакальное отрицание. Он стоит без никакого выражения, но внутри него происходит что-то похожее на накопившееся с годами цунами, что вот вот сведёт его с ума. Барьер рушится. Почему он?! Почему это всегда был именно он? Затуманенным зрением он видит как молодожёны сливаются в нежном брачном поцелуе. Изуку отшатывается немного назад, смаргивая слёзы. Ещё чуть-чуть и он просто рухнет, свернувшись калачиком. Хочу домой. Я хочу домой… А что дома? Опять тоже самое? Опять доказывать себе свою небесполезность? Опять каждый день заставлять себя улыбаться? Опять засыпать в своей картонной квартире, в которой не то, чтобы уюта, в ней даже души нет. Он один. Всегда был, есть и будет. Изуку смотрит в пол, пока все вокруг хлопают под вновь включившуюся торжественную музыку. Он почти не моргает, обняв себя за плечи. Нужно двинуться с места и уйти отсюда как можно быстрее, но он просто застыл на месте. Одни и те же мысли вращаются уже по пятому кругу, и Изуку начинает трясти. Он не сразу понимает что трясётся вовсе не он. Трясут его. — Ои, Изуку! — этот хриплый низкий голос звучит так, будто Мидория находится в нескольких метрах под водой. — Изуку, успокойся, давай! Кто-то явно трясёт его за плечи и Изуку, всё ещё мёртвой хваткой вцепившись в самого себя, медленно поднимает глаза. Наверное я захлебнулся слезами и умер Иначе как объяснить, что перед ним стоит самый невероятный человек на свете и что-то ему орёт? Это буквально всё, о чём Изуку мог мечтать. — Изуку, блять! Стоп — …Каччан? — Чё с тобой случилось? Почему он выглядит таким напуганным? В голове проносятся слова Всемогущего. «Бакуго беспокоится о тебе» Изуку начинает плакать с двойной силой. Кацуки бормочет себе под нос самые разные ругательства. Теперь Изуку уже ничего не видит, вновь опустив голову, закрывая лицо руками. Но он чувствует на себе множество взглядов, в том числе и его. Внезапно большие руки аккуратно берут его за лицо и поднимают голову так, чтобы напротив Изуку были одни лишь острые красные глаза. — Ты слышишь меня? — Голос Кацуки звучит как-то особенно уязвимо. — Дыши, Изуку. Дыши глубоко и медленно, — Изуку всё ещё словно в тумане, но старается послушаться. — Я буду с тобой, хорошо? Давай, вдох, — Кацуки медленно вдыхает. Он смотрит ему в глаза трясущимися радужками, будто бы это упражнение действительно нужно и ему тоже. Изуку рванно вдыхает, не моргая ни одним глазом, боясь, что если он сделает это, то всё, что сейчас происходит, в миг расстворится. — Выдох, — на своём же выдохе говорит Кацуки и Изуку следует его примеру. Они повторяют это действие ещё два раза. Когда они оба приходят в норму, Кацуки вытирает дорожки слёз с веснушчатых щёк и медленно убирает руки с лица. Они внимательно смотрят друг на друга и обоим парням абсолютно поебать на то, что за ними наблюдает как минимум половина из оставшихся на улице гостей. Остальные давно ушли танцевать внутрь зала. На улице вечереет, закат разливается во всех красках, но ни один из них двоих не обращает на это внимания. — ...Тебе лучше? Изуку не сразу понимает, что этот вопрос задаёт Каччан и что этот вопрос он задаёт ему. Он вздрагивает и отведя взгляд, молча кивает. — ...Хорошо, — убеждаясь в том, что Изуку действительно стало лучше, Кацуки принимает более сдержанный вид. Он неуверенно продолжает, отведя взгляд. — Что ж, тогда не буду мешать, наверняка это личное, — когда Кацуки делает шаг назад, он всё-таки смотрит ему в глаза. — Надеюсь, у тебя всё будет хорошо, Изуку. Кацуки разворачивается и идёт к залу. — Постой! — чуть ли не выкрикивает Изуку, хватая блондина за запястье. Он сам не знает почему, но он делает это. Он не хочет, чтобы он уходил. Он больше не может быть один. Это просто инстинктивная потребность, которая словно вспышка возникла откуда-то из самого нутра. Это моментная нежность пробудила в нём что-то, о чём он давно позабыл. То, как Кацуки всегда спасал его. Каччан резко оборачивается, его глаза распахнуты от удивления, а взгляд на мгновение останавливается на схватившей его запястье руке. Он с неверящим и выжидающим выражением смотрит на Изуку, который теперь больше не знает, что вообще делает. Это всё его чувства, но... — П-пожалуйста, останься, — это выходит настолько жалко, что Изуку тут же сожалеет о том, что только что сотворил. Жалкий, бесполезный, вечно плачущий Де… Кацуки тут же меняется в лице, становясь смертельно серьёзным. Он осторожно спрашивает. — Я тебе нужен? Изуку сжимает его запястье крепче. — Больше всего на свете, — слова сами срываются с его губ, но звучат шёпотом, будто мольба. В уголках его глаз вновь собираются слёзы, а страдальческое лицо Изуку наверняка выглядит самым ущербным в мире. Наверняка сейчас Кацуки мерзко и он хочет уй… Кацуки резко берёт его за руку, переплетая кривые мазолистые пальцы Изуку своими нежными длинными, и ведёт его через цветочную арку вперёд, подальше от всей суеты. Розово-синий закат рефлексом отдаётся на его остром лице, полном решимости и трепетного желания. Изуку не понимает, что происходит, но он тихо идёт вместе с ним, надеясь, что не упадёт в обморок по дороге. Однажды слова Кацуки уже довели его до такого состояния, когда блондин впервые перед ним извинился. Но тогда это было действительно нужно и тогда это был самый лучший способ поймать Изуку на удочку и вернуть в Юэй. Он до сих пор не успел поговорить с ним об этом, ведь после войны, будучи без ОЗВ он не решался идти с ним на любой контакт. Фактически, это был первый раз за четыре года, когда Изуку сказал ему правду. Фактически, это был первый раз за четыре года, когда они вновь берутся за руки, но впервые это происходит вне поля боя. — НУ НАКОНЕЦ-ТО, БЛЯХА МУХА, Я УЖЕ НЕ МОГУ СЕБЯ КОНТРОЛИРОВАТЬ! — оба парня в ахуе оборачиваются назад, встречаясь взглядами с прыгающим от радости Старателем, возле которого тихо хихикает Ястреб. Они одновременно два раза моргают и идут дальше, подальше от всех этих фриков. …Что это было? *** Когда они выходят на поляну с фонтаном, что находилась за аркой, Изуку понемногу начинает осознавать происходящее. Всё это по-настоящему. Он идёт рядом с Каччаном. Каччан его не отвергает. Каччан держит его за руку. Каччан успокоил его и… — Изуку, — он останавливается у фонтана и медленно отпускает руку. Он аккуратно расцепляет их пальцы и поворачивается к нему лицом. Теперь его причёска уже больше походила на ту, что украшает его лицо каждый день — ебейший взрывной ёжик. — Мне нужно много что тебе сказать. Изуку уже хочет возразить и добавить что-то, но Кацуки жестом заставляет его замолчать, сохраняя лицо предельно серьёзным. Он выглядит так, словно на нём лежит ответственность за двадцать новорождённых детей. — Не, погоди, просто выслушай. Изуку неуверенно кивает и садится на край фонтана. Ветерок развивает его волосы и он повторно вытирает глаза, будучи полностью во внимании блондина. Он всё ещё чувствовал себя словно во сне, будто этого на самом деле не происходит. Кацуки прочищает горло и достаёт зелёную пачку сигарет с зажигалкой. Изуку никогда не видел, чтобы блондин когда либо курил другие марки. Это всегда были тонкие сигареты с ментолом. Он достаёт одну штуку и подносит к губам, ловко поджигая кончик. Струя дыма медленно летит вверх, а Кацуки глубоко затягивается. — Знаешь почему именно они? — выдыхая дым, спрашивает Кацуки. Изуку только сейчас понимает, что он немного пьян. Изуку отрицательно мотает головой на вопрос. — Зелёный, ботан, — отвечает он так, словно это очевидная истина. — Зелёный и ментол, — он невозмутимо продолжает курить, пока Изуку хлопает глазами. —И... с чем это может быть связано? — неуверенно спрашивает он. — С тобой, Изуку, — с долей печали отвечает Кацуки, присаживаясь перед ним на корточки. Дым летит прямо на Изуку, но он не обращает на это никакого внимания. Есть только Каччан. — Н-но поче– — Потому что мне нужна была эта ёбаная символика, когда тебя не было рядом, ясно? — с раздражённым отчаянием перебивает он. — Я был уверен, что между нами всё кончено. После всего-то, что я сделал, это тем более казалось мне очевидным. Особенно учитывая это твоё избегание после войны. Изуку внезапно почувствовал всю ту тяжесть, что таилась в словах блондина. И тут он понимает. 4 года… 4 года они просто… — Но я решил для себя, что значит я заслужил это, понимаешь о чём я? — продолжает Кацуки. — Я не заслужил ничего из того, что имею, а думать о тебе было чем-то ещё более заграничным. Я получил второй шанс на жизнь только чтобы убить эту мошонку вместе головы, не более. Я не заслуживаю ни жизни, ни причуды, ни звания героя. Ты заслужил. Я нет. Всё, что я делал ранее, это причинял тебе боль. До 16 лет я вообще даже не понимал что я, блять, такое. Я вообще не думаю, что когда либо я был счастлив. Я просто делал то, что считал нужным, выбрал цель, потому что так надо и шёл вперёд, чтобы стать номером один, потому что так я с большей вероятностью стану счастлив. Есть цель — есть удовлетворение, а мне сказали, что я особенный. Но я нихуя не особенный, Изуку. Этим человеком всегда был ты. Поэтому я понял, что мне не стоит даже пытаться что-то уладить после всего этого. После того, как я воскрес, я понял для себя, что больше не хочу причинять боли ни тебе, ни другим. И если я одним своим видом заставляю тебя чувствовать себя плохо, то значит я смирюсь с этим. И я смирился. И быстро понял, что просто тебе не нужен. Ты перерос меня и стал тем, кем люди действительно должны восхищаться. А я… — Каччан! — перебивает его Изуку и Кацуки замолкает, замечая, что его сигарета стлела уже наполовину. — Н-но я до сих пор тобой восхищаюсь. Э-это чистая правда, — Изуку всхлипывает, но не плачет. Эмоции переполняют его изнутри, он всё ещё переваривает все слова, но сейчас он должен сказать это. — Я всё это время наблюдал за твоими достижениями. Ты невероятен и с каждым годом ты становишься всё лучше и сильнее. И… мне так жаль, что я заставил тебя думать иначе. Я… я испугался, понимаешь? Без Один За Всех я чувствую себя недостойным твоего внимания. Ведь так было всегда, верно? — он грустно улыбается, а на лице Кацуки появляется осознание. — Я просто наблюдал за тобой со стороны, как всегда и должно было быть. То, что произошло в тот год в UA — просто большое совпадение. И я не особенный. Сейчас я такой же бесполезный как и тог… — Нет, — резко перебивает Кацуки. — Что? — Изуку, ты вообще, блять, слышишь то, что ты сейчас говоришь? — А ты себя слышал? Это абсурд, как ты можешь себя обесценивать? — У меня более веские причины на это. Изуку, разве мои извинения никогда для тебя ничего не значили? Ты правда думаешь, что я бы продолжил игнорировать тебя или относится к тебе как в ёбаный средней в школе в свои четырнадцать, после всех тех слов, что я сказал тогда? Как ты не понимаешь, что я всегда считал тебя кем-то особенным? Да, я не заслужил прощения, но я никогда бы не повторил того, что делал раньше. Ты невероятен, Изуку. Ты задашь жару любому даже без какой-то там причуды. — Я… я боялся, что мне будет больно. Всё было бы гораздо проще если бы я тебя не… — Изуку, я понял, что люблю тебя ещё когда умирал. Чего ты от меня хочешь? Я на этой проклятой свадьбе чуть коньки не двинул, пока наблюдал за всей этой сердечной хуйнёй. Кстати, от чего вообще случился твой этот приступ? …Изуку? — Изуку смотрит на него с открытым ртом с таким выражением лица, будто Кацуки только что сказал, что хочет трахнуть Всемогущего. — Изуку, ты чё бля? *** Кацуки трясёт его за колено, продолжая сидеть на кортах. Он быстро тушит сигарету и до него только сейчас доходит смысл сказанных слов. Ебать, я только что сказал, что люблю его. Он резко встаёт и зажимает переносицу между пальцев. Блять, блять, блять, какое я уебище, зачем я это вообще высрал, мы только начали разговаривать. Кацуки стоит, зажмурившись, презирая себя за шквал этих грёбанных эмоций, которые после его воскрешения, казалось, усилились в несколько раз. Вот же я дерьмоед, этот чубрик думал, что я буду его хуесосить за беспричудность, вот это да. Ну что за идиотина я просто в… Кацуки не успевает досамобичевать себя, так как его резко обнимают и всхлипывают. — Каччан, Каччан, Каччан! — чёрная рубашка в миг намокает, а Кацуки убирает руку с лица, смотря на то, как Изуку со всей силы прижимается к его груди. И между прочим, даже без причуды, его хватка казалась настолько сильной, что Кацуки начал опасаться за свою спину и рёбра быстрее, чем осознал происходящее. — Прости меня пожалуйста, прости! Я… Я, я не хотел, чтобы. Всё это время я. — всхлип. — Я.. просто хотел быть рядом, но, я не мог, я думал, что ты.. — всхлип. — Потому что.. Потому что я тоже тебя… л.. Кацуки пытается сделать что-то, но понимает, что просто застыл на месте. Он просто смотрит на зелёную копну волос и медленно прикосается к ней. Он начинает поглаживать его голову и это действие кажется ему самым отвратительно-охуительным, которое он когда-либо делал. Он никогда не мог подумать, что его вьющиеся локоны будут такими упругими и жёсткими. Наверное поэтому они так и торчат в разные стороны. А может быть на волосах просто был лак для укладки. Хер его знает. — Ои, Изуку… — Кацуки пробует его успокоить, говоря хриплым голосом. — Ты чего? Это моя вина, я должен был дать тебе понять, что всё будет в порядке. Кацуки действительно всё ещё не принимает происходящее за реальность. Вот он стоит здесь, на свадьбе Дерьмоволосого и Енотоглазой. Его обнимает ебучая любовь всей его жизни и плачет бесконечно-горькими слезами, которые веснушчатый никогда не мог нормально контролировать. И ему нравится эта его эмоциональность. Сейчас он понимает, что ему безумно не хватало такого Изуку. Открытого и честного. — Каччан, — Изуку старается успокоиться и аккуратно отстраняется, заглядывая своими покрасневшими огромными глазами ему в душу. — Н-но почему ты любишь меня? — Так, будь добр, сделай вид, что ты не слышал той части нашего разговора. — Каччан! — Изуку старается изобразить злобу но выходить сомнительно, учитывая то, как он сейчас улыбается. По-настоящему улыбается. Кацуки кажется, что он обречён влюбляться в него с каждым днём всё сильнее. Бакуго краем глаза видит, как сейчас сзади в кустах сидит Старатель с биноклем. — Ои, папаша куколд, может ты уже сьебёшься отсюда? Старатель выбегает из кустов, но у Кацуки отваливается челюсть, когда помимо него оттуда выбегает ещё половина пришедших гостей. Он переглядывается с таким же ошарашеным Изуку, который начинает бормотать что-то о том, что Инаса был прав. Когда весь цирк поугарал над ними и съебался, они вновь остаются наедине. — ...И-и что нам теперь делать? — Для начала наверстать эти четыре года, ботан. *** Изуку понимает, насколько Кацуки изменился. Этот человек всегда был в его глазах кем-то особенным, тем, кого он считал своей мотивацией и вдохновением, но, по всей видимости, его совершенству не было никакого предела. И ему нравится видеть в нём эту Каччановскую уязвимость. Ему хочется узнать больше, хочется проникнуться ещё глубже и сделать так, чтобы Кацуки наконец-то почувствовал себя счастливым. Он понимает, что впервые за всю жизнь они осознанно делают друг к другу шаги одновременно, больше не пытаясь догнать друг друга, а просто желая быть рядом. *** Кацуки чувствует себя так, словно выиграл самый большой куш на свете. Он наконец-то рядом. И он всё ещё нужен Изуку так же, как и Изуку нужен ему. Эта осознанная взаимность расстопила его сердце мгновенно. Плевать, в каком темпе, плевать, как именно всё это будет происходить — это было абсолютно неважно. Самое главное это то, что теперь у них всё будет хорошо. *** И теперь все эти свадебные декорации уже не кажутся такими угнетающими как раньше. Теперь они оба направляются обратно в зал, идя за руку, краснея, словно малые дети, но такие довольные, будто сегодня был самый счастливый вечер в их жизни. Возможно, так оно и есть. — Эй Бакубро, Мидобро, мы все вас заждались! Будете играть с нами в угадай в каком кексе мышьяк? Незу придумал! Изуку с Кацуки переглядываются любовными выглядами и кивают. Они обязательно подсунут этот кекс Старателю.