Всё, что я знаю о тебе

Веритас Рацио не самый общительный подросток. Книги приносят в разы больше пользы, чем потенциальное общение со сверстниками. Он правда старается не смотреть на них свысока, но удаётся редко. Они ведь буквально добровольно выбирают низость и грязь вместо новых знаний и развития. Отец часто смеётся на такие его возмущения за семейным ужином: — Ты умница, несомненно, но, может, стоит иногда немного расслабиться, отвлечься и пообщаться с ними? Узнав их получше, возможно, ты сделаешь совсем другие выводы. Веритас упрямо отказывается признавать логику его слов. Он каждый день слышит тупой громкий смех из-за угла школы, местной курилки. Часть ребят пришли послушать новые сплетни, уроки они всë равно прогуливают. Новенького одноклассника среди них всех Рацио тоже замечает несколько раз. Авантюрин чрезмерно тощий, одежда на нëм в заплатках и явно с чужого плеча, но в компанию старших вливается он бодро, с широкой уверенной улыбкой и заразительным смехом. Веритасу хочется послушать этот смех снова, но он довольствуется отголосками, пока торопится в класс. В тот день, когда Веритас впервые ощущает себя идиотом, Авантюрина не видно на первых уроках. Несмотря на странный круг общения, обычно он не прогуливает, да и оценки получает выше среднего. Рацио нервничает и выходит из школы на обеденной перемене, поддаваясь этому неясному порыву. Курилка пуста, близжайшие дворы тоже. Веритас воровато оглядывается и со вздохом скачивает на телефон «Акашу», популярную соцсеть. На регистрацию и поиск Авантюрина уходит несколько минут. Раздел «сторис» показывает ему фото города откуда-то сверху. Приходится приложить немного усилий, чтобы вычислить, с крыши какой многоэтажки был сделан пост. Неясное ощущение вынуждает перебирать ногами быстрее, звонить в чужую квартиру и лгать, чтобы попасть в подъезд, нервно ждать лифт и пачкать джинсы, забираясь на крышу. Авантюрин сидит на самом краю, болтает ногами, сжимает в руке бутылку чего-то крепкого и, кажется, плачет. Он не удивляется появлению Веритаса, по крайней мере, не подаëт виду. Просто кивает на край крыши рядышком и тянет бутылку. Молча. Веритасу страшно, но долбящееся в глотке сердце не даëт рационально оценивать ситуацию. Он садится, делает глоток, морщится и кашляет. Они молчат долго, и Веритас в один момент смиряется с первыми в жизни пропущенными уроками. — Моя мама умерла, — Авантюрин делится осипшим голосом. — Кажется, нас с сестрой отправят в детский дом. У Веритаса нет мамы, нет сестëр и братьев. Он усыновлëнный, но любимый ребëнок. Подобные переживания ему столь чужды, что он почему-то открывает рот и говорит: — Пойдëм ко мне, папы ужин обещали, — многим позже Веритас раз за разом корит себя за эти слова. Авантюрин смотрит шокированно и как-то затравленно, резко поднимается на ноги и уходит с крыши. Кажется, это отказ. Дома, уже лëжа в кровати, он немного тихим голосом делится произошедшим с отцом. Тот вздыхает тяжело, крепко его обнимает и пытается всë объяснить. Засыпая, Веритас переваривает услышанное и утыкается лицом в подушку, которая медленно намокает от крупных слëз. Это лишь первый раз, когда он чувствует себя идиотом. И первый раз, когда отчëтливо ощущает тоску по тем самым отголоскам смеха из курилки.