Два цветочных венка

      Прохладный ветерок приятно щекочет лицо, своими редкими порывами. В далеке был слышен шелест тополиных листьев, что плавно покачивались на ветру. Где-то недалеко от туда слышался шум моря и волн, бьющихся о скалистое побережье.       Они сидят на траве, посреди цветочного поля. Здесь было тихо и мирно, по сравнению с городской суетой, что приходилось наблюдать каждый Божий день. Лишь иногда можно было услышать редкий шелест травы под ногами, которая плавно покачивалась на ветру.       Арлекино медленными и плавными движениями вплетает один цветок в другой, постепенно делая из множества соцветий полноценную композицию, пока Панталоне удобно устроился на её коленях. Изначально парень смотрел в даль, любуясь всей красотой природы, сейчас же он лежит с прикрытыми глазами, начиная проваливаться в сон. Изредка девушка поглаживает его по волосам, взъерошивает их, пропускает меж пальцев, таким образом «играя» с ними.       Они спокойны и сейчас лишь наслаждаются компанией друг друга. Дела, работа - всё это осталось позади. Всё это осталось там же, где и городская суета, в далеке от этой цветочной поляны.       Арлекино срывает недостающий цветок ромашки и вплетает его в венок.       Плести их её научили дети из Дома Очага. Это было довольно спонтанно, во время небольшой прогулки их скромной части семьи. Девушка прекрасно помнит тот день, когда они сидели на соседнем цветочном поле вместе с Лини, Линетт и Фремине и трое ребятишек показывали «слуге» как нужно плести венки. Хоть в тот момент четвёртая и думала, что данное действо ей не пригодится и вовсе, но она всё равно запомнила всё наставления её маленьких учителей и в конце их небольшого и скромного занятия получила шикарнейший венок из полевых цветов различных видов и окрасок.       Арлекино крутит в руках получившийся венок из ромашек, внимательно рассматривая его с чувством недостатка какой-то особенной детали. Она осматривается и краем глаза замечает небольшой кустик ярко-лиловых фиалок. Девушка аккуратно срывает несколько цветков, не тревожа при этом спящего предвестника на своих коленях, и начинает их добавлять в цветочную композицию, делая между фиалками определенное расстояние, дабы окончательный результат смотрелся гармонично и был эстетически приятен глазу.       «Слуга» приглаживает выбившиеся пряди на волосах парня и, еле касаясь подушечками пальцев, опускает на его голову венок. Почувствовав что-то инородное на своей голове Панталоне в тот же миг проснулся и приподнялся с колен предвестницы, сев напротив неё. Арлекино протянула руки к своему изделию и поправила его так, чтобы венок сидел ровно и красиво смотрелся на голове «дельца». Также она поправила и его волосы, слегка приглаживая их и укладывая так, какими они были изначально.       В прочем, парень и впрямь выглядел чудесно и до безумия мило в этом цветочном венке из ромашек и редких фиалок - этого девушка отрицать не могла.       – Что это? – всё ещё сонным голосом спросил девятый, протягивая руку к изделию, еле-еле полноценно касаясь его пальцами, словно тот боялся повредить цветочную конструкцию у себя на голове.       – Венок. – девушка отвечает кратко, всё ещё продолжая любоваться своим искусством. Увидев вопросительный взгляд напротив, она быстро добавила. – Из ромашек и фиалок. – будто бы предшествуя последующий вопрос парня, перебивает его Арлекино.       – Почему именно фиалки? – спрашивает девятый, всё ещё пытаясь аккуратно нащупать те самые фиолетовые цветы, о которых ему сказала предвестница.       Слуга выдаёт слабую ухмылку, наблюдая за заинтересованным взглядом собеседника, что так отчаянно хотел посмотреть на венок на своей голове. –Они подходят к твоим глазам. – девушка берёт рядом лежащую фиалку, что, по всей видимости, оказалась лишней и преподносит её к глазам, цвета фиолетовых аметистов, словно сравнивая их с цветком. – Такие же прекрасные.       В ответ на свои слова она слышит тихую усмешку. – И как ты научилась их делать?       – Дети научили.       – А ты научишь меня?       Арлекино слегка удивляется на столь неожиданную и странную просьбу парня. – Тоже хочешь сделать венок? – в ответ на свой вопрос она получает кивок. – Тогда с удовольствием научу.       И пусть все и дальше считают четвёртую предвестницу бесчувственной и хладнокровной, но истинную правду будет знать лишь один человек, которому она доверила все свои эмоции и чувства. Ведь даже сейчас, она с улыбкой на лице рассказывает Панталоне, как правильно вплетать цветы друг с другом и изредка от неё слышен тихий смех, посвященный каждой мелкостной неудаче парня. Тем не менее Арлекино подсказывает ему, иногда подправляет цветочную композицию там, где это требовалось.       – Хочешь добавить каких-нибудь цветов, помимо ромашек? – девушка смотрит на венок в руках у девятого предвестника, а тот, в свою очередь, осматривается по сторонам в поиске подходящих цветов.       Чтож, цветы здесь были и впрямь разные: начиная с ромашек и заканчивая благородными хризантемами. На расстоянии нескольких сантиметров находилось парочку ярко-красных маков, которые Панталоне аккуратно срывает, начиная вплетать их в композицию.       – Интересный выбор. – комментирует его действия четвёртая. – Почему именно маки? – в ответ тишина, что изредка прерывается свистом ветра и шелестом кустарников.       Проходит около трёх минут, прежде чем «делец» соизволил ответить на поставленный вопрос. – Они довольно красивые.. Я люблю маки. – добавляет он в конце, поднимая свой взгляд на девушку. Взгляд, полный нежности и любви.       Панталоне протянул свои руки к ней, показывая лежащий в них венок и делясь получившимся результатом со своим «учителем». Что лично для себя отметила «слуга», так это схожесть их венков. Вот только на её было сочетание из ромашек и лиловых фиалок, а на его, вместо фиолетовых цветов, красовались алые маки.       Подсев ближе к Арлекино, он опускает на её голову получившийся венок.       – Мак - благородное растение, жестокое, ассоциирующееся со смертью, но в тоже время такое нежное и прекрасное. – Панталоне прикладывает правую руку к щеке четвёртой предвесницы. – Даже самые кровавые маки могут быть столь изящными и мягкими, а не грубыми и чёрствыми. Ты так похожа на эти цветы, Арлекино.       Девушка слегка растерялась, услышав слова собеседника, и даже не заметила того, как её притянули для поцелуя. Арлекино не сопротивляется, а только сильнее поддаётся чувствам, но всё ещё с ноткой сомнения и неуверенности, ведь всё проявление чувств – чуждо для неё.       Она отстраняется первая, отворачивая взгляд куда-то в сторону, показывая своё небольшое смущение в виде слегка порозовевшего румянца.       – Я люблю тебя, Арлекино. – Панталоне смотрит на девушку с заботливой улыбкой, внимательно наблюдая за её реакцией и ожидая от неё какого-либо ответа.       Но его не последовало и через десять минут, не через пятнадцать и даже не через двадцать. Девятый прекрасно знал, что ответа не последует вовсе, он знал и знает по сей день - Арлекино не любит показывать свою любовь, она не умеет её проявлять, особенно словами. Она любит, но никогда не признается в этом, говоря всю ту банальщину, что всегда любит говорить ей Панталоне. Четвёртая скорее обнимет, поцелует, возьмёт за руку сквозь настигщее её в миг смущение и непонимаение - только бы не произносить эти слова.       Девушка крепко держит его руку в своей, положив голову на плечо «дельца». Она смотрит куда-то вдаль, прямо на алый закат, иногда чувствуя редкие поцелуи в макушку и поглаживания по спине.       Так они и продолжили сидеть на траве, средь цветочной поляны, продолжая держаться за руки. Пока небо озарял пламенный закат, пока в дали волны омывали песчаный берег, пока вокруг щелестела трава, а на их головах развивались цветочные венки.