Ⲧⲁύⲏⲁ ⲭⲟⲗⲟⲇⲏⲟⲅⲟ ⲥⲟⲥⲉⲇⲁ

У каждого есть соседи, с которыми не хочется контактировать от слова совсем. У Чонгука тоже такой имеется — парень-омега, что живёт в квартире напротив. Молодой человек всегда ходил с грустным выражением лица и потухшими глазами, волосы его были выкрашены в мятный цвет, в ушах множество проколов, а на руках татуировки. Парень никогда не здоровался, не помогал ни Чонгуку, ни кому-либо ещё из соседей. Он был словно затворником, при этом стабильно раз в месяц его замечали у подъезда, когда тот сжигал что-то. Пожилые люди думали, что омега сектант, другие считали, что сосед просто решил испортить площадку перед дверью, а Чонгук всё меньше доверял ему, считая не от мира сего. Странность парня не только в этом проявлялась. Он всегда сторонился людей, отшатывался от них, словно ошпаренный. Раз в месяц ходил в магазин, возвращаясь при этом с большим чёрным пакетом. Конечно, омега и продукты покупал. Нередко он, как только начинался дождь, выходил на улицу в домашней одежде и стоял, намокая и смотря на небо. Однажды Чонгук увидел, как сосед достаёт из телефона симку, а после выбрасывает в мусорное ведро, разломав ту пополам перед этим. Тогда альфе подумалось, что парень никто иной, как преступник, что скрывается от властей. Всё же, у Чона маленький сын, которого нужно оберегать от любых угроз. Поэтому он старался сторониться парня. Мужчина работал очень много, потому приходилось сына оставлять с няней. И пока Чонгук пропадал до позднего вечера на работе, его сын был в ненадёжных руках. Однако, всё изменил один день… Маленький сын Чона сбежал от няни, но не потому, что хотел гулять или ему просто хотелось напакостить. Оказывается, омега, что сидел с мальчиком, приводил в дом незнакомых альф, распивал с ними спиртные напитки, почти не занимался ребёнком и даже поднимал на него руку. В какой-то момент Хосоку это надоело и он, выждав момент, когда дверь будет не заперта, выбежал из квартиры, громко рыдая. Мальчик не разбирал дороги, потому после стал заливаться слезами лишь сильнее, потому что понял, что потерялся. Прохожие делали вид, что не замечают ребёнка, проходя мимо. Но всё же один подошёл к Хосоку. — Крошка, привет. — сев на корточки перед мальчиком, начал тот самый сосед. — Я Юнги, живу напротив вас, помнишь меня? — Ты умеешь говорить? — хлюпая носом, спросил мальчик, на что омега кивнул. — Что случилось? Почему лучик плачет? И ребёнок рассказал о том, что случилось, хотя ему строго-настрого запретил кому-либо об этом говорить нянь. Молодой человек прижал Хосока к себе и стал гладить по голове, тем самым пытаясь успокоить. — Помнишь номер отца? — спросил Юнги, на что мальчик неуверенно кивнул. — Тогда мы сейчас ему позвоним и скажем, чтобы ехал домой. — Но там эти дяди! Я не хочу домой! — крепче сжав своими маленькими ручками парня, воскликнул ребёнок. — Не волнуйся, я отведу тебя к соседям, а сам попробую разобраться с этими людьми. Не хочешь кушать? Здесь, за углом, отличное кафе. Юнги накормил Хосока блюдом из детского меню и десертом, чтобы немного порадовать и помочь успокоиться. Омега несколько раз звонил отцу Хосока, но тот не брал трубку, потому пришлось написать сообщение о том, что его сын будет у соседей и вкратце объяснил ситуацию. Юнги, как и обещал, оставил ребёнка пожилой паре снизу, попросив приглядеть за ним и если что звонить в полицию. Сам он направился на знакомый этаж, только в квартиру напротив, дверь которой не была заперта. — Кого там принесло? — послышался пьяный голос. — Юнхо, иди, посмотри. Омега направился в коридор, шатаясь из-за нетрезвого состояния, и удивлённо посмотрел на гостя. — Чего надо, ушлёпок? — Сейчас же прекращайте этот беспредел и покиньте квартиру, иначе я вызову полицию. — и демонстративно достал телефон. Вот только после этих слов из кухни вышли трое альф, что были гораздо пьянее, чем омега. Они стреляли недобрым взглядом в Юнги, который сжимал в руке телефон и был готов набрать заветный номер. — Ты, часом, не попутал, утырок? — подал голос один из мужчин, после чего ударил парня по руке, в которой был телефон, и схватил его за волосы. Чонгук прочитал сообщения лишь через минут сорок, после чего сорвался с рабочего места. Он уже собирался подать в суд на соседа, что тот забрал его сына и выдумал подобную ситуацию, чтобы явно потребовать денег. Как назло были пробки, из-за чего альфе пришлось выйти из машины и броситься бежать в сторону дома, благо дело тот был уже совсем недалеко. Приблизившись к подъезду, Чонгук заметил машину скорой помощи и полицейские патрульные автомобили. Он перепугался не на шутку, думая, что с его сыном что-то случилось. Чон подошёл ближе и застал момент, когда незнакомых ему альф выводили в наручниках из дома, а так же няню. — Этот урод сам нарвался! — Мы не виноваты! Мужчины кричали и вырывались, пытаясь себя оправдать. — Что происходит? — подал голос Чонгук. — О, мистер Чон! Слава богу, Вы пришли! — Папа! — сын нёсся к отцу, а с глаз его текли слёзы. — Он хотел меня защитить. — а после утыкается родителю в плечо, когда тот берёт его на руки, и плачет навзрыд. Альфа молча стоит, рот открыв, и не понимает, в чём дело. Однако, всё становится ясно, когда из подъезда выходят медбратья с парнем на носилках, что весь в крови и на его теле почти нет места живого. Чонгук узнаёт в этом человеке соседа. Глаза его закрыты, руки свисают с носилок, а рот приоткрыт, вот только признаков жизни ноль. И за секунду к нему приходит осознание — те сообщения не были ложью. Юнги пытался выгнать этих людей из квартиры, чтобы ребёнку страшно не было домой вернуться. Вот так, из-за одного случая можно поменять мнение о человеке. Хосок все дни, что парень провёл в реанимации без сознания, просился к нему, чтобы навестить, но по понятным причинам не мог этого сделать. Чонгук же написал заявление на омегу, что нанял няней и надавил на полицию, чтобы те выбили из него компенсацию, а после упекли за решётку. С того дня альфа стал ненадолго заглядываться на дверь квартиры напротив, уже почти две недели не видя её обитателя. А ведь если бы не Юнги, то его сын продолжал бы терпеть выходки няни и молчать, или сбегать из дома, но при это мог не вернуться больше домой, а может вовсе серьёзно пострадать. Что-то внутри него зашевелилось. Чонгук посчитал необходимым после выписки соседа прийти и отблагодарить его. Хосок эту идею поддержал, ведь омега ему понравился.

***

Спустя ещё неделю Юнги смог прийти в сознание и даже пытался двигаться, что врачи запретили делать. И что в его жизни поменялось? Та же атмосфера больницы, что и всегда, разве что ситуация иная. Врачи оставили его ещё на пару дней, чтобы понаблюдать и с чистым сердцем выписать. Вот только была небольшая проблема… Врачи спрашивали его о том, кто сможет забрать из больницы, но тот молчал, думая о своём. Тогда они пошли на отчаянный шаг, взяли телефон пациента и открыли последние номера, на которые звонили. Каково же было удивление Чонгука, когда к нему поступил звонок от соседа. Прочистив горло, он ответил: — Алло, как ты себя чувствуешь? — Добрый день, с Вами говорит врач господина Юнги. Ваш номер единственный, что записан в телефоне. — мужчина нахмурился и стал хлопать глазами. — Понимаю, что вы можете не быть близки, но его некому забрать, а состояние не то, чтобы самостоятельно добраться домой. — Когда я могу забрать его? — поняв, к чему клонит врач, спросил Чон. — Если Вас не затруднит, то было бы неплохо через пару часов. Мы сделали всё, что могли. Эти слова напрягли мужчину. Что они значат? Тем не менее, Чон оперативно собрался и вышел из кабинета, кинув секретарю, что его не будет ближайшие дни, после чего ушёл. Когда он приехал домой, то застал Хосока играющим с братом. Больше Чон не доверит своего ребёнка незнакомому человеку, что бы про него ни говорили. Альфа посчитал, что брать сына с собой не лучшая идея, потому уехал за Юнги один. Всю дорогу он мучал себя мыслями. Почему его некому забрать? Почему у него нет никаких номеров в телефоне, кроме моего? Что с ним? Почему не может добраться домой сам? Чонгук нервно грыз кожу на пальце, сжимая другой рукой руль крепко. Встретили мужчину врачи, что смотрели с сожалением. Чем ближе он подходил к палате реанимации, тем сильнее подкашивались ноги и поджилки тряслись. Чонгук нерешительно постучал в дверь, но не получив ответа открыл на свой страх и риск. И сердце в мгновение ухнуло куда-то вниз. Юнги сидел у окна на инвалидной коляске, почти весь перебинтованный, держась слабыми руками за подлокотники. Мы сделали всё, что могли. Он больше не сможет ходить. Те многочисленные травмы, что нанесли альфы и омега, навсегда приковали его к инвалидному креслу. — Юнги, — почти шёпотом позвал парня мужчина. Тот медленно развернулся, после положив руки на подлокотники. А выражение его лица было по-прежнему спокойным, глаза такие же пустые. Голова его перевязана бинтами, из-за чего не видно брови. — Мне… — Просто отвези меня домой. — не дав больше и слова сказать, произнёс парень и направился на выход из палаты. Чонгук помог парню сесть в автомобиль, пристегнув ремнём безопасности. Сложив коляску и убрав её в багажник, мужчина сел на переднее сидение и завёл машину. Это первый раз после того дня, когда Юнги сел в автомобиль. — Если тебе нужна будет помощь, не стесняйся, мы с радостью поможем. — стоя на пороге квартиры омеги, произнёс Чон. — Брось, — хмыкнул парень. — Ты никогда не считал меня за нормального человека, думая, что я чем-то могу быть опасен. — Чонгук поджал губы. — Твой сын в тебе нуждается, а не я. Поэтому можешь с чистой совестью оставить меня одного. — и после этих слов закрыл дверь, завершая тем самым разговор. Юнги так и не двинулся с места, пуская из глаз слёзы в беззвучном плаче. А альфа прижался лбом к двери и корил себя за то, что так относился к соседу. Совсем не зная Юнги, повесил на его шею ярлыки опасного типа. Ему очень хотелось узнать ответы на те вопросы, что крутились в его голове, когда он ехал в больницу. Чон стоял у двери соседа ещё долгие полчаса, а после зашёл домой. Его встретил брат, что уже уложил Хосока спать. Увидев подавленный вид младшего, Намджун подошёл к нему и похлопал по плечу, кивая в сторону кухни. Но младший туда заходить не спешит. Все эти дни перед глазами стояла картина, где по полу разбросаны битые бутылки с окурками и лужи крови. Брат понял его без слов, потому увёл на балкон, чтобы проветрить голову и поговорить. — Ну, выкладывай. — У него никого нет, — первое, что было на уме, выдал мужчина. — Я считал его… Странным, замкнутым и нелюдимым, а он позаботился о Хосоке и пытался прогнать тех уродов из квартиры, чтобы мой сын вернулся домой. Он больше не может ходить, Нам. — повернувшись на брата, добавил Чонгук. — Ты предложил ему помощь? — спросил старший, на что получил молчаливый кивок. — Он её не принял? — и вновь кивок. — Если тебя так интересует то, почему же он один - я могу направить это дело в нужные руки и всё узнать. — Спасибо, — крепко обняв брата, произнёс Чонгук. Хосок много спрашивал о Юнги и просился в гости, чтобы проведать, но старший лишь мягко отвечал отказом и повторял, что «ещё не время».

***

Альфа продолжал ходить на работу, оставляя сына с племянниками или мужем брата. И хотя телом он был в кабинете, душой находился перед квартирой омеги, что смотрел на него. Чонгук уже несколько дней назад получил папку с бумагами, где хранилась вся информация о Юнги, но не решался открывать. Боялся, что станет ненавидеть себя ещё больше после того, как узнает о прошлом парня. Однажды ночью Чонгук приснился сон, в котором он стоял на крыше, а впереди, почти у самого края, был Юнги. Парень сидел лицом к Чону, едва заметно улыбаясь, а старший даже в грёзах почувствовал, как его сердце предательски сжалось. Мужчина было направился к омеге, но тот проехал чуть назад и откинулся на спинку, после чего полетел с двадцать второго этажа вниз. Чон проснулся, резко сев на кровати, весь в поту. Сон казался ему таким реальным, что он не сразу понял, где находится. А ведь с того дня он ни разу Юнги не видел. Парень не покидал квартиру совсем. Мысли пугали до чёртиков. Чон думал, что сломал парню жизнь, из-за чего тот теперь захочет закончить свои мучения, совершив самоубийство. Даже не натянув на верх футболку, мужчина выскочил из квартиры в одних пижамных штанах. Он встал напротив двери соседа и стал упорно стучать, надеясь, что ему откроют. Долгие несколько минут ничего не происходило, однако в итоге дверь открыли. Парень выглядел помято. Под глазами заметные синяки, сами они красные от явного недосыпа, волосы растрёпаны. — Впущу и выслушаю только в том случае, если составишь компанию за бутылкой вина. — мужчина кивнул и хозяин квартиры пропустил его внутрь, отъезжая. — Вторая дверь справа, грязными руками ничего трогать не смей. Юнги исчез на кухне, а Чонгук направился в ванную, чтобы помыть руки и умыться. Вот только его внимание привлекла незапертая дверь, из которой выглядывал тусклый свет, словно от огня. Недолго думая, мужчина последовал туда. Когда он вошёл, то застыл посередине комнаты. В конце помещения находилось поминальное место предков. На деревянной стойке стояло шесть фотографий улыбающихся людей. На стенах висели общие снимки с ними, на которых был и сам Юнги. И он… Был счастлив. Улыбался и явно радовался жизни. Непривычно видеть парня таким. — Твоя семья… — подходя ближе к фотографиям и свечам, произнёс Чонгук. — Которую я похоронил, — послышалось сзади. Мужчина дёрнулся и повернулся. — Отец, папа, брат с мужем и мои племянники - все они умерли. — подъезжая ближе к поминальному месту и остановившись рядом с Чонгуком, произнёс Юнги. — А ведь я должен был умереть вместе с ними. — непрерывно смотря на фотографии, продолжил парень. И пока Юнги смотрел на фотографии близких, мужчина не отрывал взгляда от него. Теперь понятно, почему у него такие глаза и выражение лица, а так же то, почему он один. — Я не люблю объяснять, что со мной не так и почему хожу с таким лицом. Скорее буду лежать на дне до того момента, пока не почувствую себя лучше и не начну ощущать себя собой. — Ты мог сказать мне и тогда… — И как ты это себе представляешь? «Здравствуйте, я Юнги, тот самый угрюмый и опасный на вид сосед из квартиры напротив. Вы не переживайте, просто у меня умерла семья, поэтому я такой». Так? — Почему ты вечно себя называешь опасным? Разве я такое говорил тебе? — Говорил, но не мне. — и поднял взгляд на мужчину. — Прости за это, я полный придурок. — Как вдоволь насмотришься на фотографии, закрой за собой дверь. — направляясь к выходу из комнаты, начал Юнги. — Моё предложение выпить ещё в силе. — и скрылся в коридоре. Чон стал подходить к поминальному месту и опустился на колени. Он сложил руки у лица для молитвы, и начал говорить: — Юнги спас моего сына. Из-за меня он пострадал и больше не сможет ходить. Простите меня. Я позабочусь о нём. И воображение ли сыграло, действительно ли это произошло, но огонь на свечах зашевелился, отбрасывая тени чьих-то фигур. Альфа поклонился напоследок и покинул комнату, закрыв за собой дверь, после чего направился наконец в ванную. — Ты мог пройти мимо моего сына и оставить одного. — Но не оставил. — отпив немного вина из бокала, ответил омега. — Почему? — Воспитали так, — пожал плечами Юнги. — Если кому-то действительно нужна помощь, то я не игнорирую это. — Скажи, что случилось с твоей семьёй? Юнги замер на какое-то время, задумчиво всматриваясь в бокал с вином. — Заметил ведь, что в дождь я выхожу на улицу? — альфа кивнул. — Когда-то мой брат сказал, что придёт в этот мир после смерти в другом виде, дождём. И самое ироничное, что именно в такую погоду он и погиб вместе с семьёй. Они должны были приехать ко мне на выходные. Отца занесло, он не справился с управлением и влетел в фуру на встречке на скорости. Родители умерли мгновенно, а брат с мужем и детьми мучались. Я не успел до них доехать, чтобы попрощаться. — и за один большой глоток опустошает бокал с вином. — Мне очень жаль, — сжав руки в замок, произнёс Чонгук. А Юнги молчит, что ответить не знает. Он и до этого слышал подобные слова, но так их не произносил никто. В голосе действительно чувствовалось сожаление. — Почему ты так часто выбрасываешь симки? — Чонгук не успокоится, пока всё не узнает. — Ну, первая причина - родственники отца, которые требуют компенсацию за трагедию. Вторая - хотят отобрать деньги за проданную машину себе. У нас было их две. — Но при чём здесь они? — недоумевает альфа. — Просто они думают, что раз мой отец их родственник, то всё его имущество принадлежит и им. Но разве этим ублюдкам объяснишь, что по документам они никакого отношения к этим вещам не имеют? — Они были на похоронах? Юнги хрипло рассмеялся, чем заставил мужчину перед собой напрячься. — Были, пришли в белом. — на пару минут омега замолчал. — Друзей у меня нет, альфы тоже, сейчас не работаю и живу на деньги с продажи автомобиля. Раз в месяц я делаю из бумаги копию той машины и сжигаю, чтобы отпустить. Её конструирование занимает много сил и времени, чтобы ты знал. На все интересующие вопросы ответил? — мужчина кивнул. — Жалеть меня не надо, в помощи не нуждаюсь, извинения приняты. А теперь начни, чёрт тебя подери, пить со мной. Чонгук рассмеялся и налил себе вина. Они сидели на кухне парня почти до рассвета. Пили, разговаривали о чём-то насущном, альфа даже приготовил для Юнги еду, чтобы тот поел и расслабился. Вот только сегодня Чону нужно на работу, а он не спал практически всю ночь. — Спасибо, что составил компанию. — провожая альфу, произнёс Юнги. — Спасибо, что не прогнал. — слабо улыбнулся Чонгук, смотря на омегу. — Зайду как-нибудь на днях? — он даже не рассчитывает на согласие, но всё же надежда умирает последней. — Я подумаю, — хмыкает парень. Мужчина покидает квартиру, а в голове мелькают мысли о том, что всё же стоит открыть ту папку, что передал брат. Тем не менее, что-то Юнги явно не договаривал, а узнать что именно очень хотелось. Дождавшись Чимина, мужа брата, Чонгук ушёл на работу. Руки так и тянулись к папке, но как назло в этот день было запланировано куча встреч. Альфа терпеливо слушал выступающих и будущих партнёров, чтобы после не перепроверять по несколько раз договор и не переслушивать запись их речи. Под конец рабочего дня мужчина безумно устал, что понял и секретарь, который принёс в кабинет какао с зефирками. Чонгук поблагодарил омегу и в этот раз уткнулся в бумаги, что находились в папке, что передал Намджун. Всё то, что альфа уже узнал, он читать не стал, откладывая листы. И, в принципе, не было какой-то информации, которая могла бы удивить или хотя бы заинтересовать. Проблем с законом у Юнги не было, в школе был почти отличником, университет бросил как раз после трагедии. Но как оказалось, самое интересное ждало мужчину в конце. На последни листах была размещена фотография Юнги, его данные и какой-то непонятный номер. Лишь скользнув взглядом на строчки ниже, Чонгук прозрел. Три попытки самоубийства. Парню везло, потому что его всегда находили люди, хотя сам омега так не считал. №1 Забравшись на последний этаж жилого здания, пациент Y623 пытался сброситься с крыши, но зацепился за балкон этажа, что был значительно ниже. Проходил курс лечения в реабилитационном центре, все необходимые процедуры были проведены. Пациент пришёл в норму, состояние удалось стабилизировать. №2 Пациент Y623, в перый раз пребывая в реабилитационном месте, выкрал из процедурного кабинета множество медикаментов (как для внутривенного введения, так и для внутреннего), для того, чтобы принять их самостоятельно в больших количествах. Был под круглосуточным наблюдением в одиночной палате. Работу проводил психиатр. Положительная динамика была получена лишь через две с четвертью недели после того, как пациент попал в реабилитационный центр. Перед выпиской был несколько раз досмотрен врачами и охраной, на наличие медикаментов. №3 Пациент Y623 попал в реабилитационный центр после реанимации, где его чудом смогли вернуть к жизни. Пришлось использовать лекарства, которые имеют сильные побочные эффекты (сонливость, дрожь в теле, онемение конечностей, потеря аппетита и значительное снижение веса) для того, чтобы погрузить его в нужное состояние, при котором можно воздействовать на психику и более углублённо лечить диагноз. *пациент Y623 сбежал, не оставив никаких следов. Все попытки связаться с ним тщетны, он сменил номер и место жительства, которые до сих пор неизвестны. Чонгук так и застыл с листом в руке. Он действительно несёт опасность, но не для окружающих, а для себя. И явно было ошибкой оставлять его одного. Бог любит троицу, как говорят, поэтому четвёртый раз может стать последним для него. Это уже какой раз, когда альфа срывается с места и несётся домой? Мужчина долбится в дверь Юнги, ждёт, что ему откроют, как и в ту ночь. Однако в квартире тишина, ничего не происходит. Чонгук решает, что будет продолжать стучать ещё минут пять или десять и если не откроют, то вызовет службу, которая взломает дверь и позволит внутрь попасть. Однако спустя какие-то жалкие три минуты дверь распахивается и перед альфой предстаёт недовольный и сонный омега. — Чувак, ты уже второй раз ко мне долбишься. Честное слово, если ещё раз такое вытворишь, пока сплю, я тебя запишу в тетрадь сталкеров, пока что карандашом. — и трёт сонные глаза. В мгновение Юнги замирает, почувствовал горький запах. Альфа зол, только на что? Вернее, на кого? — Успокой феромоны, самец, дышать нечем. — Чон тряхнул головой и постарался выполнить просьбу. — Зайдёшь или ты у двери хотел поболтать? — альфа отрицательно головой машет, а омега отъезжает чуть, гостя незваного в квартиру пропуская. — Тебе больше заняться нечем? — В смысле? Да есть, чем. — Тогда какого чёрта второй раз ко мне ломишься? А может, я с альфой был? А если занимался чем-то личным? Серьёзно, зач… — Да потому что не хочу, чтобы из-за меня ты помер! — стукнув кулаком по столу, воскликнул мужчина, из-за чего Юнги дёрнулся. — Какого чёрта, Юнги? Какого чёрта?! Я не полностью ошибался, оказывается! Ты не для окружающих опасен, а для себя! Какого чёрта ты сбежал из больницы?! Почему помощь не принимаешь и отталкиваешь, при этом к себе пуская?! Я что, похож на малолетку, которая на это глаза закроет?! Феромоны альфы сильные, в лёгкие своим удушающим запахом проникая и к креслу приковывая. Сильная аура мужчины, напротив омеги сидящего, скулить того заставляет, вину чувствовать и ушки к голове внутреннюю волчицу прижимать. Чонгук замечает это и пытается в норму состояние привести, чтобы на Юнги не давить. — Все, кем я дорожил, отвернулись от меня, как только я в первый раз туда попал. — в горле першило невозможно, но парень старался ровно говорить, без запинок. — После похорон клялись, что всегда рядом будут, но потом даже на звонки и сообщения не отвечали. Мой удел и до инвалидности был остаться в одиночестве, а после этого, — кивнув на свои ноги, Юнги вздохнул. — даже шанса нет на то, чтобы кто-то близкий в жизни появился. Если тебе станет легче, то могу заверить, что не отъеду. В последний раз ко мне в бреду приходили те, кого я похоронил и сказали, что все эти три раза именно они с того света вытаскивали. И это был последний, больше нет у них такого права. Три раза я пытался без приглашения к Богу попасть, в следующий он сам предложит. — мужчина тут же жалостливым взглядом на парня уставился, как бы прося не делать ничего, оставить эти попытки. — Успокойся, это будет довольно не скоро и естественным путём. Моё время задавать вопросы: какого чёрта ты так себя ведёшь? Ты мне кто? Папа, отец? — Альфа, по вине которого ты теперь прикован к коляске. — Вину чувствуешь? — щурится парень. — Сколько ещё раз сказать, что извинения приняты? — Хочу быть ближе к тебе. — Вот тебе здравствуйте, — удивился Юнги, глаза которого стали словно блюдца. — Полгода всем вокруг говорил, что я опасный и стра… — Прекрати, — рявкнул мужчина, после чего омега замолчал. — А потянешь ли ты ещё и меня помимо сына? — Чонгук хмурится. — Дурачком не прикидывайся, я чувствую сладость в твоем запахе второй раз, и пусть сейчас она среди горечи. Ты явно не в друзья напрашиваешься. — но признаться в том, что это правда, выше сил альфы, потому он лишь взгляд в стол опускает и губу жуёт. — Я не для того, чтобы поиздеваться это сказал. Веришь или нет, но мне не горит обжечься в который раз только из-за того, что ты на начальной стадии решил, будто строить отношения со мной просто и в случае чего можно слиться. Не прокатит, альфа. — Юнги специально последнее слово выделил, свой феромон выпуская, в надежде показать Чонгуку, что шутить не стоит. Тот лишь поглубже вбирает воздух в лёгкие, чтобы вдоволь насладиться. — Поэтому, для начала в своих чувствах разберись, подумай хорошенько, а потом заявляйся хоть среди ночи. Срок неделя. Не придёшь - приму за ответ, что ты просто погорячился. — Чонгук, ты уже почти целую неделю где-то в облаках витаешь. Что тебя так беспокоит, братишка? Намджун и Чонгук сидят в баре, потягивая коктейли из своих бокалов. Именно младший альфа был инициатором посещения данного заведения. И хотя были чёткие намерения посоветоваться с братом, мужчина никак не мог с мыслями собраться. — Знаешь, я краем глаза глянул досье на паренька. — Чонгук повернулся к брату. — Хреново, однако, с ним жизнь обошлась. Так чего ты такой взвинченный? — В последний раз, когда я был у него, мы говорили про отношения. — Намджун удивлённо изогнул бровь, а младший закатил глаза и часто закивал. — Он сказал подумать, действительно ли нужен мне? — То есть, хочет убедиться в том, что ты не из-за вины яйца подкатываешь? Так, ну и? — Что «ну и?»? — Ладно, давай так. — Намджун вздохнул, сцепив руки в замок. — Твой волк против? — Чонгук машет головой отрицательно. — Понравился омега? — кивок. — Из-за чувства вины на этот шаг идёшь? — От части, совсем немного. — Он понравился Хосоку, — заявляет старший. — А дети, как ты знаешь, только к хорошим людям тянутся. Няня не в счёт, он от этого омеги сбежал. — ткнув пальцем брату в грудь, добавил Намджун. — Подведём итоги: твоему волку омега понравился, тебе, соответственно, тоже, ребёнок без умолку про парня говорит. Вывод? — Юнги сложный человек. — старший закатил глаза и цокнул. — Он не сможет ходить, Нам. — А ты думал, что тебе всю жизнь будут шаблонные омеги попадаться? Если сомневаешься, лучше брось это дело. Пойми, если через «не знаю» начнёшь строить с ним отношения и в итоге не сможешь их вывезти - тебе будет плохо, а ему вдвойне. У него нет того, с кем можно посоветоваться, а у тебя таких куча. Не разрушай ему жизнь до конца, если не уверен. Мне больше сказать нечего. И после этого старший альфа отворачивается от брата, приковывая своё внимание к коктейлю. А Чонгук глубоко в свои мысли погружается. Седьмой день почти подошёл к концу, а Чонгук так и не пришёл. Всё это время Юнги сидел у себя в квартире и ждал, что альфа всё же придёт, до последнего надеялся. — Как же это глупо, — прикрыв глаза, усмехнулся омега. Правильно. Кому нужен омега, который не может ходить, к тому же с психикой не всё в порядке? Слишком много на себя взял, решив, что Чонгук придёт и все сомнения развеет. Юнги перестаёт смотреть в окно и направляется в сторону комнаты, которую посещает каждый вечер. Парень осторожно пробирается внутрь, будто в помещении кто-то есть и спит. Он подъезжает ближе к поминальному месту и на фотографии смотрит. К кому из них обратиться, если все они близки были и смогли бы понять? И всё же выбор пал на брата. — Помнишь, как мы встретили на вокзале гадалку? Выходит, он был прав. — омега горько усмехается. — Мой удел одиночество. И даже, если я встречу на своём пути тех, кто захочет со мной дело иметь, долго они не продержаться. Я так хочу тебя обнять, братишка. — шёпотом добавил Юнги и глаза закрыл. По щекам стали змейками сползать к подбородку слёзы, а руки мелко задрожали. В комнате резко сквозняк появился, огонь на свечах в неспокойное состояние приводя. Омега открыл глаза и увидел это, из-за чего улыбнулся. — Я не буду плакать, — улыбаясь и смотря на фотографию брата, произнёс Юнги. И только омега хотел что-то добавить, как услышал стук в дверь. Он неверяще стал глазами хлопать, а огонь на свечах активнее задвигался. Юнги громко крикнул «прости!» брату и умчался в коридор. Несколько секунд парень приводил состояние в норму, чтобы слабым перед альфой не предстать. Когда он открыл дверь спустя пару минут, то первым делом его взгляд встретился с букетом алых роз, после с бутылкой вина, и лишь затем с улыбающимся лицом Чонгука. — Я долго шёл, правда? — Юнги уставился своими глазами блюдцами на мужчину, не веря в происходящее. — Ну, и где у тебя тут можно культурно посидеть? Омега дар речи потерял. Уголки его губ вверх поползли, а сердце стало биться в груди так сильно, что казалось, будто через мгновение пробьёт кости и вырвется наружу. — Я тебя ждал, — не прекращая на альфу смотреть, совсем тихо произнёс Юнги, на что мужчина стал кивать и улыбнулся. — Позволь нарушить твою и без меня неспокойную жизнь, чтобы сделать её лучше? — омега часто моргает, рот открывая, но его хватает только на то, чтобы кивнуть. — Ты - музей искусства, но раньше у меня были закрыты глаза. — Что ж, приглашаю в музей сейчас, когда они у тебя открыты. — и отъезжает, пропуская гостя внутрь.