***
То утро для Гуннара началось по-другому, более красочно, чем в остальные дни… Выпивая кофе, чай учителя сидели все вместе: обсуждали некоторых сорванцов их школы, рассказывали что-то и о себе, посмеиваясь и шутя друг над другом. Как вдруг раздаётся тихий стук в дверь, а затем на пороге учительской кладовки появляется директор с молоденькой девушкой лет двадцати пяти, не больше: кучерявая такая, чуть курносая, с большими голубыми глазами — смешная такая… Маленькая и бледная, как фарфоровая куколка. Но не болезненная! А очень приятная на вид. — Всем доброе утро, — подал голос седой директор, — Это новая учительница по биологии и химии. Мисс Хопкинс. Аманда Хопкинс. Учителя приветливо кивнули; Гуннар улыбчиво махнул ей свободной рукой, словив смущенную улыбку в ответ. — Гуннар, — обратился к нему директор, — покажите ей тут всё. Тем более, вы тоже биолог — найдёте общий язык быстрее. — Буду рад, — всё также приятно улыбался блондин, опустошая постепенно свой кофе. На кружке красовалась милая надпись «Look, I want to have peace in the world», — Аманда, не хотите для начала кофе, чай? — С удовольствием, — нежный женский голос, казалось, плотно укутал его всего и заставил замереть. В голову приходила только одна мысль: «Что же в ней не так?»Он и правда помог ей ознакомиться хоть немного со школой и показывал какие-либо уголки коридоров до тех пор, пока она не запомнила…
Гуннар стоял около доски и почти краснел, ведь сегодня у девятого класса тема «Половое размножение». Хотелось провалиться сквозь пол от реакции детей, а особенно от их вопросов из области обширной гинекологии. — «Когда они спят друг с другом, таких вопросов почему-то не возникает… Ох уж эти дети», — думает он сам про себя и прикрывает лицо открытым учебником, сопровождая действие тяжким вздохом. Майские дни всё жарче, солнце всё горячее. Пока дети отвечали около доски, преподаватель встаёт из-за стола и снимает гавайскую рубашку зелёного цвета, оставаясь в серой, не такой красочной майке. Цветной камень на верёвочке неприятно тёрся об вспотевшую шею — раздражение —, от чего приходится снять вещь и положить на стол. В процессе урока в дверь стучат — пришла Аманда. — Доброе утро, — здоровается блондинка с детьми, на что те ей отвечают тем же. Девушка приятно улыбается, выглядывая из-за двери. После поднимает взгляд на коллегу, что обпёрся костяшками и слушал ученика, — Гуннар, можно вас… — но продолжить может едва ли с трудом, увидев широкоплечего блондина в «ином» виде. Понимает, что уже пялится, поэтому отводит голубые глаза в пол, — …на минутку. Тот лишь довольно ухмыляется, погладив небольшую щетину ладонью. Конечно же ей «можно его» хоть на целый урок. Выйдя в коридор, облокачивается одной ладонью о стену, а другую ставит на бок. Чуть склоняется над миниатюрной девушкой, что была ему до носа: — Здравствуй, Аманда, — бархатный голос словно пронесся холодком по её спине, выпустив табун мурашек. Ох, ещё и специально на «ты», — Вы хотели меня? — Что, простите? — казалось, что вот-вот, да уже стлела бы от стыда. К счастью для себя, в чувства приходит быстро, — Да-да, точно, я… — Расслабьтесь, я всего лишь шучу, — лицо стало проще, менее соблазнительнее, более добрее и приветливее. Как и всегда, — Что-то случилось? Почему-то её реакция забавляла его, интриговала и наталкивала на новую порцию шуточек. Он и не скрывал даже тот факт, что был бы не против увидеть молоденькую учительницу в схожем с ним на данный момент виде — всяко интереснее её строгой и слишком закрытой одежды… — Вы говорили, что я могу обращаться к Вам в любое время, но мне так неудобно… — Всё верно, можете, — крупные мужские ладони обхватывают её предплечья для успокоения, а пара карих глаз заставляла тонуть в себе всё больше, просто погрязнуть, — Ну? — Я совсем забыла как оформлять эти бумаги… — Аманда показывает ему листы документов, — А также куда их потом относить… Извините, Гуннар. — Сейчас разберёмся. Пойдёмте……помог расположиться и обустроиться на новом рабочем месте…
— Аманда! Мисс Хопкинс! — чуть с одышкой звал её мужчина, заходя осторожно в кабинет. Блондинка поспешила ему навстречу, по пути поправляя локоны, но вместо симпатичного лица был… Горшок с цветком? Точнее, прикрывал симпатичные черты знакомого лица. — Гуннар! Боже мой, что это? — испугалась по-началу, но потом и засмеялась учительница. — Это цветок, — насмешливо отвечает ей и ставит с облегчением растение на старенький пол, — Странный вопрос от учителя биологии. Её розовые щёки налились краской сильнее, а глаза ушли куда-то в пол, но совсем ненадолго. Нежные бледные руки обхватили зелёные листья, будто жалели цветок, успокаивали… А Гуннар просто молчал и наблюдал за ними, за ней самой. Её руки были всегда такие холодные — случайно довелось коснуться их — но так хотели согреть всё вокруг себя, помочь и защитить, сделать лучше. И она верила, что получается. Он тоже верил в это. Верил ей и её рукам.…он проводил с ней достаточно времени, всё больше сближаясь с ней…
— Сюда, быстрее! — хватает её за руку блондин и тянет к себе в кладовую, — Тут она точно нас не найдёт. Оба смеются, оба словно малые дети убегают от сварливой женщины, которая хотела испортить им свободное от уроков время своими «важными бумажками». Мужчина чуть выглядывает из-за двери, смотрит по сторонам, но параллельно шикает на коллегу под собой: — Аманда, она нас услышит! Смейся тише, — а у самого улыбка расцветает всё больше, теряя строгий вид. Эти «игры» распаляли в нём что-то по-детски страстное, не похожее на что-то иное. Они оба чувствовали себя живыми в такие глупые, но запоминающиеся моменты. Хопкинс сейчас прижата к стенке кладовой, а по обе стороны руки Гуннара. Пока тот игриво выглядывал за дверь, пытаясь отдышаться, её ладошки робко поднимаются по его предплечью, а затем и по плечам… Пути назад нет, но и она не хочет отступать. Казалось, что по его телу прошлись электричеством, отрезвив мозг. Дверь закрывается в тот же момент, а внимание биолога только на блондинке и её всё таких же небольших, бледных и холодных руках. То ли из-за духоты, то ли из-за своеобразной напряженности мутнел взгляд и рассудок пары. Её ладони обожгли холодом теперь и шею Гуннара, что чуть покривился, но сопротивляться просто не смел. Не смел сделать что-то, что отпугнёт её, заставит прекратить. — Не пожалей об этом… — последнее, что успевает сказать ей перед тем, как дверь запирают изнутри. Ну а затем — сладкий поцелуй…***
…Мужские руки ловко, как будто уже не в первый раз, скользят по её оголённой талии, заставляют быть ближе к своей такой же оголённой груди. Становилось всё жарче, хотя казалось, что больше и быть не может. Блондинистые волосы падают на свои же плечи, пока шея принимает всю нежность и грубость его губ. Одежда удобно подпирала широкую спину, пока биолог находился под своей коллегой.
Аманде сейчас было мало его массивных плеч, спины и шеи, в попытках найти точку опоры. Царапины на собственной спине заводили Гуннара сильнее, заставляя быть менее нежным и осторожным с хрупким телом на себе: его пальцы оставляли синяки на её узких бёдрах, щипая и оттягивая, а иногда кусая, когда они меняли позы.
Жаркие слёзы размазывали её тушь окончательно, скатываясь по багровым щекам. Духота помещения и резкость движений мужчины уже над собой выбивали из неё тяжелые вздохи и стоны…
***
Солнце за окном греет уже не так хорошо, ведь пришла осень. Пока Гуннар расставлял книги, оборудование — убирался в лаборантской. Взгляд карих глаз остановился на цветах, которые купил для Аманды, ведь сегодня у неё день рождения. Придёт немного позже в школу, чем обычно. Их отношения становились всё лучше и крепче, ничего не смущало… Почти. Гуннар начал подмечать, что блондинка стала активнее участвовать в жизни школы в роли учителя биологии: проводила больше уроков, даже «забирала» часы занятий у***