Глава 2. Убежище, становится домом?
11 мая 2024 г. в 10:01
Из десяти бойцов, отправившихся в путь, живыми вернулось только девять. Самый молодой парень из состава группы имел недостаточно боевого опыта чтобы сохранить свою жизнь в короткой схватке с наемниками и теперь его семья оплакивала погибшего.
Оказалось, что когда наши люди начали обследовать потерянный дом, то наткнулись на наблюдательный пост наемников-забраков. Люди были слишком озлоблены чтобы просто уйти и несколько бойцов через руины смогли подобраться достаточно близко к противнику и вступить в перестрелку, предварительно получив преимущество. Один наемник погиб сразу, но двое оставшихся успели лишить жизни одного из наших.
Этот человек был мне едва знаком, но всё-таки я провел рядом с ним несколько дней. Еще совсем недавно живой и пышущий энергией молодости человек был отныне и навсегда мертв. Я мягко говоря преуменьшу если скажу, что это стало для меня ударом. Настолько внезапная и бессмысленная смерть, произошедшая вдалеке от моих глаз, как ничто иное напоминала о ценности жизни. Кроме того, я остро почувствовал свою смертность и слабость.
Кто я был теперь? Мелкий мальчишка на чужой войне! Более того я оказался здесь не по своей воле и хотел бы сбежать, но не мог даже выйти из леса. Единственным утешением для меня была надежда дожить до того дня, когда я смогу заскочить внутрь звездолета, который отвезет меня к великим свершениям.
Впрочем, все это было мечтами о далеком будущем, а сейчас на меня обрушилась совсем другая напасть. «Семья» вернулась в полном составе и мне предстояло создать у них ощущение будто бы мы знакомы всю жизнь. Ну или хотя бы не вызвать острого отторжения своим поведением.
Итак, здесь у меня была еще мать по имени Аиша и старший брат Эдус. Что я знал о матери? Ветеринар которая в ходе прошлой войны превратилась в операционную медсестру, а в спокойные годы выучилась на хирурга. Приличная женщина и заботливая мать, но как я понял из разговоров соседки, её недолюбливали за холодность в общении с окружающими. Ну а братец мой был по земным меркам примерно четырнадцатилетним пацаном, вечно рвущимся в драку. Видимо в текущих реалиях он был обречен довольно скоро погибнуть или прославиться.
Ивинг провел новеньких ко мне, и первой я смог увидеть крепкую, но утомленную женщину с беспокойством во взгляде рассматривающую меня. Она явно начала седеть раньше положенного срока и белые пряди вовсе не украшали грубо обстриженный каштановый волос женщины. Появившийся из-за её спины подтянутый паренек с короткими каштановыми волосами и покоящейся в шине правой рукой тут же помахал мне здоровой конечностью.
Несмело улыбнувшись я тоже помахал в ответ левой рукой и подошел к ним. «Мать» тут же опустилась на колено и взяла меня за порезанную руку, начав тщательно осматривать её. Спустя минуту она тяжело вздохнула и подняла взгляд на мое лицо.
– Похоже ничего страшнее порезов и ушибов, а я все переживала что могла зря отправить тебя в леса с отцом сразу после пожара, – сказала она чуть улыбнувшись.
– Со мной все в порядке, правда. Не пойму только, почему все так произошло и почему рука брата в таком состоянии.
– Мне один из наймитов руку сломал, пока пытался меня схватить чтобы наших шантажировать. Когда они только пришли прямо на улице ухватил и когда я крутиться начал со всей дури дубинкой врезал, но наши быстро подоспели, тогда-то я и вырвался, – со смесью досады и гордости произнес парень, после чего с любопытством посмотрел на меня и добавил, – всё-таки не пойму, как ты у нас в доме дыма не наглотался, я думал мы уже опоздали. Ты просто лежал в отключке, в паре шагов от окна.
– Эдус! – строго остановила его мать, – не напоминай брату об этом. Просто тихо порадуйся что ему в отличии от других повезло.
Так вот когда все могло произойти! Мне сразу сильно полегчало от нахождения в биографии момента, когда прошлый хозяин этого тела мог слиться с Силой без моего вмешательства. У меня были в голове самые печальные подозрения на этот счет, но теперь я, пожалуй, мог от них избавится.
– Эй! Братишка, прием!
– Что? – ответил я, стряхивая с себя задумчивость.
– Говорю, прости меня. Я просто не подумал, что ты можешь так напугаться.
– Все в порядке! Я просто задумался! – сказал я правду, немного обидевшись от тог что меня сразу записали в трусы.
– Ну вот и отлично. Кстати есть охота, мы ведь только с дороги. Интересно как у вас тут столовая устроена.
– Давай я все покажу! Заодно сходим на склад попросим еду, а если дадут, то сразу принесем сюда.
Во время последующей экскурсии для «брата» я старался рассказывать об убежище и внимательно слушать все то что рассказывают мне. Находясь в деревне, которая продолжала мирную жизнь Эдус имел доступ к последним новостям и рассказал о том, что карательный рейд устроили не только на наш дом, но и на несколько десятков других бунтующих поселении. Только после этого объявили, что правительство планеты при посредничестве Корпоративного альянса заключило контракт с ЧВК «Краснорогие» и будет использовать их для поддержания порядка на планете в дополнении к силам Президентской гвардии, а вот планетарное ополчение распускается.
В принципе все это звучало как простой и подлый, но довольно эффективный план. Честно говоря, я пока не понимал ради чего все это затевается, но было ясно что правительство играет под дудочку Корпоративного альянса. Ну а раз правительство считающееся законным было против нас, то и на помощь от галактического сообщества рассчитывать не стоило.
С такими мыслями я получил несколько рационов и вернулся к «семье». Устроившись рядом, но не слушая разговоров этих людей, я погрузился в глубокие раздумья о том, как бы отсюда слинять. Учитывая пустые карманы, слабое тело и развитую в округе работорговлю сейчас тикать мне было некуда. Наверное, даже попавшись на глаза к наемникам или гвардии у меня было больше шансов оказаться в сиротском приюте, чем если я попытаюсь в ближайшее время просто сбежать в лес.
Вот и получалось что нужно было просто жить здесь пока не подвернется удачная возможность вырваться на просторы галактики. Нужна была только капелька везения чтобы не стать жертвой какого-нибудь бомбардировщика или потерявшего всякую человечность стрелка. Задумчиво покачав головой, я вернулся в реальный мир и отказавшись от добавки за счет рациона Ивинга попробовал выяснить что вообще взрослые планируют делать.
– Мама, папа, а что мы теперь будем делать? Мы же не можем переехать в лес? Тут даже школы нет, ну настоящей школы.
Наверное, мой вопрос напомнил ему о крушении всех его надежд на мирную жизнь. Хотя он резко помрачнел, но всё-таки нашел в себе силы ответить.
– Будем бороться за свою свободу и права. Если господин президент настолько туп что уже забыл о том, как погибли его идейные вдохновители, то мы напомним ему как на нашей планете поступают с тиранами, пиратами и разбойниками.
На этом разговор был окончен ведь Ивинг явно не собирался делиться более серьезными планами с ребенком, а я не смог придумать способа расспросить его. Оставалось только наблюдать за развитием событий и дни на календаре начали стремительно сменять друг друга.
Пока я целыми сутками работал и учился в убежище кипела жизнь, за которой я в меру сил пытался поспевать. Вот только получалось у меня это довольно странным образом. Слишком зрелый для сверстников я с первых же дней стал своим занудством срывать многие игры и «приключения», потому практически выпал из этого круга. При этом я оставался слишком мелким по мнению подростков, которые теперь постоянно уделяли время боевой подготовке и все чаще помогали взрослым заниматься добычей припасов.
Постепенно впадая в уныние я все больше времени проводил в компании семьи, взрослых и особенно дяди Парка. Неизменно козыряющий своими усами этот авторитетный мужчина почти всегда оставался в лагере и был здесь за главного, когда бойцы уходили на вылазки. Вообще здесь он был единственным профессиональным техником и отвечал за работу всех тех устройств, которые изо дня в день обеспечивали жизнь и безопасность людей. Потому у него постоянно было много работы, и он очень радовался такому добровольному помощнику и ученику.
Но настоящим лучиком света в этом темном царстве для меня оставались галактические новости с жуткой задержкой доходившие до меня даже здесь. Вторжение на Набу, битва людей и гунганов против торговой федерации и последующее избрание Палпатина произошли точно в срок, потому я особо не сомневался и в том, что все остальные элементы истории оказались на своих местах. Фигуры в большой политике были выставлены на доску, и партия явно начинала играться без моего участия. Впрочем, на Тиволе все это время происходили события куда более значимые конкретно для меня.
Первые месяцы у местной вооруженной оппозиции ушли на то чтобы наладить связи между собой. То и дело в путь отправлялись небольшие отряды с целью наладить взаимодействие с другими отрядами, сформированными выжившими после первой волны карательных операций. Вроде была у нас и поддержка отдельных членов правительства и части населения, но к этим вопросам у меня практически не было доступа, а слухи звучали до ужаса противоречиво.
Про боевые операции в этот период практически ничего не было слышно и жизнь в лагере шла на удивление мирно и размеренно. Естественно долго так продолжаться не могло и примерно тогда же когда я выпросил себе в личное пользование у Парка датопад с треснувшим экраном, были объявлены цели Гражданского ополчения Тиволы. Ополченцы договорились о том, что их основными целями сейчас должны считаться отряды наемников, центры распространения пропаганды противника и предприятия президента, а также его ближайших сторонников. Ну а главной задачей естественно объявлялось создание нового законного, справедливого и по-настоящему независимого правительства, которое будет действовать в интересах планеты и её населения.
Живя в окружении людей, которые были вырваны из долгожданной мирной жизни ради удовлетворения чужих интересов, я точно не собирался осуждать ополченцев, но их действия гарантировали мне массу проблем в самом ближайшем будущем. Спустя считанные дни после объявления два вооруженных отряда общей численностью в двадцать человек покинули убежище чтобы напасть на КПП усиленное отрядом наемников и одновременно ударить по узлу связи вещающему государственную пропаганду на всю округу.
Первые операции после долгого затишья удались на славу и люди праздновали победу. КПП просто было обстреляно и среди наемников явно были убитые, а вот узел связи успешно подорвали, захватив его кассу и часть оборудования. Никого из наших не убили, но было четверо раненых, один из которых неосторожно подставился под гранату и после сложной операции лишился руки до предплечья и стал инвалидом. В местных лесах об установке протеза не могло быть и речи, потому приходилось держать его в лагере и давать только специфическую работу.
Правительство отреагировало вяло, но так было только в моих мечтах. Кроме устроенных нами атак, был еще целый ряд удачных нападений, проведенных другими отрядами и по слухам наемники сами требовали отправить их в бой. Президент Горгат согласился, после чего предоставил им широкую свободу действий и воздушную поддержку в виде нескольких эскадрилий легких истребителей Президентской гвардии.
Район где располагалось наше убежище всего через пару недель вскрыли пешие разведчики наемников и после нескольких кровавых стычек мы принялись за подготовку к переезду. Люди начали покидать убежище маленькими группами под покровом темноты, но к сожалению, мы совсем немного опоздали и пещеры были обстреляны ударными ракетами, когда в них еще оставалась половина жителей.
Трое дозорных и еще два человека находившихся за пределами убежища погибли, а еще нескольких человек посекло осколками. К счастью ракетный удар не повторился и благодаря датчикам мы смогли вырваться из намечавшегося окружения без боя, после чего рассеявшись двинулись к заранее обозначенным местам встречи. Я оказался в группе с отцом и одним раненым, которому осколками камня повредило челюсть из-за чего он не мог нормально говорить. В единственную ночь которую мы провели без толковой медицинской помощи на перевалочном пункте я не смог уснуть из-за того, что он постоянно стонал от боли, а на следующую ночь бессонница мучала меня из-за тишины и иррационального страха что раненый мог умереть.
После этого случая мы стали каждые несколько недель менять местоположение лагеря, а я потребовал несмотря на возраст начать тренировать меня всерьез. Согласие удалось выбить с трудом и только после того как я начал тренироваться самостоятельно и довольно погано, по словам окружающих.
Месяцы пролетали теперь так же стремительно как раньше дни. Свободного времени совсем не оставалось, да и для чего бы я его использовал? Наверное, можно было попробовать медитировать или двигать камешки силой мысли, но в окружающем лихорадочном калейдоскопе я и близко не чувствовал внутреннего покоя. Я толком не заметил наступления оказавшейся очень мягкой в этих широтах зимы, ведь она больше напоминала родную осень, а спустя несколько тысяч заряженных батарей, очищенных овощей и заштопанных курток, уже объявили о том, что началось лето. Так произошло несколько раз подряд.
Единственным событием, выбившимся из рутины, стала сделка с контрабандистами на которой я впервые встретился с инородцем. Отец не хотел брать меня с собой. Но я уже изрядно подросший и окрепший настоял на своем, пригрозив что иначе все равно отправлюсь вслед за ними и ничем хорошим это не кончится. Ведь это была возможно единственная для меня возможность увидеть хоть кого-то кроме врагов и ополченцев на долгие годы вперед, и я был готов вцепится в неё мертвой хваткой.
Контрабандистами оказалась группа из нескольких салластанцев. Невысокие, черноглазые гуманоиды с обвисшими словно мешки щеками выглядели очень непривычно, но вели дела бойко и даже дружелюбно. Они прибыли на небольшом и неприметном коррелианском фрахтовике загруженном полезными в партизанской войне устройствами и особым заказом, которым оказалась пара пусковых установок с дорогостоящими самонаводящимися боеприпасами.
Судя по разговору, в котором мне конечно нельзя было принимать участия, инородцы не скромничали и за каждую установку с ракетами содрали сумму эквивалентную двадцати тысячам кредитов. Еще тридцать тысяч ушло на датчики движения, ремонтные наборы, глушили и устройства перехвата сигнала. Похоже после этого казна нашего отряда опустела в лучшем случае на две трети, а салластанцы отправились обмывать появление возможности купить корабль поновее.
Никому не понравилась эта сделка, но по словам отца это был самый надежный поставщик из всех имеющихся. С новым оборудованием часть из которого была передана другим отрядам в обмен на винтовки и припасы, удалось устроить еще несколько удачных вылазок. Все это снова происходило без моего участия, но я не могу сказать, что после всего пережитого меня это расстраивало. В лагере никогда не было безопасно, но и катастроф благодаря всем предпринимаемым нами мерам предосторожности удавалось избегать.
Поэтому я вовсе не был в восторге, когда спустя пару недель после того как моему нынешнему телу исполнилось четырнадцать, отец сообщил что на следующий день мы вместе отправимся на вылазку. Благо он тут же объяснил, что задание не боевое и мы должны будем раздобыть кое какие припасы в удаленном городке и возможно присмотреться к более сговорчивым контрабандистам, с которыми уже вели дела другие отряды ополчения. Ивинг хотел воспользоваться возможностью показать мне что-то кроме опостылевшего лагеря и поднять боевой дух, и я надеялся, что у него получится.