Повесть временных лет. Возвращение в прошлое (замороженная и незаконченная работа)

В ушах неприятно гудело и звенело. Слипшиеся глаза с трудом открылись, и Саша увидел первым пока что белый свет, исходящий явно отовсюду. Руки так и остались на какое-то время парализованными, как и отяжелевшие ноги. Дышать полной грудью было больно, как будто рёбра были сломанными до трещин. Александр от такого неизвестного явления чуть не стошнило, хотя не помнил практически всю эту голокружительную картину. Свет рассеился перед глазами, сменившись тёмными тонами. Руки и ноги наконец-то смогли двигаться. Дышать стало легче, как будто снова решил переродиться. Встать с первого раза не удавалось: тяжесть и слабость ещё существовали при нём, на что Саша вскоре со второй попытки смог встать, но ощущения были резкими. Боль в спине запульсировала, как и в ногах. Голова уже закружилась, пред глазами блики появлялись вспышками. — Так, а где… Костя и Юра? Где вы, ребята? Ау! Хватит со мной прятки играть! Выходите! Но удивило героя то, что вместо его привычной рубахи, синих брюк и подаренных от отца сапог оказалось на его теле… на подобии тряпки длинная рубаха, где в области шеи была полностью раскрыта; синяя лента крепко обхватывала пояс, потрёпанные порты достигали ниже колен. Босые ноги потопали по не совсем твёрдой и влажной земле, отчего ощущение было такое, как будто реально Саша оказался… — Так стоп! Я в болоте? Александра словно ледяной водой облили. Он решил первым делом снова осмотреть вокруг себя. Растительность в болоте довольно хорошая. Камыши стояли столбами, ветер меж ними колеблял их и нахлынул на Романова, смахнув с лба нелепый волос. Саша зажмурил глаза. На поверхности болотной воды плыла неприятное зелёное месиво, от которого запах напоминал с тёмных углов города. Прочие колючки, расположившиеся далеко от берега, разрослись выше самого Романова и превратились в болотные арки и лабиринты. Небо густо заполняли тучи, на что внешняя атмосфера была сумрачной и устражающей. Сзади Петербурга прокаркала ворона; присев на деревянный обгоревший столб, она взъерожилась от пыли и повернулась в сторону героя. — Кар-р-р! Александр пока здесь стоял и смотрел на неё, из высоких камышов успел кто-то подползти к воде и плавно нырнул. До чувствительных ушей донеслись подозрительные шорохи и хлюпанья. Романов тревожно расширил глаза и медленно повернулся назад. С каждым хрустом поломанного камыша сердце забилось, мысли - путались, а тело - замирало и дрожало. — Аг-гр-р-р! Из камышов резко вырвался мохнатый чертёнок. Развидеть Романову не удалось получше от резкого отступа. Когтистые руки успели его задеть за плечо: на рубахе остались следы когтей. Брошенная в лицо грязь заставила нежданного гостя отступить и зареветь. Саша принялся бежать. Земля прогибалась и проваливалась под ногами; камыши при каждом столкновении ранили их, оставляя на стеблях капли крови. Колючки на каждом пути цеплялись за порты и подол рубахи. У Саши всё пошло верх дном. То он решил бежать налево, потом - направо, так ещё и успел упасть в грязевую яму, из которого смог выбраться бешено, как напуганный зверёк. Ноги никак не чувствовали боли. «Искуси страхом!», — опять внутри него пролетела фраза, от которого уже становилось тошно. Александр остановился около болотного берега и пытался побыстрее отдышаться, чтобы потом снова пойти и найти по пути какого-нибудь прохожего (кроме этой твари, что напал на него). После такого адреналина у него задрожали руки и ноги, горло пересыхало, в теле покаливало. Слабость, конечно, позволила с спокойным вздохом оказаться на влажной земле. — Пронесло. — пробормотал он. Убежать то смог, но, посмотрев на окровавленные ноги, Саша разочарованно закатил глаза. Встав с пропитанной земли, он снова осмотрелся, но пришлось Романову увидеть другое, или нет? Камыши снова заколеблились от прохладного ветерка. Кваканье лягушек застал Сашу в тревогу. Серые глаза наблюдали за болотной растительностью очень внимательно, но они всё равно от страха никак не могли сфокусировать внимание и хотели поскорее отстранить взгляд куда подальше. Под давлением дрожаших ног земля начала постепенно прогибаться, на что Петербург смог уже обратить на это внимание и снова убежал с места. Времени на раздумье не было. Не оглядываясь, Саша задыхался, поскальзывался, падал. Сердце опять учащённо билось, руки запотели, всё тело пульсировало необъяснимой болью. Всё произошло так быстро, отчего нога провалилась в дупло упавшего дерева. Александр бешено пыхтел, пытался вырваться из этой ловушки, переводя быстро взгляд с провалившейся ноги на покачивающиеся осоки. Пот стекал по лбу; опять дышать стало трудно. Горло пересыхало, на провалившейся ноге уже стали появляться синяки. Лишь за считанные секунды Саша замер, когда развидел фигуру. Из болотной слякоти выбралась незнакомая ему дева. Распущенные по ноги волосы скрывали часть грязного лица и колошились на ветру. Зелёная жижа покрывала всю макушку, опущенные плечи и подол потрёпанного сарафана; воротник рубахи незаметно опустился с оголённых плеч. Взгляд девушки не получилось рассмотреть, но это не дало повода не спросить. — Девушка, с вами всё в порядке? — его голос заметно дрожал, заставив незнакомку растянуть губы в ухмылке. — В порядке? — слегка демоническим голосом произнесла она, медленно подняв на него расплаканные, но разгневанные глаза. Руки сжались в кулаки, ноги начали бродить вокруг Александра. Он тем временем не отрывал напуганного взгляда, продолжая слушать её до дрожи голос: «Ты понимаешь, что ты бездарность?! Ты ни на что не годишься!» Александр задрожал, обхватил плечи и ошарашенно смотрел вдаль. «Да кто тебя такого будет обучать? Ты даже на русского не похож! Бездарность страны!» Волосы на теле встали дыбом от нахлынувшего холода. Перед глазами пейзаж размывался, а голос незнакомки всё глуще издавался, как в мокрой пещере. Ноги лениво опустились, руки удержались на упавшем дереве и за разболевшуюся грудь. Саша тяжело глотал воздух, но ему прохода и не было, заставляя в панике просить девушку помочь. Но она только ухмыльнулась и распахнула глаза. На губах ясно выражалось удовольствие от того, как её жертва страдала и умоляла чуть ли не у колен. — Вот наша добы… Продолжить фразу ей не удалось. Выстреленная в её голову стрела лишила последнего вздоха. Тело её ослабло, дева с приоткрытым ртом и распахнутыми глазами оказалась в болотной слякоти, продолжая путь ко дну. Саша наконец-то смог дышать свободно, но слабость в его теле не позволила встать и вытащить ногу из дупла. Пришуренные глаза пытались разглядеть фигуру вдали, но зрение никак не приходило в норму. Ворона вскоре снова начала каркать. Шорох камышов и хлюпанье постепенно заставляли Сашу замереть в досаде. Приближённые шаги неизвестного спасителя почти достигли Петербурга, но не успел тот произнести о помощи, как вдруг перед глазами заиграли чёрное пространство и искорки. Руки ослабли, голова спокойно опустилась, ещё ощущая невыносимую боль и протяжный звон.