Hope Is The Thing With Feathers

Бутхилл не любит слушать песни. Перестал любить ровно тогда, когда яркие языки пламени начали пожирать остатки итак обветшалого здания прямо перед его глазами. Жар обжигал кожу, заставляя отступить назад, не давая пройти к месту, которое еще недавно он мог с гордостью называть своим домом. А треск горящих балок смешивался с пустотой на сердце и слезами на глазах создавая ужасающую симфонию разрушения всего, что у него осталось. И лишь маленькая самодельная гитара, наполовину сожженая, с лопнувшими струнами, лежала недалеко от крыльца, напоминая ему о том, что ему нужно жить. И он может отомстить. Пенакония. Отель. Несколько часов после апофеоза. После взрыва, который устроила Ахерон, обнажив клинок. кажется, что ото сна пробудились практически все гости Пенаконии. И так же как и Бутхилл, сейчас находились в реальности. Воскресенье и Зарянка пропали. Зарянка? В первый раз Бутхилл услышал о ней в Золотом миге. Казалось, что с каждого угла люди только и кричали - Ты слышала? У Зарянки скоро новый альбом! Я так долго ждала ее камбека! - После же, ему довелось послушать одну из песен в баре, когда он был вместе с Дань Хэном, ожидая Хранительницу Воспоминаний. Слова песни так и ложились на душу, словно обволакивая теплым одеялом. Грусть, радость, любовь - все то, о чем она пела. Бутхилл прикрыл глаза, не слушая то, о чем ему говорил его партнер по миссии. Полностью погружаясь в свое воображение, позволяя себе рисовать картины того, какой же на самом деле была Госпожа Зарянка? Красивой? Доброй? Сильной? Да, она определенно должна быть красивой. Мелодия медленно проникала в те самые потаенные уголки его, казалось, черствой к музыке души. Пробуждая забытые воспоминания того, как много лет назад, он точно так же, сидя на сеновале в старой конюшне, показывал первые аккорды своей дочери. Она же, неловко перебирая струны пальцами, казалось, была совсем не предрасположена к игре на гитаре, но Бутхилл поддерживал ее, всячески напоминая о том, что сыграть аккорд с недожатыми струнами это уже прогре… - Бутхилл? Не думал, что твоя выпивка окажется столь крепкой?.. Казалось, будто мир остановился. Его разбудили, окатив ведром холодной воды. Дав понять, что он все еще находится на миссии. Бутхилл посмотрел на Дань Хэна, кивнув, а после смягчив свой провал очередной шуткой, неловко почесав затылок и поправив ковбойскую шляпу. Во второй раз он встретил Зарянку тогда, когда до концерта в Большом Театре оставалось всего несколько часов. Собрав всех вместе, Ахерон и Черный Лебедь начали объяснять о том, что им всем был дан шанс все исправить. И благодаря силе воли Госпожи Зарянки, которая очнулась раньше всех, они смогут предотвратить те ужасающие последствия, что произошли в прошлый раз. Они стояли там целую вечность, объясняя план, но Бутхилл, вдруг почувствовавший на себе чей то неловкий взгляд, обернулся. И в тот миг когда их глаза встретились, казалось, что ему стало абсолютно безразлично все, что будет после. Ее глаза… О боже, Её глаза. Их цвет был похож на оттенок утреннего неба, смешавшийся с закатными звездами. Но в тоже время, когда Зарянка прикрывала глаза, казалось, что больше они напоминали ночное небо, покрытое дымкой. Сердце Бутхилла пропустило удар. А волосы… С расстояния, их структура напоминала сладкую вату, или, может, облако? И эти небольшие, аккуратные крылья, выходящие из-за ушей, казалось, только придавали ее образу больше легкости. Сердце Бутхилла пропустило еще один удар. - Мистер…? - Зарянка подалась немного вперед, легонько помахав рукой перед глазами Бутхилла. Ахерон в мгновение замолкла, покосившись на Хранительницу, тоже заметив, что он замолчал. Перестал вклиниваться в диалог, не вставляя свои очевидные комментарии. Бутхилл очнулся лишь после того, как понял, что Зарянка стоит совсем близко к нему. А он, словно завороженный, сделал шаг вперед, снимая шляпу, прикладывая ту к груди, сжимая с двух сторон, в мгновение покрывшись легким румянцем. В его душе зазвучала та самая мелодия, которую он услышал в тот день в баре. И не в силах отвести взгляд, погруженный в собственные мысли, сказал: - Бутхилл! Зовите меня Бутхилл!