Exposition

Трудно сидеть на месте, когда преподаватель бубнит что-то непонятное себе под нос, рассказывая, кажется, новую тему, на которую всем плевать хотелось. Шла всего восьмая минута пары, а у тебя уже затекли ноги, задница, завяли уши - да что уж у тебя, у всех, кто находился в аудитории. В голове лишь одно: "Отпустите, дяденька, пораньше, иначе меня увезут на скорой с кровью из ушей." Нудно, скучно, душно, непонятно - наречия, которые сюда идеально подходят, прямо их родное место. Ох, боги, скажите, что время пройдёт быстро, скажите, что сейчас однокурсники сотворят какую-то хуйню, с которой можно будет знатно посмеяться, зато не молчать, как немой, и слушать эту бредотню. Кажется, сам Осаму Дазай уверовал во всех богов, которые существуют, только пусть эта пара кончится побыстрее. Хм, а что там на улице? Утром ещё прохладно было. Наверняка сейчас все цветёт, стоит приятный запах весны, птички поют, а небо голубое-голубое, как на картине Левитана, только речки не хватает. Хотя ее могут заменить огромные лужи прямо перед входом в университет, растягивающиеся метра на три, и не дающие тянущимся к знаниям людям нормально добраться в источник начала взрослой жизни. Дазай уже лежал на парте, закрыв лицо руками, и надеясь, что его не заметят и не отвесят подзатыльник. Его верный друг - Ацуши, вечно учащийся прилежный мальчик, который ещё ни разу не пропускал пары в этом году, тоже готов умереть от этой нудятины, но старательно делает вид, что все замечательно, что он понимает, о чем ведёт речь преподаватель, и что ему очень даже интересно просиживать свою пятую точку здесь. Осаму уже на пике нервного срыва и взрыва мозгов, как вдруг стук в аудиторию. Это что, получается, его мольбы были услышаны? О, боги, вы существуете? Скажите ещё, что этого препода куда-то уведут, может на собрание, а может на перекур и сам свалит... В момент, когда все взгляды были устремлены на дверь, в аудиторию спокойно входит яркий рыжий парень и, пробормотав что-то типо: "извините, я проспал свой первый день учёбы, успел только на средину последней пары", так же невзрачно садится на свободное место. Что? Последние месяцы учёбы, а тут бац - новенький? Интересно, кто так университету заплатил, чтобы зачислить парнишку под конец учебного года, или у него было все так плохо, что он просто решил перевестись? Интересно. Рыжие, как огонь, волосы, одна прядь которых была длиннее и завернута на правое плечо, так интересно и неестественно выглядели. Рыжие люди достаточно редкие, а чтобы здесь и сейчас появился экстраординарный экспонат - настоящее чудо! Пара, на удивление, прошла быстрее с появлением новенького, и это только пришедшее реликтовое растение быстро забили в угол, - но это, разумеется, как только преподаватель ушёл - задавая разного рода вопросы. Как же было трудно протиснуться сквозь толпу однокурсников, чтобы посмотреть вблизи, кого придётся терпеть оставшиеся несколько месяцев в университете. —Хей, тебя в пятнадцатом веке сжечь забыли, недо-ведьма? — с усмешкой проговаривает Осаму, сложив руки на груди, пока Ацуши косит на него недовольный взгляд. Начинается. Вечные подколы - смысл бытия Дазая. Мертвая тишина. Новичок поворачивается в сторону голоса, который посмел что-то сказать, посмел поделиться своим ненужным мнением посреди всех. —А тебя в гробницу забыли положить, мумия гнилая? — парень поднимает одну бровь, с ярко выраженной насмешкой глядя на чужие бинты. — Я Чуя Накахара, неприятно познакомиться. —Дазай Осаму, — шатен прищул глаза, смотря на Чую с ног до головы, оценивая его целиком и полностью. — только вылез из гробницы, чтобы увидеть тебя - ведьму. Что, колдуешь небось у всех за спиной и промышляешь приворотами? —А ты угадал. Сейчас сделаю из тебя, Тутанхамона, лягушку, чтобы пришёл принц и поцеловал твою морду для обрушения чар. Аудитория полна смешков и находчивостью новопришедшего Накахары, злящимся Дазаем, готовым сейчас убить любого, ведь кто посмел оскорбить само величество? Само величество, вора женских сердец и обладателя лучезарной красоты для обольщения преподавательниц. —Сейчас посмотрим, кого ещё принц поцелует, мальчик в пубертате, — Осаму довольно хмыкает, уже собираясь смыться с места боя, как по его лицу проходит сильный удар кулаком. Что, блять? —Ещё раз что-то вякнешь, и я не посмотрю на то, что мумий надо беречь. Не успевает Чуя отвернуться, как его валят на пол и нападают с кулаками. Осаму не намерен терпеть публичные оскорбления в свой адрес; он, блять, готов защитить свою честь любым образом. Он может подкалывать, а вот его нельзя, особенно ведьмам, которых сжечь забыли. —Ещё раз вякнешь что-то подобное, и я с тебя шкуру спущу! — Дазай держит одной рукой Чую за шиворот, а кулаком другой вдает в нос, но его мигом переворачивают на пол, меняя местами, дав только хрипнуть после фразы. —Я тебя, блять, убью, если посмеешь ещё хоть раз прикоснуться к моему лицу, боксер недоделанный, — Накахара наносит еще один завершающий удар, дабы показать, кто теперь тут главный, кого нужно слушаться и говорить "да, папочка". Рука тянется ещё, но уже чтобы выбить этому отбросу зубы, чтобы не возникал, когда не надо, как влетает тот самый преподаватель, ошарашенный странными звуками и возгласами аудитории. Рыжеволосого стаскивают с Осаму назад, не давая отыграться и победить, а так, блять, хотелось! Ватка так неприятно ощущается в носу, голова кружится, а тебе нужно слушать лекцию о правильном поведении, и это - ад. Чуя уже не помнит, как оказался в здесь - в странном кабинете, где все насквозь пропитанно запахом старых книг и спирта, - но это, скорее, от ватки в носу - как его вытаскивали из кабинета и, как заключенного, вели в медпункт. Он помнит лишь момент драки. Момент яростной драки за себя.