***
На ночной улице идёт страшный по силе дождь, кажется, что он старается смыть все вокруг, не оставляя ничего после себя. С угрюмого черного неба лился целый водопад, а ветер, помогая ливню, хлестал этими острыми каплями по лицу бежавшему парню. Да вот только он по природе своей упрямый, ничего не помешает ему достигнуть цели, которая в данный момент — погрузившийся во мрак и отчаяние, дом лучшего друга. Несчастный весь промок до нитки, с волос капало, одежда — хоть отжимай, кроссовки хлюпали от воды в них, а он все мчался к заветному порогу. Остановившись у знакомой до боли двери, парень громко постучал, после опираясь на колени, в попытках отдышаться. Входная дверь тихо заскрипела, открываясь, и в проходе послышался низкий и грустный голос, в котором читались нотки удивления: —Мингю?-в ответ на свое имя, парень поднял голову, выпрямляясь и зачесывая мокрые волосы. —Вону, боже мне так жаль, мама сказала мне и я...-договорить Киму не дали. —Не нужно, Гю. Просто спасибо что ты пришел.-тихо выдохнул Чон, все не давая Мингю пройти. —Вону...-Мингю протянул руки, в попытке обнять, но тот выставил вперёд ладонь. —Не надо, пожалуйста. Дело не в тебе, я просто правда хочу побыть один сейчас. Иди домой, Мингю. И...спасибо за поддержку.-после этих слов входная дверь закрылась. Нет, Мингю же вроде не натворил ничего такого, что могло бы расстроить Вону, не в нём причина. Просто сегодня семья Чон пережила огромное потрясение и с ними произошла большая-большая трагедия. Пару лет назад, госпоже Чон, маме Вону, диагностировали четвертую стадию лейкемии. Она долго лечилась, старалась изо всех сил, хоть и прогнозы были безутешными и надежды никакой не было. Все держали пальцы крестиком, надеясь на чудо, но чудеса, к сожалению, наш мир посещают редко. Семья Чон не была богатой, естественно денег на операцию у них не было, однако семья Ким по старой хорошей дружбе, помогали, чем могли. Они совместно с родителями Вону и совершенно безвозмездно оплачивали госпоже Чон химиотерапию и лечение. Два года она боролась за свою жизнь, но полгода назад ей стало хуже. Маму Вону госпитализировали, и она долго лежала под капельницами и всякими аппаратами, которые Мингю при посещении больницы называл паутинками, чтоб Вону не грустил ещё больше слыша названия вроде эндотрахельных трубок, ИВЛ и так далее, ведь его грусть ранила Кима. Честных полгода она старалась, но сегодня отцу Вону позвонили из больницы и отобрали у семьи Чон последнюю надежду. Мингю только пришел с секции по баскетболу, когда мама будто бы облила его ушатом холодной воды, горестно и сквозь слезы сообщая страшные вести. "Мама Вону умерла". Эта фраза отбивала набатом в ушах. Сначала неверие, потом отрицание, потом осознание, с приходом которого Ким не переодеваясь, рванул к дому лучшего друга. "Мама Вону умерла", эхом звучало в голове, коверкаясь до: "Вону сейчас наедине со своим горем", повторяясь словно заевшая пластинка, пока Мингю бежал сквозь дождь.***
Мингю и Вону — лучшие друзья до мозга костей. Они подружились ещё в первом классе начальной школы, когда маленький Вону сидел за партой, со страхом оглядываясь вокруг незнакомых лиц и поправлял очки, шмыгая своим маленьким носиком, а Мингю вприпрыжку влетел в кабинет, держась за две лямки рюкзака и оглядываясь по сторонам, позже замечая Вону и подсаживаясь к нему, улыбаясь своей очаровательной и яркой, ещё беззубой улыбкой, и протягивая ладошку. Они разделили на двоих первые тесты, первые контрольные, первые зачёты и незачеты. Всегда ходили вместе домой, так как живут в соседних домах, в общем росли вместе. Часто оставались друг у друга, делали уроки, играли в игры, делали все, что делают друзья. И была у них своя "тайная" отдушина. Мингю ненавидел читать, он долго не мог научиться это делать, но научившись, все равно любовью к книгам не проникся. А ещё он совершенно не любил получать неуд из-за того что не читает книг, задаваемых на дом. Вону же, полная противоположность. С малых лет он упивался вымышленными вселенными и событиями, красочно описываемых на бумаге словами. Школьная литература не была ему в тягость, и вот однажды, когда Мингю снова получил незачет, Вону предложил сегодня после уроков пойти в нему домой, и там он ему прочитает этот злосчастный рассказ. Сначала Ким отнёсся к этому скептически, мол это не может быть интереснее игры с Вону в футбол или приставку, но придя на чердак в доме Вону, где Чон хранил все свои сокровища в виде бесконечных стопок книг, и послушав маленький рассказ про лягушек в крышке молока, Мингю понял, что устами Вону литературный мир гораздо интереснее и ярче, и совсем не скучными становятся книги, когда их ему чарующим голосом читает личный рассказчик, заставляя с упоением слушать и просить ещё. По мере взросления, ничего практически не менялось, все также ходили вместе, все также дружили, все также Мингю ходил к Вону на чердак, слушать книжки. Они делились секретами, которые со временем становились серьезнее, от: "я свистнул у мамы запретные конфеты, только ты никому" до: "я сегодня ночью пойду выпить с ребятами, прикрой пожалуйста". И в старшей школе появился у Мингю один большой и страшный секрет, которого боялся и он сам, однако деть его никуда не мог, а рассказать Вону — тем более равно для него смерти. Они лучшие друзья, лучшие друзья до мозга костей, которые часто обнимаются, часто шутят друг над другом, смеются и болтают. Только вот последнее время, а точно Мингю вам сказать никогда не сможет, ведь ему казалось что так было всю его жизнь, объятия Вону стали для него необходимостью. Хотелось продлить мгновение объятий на так бесконечно долго, насколько это возможно, обнимать так крепко, чтобы сам Вону стал частью Мингю, а он его. При каждом удобном и неудобном случае, Ким стремился хотя бы ненароком задеть его руку, предплечье, а если и удавалось, то приобнять. Забирая сумку Вону, хотя она ему совершенно не мешала, "случайно" касаться ладони, суметь сделать все, только бы чаще касаться, а зачем, он никак не мог понять, просто это было до одури приятно и заставляло сердце трепетно сжиматься от чего-то щекочущего. Теперь и шутил Мингю с конкретной целью — заставить Вону смеяться, лучзезарно улыбаясь в ответ от искреннего счастья, ведь последнее время Ким осознал, что ничего ценнее, чем эта улыбка в мире нет. Весь его мир крутился вокруг него одного, что стало самым сокровенным, приятной тайной. Он наблюдал за Вону, ловя себя на том, что пялится, восхищённо наблюдая за красивым профилем, слушая низкий красивый голос, задыхаясь от чувств, когда Вону обнимает его, когда он весь для него. Но стало страшно. Мингю взрослый и не глупый мальчик, понимал мозгом, что Вону нравится ему не как друг, но признаться самому себе боялся. Ведь это ещё и означало что он гей, а что скажут на это родители? Эти странные чувства пугали, и однажды на перемене, он попытался обсудить это со своим другом из параллели: —Чонгук, а бывало с тобой такое, что когда ты обнимаешь человека, то тебе хочется тискать его так сильно-сильно, чтобы навсегда, чтобы твоё? А когда этот человек смеётся, то твое сердце ухает куда то вниз, а потом "пуф" и улетает? —Че это ты вдруг?-подозрительно сощурился Гук.—Симптомы похожи на то, что ты влюбился бро. Втрескался в кого-то по уши, сечешь? И Мингю-то сечет, да только вот легче не стало, наоборот хуже. —И кто эта счастливица, а?-поиграл бровями Чонгук. —Да так, Сохе.-пожал плечами и опустил голову Мингю. А на губах застыло заветное непроизнесенное имя — Вону. Поделиться не с кем, высказаться тоже некому. Без Вону, Мингю не был особым гением в решении критических ситуаций, связанных с неизведанным миром чувств. И этот случай не стал исключением. Клин клином вышибают, ведь так? Не во всех ситуациях это работает, и не везде этот способ подходит, но Ким решил что это именно та ситуация. Полюбить лучшего друга, надо же, докатился, да только Вону вряд-ли есть до этого дело, любовь то только у Мингю. И поэтому на одной из очередных вечеринок по случаю удачной сдачи контрольных, Мингю выцепил ту самую Сохе, проводя с ней весь вечер. Что мешает выбить эту ненужную глупую влюбленность к лучшему другу, влюбленностью к красивой однокласснице? А мешает все. Тот поцелуй на вечеринке, и все последующие поцелуи с ней чувствовались так неправильно и пусто, не дарили Мингю абсолютно ничего. Но несмотря на это, упрямый Ким стал встречаться с Сохе, надеясь, что время лечит. Увлеченный своим супер-планом, он стал сторониться Вону, избегал встреч, прикрываясь тем, что Сохе позвала гулять, Сохе надо проводить, сегодня я в гости к Сохе и так далее. Так увлекся, что не заметил грустные искорки в глазах Вону, когда тот видел Мингю и Сохе в коридоре, не заметил как бывший веселый и яркий взгляд Чона, сменился на печальный и скучающий. Без Мингю для Вону вся жизнь стала такой — печальной. Ким не знал, что искрящийся взгляд, полный счастья и преданности, Чон дарил только ему. Только на Мингю он всегда смотрел с восхищением, только ему одному дарил свою искренность, дарил все свои секреты. Только по итогу все равно вышел лишним. Вону так привык к нему, так привязался, что неожиданный холод Мингю будто лезвием проходился по его сердцу. Стало так тоскливо. И чердак совершенно опустел без него, некому было читать, некому в мыслях, в тайне посвящать трепетные строки любовных романов и поэм. Что Вону сделал не так, он не знал, но было больно. И так прошли полгода, до смерти матери. В тоске по лучшему другу, и переживаниях о семье. Мингю для Вону всегда был особенным. Он первый подружился с ним, приветливо протягивая маленькую ладошку, всегда утешал его, защищал от злых детей, называвших его ботаном. Они всегда вместе делали уроки, и всегда Ким просил помощи у Вону даже в самых простых вопросах, но Чон его раскусил, ведь Мингю совершенно не был глупым, он был ужасной притворюшкой, потому что нравилось как Вону объясняет все по-новой. А взамен на эти сверхурочные объяснения тем, Мингю подкармливал Вону всякими вкусняшками, которые сам и притащил, идя в гости. Они часто проводили время вместе играя в видеоигры, и Вону был лучше Мингю в этом, но нарочно поддавался, чтобы они были хоть немного на равных в счетах. Чону безумно нравилось проводить с ним время, обнимать только Кима, дурачиться с ним, смеяться до боли в животе от его очаровательно-глупых фразочек. Время, которое Вону проводил с Мингю, было драгоценным для него, особенно когда они зависали на чердаке в доме семьи Чон. Вону обожал читать Киму, ведь он был очень благодарным слушателем, а следить за спектром эмоций, отображающимся на лице друга, было в разы приятнее, чем читать в одиночку. В грустные моменты Мингю мог уткнуться Вону в плечо и тихо заплакать, на романтических моментах пищал и топал ногами, на страшных книгах невзначай присаживался ближе, прижимаясь к Чону, а тому это было совершенно не в тягость, даже в радость, и он утешал Кима, продолжая читать. Вону чувствовал себя особенным рядом с ним. Но последние полгода Ким отстранился. Не ходил вместе с ним домой, не разделял обедов, не ходил в гости. Все свое время уделял Сохе, лишь иногда болтая с Вону на переменах и то только в общей компании, тобиш при Сунёне, который кажется общался со всеми. Иногда Чон ловил на себя взгляды Мингю, которые казались ему тоскливыми, но наверное лишь казались, так как в ту же секунду он отводил взгляд, продолжая лучезарно улыбаться Сохе и смеяться с Чонгуком, Сокмином и Минхао. Вону сблизился с Джихуном, который был главой музыкального кружка, через Джихуна познакомился с Сынкваном и так они образовали свою маленькую компанию, общаясь втроём. Сынкван и Джихун поддерживали Вону, знали о его маме, знали о Мингю, который очень их раздражал, потому что Чон ходит грустным из-за него. —Да я эту учительницу по музыке порву, у меня отлично по сольфеджио в музыкальной школе, а она говорит я нот не слышу!-возмущался Сынкван. —Может ты не так уж и хорош.-хмыкнул Джихун, получая возмущенный вздох Бу. —Да я то не хорош?! Я то?!-он чуть не задыхался от негодования.—Вону, скажи ж ему, что я пою как соловушка, чисто как ручеёк!-пропищал Сынкван. Чон будто их не слышал, тоскливо смотря куда-то за их спины. Бу вопросительно поднял бровь, смотря на Джихуна, который кивнул ему в ту же сторону. Сынкван обернулся и увидел как за три столика от них, Мингю кормит Сохе шоколадными палочками, очаровательно улыбаясь ей. —Фу, меня щас стошнит от этой ванильщины! Нашел на что смотреть! А ну смотри на нас, Вону!-прошипел Сынкван, накрывая ладонь Чона своей. —И все-таки я видимо не был ему таким уж хорошим другом, раз он так легко отказался от нашей дружбы.-поджал губы Вону, продолжая печально жевать свой завтрак. —Да пошёл этот мудозвон на все четыре стороны! Мы в любом случае намного круче его своры потных баскетболистов! —Да, Вону, ты и без него крутой, ты ж дружишь с Джонхан-хёном, а это не каждому дано! Глава литературного клуба тот ещё сноб.-пожал плечами Джихун. —Вот! Возьми у Джонхан-хена книжицу потяжелее, да тресни ему по тыкве, или давай я! Там не то что мозги на место встанут, они у него вылетят через ухо, а там может новые влетят, все равно не велика потеря, и так он у него не рабочий.-бурчал Бу, копаясь в тарелке, на что Вону засмеялся. —Или хочешь я ему гитару Джошуа об черепуху сломаю, все равно его экземпляр не жалко.-хмыкнул Джихун, заставляя и Сынквана разразиться смехом. Так они всегда и заставляли Вону забывать о печали, смеша его своей агрессивностью в адрес Кима или глупыми шутками. Только вот Вону не знал с какой завистью каждый раз на них смотрел тот самый Ким, слыша родной смех, посвященный не ему. Но несмотря на то, как Чон старался отвлекаться от этой грусти, тоска по лучшему другу все равно съедала его. Не хватало его глупых шуток, нескончаемой энергии и всего того, к чему Вону так ужасно сильно привык. За что это наказание, Чон не мог понять, но смиренно принимал. Раз не хочет — так не хочет. Только вот каждый раз как Вону видел Мингю и Сохе в коридоре болтающих, или обнимающихся, или ещё что похуже — целующихся, в сердце больно кололо, а глаза начинало предательски щипать, что замечали Джихун и Сынкван, скорее уводя Вону подальше. Пол года Вону находил утешение в друзьях и книгах, но потом и этого стало недостаточно. Потом не стало мамы. Этот удар был самым сильным, который только несчастный старшеклассник мог получить. Он до сих пор помнит то ужасно-скорбное серое лицо отца, который отрешенным печальным голосом, со слезами, застывшими в глазах, оповещает Вону о том, что сейчас позвонил доктор и сообщил о смерти. Смерть это звучало так ужасно, это означало ее нет навсегда. Ещё лил этот проклятый дождь и вечер был холодным и темным. После этой новости, Чон обессиленно осел на обеденный стул. Даже слез не было, он не мог заплакать, только пустота и звон в ушах. Он не знал сколько так просидел, но из транса его вывел громкий стук в дверь. Вону на автомате подошёл к двери, открывая ее, а там Мингю. Совершенно неожиданно и больно, хотя казалось бы, куда больней. Невыносимо было видеть его, поэтому Чон прогнал Кима, желая остаться в одиночестве. Стоило ему закрыть дверь, как Вону сотрясся в рыданиях, наконец выпуская всю накопившуюся боль. Четыре недели шли как в тумане. Вону упросил отца на отдых, а тот и не шибко сопротивлялся, ведь и сам был совсем не в состоянии работать, только вот приходилось, ведь теперь ему одному обеспечивать сына. Каждый день, ночью только касаясь лицом подушки, Вону начинал плакать. Тоска по маме после похорон стала невыносимой, а ещё невыносимее было видеть там семью Ким и виноватый, побитый взгляд Мингю. Первую неделю Вону каждый день проводил у могилы матери, не находя сил вернуться в пустой дом. Вторую, третью и четвертую неделю он приходил туда, но реже, стараясь оправиться от потери и собрать себя по кусочкам заново. Он созванивался с Сынкваном и Джихуном, которые помогали ему чувствовать себя лучше, старались шутить и отвлекать, и это помогало встать на ноги. Ему мало-мальски становилось легче. Сердце удалось, пусть и слабо, но склеить по частям, подготавливая его к дальнейшему функционированию снова. Только вот по прошествии времени настал момент возвращения в школу, что являлось самым большим испытанием, ведь снова придется проживать этот холод, а душа и так ужасно болит. Он потерял и маму и лучшего друга одновременно, только последний жив.***
И вот Вону выбрал одиночество, что было совершенно непривычно для него, как казалось Киму. Четыре недели после трагедии Чон не появлялся на занятиях. Не появлялся нигде, не предупреждая никого. Никто не знал где он, только Джихун, вечно повторявший: "Ему нужно время". Каждый день Мингю оглядывался в коридоре, сидел у раздевалок смотря на дверь, и каждый раз когда та открывалась, сердце замирало в надежде, но все не то. Занятия тянулись дольше, когда не на кого глазеть часами напролет, восхищённо вздыхая каждому взмаху прекрасных ресниц. Сохе надоедала все больше, ведь ожидаемых чувств Мингю всё не питал, позволял целовать себя всё реже, а сам и вовсе перестал это делать. Целовать хотелось только одного единственного. Объятия с ней не заставляли пальцы подрагивать, а ее смех не вызывал этого волшебного "пуф". Ким не был один, у него был Чонгук, Минхао, Сокмин, но не то. Всё вдруг неожиданно стало давить. На третью неделю Мингю не выдержал и примчался к дому Вону, выстукивая его, но открыл ему господин Чон, выглядевший устало, словно выжатый лимон. Весь осунулся и стал сам не свой, после смерти жены, но он должен был быть сильным ради сына. —Здравствуйте, а где Вону, господин Чон? Он не ходит в школу уже три недели.-обеспокоенно спросил Ким. —Он попросил меня об отдыхе, не волнуйся. Но сейчас его дома нет, извини, Мингю.-усталым голосом произнес папа Вону. —А, ну ладно, спасибо большое.-растерялся и погрустнел Ким. И так было каждый раз. Мингю не сдавался, приходил почти каждый день и звал Вону на разговор, ему хотелось хотя бы увидеть Чона, убедиться что с ним все хорошо, потому что сам Ким уже изнывал от того как скучал, и от того как беспокоился, но ничего не мог с собой сделать. Но Вону не выходил. То он спал, то его нет дома, то он просто не хочет говорить. И каждый раз Мингю уходил ни с чем. Все стало каким-то серым и бессмысленным, даже баскетбол не особо скрашивал будни, как бывало ранее. Сегодня Мингю снова играл рассредоточено, не попадал в кольцо, ронял мяч, потому что мысли были вообще не здесь. —Да что с тобой такое!-подлетел к сидящему на скамейке Мингю, Сынчоль — капитан баскебольльной команды. —Мингю, ты уже две недели вообще не игрок. —Его лучший друг пропал из-за смерти матери.-вкинул в разговор фразу Чан, один из сокомандников. —Подбирай выражения, шкет.-злобно кинул в ответ Ким. —Ты из-за этого такой?-серьезно спросил Чоль, хмурясь. —Я соберусь и буду играть нормально, честно. —С собой разберись для начала, а потом баскетбол.-отрезал капитан и отошёл беседовать с Чаном. Тут в зал ввалился их форвард — Сунён, который задыхался от смеха, еле передвигая ногами. Пришел он не один, а в компании Сокмина и Сохе. Что здесь забыла Сохе? Помахав Сунёну, она пошла в сторону Мингю, присаживаясь к нему на скамейку. —Милый, Сунён сказал ты плохо играешь последнее время, и я пришла поддержать тебя, вдруг дела в гору пойдут.-улыбнулась девушка, кладя руку на оголенное плечо Кима, чуть сжимая. —Спасибо, Сохе.-отстраненно ответил Мингю, слегка улыбаясь. —Но...я хотела бы узнать ещё, всё ли у нас нормально? Ты очень холодный последний месяц.-девушка заглянула ему в глаза. —Извини, я просто несобран из-за небольших проблем, но я постараюсь прийти в себя.-Мингю положил руку на ее предплечье, улыбаясь. —Это не так. Не обманывай ни себя ни меня, Мингю. Это из-за твоего друга.-Кима будто холодной водой облило, а улыбка пропала с лица, при упоминании Вону сердце-предатель забилось чаще. —Сохе...-растерялся Мингю. —Я не хочу чувствовать себя третьей лишней, Гю, я пришла сюда поддержать тебя и узнать правду, но ты не должен мне ничего говорить, у тебя на лице буквально субтитры.-посмеялась Сохе.—Эти отношения бессмысленны, ты и сам знаешь. —Сохе, прости меня, я не собираюсь отказываться от тебя, честно.-обеспокоенно затараторил Ким, сжимая предплечья девушки. —Иди играй, Сынчоль ждёт.-Сохе кивнула ему в сторону, где стоя руки в боки, ожидал капитан. По прошествии четвертой недели, Ким привычно сидел у гардероба, уже ни на что не надеясь, но в глубине души ждал. Сохе вроде как бросила его неделю назад, ведь она старается особо не контактировать с ним, только привет-пока и разговоры в общей компании. Сейчас Мингю снова один прибежал сюда, ожидая чуда. И вот дверь в очередной раз распахивается, и тут "пуф". Сердце ухнуло куда то в пятки, когда на пороге школы появился Вону. Скучал. Он был одет как всегда, рубашка под свитшотом и брюки, только вот лицо его, а особенно глаза выглядели так, словно он испытал всю горечь этого мира, а после отдал душу невесть кому и остался пустым. Кончики пальцев закололо от того, как сильно хотелось обнять, утешить, показать что он рядом, и Мингю тут же подорвался с места, намереваясь подбежать к Вону, вот только его опередил взявшийся из ниоткуда Джихун, который увел Чона куда-то с собой, не давая Киму и шанса с ним поговорить. Мингю всё же удалось урвать разговор, подловив Вону на перемене: —Вону, стой, подожди!-Ким положил ладонь Чону на плечо, останавливая, на что тот вопросительно обернулся. —Вону, тебя так долго не было, я так переживал.-Мингю встал как вкопанный перед ним, смотря в глаза, пытаясь считать хоть что-нибудь, что утешило бы его волнение.—Вону...-хотелось повторять его имя снова и снова, ведь он так давно его не произносил. —Что-то случилось, Мингю?-отстраненно спросил Чон. —Да, случилось, я...-Мингю запнулся, хотел было сказать как он скучал, но вовремя прикусил язык.—Я хочу знать как ты. —Порядок.-Вону поджал губы. Никакой не порядок. При виде такого взволнованного Кима, уставшее сердце невольно совершало кульбит за кульбитом, хотелось уткнуться ему в плечо и горько заплакать, ведь он тоже скучал. Но вместо живого и теплого Мингю, он все четыре недели делился слезами с подушкой, а переживаниями с Джихуном, который последние полгода стал ему хорошим другом, искренне поддерживающим. Вону был обижен на Мингю, ведь он так легко променял его на Сохе. Проблемы накинулись на Чона разом, будто бы стремясь разорвать, а сил бороться с ними совсем не было. За месяц отсутствия он мало-мальски смог склеить себя, чтобы на какое-то время спрятаться за маской холода, чтобы не так больно, чтобы не в самое сердце. Вону отчаянно прятал свою страшную скорбь, скребущую душу, и вроде получалось, только все внутри все равно исцарапано. —Пообедаем вместе?-предложил Мингю, переводя неприятную тему. —Я думал ты с Сохе теперь обедаешь.-перевел тему, а в ответ получил ещё похуже, зашибись. —Я с ней вижусь каждый день, а тебя очень давно не видел.-сморозил Ким. —Не надо делать мне одолжений, я переживу если поем в одиночестве.-Вону отвёл взгляд в сторону. —Ты обижен на меня?-Мингю попытался поймать его взгляд, но тщетно.—Вону,-снова позвал Ким.—Вону, посмотри на меня пожалуйста.-в ответ на просьбу, Чон перевёл взгляд снова на него, на что сердце Кима забилось чаще, такой прекрасный и хрупко-красивый, волшебный. Как же скучал. —Что ты хочешь? Я не понимаю, Мингю. Прекрати меня мучать, мне и без твоей неразберихи плохо, пощади меня.-после этого Вону развернулся и ушел туда, где его ждал Джихун. Чертов Джихун, с какого пугу он вообще общается с Вону? Когда они начали общаться? Не столько бесило их общение, сколько бесило то, что Джихуну Вону улыбался, а Мингю нет. С Джихуном Вону смеялся, обнимал, а на Мингю смотрел с пустотой и обидой. Обиделся. Да любой бы на такой выкидон от лучшего друга обиделся, так что сам Мингю решил что поделом ему, заслужил. Только вот так сильно Чон не обижался ещё никогда. Но это ужасное чувство, которое Ким испытывал смотря на них с Джихуном, жгло изнутри, будто он смотрел что-то отвратительное и неправильное. Это и было по его мнению неправильно, потому что правильно это когда Вону улыбается только ему, обнимает только его, потому что ничье больше сердце не должно делать "пуф" рядом с Вону. Но упрямый Мингю так просто не сдается. После обеда он снова тормознул Вону на выходе из столовой. Чон не стал уходить, лишь сказал Джихуну идти без него и вопросительно уставился на Кима. —Вону, послушай, удели мне хотя бы пару минут, ладно?-Мингю умоляюще посмотрел на него. Ким не выносил этого взгляда, ему становилось плохо от того, как Чон холоден с ним, так не должно быть, это ранит. Ему хотелось снова увидеть ту теплоту, с которой Вону всегда смотрел на него. —Хорошо, я слушаю тебя.-выдохнул Чон. —Вону, мне правда очень жаль что я так поступил с тобой, я признаю что был полным дураком, я не должен был так отстраняться от тебя, я очень сильно ошибся. Прости меня,-тут его перебили. —Дело не в этом, Гю, просто,-Вону тоже перебили не дав договорить. —Дослушай меня, ладно? Ты мне очень дорог, правда, я поступил как полнейший мудила, мне очень-очень-очень-преочень жаль, но я в силах это исправить. Ты в первую очередь мой лучший друг, и ты у меня на первом месте, и никто этого изменить не может. Ты мой друг номер один.-эта фраза неприятно резала все внутренности. Слово "друг" до скрежета, ужасно не подходит для того, чтобы описать значимость Вону для Мингю. Вону для Мингю это бесценная ценность, что-то большее чем друг, самый значимый человек, самая сильная слабость, любовь. После монолога Кима повисла тишина, но тут послышался тихий всхлип. —Эй, ты чего?-обеспокоенно спросил Мингю. —Ничего, все в порядке, прости.-прошептал Вону, утирая скатившуюся слезинку. Только не это, Мингю не выдержит его слез, душа просто разорвется сейчас. —Вону, не плачь, я понимаю тебе тяжело сейчас, но я,-перебивать Кима уже вошло у Чона в привычку. —Нет не в этом дело.-Вону поднял красные уставшие глаза на Мингю.—Просто я...-Чон замялся.—Я не хочу быть друзьями больше. Кажется сейчас Мингю слышал как что-то треснуло глубоко внутри, слышал ли это Вону? Конечно слышал, ведь внутри него происходит то же самое, видя испуг и отчаяние в глазах Кима. —Нет, нет, нет, Вону ты чего? Ты не можешь, мы же неразлей вода. Нам порознь нельзя никак.-полушепотом на выдохе сказал Мингю, трепетно хватая ладони Чона в свои. —Это слишком больно Мингю, извини, я не смогу. Слишком больно называться друзьями, если ты любишь. Жаль что Мингю этого не знает. Зато знает Вону, поэтому дружить слишком больно. Быть с Мингю рядом, без возможности любить — это пытка. Но Вону снова один, У Мингю — Сохе. И это совершенно неудивительно. Куда ему, Чону, тихому ботанику-заучке в очках, до лучезарного, загорелого, высокого и стройного красавчика -Мингю. Он мог одной только своей очаровательной белоснежной улыбкой растопить сердца девочкам школы, Вону, например, растаял в числе первых. —Пожалуйста Вону, я всё исправлю, дай мне шанс, пожалуйста.-Ким сильнее сжал его ладони и нервно забегал глазами по лицу Вону, но ответа не прочитал. Прозвенел звонок. Вону вырвал свои руки из хватки Кима, уходя в класс, оставляя Мингю стоять вот так, с разбитым сердцем. Причем у обоих. Было чувство, словно что-то Вону сделал не так, но он это игнорировал.***
Вону лежал на своем излюбленном старом диване на чердаке и, наверное, уже в сотый раз перечитывал одну и ту же строчку в книге, так как совершенно не мог сосредоточиться. В глазах стоял лишь грустный взгляд Мингю, в уголках глаз которого собрались слезы, а в ушах звенел его умоляющий шепот, после того как Вону изъявил желание прекратить дружбу. Столько лет не может кануть в бездну, Вону точно что-то делает не так. Так не хватало мамы сейчас, к которой он мог бы пойти и все ей рассказать, а она бы дала полезный совет и утешила бы, казалось, безутешное сердце. На улице уже стемнело, и чердак освещала только старая киросиновая лампа. Было от всего этого так тоскливо, он лежал один на полу-темном чердаке, с какой-то совершенно неинтересной сейчас книгой, и пожирал себя мыслями. Впервые в жизни он не знает как поступать правильно. Джихун поддерживал его все эти пол года, просил не молчать, сказать Мингю обо всем, да только что говорить? Вону не знал что с ним творится, и впутывать в эту паутину Кима он точно не хотел. Тем более сегодня Мингю ясно дал понять, что Вону для него лишь лучший друг, а любит он Сохе. А вот Вону...Любит ли он Мингю? Как же тяжко, и некуда от этой тоски деться. Чон положил книгу себе на лицо и устало выдохнул. Тут как назло послышался скрип половиц, что означало что кто-то поднялся сюда, в его убежище. —Пап, я не голоден, спать тут буду наверное.-не открывая глаз, тихо сказал Вону. —Я тоже наверное тут буду спать, если ты мне почитаешь.-тихо послышался до боли знакомый голос. Вону резко вскочил, так, что книга отлетела на пол, а он сам ошарашенно уставился на мнущегося у лестницы Кима. —Ты как тут...? —Я пришел к вам в очередной раз, и видимо твой папа устал меня прогонять, поэтому впустил. Я пошел в твою комнату, но там тебя не было и я сразу понял что ты здесь.-Мингю присел на краешек дивана, а Вону сел рядом, любуясь на профиль Кима, такой красивый в тусклом жёлтом вечернем свете, да он всегда впрочем восхитителен. —Мингю...-выдохнул Чон. —Я ни о чем не прошу больше, просто почитай мне, ладно? Ты не хочешь больше со мной дружить, так почитай в последний раз, что угодно.-Ким поджал губы, а у Вону все рвалось на части от вида такого Мингю, ведь он никогда не унывал, а тут стал как серая тучка. Но, видимо почуяв печаль Вону, Мингю улыбнулся как ни в чем не бывало, своей фирменной улыбкой, только глаза выдавали его непомерную тоску и вину. —Ладно, я почитаю. Садись.-сдался Чон. Вону взял в руки книгу, которую пытался читать вот уже несколько часов и сел обратно. Мингю уже принял удобную позу, облокотившись на спинку дивана рукой и скрестив ноги. Он был готов слушать и Вону стал медленно и размеренно читать вслух, как он всегда это делал, как Ким любит. Будто Вону рассказывает ему сказку, и плевать что это философская книга Анхеля Де Куатье. Мингю с упоением следил за всем: за тем как тонкие, длинные, красивые и хрупкие пальцы Вону скользят по страницам книги, как его глаза, скрытые за линзами очков, следят за текстом, отражая огонь киросиновой лампы, засматривался на великолепный профиль Чона, освещаемый тусклым жёлтым светом, за смоляными волосами, спадающими на глаза, за губами, восхитительно и мягко проговоривающих текст, который Ким уже абсолютно не слушал. В мыслях набатом отбивало навязчивое желание, поправить эту чертову челку, которая мешает Вону смотреть в книгу. Да пропади оно все пропадом, Мингю нечего терять, если Вону решил отказаться от него. Ким медленно тянет руку к лицу Чона, заправляя непослушную прядь за ухо, на что Вону вопросительно смотрит своими предательски-очаровательными глазами. Взгляд Мингю невольно падает на его приоткрытые губы, что-то в голове щелкает, и, не успевая ничего осознать, Ким накрывает губы Вону своими, впиваясь в них так, словно если не они, то Мингю вовсе не сможет больше дышать. Чон ошарашенно раскрыл глаза, не двигая губами в ответ, но и не отстраняясь. Он просто был в шоке, чтобы сделать что-либо. Спустя несколько недолких мгновений, Мингю отстранился, тяжело дыша и отодвигаясь, не осмеливаясь даже посмотреть на Вону. Он не мог произнести ни слова, потому что не мог найти подходящих. Сердце стучало как бешеное, будто бы норовясь пробить грудную клетку. Это не "пуф" это "тудум-тудум", не дающий вздохнуть. Немного осмелев, Ким поднял взгляд на теперь уже точно бывшего лучшего друга, и точно так же как и Вону несколько секунд назад, не успевая вдохнуть, шокировано чувствует как губы Вону накрывают его собственные. Нежно, осторожно и легко. Чон всего несколько раз касается губ Кима своими, после чего тихонько целует в уголок губ и отстраняется, лишь задевая кончиком своего носа чужой, а дрожащие пальцы Вону, осторожно касаются щеки Мингю. Оба шумно дышат, Чон сидит с закрытыми глазами, не в силах посмотреть на Кима, а второй наоборот во все глаза уставился на Вону, не в силах оторваться, с упоением рассматривая его, как будто в первый раз видит. Такого Вону точно впервые. Мингю хватает руку Чона, касавшуюся его скул, и сжимает в своей, словно это последнее, что держит Кима на плаву, не позволяя перейти хрупкую грань. Второй рукой Мингю тянется к оправе очков, останавливая свою руку рядом с ними. —Можно?-тихо прошептал тот, на что ему легонько кивнули, не отстраняясь. Ким осторожно взял душку очков в свои пальцы, снимая их с Чона, и опустив их вниз, снова прижимается к губам Вону своими, целуя снова и снова, только теперь получая ответ, и сжимает его хрупкую руку в своей большой и теплой. Мингю же и отстраняется первым, немного отодвигаясь от Вону, чтобы посмотреть на него, на что Чон в ответ поднимает свои блестящие даже в полумраке глаза. —Вону...-на выдохе восхищённо произнес Мингю, не налюбоваться никак, и вечности будет мало. У Чона аж дыхание перехватило от бесконечной влюбленности, которую он сейчас видел в глазах Кима. Казалось ещё немного и вместо зрачков будут сердечки. Он всегда так смотрел на него и Чон не замечал, или это только сейчас так? —Вону ты...-шепотом говорил Мингю, боясь разрушить хрупкость момента.—Чонгук был прав...Люблю. —Что?-удивленно переспросил Чон. —Люблю.-более уверенно произнес Ким. —Люблю...-тихо выдохнул Вону, будто пробуя слово на вкус. —И очень, очень, очень сильно скучал.-Мингю положил свои ладони на щеки Вону, заставляя смотреть на себя. В глазах напротив собралась влага, напугавшая Кима.—Ты плачешь? —Я...наверное.-улыбнулся Чон, шмыгая носом.—Просто у меня нет слов... —А ты ничего и не говори, я могу любить тебя и в тишине, тебе не обязательно отвечать мне тем же, Вону. —Не смей так говорить, нельзя так с самим собой. —Моё сердце уже давно не моё, так что я думаю можно.-Ким нежно оставил поцелуй на кончике носа Вону.-Я весь твой.-тихо, о сокровенном в самые губы. —А Сохе? —Вону,-позвал Мингю его по имени. —Что? —С тобой было такое, что когда ты обнимаешь человека, твое сердце ухает вниз, а потом делает "пуф", как будто упорхает?-лучезарно улыбнулся Мингю. —Каждый раз как смотрю на тебя.-тихо признался Вону, ведь это чистая правда. Он всегда восхищался неземной красотой Кима, заставлявшей Чона краснеть и заходиться в приступе тахикардии. Как красотой внешней, так и внутренней, со всех граней красивый. —Вот и мое делает то же самое, но только с одним тобой.-Мингю продолжал смотреть на Вону этим чертовски нежным и преданным взглядом, на что у Чона скатилась одинокая слезинка, ведь это чувствовалось сном, чем-то нереальным.—Ну, не плачь, прошу тебя, мой хороший.-Ким сцеловал солёную дорожку со щеки Чона. —Люблю...-прошептал Вону, в ответ на это Мингю замер. —Ты...-шокированно выдохнул Ким, смотря в глаза напротив, но повторяться Вону не стал и просто снова поцеловал такие желанные губы. —Книга...-отстранившись прошептал Вону.—Мы её не дочитали. —Теперь у нас уйма времени, мы прочитаем даже больше.-шепнул Мингю, невесомыми поцелуями покрывая линию скул. —Мне было так больно, сначала ты, потом мама, я остался совсем один, ты не приходил ко мне, а потом тогда, под дождем примчался...А теперь все будто после шторма успокоилось, стало так...легче.-тихо начал Чон. —В тот день я пришел домой и мама ошарашила меня новостями, первое о чем я подумал — ты. Сразу же рванул к тебе, а увидев что ты такой разбитый, чуть сам в дожде не растворился. Видеть тебя таким — пытка.-Ким прижал Чона к себе, крепко обнимая, прижимая того к груди и кладя подбородок на его макушку, снова чувствуя волшебное "пуф" и набатом отбивающее сердце, не только своё, но и любимого. —А что теперь?-отодвинувшись, Вону посмотрел в глаза Мингю. —А теперь все будет хорошо, я тебе обещаю, я никуда не уйду и буду рядом. Всегда.-Ким улыбнулся Вону, и снова накрыл его губы своими, подкрепляя обещание. Все теперь будет хорошо.