твои волосы.

стоит тишина. в этом холодном помещении по рукам скользит мороз, словно в морге, где не осталось ни одной живой души. смертельное напряжение развевает только тихое, горячее дыхание. лампа еле-еле освещает комнату. слишком интимная обстановка, чтобы всё было так невинно. ладони скользят по тёплой шее. ещё никогда они не были так близки. кику любит такие моменты. ему неловко признавать это, но так и есть. он и никогда не признает. каждый раз, когда думает об этом, в горле словно ком встаёт, который тяжело проглотить, а в животе образовывается какое-то неприятное чувство, словно что-то тянет. стоит тишина. становится больно оттого, что гребень тянет малость запутанные волосы. каждый раз яо лишь невольно шипит от этой боли и вздрагивает, давая понять, что ему неприятно. кику же выдаёт тихое 'извини' и продолжает. продолжает так аккуратно, словно в руках его находится нечто дорогое, такое важное... даже не шёлк... волосы, слегка похожие на солому не своим цветом, а текстурой. но его это не смущает. кику любит волосы яо. стоит тишина. каждый раз япония пилит глазами затылок китайца. но это не угрозы, что-то близкое к заботе... яо хотел бы, чтобы кику его оставил. но кику не оставит его никогда. в такие моменты китай был особенно тихим. не было привычного шума. он не сдирал себе горло в очередной раз, чтобы что-то доказать. яо не любит кричать на кику, но любит ощущать понимание. доверять кому-то свои волосы – особенный язык любви, и, китай хотел бы, чтобы японец сделал ему красивую причёску. руки хонды всегда были угрожающе морозными, но это неплохо. совсем неплохо. япония опускал глаза в каштановую копну и наслаждался тем, что может делать с ней всё, что хочет. кику никогда не был уверен в себе. но сейчас он особенно рад своей власти. стоит тишина. яо из чувства опасности переодически косится назад, страшась того, что может что-то пойти не так... его тело пробивает холод не только от температуры в комнате, но и от чужого взгляда с касаниями. кику по-хозяйски обращался с китаем в такие моменты, смел касаться шеи и плеч, гладил волосы и сжимал их. ему было это необходимо, однако на лице не было никаких эмоций, совсем ничего. он не проронит слова и не улыбнётся, ведь не видит в этом надобности. так о каком доверии пойдёт речь...?