1.
— Что это? Они остановились у продавца воздушных шаров. Наполненные гелием, они стремились к облакам и могли повергнуть в шок почти любого ребёнка своими формами и размерами. Минхо предложил выбрать любой шарик, какой нравится — если Джисону, конечно, хочется. — Хочу, — кивнул он, — Десять. Минхо чуть ли не впервые в жизни было настолько приятно тратить деньги. Он с нежностью и умилением наблюдал за тем, как бережно Хан наматывал ленты шариков на каждый палец, чтобы не улетели. — Представляешь, ученые проводили эксперимент, сколько нужно шариков, чтобы подняться в воздух. Что скажешь? — Много, — уверенно ответил Джисон и оценивающе посмотрел на свои, — Проще отрастить крылья. С перьями. — Согласен, но так как крыльев у нас, к сожалению, нет… Минхо рассказал про эксперимент и человека, действительно поднявшегося в воздух с помощью гелиевых шаров, накормил Хана мороженым — пятью разными вкусами — и не нашёл причин отказаться от того, чтобы попробовать что-нибудь самому. Джисона не смущал сводящий зубы холод, он почти кусал мороженое, словно оно было обычным пирожным, но получив предупреждение, что заболеет, от Минхо, медленно пробующего свою порцию, он неловко начал облизывать также. — Ты так ешь словно у тебя вкуснее, — недовольно сводит брови, пристально наблюдая, как язык Минхо плавно обводит каждый шарик. — Чем медленнее, тем больше удовольствия, — пояснил Ли с ухмылкой, — Ты не торопись. Я потом лечить тебя не буду. Если нужно, то я куплю тебе столько мороженого, сколько захочешь. — Естественно, куда денешься, — тихо буркнул Хан, немного покраснев, но последнее слова старшего оставил без ответа, потупив глаза в пол, — И все равно, мне кажется, что у тебя вкуснее, — ворчливо проговорил, уже доедая свою порцию. — Держи, — усмехнулся Минхо, протягивая свой рожок. Ему не жалко. Хан как-то странно покосился на его испачканные шоколадом пальцы и, ничего не объясняя, решительно начал доставать салфетки из рюкзака. Ли пожал плечами и продолжил есть свое мороженое. Время летело слишком быстро. Они посмотрели шоу фокусников, отстояли очередь на аттракцион с водяными пистолетами, попробовали сахарную вату и попкорн, такой сладкий, что все пальцы Джисона были липкими, из-за чего он старался ими ухватиться за лицо убегающего Минхо, смеясь так, как никогда раньше. Они бродили по дорожкам, валялись на траве, пили кофе с сиропами и без, достали с дерева застрявший воздушный шарик для плачущей девочки и потеряли почти все собственные. Осталось только три, и их все Хан отдал Ли, почему-то решив, что ему нужнее. Стемнело, в парке зажглись фонари, создавая таинственную атмосферу. Минхо медленно вдохнул теплый вечерний воздух, прикрыв глаза. Это было… чудесно. Красиво и удивительно. — Я хочу туда, хён, — воодушевленно сказал вдруг Джисон, показав рукой на колесо обозрения, возле которого выстроилась небольшая очередь, — С тобой. — Это уже похоже на свидание, — слегка нервно рассмеялся Минхо, внутренне не испытывая ни капли отторжения. — И что, мы же знаем, что это не так, — Хан неловко пожал плечами и допил свой кофе в два глотка, — Я же вижу, как ты смотришь. Значит, мы туда идём. Ли смущённо почесал шею. — Там правда будет красиво… Но высоко. Ты уверен? Когда это ты вообще стал таким внимательным, Хан-и? — Пошли, давай, — игриво подмигивает и направляется к колесу, чтобы занять место в очереди. Кабинки были закрытыми, но просторными, и к тому же выглядели новыми. Безопасными. Осознав это, Минхо заметно расслабился и расправил плечи. Ночной город выглядел потрясающе. Колени Джисона упирались в его собственные, купленные пакеты с едой приятно шуршали, а от самого Хана веяло спокойствием и недавно выпитым кофе. Ли тихо усмехнулся и прикрыл глаза. — Чаще давай себе право расслабиться, — сказал младший негромко, — Тебе идёт. — Спасибо, любимый, — неосознанно вырвалось из него, и он нервно замер в ожидании, резко открыв глаза. Джисон не понял. Он мягко рассмеялся, не осознавая всей важности момента, зашуршал пакетом и достал коробку с чизкейком. Минхо же прижался виском к холодному стеклу и смотрел вдаль до тех пор, пока в глазах не защипало. От высоты и усталости, конечно. От чего же ещё.2.
Звук громкого звонкого смеха эхом разливается по дому, сопровождаемый голосами из юмористической передачи по телевизору, и Минхо понимает, что уже несколько минут улыбается своему отражению в зеркале, продолжая сушить полотенцем мокрые волосы. Он дважды проверяет, хорошо ли закреплено полотенце на его бедрах, распахивает дверь ванной, чтобы выпустить пар, и идёт на звук. Он останавливается в дверях гостиной, наблюдая за Джисоном, который развалился на диване и увлеченно смотрит программу. Тот замечает Ли не сразу. Реклама прерывает передачу на самом интересном моменте, и Хан недовольно стонет. ─ Нет! ─ вскрикивает он, откидываясь на спинку дивана, — Почему сейчас?! Именно в этот момент Джисон наконец замечает Минхо, прислонившегося к дверному косяку, и глядит на него из-под ресниц, игриво улыбаясь. Его взгляд задерживается на прессе Ли, и тот вспыхивает, замечая это. Внезапно он осознаёт, что стоит практически голый, но замирает, понимая, что на Джисоне совершенно точно не старая футболка с динозаврами, в которой он пришёл. Нет. Вместо этого он сидит, закутавшись в бледно-розовую худи, которая плотно облегает его широкие плечи и топорщится на тонкой талии. Минхо прищуривается и смотрит на Хана. ─ Это что, моя худи? — Минхо готов был поспорить, лицо Джисона было такого же цвета, как и толстовка на нём. ─ Я замёрз, ─ начинает Хан, будто не он перевернул весь шкаф Минхо вверх дном, чтобы найти именно эту худи, ─ И она мягкая, ─ добавляет он, прижимая ткань к щекам. Джисон выглядит так удивительно по-домашнему и совершенно не странно. Они выглядят как семья. Хан снова бросает на него взгляд, в этот раз улыбка на его лице немного застенчивая. ─ Я могу её снять, хён. Наверное мне стоило сначала спросить… ─ он затихает, когда Минхо качает головой, развеивая беспокойство младшего. ─ Нет, всё хорошо. Мой дом ─ твой дом. Мои вещи – твои вещи, любимый, — тепло улыбается, произнеся последнее слово совсем тихо, уткнувшись глазами в пол. — Хватит флиртовать со мной! Ли разочарованно цокает, хихикает под нос от смущенного лица Хана и идёт в спальню, чтобы наконец-то одеться.3.
Минхо и Джисон пришли на ярмарку в центре города. Ее проводили, чтобы собрать деньги для приюта бездомных животных. Ли сам нашел ее и позвал Хана, а тот просто не мог отказаться, смотря в воодушевленные глаза старшего. Билетов на входе не было, просили только сделать небольшое пожертвование через сайт приюта. Джисон не удивился, когда увидел, что Минхо оставил почти половину своей зарплаты. Да он и сам был рад помочь бедным животным, к которым питает слабость. Оказалось, что одним из организаторов ярмарки был давний знакомый Минхо, которого они случайно встретили, пока искали фургон с мороженым. Разговорившись с ним и другими подошедшими организаторами, парни незаметно влились в команду волонтеров и с большим удовольствием стали помогать в проведении ярмарки. Вокруг играла приятная музыка, людей становилось больше, и все наслаждались вечером. В какой-то момент закончились бумажные салфетки, и Хан вызвался принести еще. Он вошел в комнату, где хранились вещи для ярмарки, салфетки лежали на виду. Как раз когда он собирался развернуться и уйти, Джисон услышал, как открывается и закрывается дверь сзади. — Привет! — из-за его спины донесся звонкий голос. Когда он обернулся, на него смотрела милая девушка-волонтер. Она была в коротком ярком платье, а на лице сияла улыбка. Её темные глаза смотрели на него как-то опасно. Или, по крайней мере, так показалось Джисону. — П-привет? — он знал, что это звучит как вопрос, но Хан был немного смущен тем, почему она была здесь, — Я уже нашел салфетки. — Я видела, как ты шел сюда, и решила, что вдруг тебе понадобится помощь, — сказала она, накручивая прядь волос на палец. Улыбки больше не было, на ее лице нахальная ухмылка, и это явно не нравится Джисону. — О, это хорошо, но я уже все. Спасибо, — Хан собирался отвернуться, когда почувствовал чужую руку на своем плече. — Ты уверен в этом, милый? — спросила она, закусывая нижнюю губу, и кокетливо смотря на него из-под ресниц. О! Она флиртовала с ним? Черт. Теперь он понял, почему она последовала за ним сюда. Она была очень красива, любой бы это подтвердил. Но она не была его типом. Перестала быть в тот самый момент, когда последовала за ним в подсобку с явно странными намерениями. Джисон начал бегать глазами по помещению и искать выход, но единственным выходом оказалась дверь, через которую они вошли. За спиной у девушки. О, нет. — Слушай, у меня действительно всё под контролем, — произнес он, пытаясь обойти её, — Поэтому я просто пойду и отнесу салфетки. — Не стоит. Там снаружи много людей, и они даже не заметили, что ты ушел. А на то, что нас вдвоем не будет некоторое время тем более не обратят внимание, — сказала она, подходя ближе и проводя пальцем по его груди, — Я буду тихой. Господи, он хотел просто позорно сбежать. И он действительно бы сделал это, но дверь снова открылась. Джисон всегда был рад видеть Минхо, но прямо сейчас? Он был безумно счастлив. Хан был готов плакать от облегчения. — У вас все в порядке? — спросил Ли, пока его глаза не отрывались от рук девушки, которые всё еще касались груди Джисона. — Хён! — вскрикнул Хан, даже не пытаясь скрыть облегчение в голосе. Минхо видел его насквозь. Как всегда. Одно мгновение, и он уже стоит рядом с Джисоном, встав между ним и раздраженной девушкой. — Да, всё было в порядке, — Ли был уверен, что она хотела добавить «пока ты не пришел». Из-за чего разозлился еще больше. — Хорошо, — сказал он с фальшивой вежливостью, полностью игнорируя её, и повернулся к бледному Хану с нежностью во взгляде, — Я уже успел потерять тебя, любимый. Хан кивнул и, не обращая ни на кого внимания, выскочил первый из подсобки подальше от такого открытого флирта и давления. Он же вообще по мальчикам! Какого черта? Джисон не видел, как девушка-волонтер фыркнула и взглянула на Минхо с блеском понимания в глазах. Ли криво улыбнулся и, забрав забытые Ханом салфетки, вышел за дверь.4.
Солнечные лучи понемногу просачивались сквозь щель между шторами, подбираясь к двум сплетенным фигурам на кровати. Одеяло за время сна было отброшено в сторону. Около стены блаженно посапывал Минхо. Грудь его мерно вздымалась, а рука неосознанно обнимала прижавшегося к его боку парня. Джисон же счастливо и сонно улыбался. Он впервые проснулся раньше Минхо, и сейчас в тишине наслаждался этим теплым моментом. Голова покоилась на плече Ли, откуда ему открывался прекрасный вид на рассыпавшиеся полукругом каштановые волосы, в свете утренних лучей походящие на нимб. Рука была перекинута через торс старшего, обнимая его поперек груди, а нога закинута сверху, в попытке еще сильнее прижаться к Минхо. Он немного смущен их положением, но они так просыпаются после совместных ночевок уже не первый раз. Просто до этого Хан был слишком сонным, а Минхо слишком быстро уходил в ванную. Сейчас же выдались прекрасные несколько минут, наполненные теплом и уютом, пока Ли еще спит. Потом нужно будет вставать из теплой постели, умываться, завтракать и идти по своим взрослым делаем. А сейчас… Сейчас хорошо. Этот момент навсегда сохранится в его памяти. Хан уверен, будь они во вселенной Гарри Поттера, то свой патронус он бы вызывал именно этим моментом. Шорох. Минхо начинает просыпаться. Джисон так не хочет расставаться с этим чувством счастья в груди, что решает притвориться спящим. Лучший план, что придумал его сонный мозг этим утром. — Хан-и? – Джисон чувствует, как по его спине бегут мурашки от этого хриплого голоса. Это незаконно, быть таким горячим. Минхо аккуратно потягивается, стараясь не потревожить Хана. Он осторожно поднимает руку и нежно проводит костяшками пальцев по щеке младшего. Не зная этого, но они оба задержали дыхание в это мгновенье. — Любимый, просыпайся, — нежно, с придыханием, думая, что не запомнит, что не услышит, — Пора вставать, Хан-и. Я пойду готовить завтрак, — дождавшись мычания в ответ, бережно перекладывает с себя на кровать и тихо уходит на кухню, закрывая дверь. Приятно. — Минхо, когда сонный оказывается такой ласковый, — бормочет в подушку Хан, — Эх, было бы так всегда.5.
Хан-и Солнце Хеееен Я хочу в кинооооМинМин Завтра выходит хороший боевик
Хан-и Солнце Нееет Хочу прямо сейчасМинМин Кинотеатр возле тебя закрыли на ремонт, давай я куплю попкорн и посмотрим у меня дома
Хан-и Солнце Тогда поехали в другойМинМин Он на другом конце города, Хан-и Придется ехать на метро Долго
Хан-и Солнце И ЧТО Я хочу в кино!!! И попкорна тоже…МинМин Хорошо
***
В голове словно взорвалась шаровая молния. Дышать стало очень трудно. И жар пронесся по всему телу настолько сильный, что футболка в одно мгновение прилипла к плечам и спине. Кто-то смеялся. Кто-то кричал. Где-то справа приехал вагон метро. Джисону от этих контрастных звуков хотелось зажать горящие уши ладонями. Закрыть глаза. Выдохнуть. Только выдохнуть, казалось, не выходило — лёгкие горели огнем, не имея возможности глотнуть свежего воздуха. — Эй, Хан-и, ты в порядке? — ровный, спокойный голос Минхо с нотками беспокойства раздался рядом с ухом, — Ты побледнел. Почему бы нам не поехать обратно домой? Я вызову такси. По голове будто ударили чем-то тяжёлым, и Хан повернул голову в сторону знакомого теплого голоса, ещё ничего не видя. Джисон запоздало моргнул. Вслепую потянулся рукой вперёд, но нащупал лишь воздух. Нужно было почувствовать, что он рядом. Минхо понял его намерение – всегда понимал – и крепко обнял, поглаживая руками по спине. Вдох. — Но… — запротестовал Хан, уже опуская глаза для того, чтобы скрыть навернувшиеся слезы из-за отступающей паники, — Мы же… Ли остановил все его тщетные попытки на самом корню, мягко повернув за подбородок навстречу к своим глазам. — Эй, смотри на меня, слышишь? — сказал Минхо так уверенно, что не осталось сомнений, и притянул младшего еще ближе к своей груди. И все вокруг поменялось. Полностью. Так просто. Больше не было безысходности, не было пропасти, смотрящей на него из-под пальцев ног. На заднем плане никто не кричал и вовсе не пытался смеяться над ним. Был только близкий, живой и несомненно нужный Минхо, пахнущий безопасностью и покоем. — Ты, кажется, снова забываешь дышать, любимый, — прошептал Ли, незаметно нащупывая правой рукой его пульс. Тот, противясь панике, постепенно приходил в норму. Джисон не совсем понимал, о чем он сейчас говорит. Тепло, исходящее от сильного тела, которое прижимало его к себе, вытесняло все мысли и негатив за пределы черепа. Стремясь поймать больше этой волны, Хан чуть повернул лицо, давая доступ кислороду, и внезапно уткнулся губами в горячую кожу старшего. И тут же почувствовал, что теряет контроль. Слезы снова образовались сами собой, но еще не текли по его щекам. — Ты можешь плакать, никто ничего не узнает, — сказал Минхо, мягко поглаживая его затылок, — Пошли домой, я включу тебе документалку про маньяков. Губы Джисона непроизвольно растянулись в усмешке, но он не сделал попытки уйти из-под давления сильных рук. Тихий смех вырвался из его груди. — Ты совершенно не умеешь успокаивать, хён, — пробормотал Хан куда-то ему в плечо, — Ты безнадежен. — Тогда почему ты всё ещё обнимаешь меня? Джисон пожал плечами и тихо выдохнул: — Спасибо.+1
Утро. Время, когда город только просыпается после долгого сна. Когда солнце только начинает проглядывать сквозь сонные облака. Когда птицы только начинают щебетать свои звонкие песни среди шелеста листьев деревьев. Когда небо только озаряется нежными оранжевыми красками. Вокруг тишина. В воздухе чувствуется свежесть. Трава мерцает каплями росы. Город спит, пока природа преображает город в произведение искусства. Джисон тоже спал. — Какого черта, хён? Почему ты звонишь? Сейчас всего лишь… восемь утра?! — Целых восемь утра, Хан-и, — мягко смеётся, заваривая кофе на своей кухне. Он вообще-то уже успел на пробежку сходить и принять душ. В общем, день начался продуктивно. — У тебя есть десять секунд, чтобы объяснить своё грубое отношение к моему режиму сна, — сонно бурчит Хан, переворачиваясь на другой бок и скрываясь от солнечных лучей, пробивающиеся сквозь неплотно закрытые шторы, под одеялом. — У тебя нет режима, ты ложишься только тогда, когда закончишь очередной уровень в своих играх, а встаешь, когда захочешь есть, — дразнит. — Пять секунд. — Хорошо-хорошо! В паре кварталов от моего дома открылась милая кофейня, я хотел позвать тебя позавтракать. — В восемь утра, хён? – Джисон переспрашивает недоверчиво, зевая. Он, конечно, знает, что Минхо человек утра, но обычно он не втягивает младшего в такие авантюры хотя бы до полудня, зная, что Хана тяжело вытащить на улицу в первой половине дня. — На улице прекрасная погода, никого еще нет, как ты и любишь, — Ли клянется, что слышит недовольное фырканье в шуршании одеял. Еще не убедил, значит, — Все за мой счет. — Естественно на улице пусто, потому что все спят в восемь чертовых утра, Минхо, это только ты занимаешься непонятно чем и непонятно зачем в такую рань. И, конечно же, ты платишь, раз собрался меня вытащить из постели за три часа до того, как я планировал, — бубнит Хан, тяжело вздыхая. Мысленно он согласился сразу же и уже думает, что надеть, но старшему это знать не обязательно. — Я видел там есть чизкейки, — последний аргумент, и Минхо знает, что беспроигрышный. О любви Джисона к этому десерту можно писать оды. — Ладно. — Ладно? Ты такой продажный, Хан-и, — довольно улыбается, — я тебе скину адрес сообщением, жду через час. — Буду через полтора, — усмехается Джисон и сбрасывает звонок. Потягивается и садится на кровати, глядя на телефон с улыбкой. Они давно уже не ходили гулять вместе.***
Минхо и Хан сидят за столиком возле окна и обсуждают планы на ближайшую неделю, прерываясь на тихий смех. Да, это глупо и по-домашнему, словно они давно женатая пара, но Ли чертовски любит такое. В это же время им готовят зефирный латте с карамельным сиропом – Господи, как ты пьешь эту мечту дантиста – для Минхо и айс-американо для Джисона. Ли наблюдает за Ханом, когда тот говорит о том, что Хёнджин и Феликс отвратительно мило влюблены друг в друга, и чем больше Минхо смотрит на него, тем больше он понимает, что хочет чтобы про них кто-то говорил также. Внезапно их прерывает хриплый голос: — Джисон? Когда они поворачиваются к звуку, то видят никого иного как Ким Чонсу. Черт, конечно, им пришлось столкнуться с бывшим парнем Хана. Минхо слишком хорошо помнит, как успокаивал его после расставания и уверял, что все будет хорошо. Сейчас он просто надеется, что сегодня вечером ему не придется снова вытирать слезы с этих прекрасных щек. Этот не заслуживает даже капли грусти Джисона. — Чонсу? — Хан звучит немного недоверчиво. — Привет, — тихо говорит он, убирая волосы со лба и поправляя футболку. — Привет, — отвечает Джисон, в то время как легкая улыбка появляется на его губах, — Давно не виделись. Как твои дела? — Хорошо, действительно хорошо, работаю практически без остановки. Меня приняли в то агентство, и мне это действительно нравится, представляешь? — Это звучит прекрасно, Чонсу. Я рад за тебя. — Да, поздравляю, — добавляет Минхо только потому, что он чувствует себя немного лишним здесь, или, может быть, только потому, что от злости и ревности у него бегут мурашки по коже. Почему они так любезны друг с другом? — Спасибо, — отвечает он и снова обращает все свое внимание на Джисона, — А ты, Сонни? Как ты поживаешь? – Минхо скрипит зубами. Как он смеет называть его так, после всех тех отвратительных слов, что вылил на Хана во время расставания? Джисон собирается ответить, но его прерывает оклик бариста, который выглядывает из-за стойки с извиняющейся улыбкой: — Айс-американо на имя Джисона! Подойдите, пожалуйста, у нас возникло небольшое недоразумение. Хан непонимающе хмурится, а Минхо уже обожает эту кофейню. Какое прекрасное заведение. Обязательно еще придет. — Сейчас! — громко произносит Джисон и продолжает, — Извини, Чонсу, подожди минутку, и мы сможем поболтать подольше, — и, черт возьми, он похоже действительно был рад его видеть. Хан видимо простил его и правда заинтересован в общении. Ли мог бы попытаться выпроводить Кима, как он и хотел сделать, но Джисон хочет, чтобы Чонсу остался. Хорошо, Минхо поддержит его желание, хоть оно ему и не нравится, и будет следить за Чонсу, чтобы тот снова не довел Хана до того состояния. Слишком уж хорошо Ли помнит, как вытаскивал младшего со дна после их расставания. — Конечно, — отвечает Ким. Минхо прослеживает взглядом как Джисон уходит, после чего поворачивается к Чонсу, который уже смотрит на него. — Итак, — начинает он, глядя на него, — Как твои дела? — и дело в том, что Ли хочет его ненавидеть, ведь после их расставания Хан очень сильно закрылся в себе, но их отношения были вполне здоровыми, и Хан расцвел в них. Пока Чонсу не бросил его со словами: «Ты скучен и неинтересен, мне каждый раз было в тягость общение с тобой. Вот и сиди дома один, жди себе сказочного принца, который будет терпеть все твои капризы». Они немного замялись, потому что Минхо не нравится этот фарс с дружелюбным разговором, ведь они никто друг другу, а Чонсу явно хотел узнать не это. — Как Хан? — все-таки спрашивает он с напряженной улыбкой. — Он замечательно, — отвечает Минхо. И он не врет. Джисон действительно выглядит сейчас счастливее, чем когда-либо видел его Ли, кроме того, он не может вспомнить, когда Хан в последний раз даже упоминал этого парня. — Знаешь, когда мы встречались, он был таким удивительным? Жаль, что у нас ничего не получилось. Я думаю, он просто не для меня, — Минхо знает, что он ничего плохого не имеет в виду, но этот комментарий оставляет кислое послевкусие во рту. Он уже не может сдерживать себя. — Да... — начинает Минхо, — На самом деле, когда ты отказался от него, то ты многое потерял, — его челюсть, кажется, падает после такого заявления. И теперь, когда Ли заговорил про это, он не может остановиться, — Он, наверное, лучший человек, которого я знаю. Он самый добрый и заботливый. Он бросит всё, если он тебе нужен. Он как объятия со спины, когда тебе просто нужно молчание. Он как твердая рука на плече, если тебе хочется кричать, и он никогда не жалуется. Он всегда предлагает свою помощь. Он как глоток свежего воздуха в этом бездушном мире, — Ли даже не замечает, как поворачивается к Хану, который все еще стоит у стойки, ловит его взгляд и тепло улыбается, отворачиваясь обратно, — Он особенный человек для меня. Единственный, ради кого я могу не спать. Единственный, с кем мне не наскучит разговаривать. Единственный, кто может заставить меня улыбаться, даже не стараясь это сделать. Милый, — говорит он с небольшой улыбкой, потому что он знал, что Джисон тоже любит его, хоть может быть, не так, как сам Минхо любил Хана, — Мне нравится смотреть, как он радуется, и как огонь в его глазах становится ярче. И я не против, если другой будет заставлять его светиться от счастья. Любой был бы рад называть его своим. Я знаю, что я бы так делал постоянно, — он не осознает, что бормочет. Это все копилась в нем так долго. Вся любовь. Он продолжает и захлебывается в своих чувствах, — И знаешь, я та… — Минхо? — Да, любимый? Он не замечает, что что-то не так. Пока привычное ему обращение не слетает с его языка. Черт. Как давно он стоит за спиной? Он замирает и не отрывает взгляд от своих рук, что мяли салфетку на столе. Когда он только успел ее взять? А Джисон наконец-то замечает. Вспоминает. Вспоминает все взгляды из-под полуприкрытых век вечерами, когда они вместе, обнимаясь, смотрели очередную дораму. Вспоминает все разговоры на важные темы, все разговоры ни о чем, когда одинаково хочется продолжать говорить и говорить независимо от темы. Вспоминает все теплые объятия, когда они вместе просыпаются после ночи кино на неудобном и узком диване, переплетаясь ногами так, что не определишь, где чьи. Вспоминает всю заботу, что дарил ему старший. Все бережно вытертые слезы. Все приготовленные специально для него завтраки. Все купленные ему шапки, потому что он постоянно теряет свои — на улице холодно, ты заболеешь. Все… Вспоминает все моменты, когда он был счастлив. Все моменты с Ли. Понимает, что они одни и те же. Он всегда счастлив, когда рядом Минхо. И он наконец-то замечает. Любимый. Сколько раз старший уже обращался к нему так, а он просто не замечал? Сколько лет искренней любви он уже потерял из-за своей невнимательности? Хан молчит, Минхо не оборачивается, продолжая разрывать салфетку на маленькие кусочки. Обстановку, к удивлению, спасает Чонсу: — Ну, где один что-то теряет, другой находит, не так ли? —Ли просто опускает глаза и чувствует, как его щеки слегка краснеют. — Наверное, так и есть, — тихо бормочет он. — Итак, — Минхо почти подпрыгивает на месте, когда снова слышит голос Джисона, — Я разобрался с заказом, они там все совершенно напутали. Его сердце бьется так громко, что он думает, что все в кофейне это слышат. Ли надеется, что это скоро пройдет, но пока он слушает их разговор, ничего так и не происходит. Прежде чем он понимает это, они уже прощались друг с другом. — До свидания, Минхо. Не упусти то, что потерял я, — произносит Чонсу, подмигнув. То есть Ли признался, что хочет называть Хана своим, и получается, Ким на его стороне. Ну, вы только посмотрите на это. Он нервно улыбается и машет на прощание, не смотря на Джисона, сидящего рядом. Между ними повисает напряженная тишина. Хан пытается подобрать слова и скрыть счастливую улыбку, что растягивает губы последние пятнадцать минут. — Хан-и, прости… Я… Что? Почему он извиняется? — Нет. — Что? Я правда не хотел, чтобы ты… — Нет. Обратись ко мне так, как правильно, — Минхо резко поднимает взгляд с глубоко спрятанной надеждой в глазах. — Джисон, ты… — Нет. — Любимый, — выдыхает с плохо скрываемым счастьем. — Я люблю тебя, я так сильно люблю тебя, — Хан отчаянно заглядывает в глаза и хватается за его руки, нежно оглаживая теплую кожу и стараясь показать всю свою серьезность, — Прости, что ты ждал так долго. — Все в порядке, любимый, — дрожащее, все еще не веря, — Я люблю тебя и всегда буду любить. — Скажи… Скажи это еще раз, хён, — Джисон готов умолять ради того, чтобы он снова назвал его так. — Любимый, — с улыбкой. — Господи, я так хочу тебя поцеловать. Минхо не знает, как среагировал так быстро, но внезапно собственные губы прижались к губам Хана, а сам он уже нежно прикасается ладонью к его щеке, двигая другой рукой стул ближе. Поцелуй был жарким, но они не боролись за доминирование. Казалось, что каждая частичка Джисона идеально подходила Ли и наоборот. Минхо закрывает свои глаза и за затылок притягивает Хана к себе еще ближе, чтобы даже свободного места не было. Ему хочется углубить поцелуй и задохнуться прямо сейчас. Хочется сжать в пальцах его волосы и услышать мягкий стон где-то рядом. Хочется расцеловать все открытые и закрытые участки. Хочется. Но он отрывается от этих сладких губ и прислоняется своим лбом ко лбу Джисона и тяжело дышит. Они все еще в кафе, но они любимы друг другом, а это самое главное.