HEADCANNONS, THE STORY OF KNY WITH Y/N

Спустя почти что два месяца после победы над шестой молодой луной всё наконец стало приходить на круги своя. Твой ворон Уз трудился день и ночь, облетая большую часть Японии и разнося тонну писем. Слава о том, что ты приложила руку к победе над одним из сильнейших демонов разлетелась на всю твою немаленькую семью и из каждого уголка страны приходили письма с поздравлениями. Большинство  бабушек, дедушек, тёть, дядь, двоюродных и троюродных братьев и сестер по всевозможным линиям знали о твоем роду деятельности, а некоторые из более молодого поколения также служили в корпусе истребителей, но из всех них твоё положение было самым высоким.  Твоя матушка каждый день прибегала на тренировку к тебе в сад, заставляя проверять метку истребителя на руке. После сражения с Гютаро и Даки повышение ранга было у тебя в кармане, пусть голову отрубила и не ты. И в один из дней женскую кисть озарила легкая щекотка, прямо за ужином.  Т/и выронила деревянные палочки и призвала свою метку, будучи с набитым едой ртом. Крошки градом вылетали из уст, рассыпаясь по складкам одежды, тарелке, столу и немного даже упало на пол, но твою персону это никак не смутило. Волнение и гордость лезли из всех щелей, а сдерживать свои чувства ты не собиралась.  – КИНОТО!! – заорала мечница, пугая служанок позади себя. Отец прикрикнул на неё, веля не шуметь, но упрямая дочь никого не слушала и нарочито громко подскочила с места, демонстрируя родителям метку. На следующее утро на её письменном столе скопилось ещё с десяток писем и это только те, которые уставшая птица успела принести.  В тот же день ты отправила полное радости письмо Тенгену. Официально он, разумеется, отошел от дел, погрузившись в тихую и спокойную жизнь вместе со своими супругами, однако оставлять тебя на произвол судьбы ему не позволяла совесть. Тебя саму удивил тот факт, что она у него есть. Потому он не отрекся от своей неотесанной Т/и и пообещал в скором времени возобновить тренировки.  Ответ от него пришел даже быстрее, чем девушка ожидала. Принёс заветное письмо не твой ворон Уз, а подопечная птичка наставника. В письме он, с комментариями от радостных за тебя госпожей Узуй,  хвалил всех и вся кроме тебя, будто дразня: себя, свои методы, потраченные нервы, немалый вклад почившего Ренгоку (от чьего упоминания ты снова не сдержала слез) и в самом конце уже тебя саму. Т/и дала себе обещание, что при следующей скорой встрече отвесит наставнику такой подзатыльник,что у него искры из глаза полетят от яркости её удара. В конце письма была краткая приписка, где бывший хашира бранил девушку за то, что она не жалеет своего ворона, поэтому он останется ненадолго в поместье Звука, пока не восстановит некоторую часть своих сил.  Ты не успела даже дочитать ругань Тенгена до конца, как твоя запыхавшайся птица с громким хлопаньем крыльев влетела в окно, неуклюже приземляясь на лапы и садясь на деревянную гладь стола. Т/ф ласково почесала ворона по грудке и отправила отдыхать на ветвь глицинии, веля слуге принести угощения для птиц: зерна, сухие ягоды и прочее. Твой чернокрылый друг довольно попрыгал по столу и упорхнул на своеобразную жердочку.  Перебирая лежащие в ящике тумбы письма в поисках тех, на которые Т/и ещё не прислала ответ, она наткнулась на свернутый в несколько раз лист бумаги.  – Твою мать… – девушка развернула бумажку, с ужасом вспоминая, чьё ж это послание. Из головы напрочь вылетело отправить Доуме ответный подарок или хотя бы письмо. Не то чтобы ты к этому так стремилась, однако благополучно забытое обещание уже дано и его нужно выполнять.  – Мико! Кумико! – в спальню вошла шустрая служанка, готовая к исполнению приказов, –  Будь так добра, приготовь с Айко листья нашего фирменного чая: найдите самые пропитавшиеся листья, сложите в подходящую деревянную коробку – плоскую и небольшую. Ты знаешь,что делать, я на тебя полагаюсь.  Т/и специально не упомянула название сорта чая, но служанка поняла её с полуслова. Девушка с бодрым: «Будет сделано, госпожа» склонила голову и покинула спальню госпожи. Мечница отвернулась от сёдзи, садясь за стол и доставая бумагу с чернилами. Женская рука размашисто выписывала иероглифы один за другим.  Прошло минут двенадцать, прежде чем ты отложила кисть в сторону, глядя на вышедший текст, и решила перечитать на всякий случай. Пропустила приветствие и обмен «любезностями», перейдя сразу к сути.  – *Как вы и говорили своим последователям, благородство - одна из моих многих положительных черт, потому я попросту не могу оставить вас, милостивый господин, без ответного дара. Не уверена, что вас может удивить такая мелочь, как чай простой смертной, но ваш покорный слуга уверял, что вы будете в восторге от подобного. Я сочла разумным прислушаться к его совету. В дополнение к подарку я раскрою вам рецепт этой матчи, который держится в секрете для всех наших гостей, не входящих в семью Т/ф*, – в письме Т/и кокетничала (ну или пыталась), парировала и напирала на статус Доумы, будто дразня. Словно вы оба – обыкновенные люди, заинтересованные в этой переписке лишь в корыстных политических целях и не более. А ведь вас с ним связывает нечто более интимное, нежели описанное ранее.  Ещё пара игривых и дерзких строк наконец перетекли в рецепт чая дома Т/ф.  – *Весь секрет нашего чая в том,что в него входит не только фруктовая пудра и ей подобные, как в других напитках, но и запретная хмельная капель. Листья чайного дерева на некоторое время замачиваются в дорогом саке в холодном и темном месте, пропитываясь его запахом и вкусом. После их нужно высушить под ярким летним солнцем досуха и, при желании, перетереть в чайную пыль либо нарезать на более мелкие листики. Лишь после полноценных пропитки и высыхания, которые могут составить около недели и даже больше, листья готовы к завариванию. Заливать нужно строго кипятком и дождаться, когда пар от него будет более прозрачным, иначе можно испортить саке в нем. Чай хорош тем, что его вкус с легкой и приятной кислинкой не перебивается сахаром или сладостями, а наоборот раскрывается ещё ярче. Официальное название сорта зовётся „Брызги саке”, однако оно почти не разглашается*, – Т/и дошла до самого конца, перечитав всё вплоть до последнего предложения. Рецепт написан верно и точно, ошибки она допустить не могла. Но зачем это всё…?  – *Буду надеяться на ваше ответное благородство, ведь буквально посвящаю вас в одну из самых древних тайн моей семьи*, – последняя строчка выведена, письмо дописано. Ты решила не уступать демону в хитрости и также вместо печати или подписи оставила в углу бумажного листа алый оттиск губ. Не кровавый, конечно, в отличие от метки Доумы, однако яркость помады всё компенсировала.  Осталось только придумать, как отослать ему всё это добро.  Ящичек с целыми, крупными высушенными листьями, принесенный Кумико, покоился на поверхности стола, а мечница вновь скрестила руки на груди, буравя взглядом на этот раз пустоту перед собой. Посылать в храм Вечного рая кого-то из своих слуг она и не думать не желала. Схватят, заморят голодом, убьют и в итоге сожрут. Она не позволит подобному случиться с кем-то из своих людей.  Отправлять своего ворона одного тоже опасно. Доума может забавы ради просто прибить на месте бедную птицу, оставив тебя без связи с корпусом истребителей на некоторое время. Да и по правде говоря, вороны Уз никогда ничего тяжелее пары–тройки писем в лапах  не таскали, что уж про деревянные коробы говорить. Не донесёт.  Было принято решение воспользоваться более привычным для простого народа способом – голубиной почтой. Только тебе понадобится явно не один почтальон.  – Следи за ними так зорко, как можешь. Защищай от хищников и других опасных созданий. В этот раз ты знаешь и умеешь больше, чем они, – Т/и наставляла своего темненького «голубка», пока он важно восседал у неё на руке. Острота его когтей на пальцах лап хозяйку ничуть не смущала, – По возможности проследи за храмом пару дней и…и за Доумой тоже.  Питомпц согласно кивнул и наконец упорхнул в окно. За ним взмыли в воздух настоящие сизокрылые голуби с твоим подарком в лапах.  – Хоть бы не потеряли… – ты устало усмехнулась себе поднос и перевела страдальческий взгляд на прикроватную тумбу, смотря на нижний ящик с письмами. Ящик с письмами смотрел на тебя в ответ.  – Тётя Аяме, тётя Касуми, дядя Изаму, братец Кацу, бабуля Кэмеко, сестрица Сора…Что ж вас так много…Дядя Ясуда, сестрица Мива… – пальцы быстро сдвигали письма от названных родственников в сторону, но они будто и не кончались вовсе. Неа, не письма, а родственники. Все кому не лень решили поддержать тебя и черкнуть словечко, однако все они подумали, что одни такие умные.  Пока твой ворон отдувался на своем собственном задании, тебе приходилось запасаться очень и очень большим количеством почтовых птиц: голубей, воробьев, ласточек, соколов и ещё много кого.  Почтальоны вылетали из окна поместья Т/ф один за другим, как и письма из под пера госпожи. Что-то мне подсказывает, что кое-кто провозится с этими делами до глубокой ночи.  Т/и упала на кровать, заворачиваясь в кокон из мягких и теплых одеял с грелкой. После долгого сидения за столом в скрюченном виде спина ныла, как и шея. Сон пришел на удивление быстро. Ты провалилась в объятия сладкой и тягучей, словно мёд, стекающий с запущенной в бочонок ложки, дрёмы. Руки так и не дошли до двух самых важных писем из корпуса истребителей и деревни кузнецов. Госпожу дома Т/ф разбудило громкое хлопанье крыльев и неистовый воробьиный щебет вперемешку с вороньим карканьем. – Давно я жареной воронятины не ела… – раздраженно пробормотала мечница, стаскивая с головы подушку. Во сне мозг пытался хоть как-то заглушить птичьи вопли и не нашел ничего лучше, чем накрыться макура и зажать уши. Неприятно спускать с небес на землю, но это не сработало. Однако после угрожающего комментария птицы умолкли и принялись беззвучно чистить оперение. Беззвучно, но неопрятно. На тебя посыпались мелкие и не очень перышки. Ты угрюмо простонала и смахнула с макушки перья, откидывая одеяло в сторону. Взгляд зацепился за горку писем на рабочем столе. Обернувшись, девугка ужаснулась, заметив на ветви глицинии воробья и нескольких воронов. Стало понятно, откуда так много макулатуры на столе. Воробей с громким щебетом полетел к тебе, как ручной попугайчик. Ты выставила пальчик и коричневый пернатый комочек тут же на него приземлился. Внезапно на хрупкое плечо уселся пернатый комочек покрупнее и потемнее. Ворон склонился над Т/ф, желая её ласки. Т/и легонько пригладила перья на груди птицы и пригляделась к ней. – *Ворон Геньи?* – осенило тебя. Значит письмецо младшего Шинадзугавы тоже завалялось в этой кучке бумаг. Девушка разгребла письма руками и наткнулась на то, где красовались размашистые и не слишком аккуратные иероглифы, складывающиеся в «Генья Шинадзугава». Твоё сердечко пропустило удар, когда ты представила раскрасневшуюся и смущенную мордаху со шрамом. – Давно мы не виделись… – пальцы легко развернули слегка помятую бумагу. На твой стол упало что-то тонкое и сплющенное. Ты опустила глаза на поверхность стола и увидела высушенный цветок. Похоже, это Генья вложил его в письмо. Т/и на миг улыбнулась и аккуратно взялась за сухой стебелек, поднося хрупкий плоский бутон к лицу и ощущая тонкий сладковатый запах. Девушка вернула взгляд к письму и принялась читать. – *Ненавижу писать приветствия в письмах, поэтому не удивляйся этому…этому. Доброго времени суток. Надеюсь ты в добром здравии и ясном уме после такой-то миссии. Если нет, то желаю скорейшего выздоровления. Твой наставник, хоть и ушел в отставку, но всем, до кого только вышло доораться, успел рассказать, как хорошо ты показала себя в той битве. Не подумай, что я в тебе сомневаюсь. Странно,что тебя ещё не повысили до Я сейчас в деревне кузнецов. Так вышло. Здесь довольно неплохой горячий источник, хоть и вонючий в какой-то степени. Думаю он ускорил бы залечивание твоих ран*, – послание подошло к концу. Целое предложение и парочка слов были зачеркнуты и залиты тушью, но ты всё же смогла их разобрать. В груди разлилось тепло от его слов. Мечница снова смущенно улыбнулась. Сам текст вышел немного нескладным, а концовка и вовсе казалась каким-то незаконченным рваным приглашением, но тебе хватило ума понять его смысл. – Деревня кузнецов…Деревня кузнецов…Деревня…ТОЧНО! – ты бросила сверток в сторону кровати и принялась искать на столе письмо как раз из названной деревни. – Уважаемая Т/и…бла бла бла…прискорбно сообщаем, что ваш предыдущий кузнец пропал без вести и теперь вашу новую катану, по скромной просьбе господина Тенгена Узуя, вновь выкует старейшина деревни кузнецов. Однако господину Те Тину в последнее время нездоровится…бла бла бла…и не помнит всех точностей вашей катаны. Так как она была утеряна, старейшина деревни просит вас явиться в деревню и лично проверить…бла бла бла… или ей потребуются доработки…– Т/и вслух прочитала письмо, бормоча его слова себе под нос, – Вот оно что. – Значит есть повод навестить малыша Генью, – Т/и сложила письмо вдвое и бросила на стол, более в нем незаинтересованная. Да и вообще надоело ей перебирать все эти перемазанные чернилами бумажки. Чуть позже всё равно придётся разбираться со всей этой бумажной волокитой и ты даже узнаешь, что определена во временные ученики к ныне прикрепленному к участку близ деревни кузнецов Туманному столпу, но сейчас есть дела поинтереснее. К примеру, обыкновенная утренняя рутина в виде завтрака или пиалы чая ему на замену и банных процедур уже звучали бодрее, чем очередной день писанины. Было ощущение, будто бы ты вернулась в своё детство, где каждый вечер в процессе обучения приходилось исписывать не один лист бумаги. Госпоже ведь надлежит иметь красивый, аккуратный и разборчивый почерк. Жаль, что ты до сих пор держишь кисть неправильно и некоторые иероглифы в твоём исполнении невозможно отличить друг от друга. Покончив с названной утренней рутиной, Т/и схватила старую отцовскую катану, ведь её собственная утеряна в руинах Ёшивара, и помчалась в сад, готовая к тренировкам. Ещё прихватила завалявшееся копьё точь-в-точь как у стражи, движения с которым тоже следовало бы отточить. Всё же, чем больше видов оружия тебе подвластно, тем лучше, верно? В голове звучал ясный голос наставника Узуя, который в своём репертуаре твердил, что надо делать. Пока он сам приходит в себя после битвы, ты должна продолжать совершенствоваться и не раскисать. Тем более, что тебе нельзя ударить в грязь лицом перед столь…интересным кадром. Признаться, Муичиро со стороны выглядел милым и безобидным мальчуганом с очаровательным любопытством к тучкам да облачкам, но тебе было известно от столпа Звука, каков же у этого наблюдателя небесных тел нрав. Не сказать, что он прямо таки скверный, но ты бы предпочла ему разговор со старшим Шинадзугавой. Он-то в своём проявлении прост: предугадать, когда эта бомба ускоренного действия взорвется не было проблемой, а вот чего ждать от Токито для тебя оставалось загадкой. Может его приятно удивят твои навыки, может скажет, что ты слаба и беспомощна, может просто меж бровей плюнет – только ясен хер знает, у него спросить забыла. Потому тренировка вышла даже жестче, чем обычно. Если твоё сознание только могло хоть как-то усложнить самой себе задачу. Тренироваться без назойливого крика над ухом и вправду было трудно. Без наставника тебе совсем худо. Ближе к вечеру ты наконец взяла перерыв и велела принести перекус в беседку во дворе поместья, однако слуг на горизонте видно не было. Одёргивая свою нетерпеливую половину, госпожа сама зашла в дом и стала искать служанок. Они, как умалишенные, носились по поместью, будучи по уши в делах. Тебе стало как-то неловко отвлекать их, ведь послышалась ругань твоего отца. Раздраженный глава Т/ф покрикивал на слуг, явно недовольный их медлительностью. Даже тебе прилетело за то, что выходишь в люди в таком простом юката. Ты в ответ задалась вопросом, с каких пор тренировка во дворе стала считаться выходом в люди, но отец снова переключил внимание на служанок, прося не отвлекать его от дел. — Почему вы ослушались меня и не закупили больше?! Мои поздравления, но вы подумали неправильно, уже близится закат, но весь дом на ушах и некому пойти на рынок жалкими тремя корзинами цветов! – ты не любила, когда кто-то из родителей выходил из себя и повышал голос, особенно если это касалось слуг. Они, боясь лишиться работы, становились столь же слабыми и беззащитными перед работодателями, что и маленькие дети перед разгневанным воспитателем. Нередко в вашем доме трудились ещё совсем неокрепшие молодые люди и барышни, а их вывести из душевного равновесия как катану о камень, тобишь проще простого. Их, кстати, на работу набирала именно ты, спасая ребятишек от голода, холода, рабства и попадания в бордель. Поэтому бремя защиты слуг от праведного родительского гнева юная Т/и возложила на свои хрупкие плечи и всякий раз принимала удар на себя, приобретая статус милостивой всея поместья госпожи. – М-мм, что ж там за цветы такие, раз ради них стоит поднимать столько шуму? – поинтересовалась истребительница, аккуратно вклиниваясь в разговор и прикрывая собой служанку. Девушка подняла на неё полные волнения и благодарности глаза. Ты быстро подмигнула ей и обернулась к отцу. — Ликорисы. Кое-кто забыл внести поправки в список закупок и в итоге у нас всего десять цветков ликорисов, зато камелий по всему дому! – отец снова стал закипать, – Я заказал ещё партию и они уже готовы, но забрать их некому. – Отец, на пол тона ниже, я тебя будет болеть горло, – ты сжала крепкую и мозолистую отцовскую ладонь, смягчая углы своей достаточно грубой просьбы. Мужчина тяжело выдохнул и хотел было осадить невоспитанное дитя, но спокойное и лучезарное выражение лица его прелестной дочурки как рукой сняло всё раздражение, – Я схожу на рынок и заберу оставшиеся цветы, а вы наводите порядок здесь. Сколько там корзин? — Две, может три. Уверена, что пойдешь сама? Возьми с собой хотя бы Бунту, – отец отпустил худые пальцы и проводил тебя взглядом до дверного проёма. Ты положила руку на плечо Айко, уводя служанку за собой, дабы гнев родителя не задел её вновь. – Папенька, ты меня недооцениваешь. Оставь Бунту в покое, пускай отдохнет. Я сейчас же пойду на рынок, только волосы заплету, – Т/и скрылась за сёдзи, шустрым шагом направляясь в свою спальню. Перепуганная служанка осталась позади, пища в спину госпожи слова благодарности. Ураганом ты влетела в спальню, быстро накидывая на тонкое юката богато вышитое кимоно и вскакивая на кровать. Завязав пояс, девушка потянулась к ветви глицинии. На ней покоилась привязанная неброской лентой коробочка, пока сверху дремали птицы. Окружена, но не сломлена. – Пришел твой час, – подаренная воздыхателем шпилька красовалось в волосах в незамысловатой, но всё ещё красивой прическе. Локоны переливались на солнечном свету вместе со стеклянными лепестками на украшении. Мечница лихо рассыпала всякие зернышки и сушеные ягодки на подоконник для прикорма целой толпы птиц в своей спальне и таким же ураганом вылетела обратно в коридор поместья. Поход на рынок был прост и быстр, а корзины с ликорисами казались совсем невесомыми. Истребительнице за время службы приходилось таскать вещи раз в сто тяжелее этих бутончиков и стебельков, так что она просто наслаждалась прогулкой. Торговец, не ожидая встретить саму наследницу Т/ф, был готов в ноги кланяться, но девушка слегка смущенно его остановила. Она держалась легко и уверенно, но в душе волновалась и хотела сбежать от этих десятков прикованных к изящной фигуре пар глаз. Так и подмывало рвануть вверх, запрыгнуть на крышу, распугивая прохожих и собирая взгляды всей улицы, однако ты сдерживалась. Статус госпожи и тут подгадил. Поднимаясь на более высокую часть квартала, Т/и повернула голову и заметила крохотный кусочек печально известного Ёшивары, еле видного за высокими домами и зданиями. На неспокойной душе вновь заскребли кошки. Тебе, как одной из организаторов эвакуации района, было известно точное количество раненых и убитых в ту ночь. Было известно, сколько семей осталось без отцов, матерей или детей. Ты видела, насколько тяжело было слышать все эти потери твоему наставнику. Узуй при всём желании не мог разорваться надвое и контролировать обоих демонов. Он попросту не успел предотвратить все эти чудовищные смерти. Победа не приносила ему должной радости – Тенген оставался хмурым и понурым и иной раз вспоминал, скольких смог защитить и спасти покойный Кеджуро. А ты, в свою очередь, лезла на стену, потому что смерть второго наставника не пережила бы и всякий раз об этом напоминала. Вокруг сновали взрослые и молодые люди, мимо пробегали дети, солнце пригревало своими затухающими лучами всех, кого могло. Кто-то, кому повезло знать тебя в лицо, почтительно склонял голову и одергивал своего подопечного сделать также, кто-то не смел поднять и взгляда, кто-то торопливо шел мимо, надеясь показаться незаметным. Дети чиновников и коллег твоих родителей негромко здоровались, радуясь твоей ответной улыбке. Мальчишки глазели на Т/и и шептали своим младшим: «Когда вырасту, женюсь на ней!», а девочки любовались прекраснейшей из заколок в её волосах. – *И ведь не прогадал* - уголки губ неестественным образом поползли вверх. Ты пыталась сдержать улыбку, но, увы, выходило плохо. Для окружающих мечница просто была улыбчивой госпожой с ликорисами наперевес, а для самой себя позорницей, которая мало того что приняла подарок от врага, так ещё и порадовалась ему. От грустных мыслей лик помрачнел, улыбка сошла с губ. Во двор ты вошла с безразличным выражением лица, зато с цветами. Девушка с фальшью в голосе поприветствовала родителей, которые снова были по горло в делах, обняла улыбчивую матушку, отчиталась пред уже остывшим и довольным отцом и отправилась к себе. – *Есть совсем не хочется…* – пронеслось в твоей голове,когда служанка спросила, чем госпожа желает поужинать. Становилось тошно от постоянного обращения по статусу, будто бы все вокруг насмехаются над тобой: «Видели когда-нибудь, чтобы слабую бестолочь величали госпожой? Нет!? Так полюбуйтесь на Т/ф!» Хотелось огрызнуться, передразнить в ответ, нагрубить и запереться в спальне,уткнувшись лицом в колени, однако ты стойко сдерживала эмоции и не позволяла себе срываться на невинную девушку. Хорошее настроение улетучилось, как по щелчку пальцев, а чувство вины и тревожность снова захлестнули с головой. Видимо так на тебя влияет слишком долгое нахождение в четырех стенах родного дома. Т/и становилось понятным, почему она «сбежала». Т/ф ухватилась за возможность стать мечницей не только ради защиты мирных граждан, но и чтобы наконец вырваться из золотой клетки. Разумеется, она безумно любила свою семью и готова была собственную жизнь поставить на кон, если бы родным грозила опасность, но…вытерпеть их Т/и тоже уже была не в силах. Глаз подергивался от постоянной ругани на нижних этажах по утрам. Тебе стало не по себе, нужно было занять чем-то пальцы, лишь бы не начать себе их заламывать. Руки сами собой потянулись к украшению в волосах. Красивая, но опасная шпилька вновь красовалась в твоих нежных и изящных руках. Пальцы нервно проходились по каждой витиеватой детали или стеклышку, ногтями цепляясь за любые крохотные неровности. Приведя дыхание в норму, ты опустила взгляд на шпиль в руках. Теплое украшение грело на только руки, но и сердце. Если бы он только был рядом…Однако тебе в любом случае следует держать дистанцию и отгораживать себя от общения с молодой луной.