С раннего утра девушка-казачка на одном из самых оживлённых перекрестков в Берлине ловко флажками орудовала, регулировщицей была. Движения Нарине подчёркивали её воинственность, та самодовольно, не замечая взглядов, регулировала движение транспорта на дороге.
Пока многие десятки берлинцев восхищались её размеренным, уверенным и властным регулированием движения, что не смотрелись совсем с фоном: перекресток, заваленный покареженной фашисткой техникой и щебнем.
Только вдали начинает слышатся цокот копыт как она сразу поворачивается к ним, а волосы длинные из-под пилотки от такой резкости с плеч спадают и просто по длине ровной спины струятся. А там издалека идёт колонна коней сначала девушку охватывает оцепенение, но сразу берёт себя в руки пока те медленно и неторопливо идут, потряхивая гривой.
Нарине узнала – это казаки из той кавалерийской части, поэтому останавливает строгим взглядом тёмных глаз и четким взмахом флажков все машины и тягочити, задерживая пехоту. Как поговаривали командиром пехоты был некий Алексей, видя его сейчас, девушка подтвердила бы эти слова от души.
Под руководством конница Донского медленным шажком идёт, да взгляд за девушку, на углу стоящую, цепляется в душу сразу ему попадает. Только начав движение по перекрытой ею части дороги, Алексея словно к ней притягивает вбок. Брюнетка наблюдала несколько секунд за движением колонны коней в оживлённом Берлинском перекрёстке.
– Конница, не задерживай движенье! – задиристо кричит она казаку, который далеко уйти не успел ещё и прекрасно ее слышал. Сердитый взгляд как по уставу кидает верховому.
–Ну-ка рысью! Пройдёмся же рысью, ребята! – не охотно прокричит Донской на скаку, незнакомой казачке улыбаясь.
Сам до этой конницы отъехал вбок, пропуская свою колонну. Кони казачьи же меняют тихий шаг на резвый рысий бег, довольным и гордым взглядом Лёша смотрит чтобы все его казаки прошли и Нарине тоже наблюдает за резвой и быстрой конницей.
Колонна лихо мимо верхового проходит, а перед тем как Алексей двинется за ними, поворачивается к девушке приветливо улыбается и на прощанье машет рукой.
Донской за колонной своей поспевает тем же рысим бегом и его вперёд пропускают, что дальше идут на водопой они по славной берлинской мостовой. Одной рукой он поднимает гул резвой распевки:
– Нам, ребята, не впервой
напоить коней казацких
из чужой реки! – идёт звонкий голос казаков за ними, никого не оставляя равнодушными. Лишь улыбки ловят.
И не знает он, что девчина не по уставу ещё с секунд пять в след ему нежную улыбку и взгляд дарила казаку. Нарине путь всем вновь открыла. Кто наблюдал за ней ещё до начала конницы заметили как казачка расцвела. Радовалась не только победоносному дню, но и Алексею незнакомому ей лично.
Идут они по мостовой Донской утопая в мыслях даже не понимает, что впереди всех бежит и к нему подбегают на конях Рахим и Дарен.
– Что-то ты несвойственно себе остановился что случилось? – с маленьким беспокойством спрашивает Дарен.
– Да запал видать на казачку. Видно, что она из наших! – звонко подбавляет Тарханов.
– Хоть далëка синий Дон, да милый дом... Но землячку и казачку и в Берлине повстречал! – оборачивается он к друзьям, кои нежную и влюблённую улыбку впервые видят. Даже младший брат видит такую влюблённость в глазах и словах Леши впервые. Про дивчину дальше говорит друзьям: – Как вернусь в родимый дом, да на тихий Дон кареглазую казачку снова встречу там!
– Брат, да ты влюбился! Я впервые такое вижу. – свистит задорно Кубанский.
– Друг, на свадьбу пригласишь? Коль свидетесь ещё. – Рахим поддерживающее присвистывает также.
***
Полгода спустя в родимом Ростове-на-Дону гулял Алексей по родимой улице, да вспоминал казачку. Как её найти? Имени не знает даже. Да только на улице взглядом вдруг ловит знакомы стан как лаза. Не теряя и минуты подбегает и нежным движением поворачивает к себе. Да это она.
– Здравствуй. Знал я что свидимся на нашем Доне.
– Алексей? Командир той колонны казацких коней, что в Берлине были?
– Да. Моё имя знаешь, как тебя звать, красавица?
– Нарине. Как конница дальше прошла без происшествий? А то много удивленных взглядов провожало вас помню. – нежная улыбка расцветает на лице, не боясь что устав нарушает.
"Казаки, казаки
Едут едут по Берлину
Наши казаки!" –
лишь эти мысли радовали её весь тот день, обмолвилась ему об этом конечно.
