Часть вторая
—Постой-постой, как не выходят на связь?! – Нацуки вновь начала повышать голос, – Да я их.. Да я им..! —Маттео! – Моника вдруг опомнилась и затрясла меня за плечи, – Ты.. Ты должен помочь нам провести фестиваль! Чтобы.. Чтобы быть официальном клубом нам необходим четвёртый участник, и я без понятия, где мы сейчас найдём недостающего! Сестра, что было несвойственно ей, начала истерично умолять меня и плакать. Макияж, который она так старательно делала с утра, весь размазался и поплыл по лицу, а высокий конский хвост, перевязанный лентой-бантиком, растрепался. —Дура, ты с ума сошла так переживать?! Конечно же я помогу, только хватит слёзы лить! – я выпалил это не подумав, смесь смятения, испуга и злости совершенно лишили меня возможности трезво соображать. —Ох, Боже.. Ты наш спаситель, – девушка заметно расслабилась, утирая рукавом пиджака крокодильи слёзы, – Хиросаки-сан, Оцуко-сан, пожалуйста, позвоните этим двум! Если я попробую дозвониться ещё раз, мой телефон точно взорвётся. Я пойду умоюсь, пожалуй.. Моника выпрямила спину и сделала глубокий вдох. Она вытащила из своей белой сумочки мини-косметичку и, пытаясь держать ровную походку, вышла из класса. Я же, в свою очередь, начал оглядывать комнату в поисках Оцуко-сан, которую она упомянула. На моё удивление, она сама начала двигаться ко мне робкими шажками. Высокая (относительно Нацуки) фигура и пышные формы создавали впечатление, что она в разы старше каждого из нас. —Здравствуйте, Маттэо.. Меня зовут Юри Оцуко, я ещё одна участница Литературного клуба, – было видно, что она с трудом подбирает слова даже для обычного приветствия, хотя в её тёмных глазах прослеживается решимость, – Вы - брат Моники, верно? Она рассказывала о вас только хорошее, и я рада познакомиться с вами лично, – девушка слегка поклонилась мне в знак уважения, и я сделал то же самое. —Благодарю. Надеюсь, мы подружимся, – я выдавил самую тёплую улыбку из всех своих возможных. —Взаимно, – нежный румянец засиял на её щеках, и она указательным пальцем поправила круглые очки. В отличии от знакомства с той же Хиросаки, знакомство с этой дамой выдалось гораздо более формальным, чем я себе ожидал. Периодически я видел Юри на обеде, она всегда сидела одна, уткнувшись в книгу с любопытной обложкой ярко-красного оттенка. Вот именно так я и представлял всех участников клуба поэзии. Мне с детства пытались привить любовь к чтению, но я слишком неусидчивый для такого удовольствия. —Бля-а-ать! – раздался сдавленный голос позади меня, – Почему никто трубку-то не берёт?! —Хиросаки-сан! Не выражайся. —Оцуко, я клянусь, когда они вернутся, я их переубиваю! Фестиваль вот-вот, да начнётся, а они так предают клуб! Нацуки снова уткнулась в телефон, видимо печатая грубые матерные сообщения на телефоны этих зевак, а Юри начала наматывать длинные локоны волос на палец. Чувствуя себя не в своей тарелке, я решился предложить: —Эм.. Может, вам помочь чем-то? До мероприятия осталось полчаса. —Ох, было бы прекрасно, – отозвалась Юри, – Маэда-кун должен был помочь мне вывесить плакаты, но, как видите.. – девушка указала рукой на заднюю парту, где лежала стопка листов, отрисованных вручную. —Вот же урод этот ваш Маэда-кун.. – я попытался произнести это непринуждённо, но нотки ярости в моём голосе заметили обе девушки. —О-о-о, ещё какой! —Эм, полагаю, он действительно поступил не очень хорошо, оставляя нас на произвол судьбы.. – Оцуко печально улыбнулась. Спустя время мы начали украшать кабинет к приходу «гостей», вскоре к нам присоединилась и Нацуки. А вот моей сестры почему-то подозрительно долго не было, и с каждой минутой её отсутствия меня это напрягало всё больше и больше. Но стоило мне подумать об этом, как она ворвалась в класс, как ни в чём ни бывало. —Маттэо, смотрю, помогаешь нашим девочкам? —Как видишь. У нас нормально получается? —Хмм, очень даже! Оцуко-сан большая молодец, она сделала эти великолепные плакаты в одиночку. Глаза Моники всё ещё предательски блестели, но выглядела она уже значительно лучше, в голосе уже проявились присущие ему уверенность и чёткость. Когда всё было готово, до фестиваля оставалось уже менее пятнадцати минут, а я вспомнил, что согласился прикинуться участником клуба. —А в чём вообще заключается ваше выступление? —Смотри: видишь, на каждой парте лежит буклет, сшитый из нескольких стихотворений каждого участника? – Мартини взяла один из них и передала мне в его руки, так что я начал лениво пролистывать каждую страницу, – Наша задача заключается в том, чтобы мы прочитали свои собственные перед гостями. —И всё? —И всё. Господи, Марко был прав – с организованностью и вдохновением у этих ребят действительно беда. —А, ну и ещё мы с Тэмурой-сан в субботу подготовили фреску, на которой будет более подробно рассказано о деятельности клуба. Я начал оглядывать комнату в поисках той самой вывески, но повсюду висели только плакаты, что мы развешивали вместе с Юри и Нацуки. Моника заметила мою озадаченность и гордо раскрыла доску, во всю длину которой как раз и красовалась вышеупомянутая фреска. Я подошёл поближе, дабы примерно понимать клубную обстановку. «Добро пожаловать в Литературный клуб!.. Читаем вместе.. Пишем стихи.. Делимся опытом... Дружеская атмосфера» – вскользь пробежался по тексту я. —Маттэо, ты уже выбрал стих, который собираешься читать? Поскольку Саёри и Макото всё ещё не пришли, ты можешь выбрать один из их стихов, который тебе больше понравится. Я кивнул, и начал пролистывать буклет, который мне чуть ранее дала Моника. Долистав до страницы со стихом Саёри, я начал читать:«зимой, летом одним цветом – это отблеск красных глаз. свет ночей и тень рассветов от друг-друга скроет нас. не увидим, не узнаем, в бликах спрятано лицо. не останемся друзьями, дышать стало так легко. за окном фальшивит солнце, криво крашена трава. тепло мая унесётся, снег украсит провода...»
Какой-то здесь чересчур тоскливый оттенок для такой беззаботной девушки, как Тэмура-сан.. Но читается довольно легко, поэтому я, пожалуй, выберу для чтения именно это стихотворение. Из любопытства я решил листать дальше, пока не набрёл на стих Маэды.«любовь, громкий закат, дорогой цвет, стыд, поражение лени и уюта, больно играть с кроватью. сломанная семья, каникулы неуклюжие шрамы и депрессия, одиночество – блаженство»
—Извините, а Маэда-кун какую должность в клубе занимает? —Он просто участник, – в один голос сказали три девушки. —Да уж, стихи у него своеобразные, скажем так, – неловко хихикнула Моника. Это ещё мягко сказано. Теперь я понимаю, почему он решил прогулять фестиваль. Да что Саёри в нём нашла?.. —Я выбрал для чтения стишок Тэмуры-сан. —О, очень хорошо! Она, к слову, занимает в клубе должность вице-президента. И если ты не возражаешь, то замени её на период фестиваля. —Воу.. Наверное, Тэмура более отвественная, чем я себе воображал, раз занимает не последнее место в клубе. Чёрт, да я вообще о ней ничего не знаю! А, казалось бы, учились в одном классе пару лет. Запомнил только то, что она, как и Моника, была ярой активисткой – участвовала во всех мероприятиях, выступлениях и просто светилась от счастья, когда представляла классу какие-либо свои проекты. Ребята посмеивались над ней из-за её детского поведения, но она радовалась пуще прежнего, когда видела улыбки на лицах других. Признаться честно, я сам насмехался над ней, она казалась мне глупой. Но на деле её позитив и оптимизм меня поражали. Как она не устаёт быть такой.. Такой..? Прозвенел звонок, обозначающий начало фестиваля. Все трое одновременно дрогнули и поднялись со своих мест, дабы пройти на пьедестал у доски. —О, вот и фестиваль! Все готовы? – на вопрос Моники мы все кивнули, хотя я не до конца понимал, что должен делать и говорить. Я встал с ними в ряд, пока Моника запускала небольшое количество учеников с кексами в руках в класс, здороваясь со всеми. А я ведь даже кусочка от своего не откусил.. Пока происходила вся эта текучка, я заострил внимание на том, как уверенно стоят Оцуко и Хиросаки. Неужели даже не переживают? —Дорогие гости! – обратилась к ученикам Моника, – Мы рады приветствовать вас в нашем Литературном клубе! Меня зовут Моника Мартини, и я являюсь президентом клуба. Это Маттэо Мартини, который временно состоит на посту Вице-президента, – комната наполнялась аплодисментами после представления каждого участника. Люди, увидев меня, начали перешёптываться, создавая гул. Видимо все до сих пор живут мыслью, что я президент Волейбольного клуба, но я готов взять ситуацию в свои руки. —Большое спасибо, что пришли. Я вижу вопросы в ваших глазах, но позвольте прояснить: Литературный клуб – удивительное своей теплотой и уютом место. Здесь вы можете не только читать книги, но и писать стихи, вы можете делиться опытом, давать и получать советы от дружелюбных и отзывчивых членов клуба, – я пытался соединить в одну мотивирующую речь всё, что только недавно узнал, но, судя по аплодисментам после моих слов, всем это пришлось по вкусу. —А теперь мы бы хотели прочесть для вас наши собственные поэмы, которые мы с ребятами писали специально для фестиваля. Первой, как и ожидалось, начала говорить Моника. Резкие, отчётливые слова и доведённая до совершенства интонация придавала стиху соответствующее настроение. Я видел его, когда пролистывал страницы буклета, но когда Моника зачитывает вслух, звучит гораздо лучше. После того, как она закончила чтение, она ещё раз представила меня, и это значило, что наступила моя очередь. Но неловкости или страха не было совсем. Возможно, это из-за нежного ванильного аромата от ароматических свечей, которые стояли чуть ли не на каждой парте? Так или иначе, после прочтения мне аплодировали, а сестра одобрительно кивала. Третьей выступала Юри, а замыкающей стала Нацуки. Их стихи были совершенно противоположны друг-другу, хотя написаны на одну и ту же тему. Их стили были им под стать – у Оцуко манера была более утончённой и замудрённой, а у Хиросаки – простой и понятной. Но овации получили обе. Под конец мы поклонились, взявшись за руки, и громко проговорили: —Присоединяйтесь к Литературному клубу! Люди ещё раз одарили нас улыбками и аплодисментами и начали удаляться, выкидывая в мусор фантики от кексиков. Пару девушек подошли к нам и спросили, кто их приготовил, и Хиросаки гордо ответила, что это была она. В общем-то, к Оцуко тоже подходили и хвалили за её талантливое исполнение, но все в один голос повторяли: «Ты такая тихая снаружи, но внутри..! » , а Моника , улыбаясь, шутила: «В тихом омуте черти водятся! » А вот что касается меня и Моники, то все, кто к нам подходили, с рукой у сердца заверяли нас, что обязательно зайдут в клуб Литературы ещё разок. Вступят ли они на самом деле? Поверьте, ни за что. Я знаю их всех, и они, ровным счётом как и я, ни за что не заинтересуются в таком. Я был на сто процентов уверен, что все пришли, только чтобы не расстраивать Монику, которая как ошпаренная бегала по школе и просила друзей прийти на фестиваль в её клуб. Когда последний гость вышел из кабинета, сестра закрыла за ним дверь и развернулась к нам с подбадривающей улыбкой. —Мы молодцы! – воскликнула Нацуки, на что мы все дружно засмеялись. Я вдруг понял, что эти девушки стали мне довольно близки за этот короткий промежуток времени. Вспомнив слова отца про то, что я должен сегодня же вступить в клуб, я решил: —Слушайте, с вами весело. Хоть я и не являюсь хорошим писателем или заядлым читателем, но я бы не отказался стать участником.. Вашего Литературного клуба. На самом деле, я всерьёз задумался об этом, когда услышал, что Саёри тоже состоит в этом клубе, и было бы неплохо приходить сюда и получать дозу хорошего настроения, которой мне так не хватает в последнее время. Не подумайте, что я обделён друзьями или вроде того, но когда ты общаешься с людьми, которые боготворят любое твоё действие, а за спиной распускают слухи, – волей-неволей захочется чего-то тёплого и искреннего. —О, Маттэо, никогда бы не подумала, что ты будешь интересоваться чём-то подобным, – воодушевлённо сказала сестра. —Никогда не поздно что-то изменить. —Хе-хе, тогда добро пожаловать к нам! И это спонтанное решение стало для меня чем-то важным.