Всё закончилось

Не Минцзюэ огромный. Настолько огромный, что Цзинь Гуанъяо кажется, будто он по сравнению с ним — мошка. Мошка, от которой Не Минцзюэ может отмахнуться в любой момент, прихлопнуть большой мозолистой ладонью. Убить. Цзинь Гуанъяо нервно сглатывает, но в горле, словно пустыня, от чего кадык лишь нервно дëргается. Судорога проходит по напряжëнному телу. Они стоят друг напротив друга. Не Минцзюэ тяжело дышит, крепко сжимает рукоять своей сабли в ладони, буравит взглядом. Цзинь Гуанъяо внутренне дрожит, еле держится, чтобы не выпустить из руки гибкий меч, но взгляд возвращает такой же решительный. — Ты убил его. — Не Минцзюэ не спрашивает. Он кидает констатацию факта прямо в лицо. Сносит ей с ног. — Д… Дагэ… — голос дрожит. Цзинь Гуанъяо сам не знает от чего, — Я убил… Рука Цзинь Гуанъяо, в которой он держит меч, вздрагивает, словно от судороги и он невольно разжимает ладонь. Меч, взвизгнув в воздухе, падает на землю. Цзинь Гуанъяо, что-то неразборчиво всхлипнув, отчаянно хватается за последние капли сознания, но его глаза всё же закатываются и он, будто мешок с зерном, валится вслед за мечом. Глаза Не Минцзюэ резко расширяются, он издаёт какой-то задушенный полукрик-полухрип и, быстро спрятав саблю в ножнах, подлетает к упавшему Цзинь Гуанъяо. *** Цзинь Гуанъяо пришёл в себя в какой-то полутëмной комнате. Он лежал на большой кровати под тяжëлым одеялом, но всё ещё был не в силах пошевелиться. Тело ломило, горло неприятно давило от сухости, глаза болели… — Очнулся? — знакомый голос ударил в голову, от чего Цзинь Гуанъяо тут же внутренне сжался. Захотелось убежать. — Дагэ… — просипел Цзинь Гуанъяо, пытаясь сесть, но Не Минцзюэ тут же в пару шагов оказался рядом с ним и не дал подняться. — Лежи. Ты убил его. Всё закончилось. И Цзинь Гуанъяо взорвался. Его душили слëзы. Рыдания громкими всхлипами вырывались изо рта, царапая сухое горло, почти не давая вдохнуть. Его вырвало на пол желчью вперемешку с водой и едой и кровью от перенапряжения, но Не Минцзюэ заботливо придерживал его за плечи, собрав растрепавшиеся волосы рукой. Гладил большой мозолистой ладонью по спине. Спина взмокла от пота. Холодно. Ладонь горячая. Тепло. Цзинь Гуанъяо чувствовал, как желудок болезненно сжимается от напряжения, пытаясь вытолкнуть из себя максимально возможное количество содержимого, но, кажется, там не осталось даже желудочного сока. — Ты отлично справился. Выстоял. — Не Минцзюэ говорил тихо. Теперь Цзинь Гуанъяо понимал, что и в лесу он говорил спокойно, не обвинял, но помутнение рассудка не давало возможность понять раньше. — Ты рисковал своей жизнью. Это похвально для бойца. — Не Минцзюэ взял платок из сильно дрожащих рук Цзинь Гуанъяо, и помог ему вытереть лицо, — Но ты не боец. Не смей больше так рисковать! Не Минцзюэ нахмурился, смотря на Цзинь Гуанъяо серьëзным взглядом. Цзинь Гуанъяо попытался ответить тем же, но из его глаз всё ещё текли слëзы, а покусанные губы отчаянно дрожали. Выглядит жалко. Но не для Не Минцзюэ. — Твой папаша ублюдок. Я был готов снести ему голову, когда он всё же признался, куда тебя отправил. Не Минцзюэ приложил к губам Цзинь Гуанъяо пиалу с тëплой водой, но взгляд его всё также оставался серьëзен. — Я хотел был полезен. Ты сам сказал, что я не боец. — В следующий раз я привяжу тебя к ближайшему дереву. В конце концов, пересилив своё неумение выражать чувства, Не Минцзюэ сгрëб Цзинь Гуанъяо в крепкие объятия, прижимая его к своей груди. Цзинь Гуанъяо на мгновение показалось, что эти сильные мускулистые руки вот-вот сломают его дрожащее тело, но вскоре он позволил себе расслабиться, прислонившись лбом к крепкой груди. — Спасибо тебе. Но завтра я должен отправиться в Ланьли… — Я уже отправил письмо твоему папаше. И второй брат уже осведомлён. Ты будешь оставаться здесь, пока не придёшь в себя. Губы Цзинь Гуанъяо дрогнули в неровной улыбке. Не Минцзюэ, который раньше даже и не подумал бы о том, чтобы кому-то сообщить, теперь проявил чудеса чуткости. В голове Цзинь Гуанъяо возникла, и тут же пропала, мысль о том, что это сказывается его влияние. — В таком случае, я не хочу приходить в себя… — промямлил Цзинь Гуанъяо, пряча лицо в груди Не Минцзюэ в надежде, что тот не услышит такой наглости и не увидит пылающие щëки. Не Минцзюэ заставил Цзинь Гуанъяо поднять голову и серьёзным взглядом впился в его глаза. — В таком случае, можешь оставаться здесь даже тогда, когда придёшь в себя. Я украду тебя у Ланьлин Цзинь и мне плевать, что скажет твой папаша.