Куницы, змеи и как НЕ убить своего босса

      Некоторые считают, что увидеть проходящую мимо японскую куницу — к удаче…       Будучи человеком, ежедневно находящимся рядом с одной из них, Чуя Накахара мог официально опровергнуть эту теорию.       Не то чтобы он не любил своего деймона — в конце концов, малыш стал продолжением его самого, — просто он устал от того, что люди ждут от него удачи, а ещё хуже, когда они ждут, что он будет каким-то удачливым проводником. Арахабаки был вовсе не таким очаровательным маленьким созданием, каким его считали люди.       Существо, постоянно присутствовавшее в его мыслях, соскочило со стола и принялось скакать по кухне.       — Я не виноват, что люди глупы, — раздался в его голове голос деймона, странно глубокий для существа такого размера.       Чуя фыркнул, помешивая кофе и готовясь покинуть свою уютную квартиру. Впрочем, уютной ее можно было назвать с большой натяжкой. Квартира была обветшалой и пострадала от воды, пол местами проваливался, что неизменно приводило к тому, что кто-нибудь падал плашмя. Всё это в сочетании с бабушкиными цветочными узорами на плитке делали квартиру больше похожей на декорации к фильму ужасов, чем на уютный дом. Но это было дешёвое, и пока он не мог позволить себе переехать из Японии, это был его дом.       — Возможно, если бы ты связался с хозяином, нам не пришлось бы страдать от такого скрипа, — пробормотал Баки, закончив осмотр комнаты и вернувшись к Чуе.       Деймон встал на задних лапах, подняв передние вверх. Чуя вздохнул, но наклонился, чтобы позволить своему спутнику вскарабкаться по его руке и обвиться вокруг шеи. Несмотря на общую замкнутость Баки, куница любила, чтобы её носили на руках, часто превращаясь в подобие шарфа. Он не мог жаловаться: это было лучше, чем если бы на его деймона наступили в толпе.       В этом мире людей и деймонов можно подумать, что люди больше заботятся о том, куда они ступают. К сожалению, многие с этим были не согласны, считая, что люди должны носить своих деймонов на руках или же держать их в сумке.       — Совершенно нелепо ожидать, что меня будут носить на руках, как какого-нибудь чихуахуа, — фыркнул Баки, лизнув Чую в щеку, словно выражая благодарность за то, что его не запихнули в сумку.       — Знаешь, если бы ты был кем-то покруче, например, бульдогом или лисой, у нас бы не было этой проблемы, — ответил Чуя, схватив ключи и выходя из дома.       Баки не стал утруждать себя ответом, а предпочёл легонько укусить Чую за нос. Тот проигнорировал деймона, сосредоточившись на том, чтобы добраться до вокзала. Он ни в коем случае не опаздывал, но общее пешеходное движение всегда доставляло хлопоты. Буквально на прошлой неделе деймон-птица какого-то придурка улетел вместе с его шляпой. Этот инцидент занял так много времени, что в итоге он опоздал на работу и на него накричал менеджер.       Чуя выскользнул из дверей здания, старательно избегая, казалось бы, вечной лужи перед дверью. Он перепрыгнул через строительный завал и помахал нескольким рабочим. Они рассеянно помахали в ответ, но он не мог их винить. Пять утра — не самое лучшее время для бодрствования.       Примерно через десять минут бездумной ходьбы он без происшествий добрался до станции. Баки слегка раздувало от ветра, но он мог и потерпеть. Чуя не мог управлять погодой, несмотря на то, как относился к этому его деймон.       По станции разнёсся тихий звон, возвещающий о приближении поезда.       — Постарайся занять место, мы вчера так устали, — сказал Баки, подняв голову, когда Чуя подошёл к железнодорожным путям.       Чуя закатил глаза, но протиснулся мимо нескольких человек, чтобы подойти ближе к двери, которая вскоре должна была открыться. Баки не ошибся: просыпаться в четыре утра и работать до пяти вечера было тяжело. Увы, ради общего блага приходится идти на жертвы.       В данном случае таким благом было его желание уехать из Японии и отправиться в Европу — да куда угодно; он всегда любил путешествовать. Но путешествия обходились в копеечку, и, несмотря на соблазн, он был не в том положении, когда можно было просто разбрасываться деньгами. Так что поезд в пять утра и суровый рабочий день — это то, что нужно.       «Пожалуйста, подходите к дверям с осторожностью! Хорошего дня!», — пропел роботизированный голос, двери поезда открылись, и люди хлынули внутрь.       Чуе едва удалось избежать удара по заднице, хотя он шагал вперёд синхронно с остальными. Будь прокляты его крошечные ножки и напористые каланчи.       Огромный коричневый волк-деймон подтолкнул его ноги вперёд, помогая забраться в поезд. Деймон прижался к толпе, позволив ему протиснуться вперёд.       После недолгой борьбы ему, наконец, удалось сесть. Только благодаря этому волку. Чуя огляделся по сторонам в поисках хозяина полезного животного.       Какое-то время он не мог разглядеть волка, пока Баки великодушно не дёрнул его за ухо.       — Налево.       Повернувшись на месте, Чуя заметил волка, сидящего у ног незнакомца. Хозяином был мужчина с рыжевато-каштановыми волосами и пластырем на носу.       — Странный выбор одежды, — одновременно подумали Чуя и Баки.       Он слегка помахал рукой и вежливо улыбнулся парню, чтобы поблагодарить его за помощь.       Тот лишь показал ему поднятый большой палец и отвернулся, чтобы посмотреть на свой телефон. Какой замечательный парень. Большинство людей не стали бы помогать, особенно те, чей деймон был крупнее.       Чуя обнаружил, что большинство людей с крупными деймонами, как правило, были… грубыми. Точнее, эти люди были ужасными придурками, которые считали, что если у них есть какой-то мегадеймон, то они могут помыкать другими. Волк или медведь могут убить кого-нибудь гораздо быстрее, чем птица или куница, но это не повод быть придурком. Кроме того, броскость твоего деймона не спасёт тебя от тюрьмы.       — Разве ты не говорил о том, что хотел бы, чтобы я был больше? — жалобно заскулил Баки. Чуя проигнорировал его и уставился в окно, за которым мелькали городские пейзажи.       Поездка на поезде прошла гладко, хотя он и был разочарован, увидев, что парень-волк вышел раньше него. Если бы они сошли на одной остановке, Чуя обязательно спросил бы его номер.       — Неужели мы настолько отчаялись, что теперь подходим к случайным незнакомцам? — спросил Баки, надменно фыркнув.       — Вовсе нет, маленький грубиян. В этом городе полезно иметь несколько друзей, — ответил он, щёлкнув своего деймона по носу.       Баки ничего не ответил, но Чуя почувствовал его недовольство. Он был прав: заводить друзей, когда он собирался уехать из страны, было неразумно.       Но ему не нужны были романтические отношения, его просто достало одиночество, когда не с кем поговорить. В его родном городе никто не разбирался в технике, и никого из тех, кто был ему дорог, уже не было в живых. Он пробыл в Йокогаме почти год, но почти ничего не добился.       Чуя вздохнул, едва не пропустив сигнал об остановке. Из-за огромного количества пассажиров его было практически не слышно. К счастью, Баки был внимателен и любил кусаться.       — Чёрт! — Он поморщился и выскочил за дверь, потирая ноющее ухо: — Если ты не перестанешь меня кусать, я начну кусаться в ответ.       — Мне не пришлось бы кусаться, если бы ты был повнимательнее, — проворчал Баки, махнув хвостом так, что попал Чуе по глазам.       — Ты маленький засранец, — пробормотал он, стараясь не привлекать внимания. Он покинул свой скромный район и попал в «зону боевых действий».       Несмотря на драматичность, название было вполне подходящим. Все люди вокруг него были в костюмах и что-то кричали в свои телефоны. Даже их деймоны были чопорными и профессиональными.       Сам он был одет в простой чёрный костюм. Он не был таким модным, как у этих парней, но выглядел вполне прилично. Достаточно прилично, чтобы его взяли на работу юридическим секретарём в известную юридическую фирму, что было весьма иронично, поскольку секретарям и клеркам там практически ничего не платили.       Это было неудивительно, поскольку большинство юристов в этом месте были продуктом кумовства и кровосмешения.       — Ты, кажется, не так уж и возражаешь, когда перетруждаешься ради инцестуозных непутевых детишек, — заметил Баки, и тихий смешок прервал утреннюю болтовню.       Чуя закатил глаза и сунул руку в карман, нащупывая знакомый пластик. Работа в одной из самых известных юридических фирм Японии означала много охраны и столько же хлопот. Ему приходилось отсканировать пропуск перед входом в здание для сотрудников и ещё раз после того, как он вошёл в офис. Всё было бы не так плохо, если бы сканер постоянно не глючил.       К счастью, сегодняшнее утро выдалось мягким. Потребовалось всего несколько прикладываний, чтобы заставить сканер работать. Если бы он засёк время, то получил бы право похвастаться самым быстрым прохождением.       — Доброе утро, Накахара! — знакомый бодрый голос прервал его хандру.       Голос принадлежал коллеге-секретарю, Ичиё Хигучи, молодой блондинке с буйным характером.       Хигучи была, пожалуй, «солнышком» компании Port Lawyers Co. Её деймон, Нацуко, был одним из самых полезных в этом месте. Поскольку он был энергичной белкой, его часто можно было увидеть бегающим по зданию с документами в зубах.       Даже Баки, который был довольно колючим, хорошо ладил с Нацуко. Два маленьких деймона часто заползали в вентиляционные отверстия, облегчая работу своим хозяевам.       — Доброе утро, Хигучи, — ответил Чуя, изо всех сил стараясь улыбнуться так, чтобы не выдать своего желания сбежать из этого места и жить в дикой природе.       — Драматично, — проворчал Баки, спрыгнув с плеча, чтобы поприветствовать Нацуко. Белка и куница пощебетали друг с другом и скрылись за углом. Он часто интересовался, чем они занимаются, но Баки был своенравным и никогда не отвечал.       Ни он, ни Хигучи не были слишком чувствительны к боязни разлуки, которая часто возникала, которая часто возникала вдали от своего деймона. Он видел, как других людей тошнило или они теряли сознание, когда оказывались слишком далеко от своей второй половинки, но сам он ничего особенного не чувствовал. Может быть, немного тянуло в животе, если прошло слишком много времени.       — Похоже, кто-то не выспался, — поддразнила его Хигучи, протянув ему маленькую чашечку чёрного кофе. — Вот твоя ежедневная доза бензина!       Чуя хохотнул в ответ и взял тёплую чашку. Хигучи была из тех монстров, в напитках которых сахара было больше, чем кофе. Он был бы первым в очереди, кто сказал бы ей «Я же говорил», когда у неё диагностируют диабет.       — Спасибо, дорогая, а то топлива у меня было маловато, — он сделал глоток и громко вздохнул.       Тепло от напитка успокаивало и горло, и душу. Варвары вроде Хигучи были слишком молоды, чтобы понять всю сложность хорошего кофе.       — Что у нас сегодня по расписанию? Вчера вечером я закончил составлять расписание на неделю для господина Цусимы, — спросил Чуя, сделав ещё один большой глоток своего напитка.       Хигучи быстро показала ему большой палец, а затем повернулась к своему столу и взяла стопку бумаг. Немного порывшись в них, она хмыкнула и протянула ему простую записку, зажатую между папками.       — Мистер Цусима просил тебя встретиться с ним минут через десять. После этого, в основном, будет проверка потенциальных клиентов и приведение в порядок документов, которые прислал мистер Эдогава, — она бросила на него жалостливый взгляд. — Мистер Эдогава специально попросил, чтобы этим занялся именно ты.       Чуя застонал, проведя рукой по лицу. Ранпо Эдогава был одним из самых невыносимых юристов, но, пожалуй, самым талантливым. К тому же, к таланту прилагалось самое огромное эго, которое он когда-либо видел. Это говорило о многом, ведь у большинства юристов эго больше, чем Токийская башня.       Он взглянул на записку, которую дала ему Хигучи, и снова громко застонал.

Мне нужна твоя помощь в одном личном деле. Увидимся после встречи с мистером Цусимой! Мори

      Хигучи с любопытством посмотрела на него, но громкий звонок помешал ей начать расспрос. Блондинка отпрянула от него и резко нырнула за свой стол, чтобы ответить на звонок.       Чуя усмехнулся, глядя на еë театральные выходки: у бедняжки наверняка остались синяки от такой акробатики. Он помахал ей рукой и направился к своему столу.       Стол был простым, но более беспорядочным, чем у большинства его сверстников. Он был завален несколькими папками и яркими стикерами. В первую очередь в этом были виноваты Хигучи и Коё. Обе девушки часто наклеивали на файлы стикеры разных цветов, чтобы лучше организовать, кому что принадлежит.       Это место смущало многих стажеров, но так повелось с тех пор, как Чую назначили секретарём Мори Огая. Это дало ему прекрасную привилегию в виде собственного кабинета для работы с более конфиденциальными делами.       В конце концов, Мори был боссом всего здания, он же «Король». Среди его друзей по работе ходила шутка, что он «шут Мори». Поначалу это звание раздражало его, но после многих ночей, когда он задерживался допоздна по его приказу, он смирился с тем, что это правда.       Мори был хорошим начальником, лучшим из всех, что были у Чуи. Однако он был до боли уникален, чего многие не понимали и не хотели понять.       Его деймон, Отама, была японским чёрным медведем. В целом она была спокойной, но её размеры и тот факт, что она была чёртовой медведицей, означали, что любое запугивание было более чем естественным. Сам Чуя сильно нервничал, увидев её впервые, но после того, как познакомился с ней и Мори поближе, эта нервозность исчезла.       И Отама, и Мори были шумными, эксцентричными и ужасно умными. Мори был юристом, а затем занялся менеджментом, и это было очевидно. Он относился к каждому разговору как к игре, в которой нужно победить, что раздражало и привлекало одновременно. Насколько Чуе было известно, этот парень ни разу не проиграл ни одного дела.       Излишне говорить, что каждая встреча с ним превращалась в приключение, особенно когда речь шла о личных делах. Чаще всего это было что-то простое, например, посидеть с его дочерью Элизой. В других случаях это было просто смешно, как, например, просьба пересмотреть текущее дело.       Мори уточнил, что ему будут платить за каждую минуту, проведённую в его компании, но Чуя уже давно перестал поддерживать профессиональные отношения. Переломным моментом стал случай, когда он проснулся от звонка Мори в три часа и услышал, что тот плачет из-за того, что у Элизы насморк.       Поэтому его отношения с боссом были непрофессиональными и сложными. Честно говоря, он бы соврал, если бы сказал, что не испытывает к старшему мужчине симпатии; он был похож на чудаковатого дядюшку, которого у Чуи никогда не было.       Записка беспокоила его, потому что Мори захотел помощи сразу встречи с господином Цусимой. Тем самым Цусимой, из-за которого каждая встреча была крайне неловкой и напряженной. Он словно родился с палкой в заднице, причем не в самом милом смысле.       Каждая встреча с Цусимой заканчивалась крайне раздражённым Чуей. Чем тот, разумеется, наслаждался, или, по крайней мере, ему так казалось. Не секрет, что он работал здесь только потому, что Мори был его шурином; в противном случае его давно бы уволили.       Кроме того, у него было ужасное предчувствие, что эта встреча как-то связана с недавними слухами. Судя по всему, Цусима уходил в отставку, и его место должен был занять его сын. Тот факт, что демон умудрился завести от кого-то ребëнка, был достаточно шокирующим. Чуя содрогнулся при мысли о том, каким ужасным будет ребенок Цусимы.       Хотя имя Цусима было не самым точным, Цусима Осаму был на несколько лет старше Чуи и даже не носил фамилию своего отца. Последние шесть лет он был Дазаем Осаму. Он не смог найти в Интернете ничего, что объясняло бы смену имени, но, вероятно, это была попытка скрыть вопиющий фаворитизм. В конце концов, большинство двадцатишестилетних выпускников не могут так быстро попасть на работу в столь известную юридическую фирму.       Впрочем, всё это было лишь предположением. Чуя надеялся, что Цусима просто хотел на кого-нибудь накричать после того, как проиграл своё последнее дело. Он потерпел позорное поражение от своего главного соперника Фукучи. Было бы удивительно, если бы он не устроил истерику. Большинство его припадков длилось около часа; он был слишком стар, чтобы продолжать дольше.       Чуя издал последний жалобный стон, после чего выкинул пустой стакан в мусорное ведро и направился туда, где его ждал мистер Цусима.       Несмотря на столь раннее время, в коридорах уже слышалась громкая болтовня, в основном сплетни, но там было и несколько работяг. Он знал, что Куникида, менеджер по связям с общественностью, непременно поднимет крик из-за всех этих беспорядочных домыслов.       Чуя не обращал на это внимания, сосредоточившись на своей связи с Баки, чтобы убедить деймона держаться подальше. Меньше всего ему нужно было, чтобы Баки разбушевался из-за криков Цусимы. Деймон был хоть и маленьким, но чертовски вздорным.       Дойдя до двери, он глубоко вдохнул, сосредоточившись на том, как сильно ему нужна эта работа и деньги, которые к ней прилагаются. Кидаться вещами запрещено. Нельзя было кричать в ответ и язвить. Он несколько раз проговорил эту мантру, прежде чем наконец открыл дверь.       Или же он попытался открыть дверь, но едва кончики пальцев коснулись ручки, как дверь распахнулась.       В этот момент в коридоре раздался гнусавый голос. Чуя даже не успел осмыслить сказанное, как его зрение поглотила твердая древесина.       Сейчас, будучи одной из самых известных юридических фирм, Port Law не испытывала недостатка в средствах. Это означало, что при создании интерьера головного офиса компании средств не жалели. Эта мысль пронеслась у него в голове, когда массивная деревянная дверь с размаху врезалась ему в лицо.       Лицо обожгло болью, острое ощущение удара тупым предметом на мгновение ошеломило. Перед глазами вспыхнули звёзды, но быстро погасли, когда в глазах потемнело. Опустившись на пол, он смутно ощутил затылком тревогу Баки.       Судиться с юридической фирмой, возможно, и неразумно, но если ему сломали нос, то за это придётся заплатить. Оставалось надеяться, что Баки никого не укусит, пока он будет в отключке.