Можно тебя?

Он, как самый паскудный человек в мире, мог позволить себе лишь наблюдать за ней издалека. Тихонечко сидеть на холодном бордюре или в машине, первый вариант был не удобным, так как можно было простудить не только задницу, но кое-что ещё важнее, а второй вариант - в машине, было слишком удобно, так как Джеюн вырубался. Тёплое время года, ощущалось, как зимой, потому что холодрыга накрыла всю Корею. Джеюн ощущал, как к сердцу лёд прикладывали, стоило устремить взор на Минджон, стояла босая на балконе, и курила, при этом молча слёзы свои роняя. Джеюну было больно, как и ей - потерять Сонхуна. Он остался, лишь светлым воспоминанием для своей младшей сестры  и лучшего друга. Минджон каждую ночь стояла на балконе и травила свой организм противными сигаретами. Джеюн не любил курящих, сам не курил, наверно просто... хорошо воспитали? Если бы Сонхун видел бы это безобразие, что творилось с нею, явно по губам бы дал... Но Джеюн, явно не собирался препятствовать ей, пока что, ведь он всё ещё держится, будет держаться, боже, так трудно, не переступает черту свою, а ведь скорее всего он ждёт того самого момента, когда нервы лопнут вместе с терпением. Минджон, он, всегда предпочитал игнорировать в университете, делал вид, что её нет, так ведь прекрасно, так лучше, так славно и успокаивающе, она раздражала, тем, что крутилась рядом со своим другом Сынхо, а тот, псина сутулая, не терял времени и располагал свою ладонь на её пояснице. И сейчас, то что он может позволить себе именно сейчас, это наблюдать за ней, сторожить её дом, и в рассвете рвануть к себе домой, чтобы принять душ и завалится на смятую постель, трудно, слишком... - Свалить бы в клуб... Джей своего друга осматривает замечая, как тот лениво взглядом всех проводит, отмечает, как друг устал и причина, конечно же ясна ему, но вот только, даже не догадывается, что причиной является не только ушедший из жизни друг, но и мелкая по имени Минджон. Джей вдыхает дым, упираясь ногой о кирпичи здания и как по традиции, начинает подмигивать каждой девчушке, что мимо проходят, при этом свои губки от смущения облизывая. Джеюну такие бесят, своевольные, легкомысленные, которые готовы на всё, чтобы на члене богатого мужчины оказаться, в последнее время от них тошнит, но всё же одна отбивается от этих овечек, Джеюн сам не замечает, как мысли приводят его к мелкой заразе, что покоя не даёт, даже, к примеру, сейчас. - О, привет, Ми. Мысли Джеюна развеиваются, когда имя бесячее слышит, взгляд сразу же натыкается на эту нахалку, которая обращает на них внимание, при этом игнорируя только его присутствие. Джеюн привык, ведь он всем видом показывал свою неприязнь к ней и даже не стеснялся говорить об этом прямо, как и сейчас: - Что, мелкая, твой паразит бросил тебя, стоило ножки раздвинуть? Джей от слов своего друга, - взгляд свой недовольный устремляет, дым густой выпуская и долбится головой мысленно об кирпичи, потому что: почему Джеюн так въелся на этого ни в чём не виновного Сынхо? Он всего лишь друг Минджон, может Джей чего-то не знает и это слово приобрело другое значение, где друзьям и трахаться можно? Узнать бы ему сейчас. - Привет, Джей, - здоровается мило, ладошкой маленькой махая, игнорируя провоцирующие слова Джеюна, а он, свои губы кривит в насмешке, нагло пялясь на мелкую. Минджон  не теряя времени, быстро проходит мимо, а Джеюн испепеляет её спину до того момента, - пока она не скроется. - Джеюн, ты помягче можешь? Она ведь своего брата потеряла, уёбок! Джеюн и не слышит слова озлобленного друга, а Джей недовольный, продолжает курить и смотреть на него. Глаза Шима теряют огонёк и блеск жизни, явно здесь что-то скрывается, но Джей узнает всё со временем, когда время придёт и судьба сама преподнесёт ему правду, а пока... а пока зачем заранее тонуть в этой херне? Джею это нахрен не надо и так проблемы с одной бестоковой девицей... II. Джеюн по уши в дерьме. Пьяный и очень открытый в компании. Смеётся со всего и пьёт, топя эмоции, что хотят выйти наружу, к одной девчонке, что схватила за всё что угодно, сжимая в своих руках. Джей жадно вдыхает запах кальяна, наслаждаясь вечером в клубе, обдумывает что-то, держит в себе, переваривая и не сдержавшись роняет тихое: - Минджон здесь. Джеюн разбился, как стекло, как проклятое зеркало. Зашибись, просто зашибись. Джеюн в стельку пьяный, неуравновешенный совсем, понимает, что может натворить кучу дерьма, понимает, хрен, но идёт на поводу эмоций. Не переворачивает чуть ли стол, за что все недовольно матерятся, а девушки бурчат и лезут к Джею у которого и так достаточно девчонок, ему же лучше. Джеюн, словно бык, которого поманили красной тряпкой, что ищет в виде женского знакомого тела. Бесится, материт всё вокруг и толкает каждого на пути, грязно ругаясь. Во всём виновата эта Минджон! Заставляет волноваться, бесится, ненавидеть, нервничать, только всё плохое и не одного хорошо. Минджон явно королева-проклятья, королева-плохих чувств, просто королева. Сигаретный дым застилает слизистую. Джеюн бесится сильнее, вырывает с маленьких пальцев взрослую вещичку и кидает не специально, так получилось, в какого-то задрота, что пугается невинно возмутившись, а Шим взглядом выгоняет и парень в очках, как щеночек быстро сбегает, лишь бы гнев на себе не ощутить. - Что надо? - бросает равнодушно, будто Джеюн родитель, а Минджон тот самый непослушный подросток у которого депрессия всю жизнь из-за взрослых наделанных проблем. - Напрашиваешься... - На что? - Минджон явно переходит черту, черту адекватности Шима, потому что у того уже глаза дёргаются от наглости мелкой девчонки, - Отшлёпаешь меня? - Надо будет усмирить, сделаю и не такое, пошла, - дёрнул вперёд, чтобы валила домой к себе, но Минджон упёртая, стоит на месте. - Боже, я так испугалась, Шим, - насмехается открыто, а Джеюна выводит это из себя, разворачивает спиной к себе, а Минджон вырваться хочется, но напрягается, как струна, когда ощущает несильный удар по заднице, не верит, глазами хлопает, не верит, что Джеюн посмел так по хамски с ней поступить, - ударить по заднице! Даже родители никогда в детстве её не били, особенно Сонхун! А тут... а тут Джеюн... - А ну отпустил! - визжит, дёргается и влепить пощёчину хочет, потому что смотреть на довольное лицо Шима невыносимо просто. Катастрофа, боже, ей стыдно за его действие, просто исчезнуть бы и всё. - Что, мелкая, теперь веришь? - Минджон хочется язык показать, хочется пнуть его, да посильнее по особенному месту. - Мин... джон? Джеюн поднимает голову, явно недовольный присутствием постороннего, Сынхо напрашивается, чтобы его лицо разукрасили радугой. - Тебе что? Не видишь, я со своей девушкой разбираюсь Минджон глотает воздух, как рыбка, кожа краснеет от слов Джеюна, уши горят, тело пылает, так и стоят они неприлично, у Минджон юбка задрана, выглядит неподобающе, ладонь Шима касается задницы, будто специально, чтобы Сынхо видел и отвалил. Сынхо и валит, быстро и главное подальше. - Джеюн, - умеренно произносит Минджон, поворачиваясь к нему лицом, глазами хлопает невинно, пытаясь сдержаться. - Ты совсем дурак, Джеюн. - Что? Джеюн не понимает, ничегошеньки не понимает, когда девушка сдержанно  улыбается. - Я всё знаю, про твои чувства знаю, - объясняется кратко, а вот как узнала решает промолчать, сохраняя интригу и введя бедного Шима в ступор. - Знала и... и притворялась? - Было смешно наблюдать, как ты грубил мне. Сынхо согласился мне помочь, не знала, что ты так сильно будешь меня ревновать, грубиян. Джеюн ощущает, как его вокруг пальца обвели. Чудо-девочка, оказывается Минджон, та ещё проворная мышка, а ведь только Сонхун знал о чувствах Шима и больше никто. - Значит Сонхун... - Не вини его, - обиженно шепчет Минджон, всё ещё ощущая себя волнительно и не спокойно рядом с парнем. А ведь Джеюна она любит с детства, с детства влюблена в мальчишку, что играл с ней футбол, волейбол, влюблена в того, кто заботился о ней больше кто либо. - Я не виню, просто ты.... мне нечего сказать, мелкая. Выводила меня из себя, - хорошо придумала, а курение тоже по плану было? - Ну Джеюн, я думала, ты будешь действовать быстрее, а ты тормоз оказывается. - Ошибаешься, можно тебя? - На сколько? - На всю жизнь. - Как докажешь? - игриво шепчет, бровки поднимая и кажется этой ночью точно вспыхнет долгожданная страсть. - В постеле, Ми, в постеле. Конец.