Наша новая жизнь.

      В спальню просачивается свет, сквозь задёрнутые шторы. Приятная тишина окутывает комнату. Мягкие простыни и одеяло пожирают тело, заключая человека в свою мягкие объятия, из которых так не хочется вылезать в это зябкое утро. Но любимый аромат, проникший в ноздри, заставляет разлепить глаза и подняться на ноги.       Медленно хлопая ресницами, Соник принюхивается, расплывается в сонной улыбке и не менее заторможенно поднимается, нащупывает тапочки и идёт на кухню. Знакомый силуэт в тёмной футболке вызывает приятное тепло в груди. Руки обхватывают чужую талию. Нос непроизвольно утыкается в тёмный мех на шее и ёж мошенально делает глубокий вздох, чувствуя аромат шампуня. Он закрывает глаза, встаёт на носочки и поднимает голову. Совершенно не острые иглы касаются лица. Его партнёр податливо наклоняет голову, а Соник целует нежный мех за ушком. – Доброе утро, Шеди, – ласково шепчет сверхзвуковой ёжик прямо в уха и наваливается весом на своего партнёра. – Соник, я же готовлю, – ворчит Шедоу, слегка наклоняется вперёд и перекладывает глазунью со сковородки на тарелку. Ответ никак не повлиял по поведение синего ежа. Он продолжает прижиматься, зарываясь носиком в тёмной шерсти. – У нас сегодня много дел. Иди в душ.       Соник куксится, морщит переносицу, сжимает губы и смотрит умоляющим взглядом. Ему очень не хочется отлипать от тёмной ткани. Шедоу в ответ отрицательно качает головой, лишая своего партнёра последних шансов на тактильность. Издав шумный вздох, сверхзвуковой ёжик идёт в ванную, почёсывая плечо.       Издав шумный вздох, Соник поставил, кажется, последнюю коробку на пол. Он присел на соседнюю коробку, искренне надеясь, что в ней нет ничего жизненно необходимого. – Всё, – с облегчением выдыхает ёж и расплывается в улыбке.       Голые стены и полы. Новая квартира – новый холст.       Соник испытывает бурю эмоций, когда представляет, как они будут обустраивать своё любовное гнёздышко. Нет, лучше сказать любовную базу. Всё равно звучит ужасно. – Не думал, что мы убьём на это половину дня, – Шедоу выдыхает, ставит очередную коробку на пол и осматривается, предварительно поставив руки на бока. – Соник, а ты ведь подписывал коробки, когда всё упаковывал? – Нет, я думал, что ты подпишешь, – сверхзвуковой хлопает глазами, подняв взгляд на своего партнёра. Тот лишь шумно выдыхает и опускается на ту же самую коробку, что и синий.       Казалось, что они пытались построить замок из картонных коробок и у них, при всём не желании, это получится без малейших проблем. Картона настолько много, что хватит на несколько королевских замков и даже на дракона и башню с принцессой. – Мы со всем справимся, – Соник склоняется в сторону угольно-алого, облакачивается о его плечо и глупо улыбается, стараясь заверить, что подобные неудачи не испортят им день. Шедоу лишь безэмоционально кивает и окидывает взглядом коробки.       Изучая инструкцию, ёж пытается собраться с мыслями и не выколоть себе глаза крестовой отвёрткой, которая прилагалась к комплекту мебели. Казалось бы, обычный шкаф, но Шедоу потратил часть своих нервных клеток. – Может быть вот так? – Соник прикладывает две деревянные детали друг к другу под углом в девяносто градусов, но его попытки ни к чему не приводят. Совершенная форма жизни падает на спине, шумно выдыхает, рычит и закрывает лицо рукой. – Что за издевательство над человечеством? Неужели, нельзя приложить нормальную инструкцию, а не чёртов ребус? – негодует Шедоу, убирает руки от лица и смотрит в светлый потолок. Уже вечер. Они промаялись с мебелью остаток дня. – Я же говорил, что нужно было позвать Тейлза. Он соберёт всё в считанные секунды, – оргаментирует Соник, не теряя интузиазма. Он ложится рядом со своим партнёром и смотрит в потолок.       Медленно совершенная форма жизни нащупывает ладонь любимого и крепко переплетает пальцы, в попытках успокоиться. Прикосновения помогают. – Ладно, завтра утром напишем Тейлзу, – Шедоу принимает поражение и благополучно капитулирует, оставив несобранный шкаф победителем.       Сверхзвуковой улыбается, переворачивается на другой бок и несколько сильнее сжимает чужую ладонь, изгибы которой заучены до скрипа. Он прикасается губами к светлом мешу на шее совершенной формы жизни и поднимается на ноги. – А я сделаю нам какао, – Соник с неоспоримой уверенностью в себе скрывается за углом в другую комнату. Он смотрит на коробки, хлопает ресницами, пытается найти нужную, и удача ему улыбается. Ёж радуется, а потом сдвигает брови к переносице, понимая, что посуда разбита вдребезги. – Шедоу, кажется, у нас небольшие проблемы.       Из другой комнаты доносится обречённый вздох и Соник знает, что прямо сейчас Шедоу разнесёт эту квартиру к чёртовой матери, даже не запереживав о новом ремонте.       Поздним вечером спускаясь на лифте, ежу хочется нагрубить кому-нибудь из соседей, чтобы умерить расходящее по телу раздражение и злобу. Знакомые прикосновения заставляют напряжённо выдохнуть и попытаться взять себя в руки.       Звучит писк, знаменующий о том, что автомобиль открыт, но Соник не спешит присесть на переднее пассажирское сиденье. – А давай на общественном, – довольно улыбается синий, заставляя своего партнёра смутиться. – Ну, а что? Ты помнишь, когда в последний раз пользовался метро или автобусами? Вот именно, так что пошли.       Шедоу чувствует, как у него из рук выбивают фантомное оружие, хватывают за запястье и тянут за собой. Лёгкая прохлада даже кажется приятной. Глубоко выдохнув, угольно-алый нажимает на брелок автомобильных ключей, сжимает обожаемые руки и идёт следом. Он понимает, что Соник не хочет упустить возможности побегать поздним вечером. Шедоу не отказывается.       Сидя в вагоне, Соник зевает и облакачивается о плечо любимого ежа. Тот не против и смотрит в маркетплейсе комплекты новой посуды. Неожиданно синий расплывается в хитрой улыбке. Это не может не привлечь внимания. Шедоу поворачивает к нему голову, вопросительно изгибает бровь и его нагло целуют в губы.       Совершенная форма жизни ненавидит откровенные проявления любви в общественных местах, на публике, считая, что другие люди не достойны наблюдать за такими дорогими моментами. Соник это знает и пользуясь моментом, целует любимого в пустом вагоне. Фактически, он лишь частично нарушает правила Шедоу, чем злит в два раза сильнее. Синий в любом правиле найдёт лазейку, которой будет пользоваться при каждом удобном случае.       Не желая сопротивляться, Шедоу отвечает на поцелуй, откложив телефон и наслаждаясь чужими губами. Пальцы переплетаются в неясном узоре, но настолько крепком, что готов потягаться с морскими и скаутскими узлами. Ежи с лихвой наслаждаются выделенной минутой блаженства и ласок. Соник соврёт, если скажет, что не мечтал об этом весь день. Шедоу в точно таком же положении. – Наша станция, – угольно-алый бесцеремонно отлипает от губ, пока синий отчаянно пытается приблить момент блаженства. Соник куксится и послушно поднимается на ноги. Какой же, однако, длинный путь к обычное кафе.       Сидя в странном, по мнению Шедоу, интерьере, ежи изучают меню. Огромное множество ярких цветов, граффити на стенах и картонные фигуры каких-то музыкантов. Совершенная форма жизни вообще не понимает ключевой смысл атмосферы. Он изучает меню, пытаясь предположить, что будет вкусно. – Ты обязан попробовать токпокки, – Соник тыкает в меню и затмевает своим сиянием лампы под потолком. – А ещё кимпаб и корн-доги. Обязательно нужно попробовать моти и фрукты в стекле!       Шедоу не сопротивляется, заказывает всё, что было названо синим, смотрит на стол и не знает к чему притронуться. Красный ищет взглядом столовые приборы и находит только палочки. Он хлопает глазами, а Соник, видя лёгкое непонимае в глазах возлюбленного, хихикает и объясняет каким образом держать китайские столовые приборы.       К собственному удивлению, совершенная форма жизни может согласиться с тем, что еда в этом заведении достаточно вкусная. Конечно, он не слишком разбирается в Восточной культуре, тем не менее, ёж не против посмаковать, так называемый, кимпап. – Острые? – Соник указывает палочками на классические токпокки. – Нет, – холодно отвечает Шедоу, кладя в рот кусочек указанного блюда. У него намного лучше получается орудовать палочками.       На лице синего появляется улыбка. Он закидывает в рот токпокки, секунду жуёт, распахивает глаза и палочки выпадают из его руки. Ёж обеими руками хватает стакан с бабл ти и пьёт большими глотками. – Очень остро! – заявляет Соник, с крупицами слёз на глазах, хмурясь на своего партнёра. На лице Шедоу отражается недоумение. Он продолжает жевать токпокки.       Синий тут же успокаивается и придвигает тарелку с острым блюдом поближе к своему партнёру. Сверхзвуковой иногда забывает, что ёж перед ним совершенная форма жизни, которой, вероятно, забыли добавить вкусовые рецепторы. – Что это? – Шедоу указывается на круглую субстанцию приятного лазурного цвета. – Моти! С черникой. Попробуй, – Соник улыбается, придвигает сладость поближе к своему партнёру и наблюдает за реакцией.       Раздумывая пару секунд над тем, как подступиться к десерту, ёж попросту берёт его руками, кусает, но не откусывает кусок. Десерт непривычно и странно тянется. Угольно-алый непонимающе хлопает глазами и обращает свой взгляд на синего, который странно улыбается, пытаясь сдержать смех. Сверхзвуковой подставляет ладони, хихикая и ожидая, что Шедоу просто выплюнет сладость, но такого не случилось. – Ну как? – наконец-то спрашивает Соник, наблюдая за лицом возлюбленного. – Не плохо, – на удивление произносит совершенная форма жизни и вновь кусает моти. Синий улыбается и приступает к своему десерту с клубникой.       Последняя электричка. Пустой вагон. Только они вдвоём.       Неосознанно улыбаясь, Соник наблюдает за тем, как мимо проносятся здания. Белые перчатки прилипли к тёмному меху. Шедоу, поддавшись лёгкой усталости и настойчивости своего партнёра, прилёг на чужие колени, блаженно закрыв глаза.       На соседнем сиденье лежит бумажный пакет с целой упаковкой моти, купленных перед самой посадкой.       Не плохой первый день их новой жизни.