lieblingskollege.

это так странно. каждый день (уже довольно продолжительное время), просыпаясь, думать об одном конкретном человеке и только недавно понять то, что ты любишь еë. любишь до звëздочек в глазах, до помутнения сознания, до скрежета в зубах и трясущихся коленок. она – светлая лунная ночь, она – как тонкие вишнëвые сигареты после красного сухого вина. разлюбить еë можно только лëжа в деревянном гробу под землëй, хотя душа всë равно будет ждать еë свыше и мучаться от еë отсутствия. у неë большие яркие глаза, в которых без труда можно утонуть. мягкие длинные иссиня-чëрные волосы, в которые хочется зарыться подушечками пальцев. от неë всегда пахнет ванилью, белым шоколадом и ромашковым шампунем. и рюджин недавно поняла, что это еë л ю б и м ы й запах. но после принятия всего выше описанного испытания не закончились. наоборот – пришëл черëд самого опасного и непонятного. «любит, не любит...» – измученно, скрипя и оставляя след на сердце неслось в мыслях в любую свободную от работы минуту. шин в то время нервно теребила и щëлкала пальцы, так рвут лишь загадав и пуская по маю венчики встречных ромашек¹. разум успокаивался только во время обеда, когда зачинщица душевных бурь, как ни в чëм не бывало, подсаживалась за стол к рю и начинала болтать о всякой ерунде из жизни бедного юристконсульта. а старшая и сделать ничего не может – коллега въелась, как табачный дым в голову и выветриваться не хочет. еë уже и хлоркой заливали, и на балкон сушиться отправляли, да даже в дешëвом вине на сутки оставили как-то – ничерта не помогает! и при любой утренней попытке убедить себя в том, что всë это – бездна, у которой нет счастливого финала, в конце концов ночью вся правда оказывается на поверхности. – уже второй... – шин устало смотрит на прикроватные электронные часы и лениво перекатывается на другой бок, – должно быть, т ы легла, – прикрывает глаза, зевает, а разум сам достраивает портрет возлюбленной у себя в голове, – а может быть, и у тебя такое. ² и оказывается права. юна нервно ходит по комнате из стороны в сторону, параллельно стараясь аккуратнее прикурить ванильную сигарету. в конце концов психует, останавливается, и осторожно поджигает край скрутки. продолжает мозговой штурм – она привыкла решать все острые проблемы именно так. а сейчас на кону вопрос весьма острый – заденешь чуть-чуть и можно хорошо порезаться. черноволосая девушка с чуть удлинëнным каре какой месяц не даëт бедной шин покоя. так какое совпадение! у них ещë и фамилии одинаковые! – из нас вышла бы неплохая семья, – расслабленно выдаëт младшая, но вдруг вскрикивает от своего же умозаключения. давно смирившись с тем, что ей и вправду не безразлична та симпатуля с работы, она всë ещë не привыкла к тому, какие перлы может выдавать, прибывая в состоянии минутного окрыления от влюблëнности. брюнетка берëт телефон в руки. решает действовать радикально (не зря же юридический заканчивала) – ей надоели домыслы и непонимание отношения старшей коллеги к ней. та вроде бы и улыбается, и глазки у неë светятся, но молчит, зараза, и никак не проявляется. «слушай, давно тебе хотела сказать и поставить некую точку в моих размышлениях и мучениях. ты мне нра...» – высвечивается на экране, но тут же исчезает. юна в моменте ненароком подняла взгляд на время и поняла, что еë любовь, скорее всего, сладко спит. – мне незачем тебя будить и беспокоить... ³ – на выдохе, с небольшой грустью и почти шëпотом произносит младшая и уныло садится на кровать. – юна, – отзывается кто-то за спиной длинноволосой, отчего та резко оборачивается, стоя почти у выхода из их адвокатской конторы. замечая источник звука, расплывается в мягкой и доброй улыбке, полностью поворачиваясь в направлении. – да? я что-то забыла? – с широко открытыми глазами интересуется шин и подходит к однофамилице ближе. – нет, что ты. по крайней мере, я на это надеюсь, – легко отшучивается рюджин и поправляет на плече пояс от сумки, – я хотела предложить составить тебе компанию до твоего дома. хочу прогуляться. ты не будешь против? а у юны в животе бабочки румбу плясать начинают – да так активно, что кажется вот-вот брюхо порвут и разлетятся по всему зданию. в сердце громким залпом взорвался фейерверк и искрится маленькими звëздочками. в глазах, кажется, сейчас ночной город с его огнями появится – настолько сильно они светиться начали. «не будешь против?» – да только в самом страшном и совершенно неправдивом сне она будет против т а к о й компании рядом. – не буду конечно! пойдëм, – солнечно улыбается и получает в ответ такую же яркую улыбку, тепло по грудине разливается и на серых улочках, что ведут к нужному дому и подъезду, сразу уютно становится. и приятно так на душе – пусть они и молчат полдороги, понимая, что темы для болтушек исчерпаны, а говорить о самом главном пока рано. или боязно. – мы пришли, – мягко выдаëт юна, останавливаясь у подъездной лавочки, – до завтра? – чуть подаëтся вперëд к «подруге» с желанием заключить ту в кроткие прощальные объятья. – до завтра, – тихо произносит черноволосая и отвечает на жест дружелюбия. чуть погодя слегка подаëтся назад и на секунду зацепляет еë взгляд. но секунды ей хватило. рюджин, словно не отдавая себе отчëт о своих действиях, резко заключает личико юны между своих ладоней и сливает их губы воедино. младшая взрывается внутри, подаëтся вперëд, обхватывает плечи коллеги худыми запястьями и жадно отвечает на поцелуй. а у юны губы сладкие, кофейные. немного терпкие от сигарет и мягкие от клубничного блеска. целовать их хочется всегда, отрываясь только для порции воздуха. – ты же давно этого хотела? – с хитрым взглядом спрашивает юна, отстраняясь от возлюбленной. – чертовски, – рюджин как-будто всë ещë не понимает, что сотворила и зачем. просто стоит напротив любимой девушки, всë ещë держа свои ладони на еë лице. – поднимемся ко мне? – с удовольствием. слышится звук открытия подъездной двери, чувствуется тепло другой руки в своей ладони. закрывается лифт и поднимается куда-то наверх. и всë хорошо.