Странности ожидания.

      Хитоши был безразличен ко многим вещам. Его работа состояла из стресса, недосыпа и буйных «клиентов», над которыми он проводил допросы. Со временем удивляться чужим выпадам Хитоши перестал, они стали чем-то привычным и несущественным — посредственностью. Но безразличие распространялось не только на глупые попытки заключённых показаться невменяемыми. Подарки, праздники, общие мероприятия и отдых тоже перестали со временем приносить удовольствие. Поэтому Хитоши удивился, когда увидел курьера с цветами у своей двери и внезапно почувствовал радость. Выкидывать красивый букет он не стал, засунул в вазу с водой, поставил на кухонный столик и забыл о нём через пару минут. Но чувство радости сохранилось.       Следующий букет курьер принёс через день, а затем ещё, ещё и ещё. В конечном итоге у Хитоши не осталось места в квартире и единственным верным решением он посчитал просто раздать цветы. Через два часа квартира снова была пустой и главное — чистой.       Но цветы приносить не перестали.       — Что собираешься делать? — Мидория хмуро смотрит на отчёт Киришимы, сверяясь со своим. Где-то в показаниях они разминулись.       — Перееду на время.       — Уверен? Сейчас не самое подходящее время.       У них маньяк под носом гуляет, а улик нет.       — А что ещё делать? Открыть в квартире цветочный магазин и заняться бизнесом? — Хитоши недовольно хмурится, ставя очередную роспись в документе — Ты же знаешь, мне не нравятся такие вещи.       Мидория что-то бубнит себе под нос. Видимо нашёл место, где они с Киришимой не сошлись.       — Может это способ привлечь внимание. — Шото со своей проницательностью как всегда не вовремя — Или у тебя появился сталкер.       С последним вариантом Хитоши согласиться ещё может. Курьер приходит в одно и тоже время — через полчаса, как Шинсо оказывается дома. И только в те дни, когда у него нет дежурств. Значит кто-то хорошо знает его расписание. Значит это кто-то из сотрудников, посторонних к ним не пускают.       Но сталкеров у них бы вычислили. Перед поступлением на службу их длительно проверяют врачи, со странностями сюда никого не берут. С нормальными странностями ещё допускают. Мидорию с гиперответственностью взяли же.       — Когда там Бакуго вернётся? — Мидория без жалости вырывает Шинсо из мыслей. — Без него будет сложно работать.       — Сказал, что скоро. Бакуго был тем, кого отправили в Йокогаму на расследование. Одно из самых мутных, с которыми они когда-либо встречались. Но все знали, что товарищ справится. Это же Бакуго. Завалить дело он себе не позволит, скорее завалит кого-нибудь другого.       Хитоши не признается, что скучал. Дома без него стало слишком тихо, даже безжизненно. Шинсо старался проводить своё свободное время за работой, чтобы хоть как-то сгладить одиночество. Бакуго не было рядом месяц и это оказалось более невыносимым, чем он изначально думал.       — Я за кофе. — Хитоши вяло поднимается с места, растягиваясь. Мышцы от сидячей работы забились. Когда ему уже подкинут нормальную?       В коридорах тихо. Большинство сотрудников на заданиях, остальные же наводят порядок в документах. Или, как Мидория, пытаются понять причастность к преступлениям некоторых лиц.       Хитоши неторопливо спускается на второй этаж. Какой-то придурок решил, что иметь один буфет на двадцать этажей это удобно. А кофе было самым желанным напитком, поэтому после обеда кофемашина была пуста.       Сегодня, видимо, ему повезло.       Кофемашина приятно жужжит, стаканчик наполняется напитком богов, чужие руки касаются его тали.       Стоп.       Хитоши резко вскидывает руку, собираясь ударить придурка, но что-то идёт не по плану. Лёгкий смех доходит до ушей Шинсо с опозданием, как и ощущение поцелуя на затылке.       — Придурок.       Бакуго язвительно улыбается, но Шинсо видит в этом максимум нежности, которую Кацуки может показать.       — Я тоже скучал.       Бакуго целует его в щеку, шею, подбородок, за ухом. Как же он ждал встречи с этой фиолетовой занозой. Хитоши же буквально млеет в его руках, расслабляется от прикосновений.       — Здесь разложить собираешься? — Шинсо обнимает Кацуки за шею, притягивая ближе к себе для нормального поцелуя. Бакуго с лёгким раздражением прижимает Хитоши в плотную к своему телу с остервенением касаясь губ.       Блять, как же он скучал.       Хитоши тихо стонет, улыбается в моменте и наконец-то чувствует спокойствие. Он переживал за Бакуго весь чертов месяц, несмотря на полную уверенность в нём.       — Не думаю, что сюда кто-то зайдёт. — руки плавно опускаются на ягодицы и Хитоши мило ойкает, слегка краснея щеками. В его глазах плещется радость, лёгкое смущение и любовь.       — Потерпи до дома. — Шинсо дарит ему ещё один мягкий поцелуй — Но у нас там цветочное бюро, так что не кричи.       Бакуго усмехается, кладя подбородок на плечо Хитоши.       — Я думал, ты избавишься от них.       Хитоши на пару секунд замирает, пытаясь осмыслить своим замедленным мозгом смысл сказанного и решает, что его сил хватит только на раздражённый вздох.       — Я думал, у меня появился сталкер.       Бакуго совершенно не сдерживает смех, но не выпускает Хитоши из объятий. Есть вероятность получить по лицу...       — Кто из двух заставил тебя так думать? — сам бы Хитоши не заморачивался, но из-за друзей задуматься об этом мог.       — Тодороки конечно. — он мило фыркает, испепеляя Бакуго взглядом. Что достаточно неудобно, потому что лица он не видит. — Даже записки не было.       — В следующий раз будет.       — В следующий раз я поеду с тобой.       Хитоши мягко касается волос Бакуго, массируя голову. Хрен он ещё когда-нибудь отпустит его одного на длительное задание.       Да и хрен сам Бакуго согласится на это снова без Хитоши.