Брат под прикрытием

Никакой любви к прогулкам Джек не питал. Особенно после выхода из Закусилья. «Я не арестант какой-то! Сам разберусь, без надзирателей. А если мне к сучке нужно? Ты не подумал?» — бывало обращался он к Илье. Но теперь именно глупые и бессмысленные прогулки будут спасать бедного бульдога от безумных речей Лололошки. И только в нечастые дни, когда у Аллки гостил Лёха, Джек оставался беззащитен. — …Знаешь, Лёша, даже в самом чёрством и безнадёжном с виду человеке всегда остаётся огонёк. Даже совсем маленький и безнадёжно глубоко запрятанный где-то в недрах души, он всегда оставляет шанс выбраться из… — Локи раскинул руки в стороны, точно собираясь обнять весь город, и закрыл глаза. — Зинаида Петровна. Или Зинаида Николаевна… С адским грохотом пронёсся рядом с ними мотоцикл. Непроизвольно Алексей поднял бульдога на ручки, что тому совсем не понравилось: брыкался, но открыть рта не смел. Между тем Локи дождался, пока остатки шума сникнут, и продолжил: — Зинаида Петровна Николаевна или Зинаида Николаевна Петровна? Никто не знает и не суть. Бессердечная, невоспитанная клепотаманка — так она предстаёт перед каждым, кому пришлось с ней в жизни пересечься. Очень скоро, даже вероятно сразу, у встретившего её человека волосы станут дыбом: плохо прикреплённый протез подозрительно похож на мёртвые ноги. Или не совсем протез? Локи задорно щёлкнул пальцами и замолк, пока он с Джеком, Лёшкой и неизвестной переходил через зебру. Как и во многих местах Срандручильнинска, здесь светофор переключался на режим пешеходов только на двадцать секунд и только по отпечатку пальцев. — Сморщенное, как кожура грецкого ореха, лицо Зины не менялось с годами. Кожа, покрытая наростами, бородавками, словно вопила о разложении. И мне иногда Зинаида казалась ходячим мертвецом… Локи медленно пропускал воздух через ноздри и вглядывался вдаль. Хрущёвки ютились друг к другу. Окружавшие их лысые и искромсанные садовниками деревья напоминали Лёшке колья Бабы Яги, Лошке поселение «чертилоидов». Равномерное тусклое облако заслоняло половину неба. Вдруг Локи махнул рукой и свернул к магазинчику. Бетонная лестница поднималась метра на полтора. Магазинчик был неотделим от жилого комплекса, в котором располагался. Только подъезды с обратной стороны. — Закрыто, не видишь, чучело? — Не выдержал Джек. Но Локи, не обращая на него внимания, подошёл к двери в боковой части летницы, достал из кармана пару отмычек и быстро освободил путь. — Эй, я на это не подписывался! Я пас! — Протестовал бульдог. Локи включил фонарик и спустился в проход. Темно и сыро. Лёшка дрожал, готовый заверещать, спустись ему на нос паук или возникни из ниоткуда летучая мышь. Джек непрестанно жаловался. — Зачем мы вообще сюда припёрлись? Это же частная территория! А вдруг она охраняется? Ну конечно она охраняется! Вам хорошо — арестуют, подержат немного и отпустят. А я? Да [УТРАЧЕНО] пристрелят как собаку какую-нибудь — и поминай как звали! Чем дальше компания продвигалась, тем более жуткий запах ударял им в нос. А туннель всё продолжался. — Джек, это прозвучит странно, однако, ты же привык иметь дело со всякими странностями и знаешь, о чём я. Тишина заволакивала. Тягучая, вязкая, она давила на мозги и делала звуки шажков невыносимыми. Страх упустить звук крадущейся твари и страх тишины не давали ни при каком раскладе покоя. А Локи, как ни в чём ни бывало, продолжал: — Может ты слышал, что в тридцатые годы в СССР пытались создать эликсир бессмертия? А я вот скажу, что я не из этого мира и слухи никак дойти до меня не могли, что шарлатаны телевидения спекулировали совсем другими городскими легендами. Поэтому узнать об этом я мог только из первых уст. В том месте, где Лёша, Локи и Джек проходили, в стене была выемка. Локи направил фонарик. Под светом из темноты проступили многочисленные чертежи и документы. — Здесь была мастерская при лаборатории. Многие предметы оборудования создавались специально для опытов. Которые, кстати, прошли небезуспешно. Конечно, большинство добровольцев погибло, никто из партийных не был готов идти на такие риски, к тому же началась война. В спешке лабораторию бросили. Поскольку толку в изобретении оказалось мало, взрывать её не стали. Судя по всему, немцы обнаружили её и тоже, ничего не добились. Таким образом… Джек прислушивался к словам и Локи и будто пытался что-то вспомнить. Запах стал уж совсем невыносимым. К нему прибавились мерзкие чавкающие звуки. Впереди горел свет. Лёша весь трясся. — А, шкеты! Что вы здесь забыли?! Лололошка? Какой чёрт потянул меня доверить свой секрет? А ну брысь! Устроили тут, видите ли, проходной двор! Не мешайте мне жрать! Они повернули обратно. Локи подумал, что рассказал уже достаточно, что Джек снова высмеет его, если он добавит про магию вуду и некромантию. Так что Локи молчал, пока Джек не осмелился заговорить первым: — Лошарик, почему сразу не сказал, что это «Бабка-Ёжка»? Некоторые вещи проще запомнить по звонким кличкам, чем по именам. Ах, ты ж новичок. Забудь. И должен заметить, что добровольцы набирались со стороны приговорённых в высшей. Закон, правда, был суровее… Хотя… — Джек почесал ногой за ухом. — Немцы-то брали всех подряд и согласия не спрашивали. Прежде чем Алексей начнёт догадываться, какой-такой новичок его «кузен», Локи переключил тему: — Казалось бы, что делает эгоистичная клептоманка в кругу ближайших друзей Аллы? Да и их первое знакомство не предвещало ничего хорошего. Но, как я вам… тебе, — Они уже выбрались на поверхность и двигались обратно домой, поэтому обращаться на людях к бульдогу Локи уже не мог. — Объяснял, светлая и тёмная сторона есть в каждом. Нет, то, что произошло дальше, не было трогательным раскаянием, Зинаида не рвала на себе волосы. Скорее рациональная благодарность, вроде: «По понятиям так по понятиям, мы люди прямые: нам помогли — и сами в долгу не останемся, хе-хе!» Когда Алла с коляской загнала Зинаиду в угол, в ней пробудилась жалость к этому заморенному существу и она позволила ей оставить камеру себе. Дальше всё просто: знакомая фотография в газете в разделе уголовной хроники, ключи от камеры и те самые слова, которые я процитировал. Так и завелось: Зинка вытаскивает после очередной потасовки Аллку из тюрьмы, а последняя закрывает глаза на пропавшие вещи из своей квартиры. Локи прочистил горло. Он совершенно не привык столь долго говорить. И слизь то и дело заполняла глотку, норовя его заткнуть. Джек молчал, поскольку на улице полно зевак, а им нельзя знать о существовании говорящих бульдогов. Неожиданно подал голос Алексей. — Ничего себе! Вот так Зинка! Слушай, а ты точно не шпион? Эй! Куда пропал? Локи отстал. Он размеренно бился головой о фонарный столб и корчил жуткую улыбку. — С тобой всё в порядке? — Алексей приложил руку к его лбу. Лишённый возможности стукаться о столб, Локи передёрнулся: — О гаманалэй-ла! О гаманалэй-ла! О гаманалэй-ла! О гаманалэй-ла! Алексей пожал плечами, потом кивнул бульдогу: — Значит, в порядке.