#SoverшенноЛетние

      Березы сменялись кустами, кусты – полями, а те в свою очередь новыми березами. Вид, мелькавший за окном, был таким однообразным, что уже через три часа в дороге девушки начинали радоваться, когда проезжали мимо заправки или какой-нибудь деревушки.       – Это что, подсолнечное поле? – Мира оживилась и припала к окну. За ним простирались сотни подсолнухов. Было заметно, что они распустились недавно и еще только набирали цвет, но все равно были до умиления красивыми.       – Можем остановиться, – предложила Илона и, не дожидаясь ответа, начала сбрасывать скорость. Они с Ригой не питали особых чувств к цветам, но знали о любви Миры к ним. Не спроста у большинства ее платьев именно цветочный принт.       Девушки вышли из машины и с радостью потянулись, разминая конечности. Машина, несомненно, комфортабельная, но за несколько часов в пути начинали отваливаться и спина, и жопа, а у долговязой Риги еще и ноги немели.       – Пофоткаемся? – Илона подошла ближе к подсолнухам, которые были гораздо выше и мощнее ее самой.       Мира с сомнением глянула на свое нежно-зеленое платье, усыпанное цветами. Для фото идеально подошел бы какой-нибудь белый сарафан и соломенная шляпка.       – Мне бы переодеться, – сказала девушка, кидая взгляд на багажник. Если она правильно помнила, белое хлопковое платье она положила именно в этот чемодан, а не оставила в одном из тех, что должны были привезти родители.       – Я могу вас пофоткать, – пожала плечами Рига.       К фотосессиям она относилась равнодушно. Девушка считала, что снимки должны запечатлеть моменты, которые хочется сохранить в памяти. В ее жизни такие моменты можно пересчитать по пальцам. По привычке она старалась избежать своего присутствия на снимках и совместных селфи, чаще выступала в роли фотографа. Рига не хотела сохранять в памяти свой замученный вид и старую мятую одежду из секонд-хенда. Каждый раз, глядя на фото их троицы, она подмечала, что на фоне подруг выглядела как бедная родственница, приехавшая побираться. Рига откладывала это дело на «счастливое потом», игнорируя «нестабильное сейчас».       – Мне нужно переодеться, – повторила Мира.       Илона оторвалась от подсолнуха и направилась к багажнику:       – А ты, я смотрю, отчаянная – собралась переодеваться прямо посреди трассы. Надо найти картонку и написать на ней: «СМОТРЕТЬ, НО НЕ ТРОГАТЬ». Можно еще цену написать. Кто знает, сколько стоит стриптиз?       Мира смутилась и покраснела. Об этом она как-то не подумала.       – Я переоденусь в машине, – решила она.       – Может, зайдешь в подсолнухи? – предложила Илона, вытаскивая из багажника чемодан мятного цвета. – Тебя в них даже заметно не будет.       – А вдруг там насекомые? – поежилась подруга. – Лучше в машине.       Девушка нашла среди аккуратно сложенных вещей в чемодане длинное легкое платье белоснежного цвета. Ей было жаль, что нельзя дополнить образ шляпкой – Мира не брала ее, чтобы не помять. Переодеваться в салоне «китайца» оказалось совсем неудобно, поэтому Мира решила, что после фотосессии в подсолнечном поле она останется в белом платье.       Пока девушка выгибалась, подобно червяку, чтобы стянуть одно платье и натянуть другое, Рига успела сделать несколько снимков Илоны, и та уже записывала кружочек в семейный чат:       – Посмотрите, где мы! Вы видите? Видите?! Я никогда не думала, что подсолнухи НАСТОЛЬКО огромны! Это какие мутанты-гиганты! Сто процентов по ночам они нападают на одиноких дальнобойщиков и мстят за то, что они везут подсолнечное масло и жареные семечки. Сейчас пришлю фоточки!       Илона не заморачивалась обработкой фото в отличие от Миры, которой была важна экспозиция, цвет, ракурс и другие фишки, значения которых ее подруги не понимали. Илона любила фото в стиле «здесь и сейчас», отражающие настроение и эмоции, которые она испытывала в эти моменты.       Поэтому в семейный чат полетели совсем не милые фото в поле солнечных цветов. На снимках Илона боролась с мутантами-подсолнухами, пыталась вырваться из коварных лап растений, защищала от них верного Чак-чака и отрабатывала приемы кунг-фу панды, одерживая победу над масличными полевыми культурами.       Спойлер – ни одно растение не пострадало. Пока.       – Риг, а покажи, как там правильно фронтальный удар делать? – взмолилась Илона, подскочив к подруге.       – Ты хочешь отправить подсолнух в нокаут?       – Ага, будто он монстр, а я такая дева-воительница!       Рига передала камеру Мире и под радостные визги Илоны приблизилась к подсолнухам, почти сравнявшись с ними ростом. Она приняла классическую боксерскую стойку, вспоминая все то, чему учил ее один из «отчимов». Риге тогда было примерно одиннадцать лет, когда горе-мамаша спуталась с тренером по боксу. Он был напрочь отбитый и тупой, но, когда дело касалось боевых искусств, мужик превращался в гребаного Майка Тайсона.       – Давай, Рига, давай! – подначивала ее Илона. – Посмотри в кровожадную пасть этого монстра, он так и скалится на тебя своими рядами зубов-семечек! Он много лет ждал расправы над человеком, который так коварно и безжалостно истребляет подсолнечные семьи для своих низменных нужд!       – Подсолнух – однолетнее растение, – тихо поправила подругу Мира.       Илона отмахнулась:       – Он же мутант. Давай, Рига, бей его! Сражайся! Отстаивай права лузгать семечки!       Девушка, слегка раскачавшись, применила серию ударов – боковой, апперкот, оверхенд. Резко выполнив полный оборот тела, она зарядила фронт-кик, стараясь не повредить стебли и цветки.       – Ты сняла? –заговорщически улыбнулась Илона, подмигивая Мире. Та кивнула, пересматривая, сделанные украдкой, фото дерущейся с подсолнухами Риги.       Спойлер V.2.0. – ни одно растение не пострадало. Почти.       – Вы что, сфоткали меня? – негодующе взревела Рига.       – По-другому тебя не заставить! – хихикнула Илона. – Иди сюда, посмотри, прикольно получилось!       Рига угрожающе рыкнула, готовясь к нападению, и подруга, вереща, выхватила у Миры камеру. Кинувшись на землю, она героически накрыла собой фотоаппарат:       – ЛЕЖАЧИХ НЕ БЬЮТ! – взвизгнула Илона.       – Лежачих щекочут! – Рига с шутливой яростью накинулась на комочек, защищающий компромат.       Спустя пару минут заливистого хохота Илона сдалась и перевернулась на спину. Мира, улыбаясь, сморщила носик:       – Ты же теперь вся грязная.       – П-п-пе-ХАХА-пер-АХАХ-переоден-нуу-усь!       Рига присела рядом со своей смеющейся жертвой и пролистала получившиеся снимки. Вышло и правда неплохо. Даже, можно сказать, отлично. Прифотошопить чудовищную морду растениям и можно хоть сейчас на постер российского фантастического блокбастера «Мутанты-подсолнухи: война за семечки».       – Ну ладно, можно оставить, – добродушно проворчала девушка и предупреждающе добавила: – Только не смейте никуда выкладывать, я вам этого не прощу.       Рига протянула руку Илоне, помогая встать. Пока подруга отряхивала себя от земли, травы и случайных жертв в виде пары гусениц, Рига кивнула Мире в сторону подсолнечного поля. Та с опаской приблизилась к высоким растениям, будто они правда были какими-то генно-модифицированными существами, способными утащить в недра своего поля и принести в жертву Солнцу.       Девушка придирчиво осмотрела каждый сантиметр, чтобы не дай бог не столкнуться нос к носу с гусеницей, сверчком, долгоносиком или жуком. Она испытывала истинное отвращение и даже страх перед насекомыми. Мира не могла назвать это фобией, скорее ей просто были непонятны эти создания, от чего и пугали своим видом и звуками.       Что в голове этих мелких тварей? Никто ведь не знает, о чем они думают и что замышляют!       Девушка выставила вперед ногу, согнув в колене. Затем повернулась спиной к Риге и развела руки в стороны, готовясь обнять весь мир. После девушка опустила рука и повернулась в пол оборота и посмотрела куда-то в даль из-за плеча.       Мира любила эстетичные идеальные снимки. Без лишних деталей и ненужных эмоций, портящих снимки гусиными лапками в уголках глаз или неудачной улыбкой.       Спустя почти час после остановки девушки погрузились обратно в машину. Илона вытащила из волос застрявшую травинку, выкинула в окно и завела мотор.       Подсолнечное поле сменилось осинами, те сменились кустами, а потом березами. Однообразие вида быстро надоедало, поэтому Рига и Мира успели подремать, пока Илона цедила еще один энергетик и тихо слушала радио. Проснулись подруги, когда на улице уже стемнело.       – Ты не устала вести? Хочешь, сменю тебя? – предложила Рига. Прав у нее не было, но какой-то из хахалей матери научил ее водить машину. Кажется, это был не тот же самый, что научил ее водить мотоцикл. Хоть какой-то прок от мамкиного блядства.       Илона проморгалась, взвешивая – стоит ли пустить подругу за руль или держаться огурцом, бахнув еще один энергетик? Решив, что на сегодня с нее достаточно тонизирующих напитков, девушка начала притормаживать:       – Я покемарю пару часов, разбудите меня потом.       Девушки поменялись местами. Риге пришлось отрегулировать кресло, чтобы колени не торчали из-за ушей, будто она уселась в детскую машинку. Она мягко тронулась и, едва набрав скорость, сбросила ее, завидев впереди деревеньку. Девушка плохо ориентировалась в правилах дорожного движения, но что-то ей подсказывало, что у населенных пунктов необходимо притормаживать. Мало ли, вдруг чья-то блудная корова выпрется на дорогу? Всякое возможно, несмотря на поздний вечер.       Илона вырубилась еще до того, как машина миновала деревню. Мира тихонько открыла контейнер и потянулась за оставшимися гренками. Не успели они проехать и десяти километров, как девушка, едва не подавившись любимым лакомством, воскликнула:       – Там мальчик? Да, мальчик! Впереди мальчик!       Рига тоже заметила одинокого мальчика с велосипедом, голосующего на обочине и щурясь от света фар. На вид ему было не больше десяти лет. Девушка сбавила скорость, судорожно соображая. Как ей нужно реагировать на юного автостопщика?       – Какой мальчик? – сонно встрепенулась Илона.       – Вон, ребенок голосует, надо остановиться, – кивнула вперед Рига. Они уже вплотную приближались к мальчишке.       – НЕТ! – вскрикнула Илона, взмахнув руками. – НЕ ОСТАНАВЛИВАЙСЯ, ПОЕЗЖАЙ ДАЛЬШЕ!       Мира выпучила глаза:       – Ты чего? Ребенок же, нужно помочь.       – Ага, ребенок, как же! А вдруг он специально привлекает внимание? Видели какие кусты за ним?! Там могут скрываться его подельники. Стоит нам притормозить, как нас ограбят и убьют!       Мира с сомнением прищурилась:       – Ну мы же не в девяностых. Он, наверное, катался на велике, уехал далеко от деревни, потерялся. Рига, тормози.       Илона угрожающе уставилась на подругу за рулем:       – Рига, не тормози!       Девушка вцепилась в руль, не зная, кого слушать. Она перевела взгляд с яростной и одновременно опасливой Илоны на зеркало заднего вида. Встретившись взглядом с Мирой, она затормозила. Девушка хотела сдавать назад, потому что из-за короткой перепалки они успели уехать вперед, но это не потребовалось – задняя дверь открылась, и в салон заглянул парень. Вполне себе взрослый, а не десятилетка с обочины.       Мира испуганно вжалась в контейнеры с провизией, отшатнувшись от внезапно появившегося парня с копной светлых чуть рыжеватых волос. Илона поджала губы и обвинительно уставилась на Ригу, в ее выразительном взгляде читалось: «Ну я же говорила!».       – Давай, братишка, дуй домой, – парень, усевшись и устроив на полу между ног огромный походный рюкзак, дал пять тому самому мальчугану с великом. Тот кивнул старшему, сел на двухколесного друга и помчал по обочине в сторону деревни, которую подруги недавно проехали.       Незнакомец не смахивал на бандита. Ясные голубые глаза, нос картошкой с россыпью ярких веснушек и взлохмаченные волосы и глупая улыбка делали его похожим на простачка. Это подкупало, но доверия все равно не внушало.       Девушки выжидающе уставились на нового пассажира. Парень улыбнулся еще шире:       – Класс, девчонки! А я боялся, что сяду в попутку к каким-нибудь сорокалетним дядькам с татухами с зоны.       – Это что еще за трюк с ребенком? – недовольно нахмурилась Рига.       Парень пожал плечами:       – Больше шансов, что кто-то остановится.       – Это был твой брат? – продолжила допытываться девушка. – Ты его выставил на обочину, спрятался, а потом просто отправил его одного ехать по трассе домой?       – Ну да, – простодушно ответил парень. – Да вы не парьтесь, мы же деревенские. У нас дети только так между деревнями на великах друг к другу катаются и возвращаются только ночью.       Мира заметно расслабилась, не ощущая опасности. Она отлипла от контейнеров и села на середину.       – Меня, кстати, Антоша зовут.       Илона фыркнула:       – Антоша? Местный дурачок, что ли?       Девушка встала на колени на сидение, вцепилась руками в спинку и высунулась из-за нее, чтобы лучше рассмотреть нежеланного попутчика. Парень встретился с ней глазами:       – О, а ты на мультяшку похожа.       Илона хотела огрызнуться, но в ее голосе не было и намека на издевку или насмешку.       – Девчонки, а можете до Иркутска подкинуть? Или высадите где-нибудь поближе, если не туда едете.       – Туда едем, нам по пути, – кивнула Рига, отворачиваясь от парня. Он заметно повеселел:       – Класс, мне повезло, получается. Я если что, заплатить могу, – Антоша пошарил рукой в рюкзаке и вытащил бутылку с насыщенной коричневой жидкостью внутри.       Илона вытаращила глаза, глядя на пятизвездочную бутылку:       – Это что, коньяк? Ты платишь нам коньяком? Трем девушкам? Серьезно?!       Антоша нежно прижал бутылку к сердцу, словно убаюкивая новорожденного:       – Обижаешь, какой коньяк? Это только бутылка от него. Бери выше – внутри крепчайший самогон. Мы с батей лично настаивали его на коре. Отборнейший самогон!       Рига усмехнулась, а Мира с Илоной переглянулись. Машина все еще не тронулась с места, и парень почувствовал, что находится в зыблемом положении. Он вернул бутылку в рюкзак и вытащил следующий продолговатый предмет:       – У меня еще кое-что есть, во!       Илона покосилась на нечто, что парень держал в руках, словно жезл всевластия:       – Боюсь спросить, что это.       – Это кукуруза – молодая, как барашек в горах, – с гордостью представил Антоша початок. Он открыл пошире рюкзак, доверху набитый такими же початками: – Берите, тут на всех хватит!       Рига взяла в руки початок, который сунул ей Антоша. Она отогнула листок, скрывающий кукурузу, и придирчиво рассмотрела:       – А чего она у тебя такая бледная?       – Так она молодая же, – отозвался парень, – такая и должная быть. Вот если бы она была желтая, то это означало бы, что она уже старая – готовить надо дольше и на вкус жестковата. Вы не бойтесь, что она бледная, как только приготовится, зерна сразу станут насыщенно желтыми. Ее нужно очистить от листов и просто сварить в воде. А можно обмазать сливочным масличком, бережно завернуть в фольгу и отправить запекаться в духовку.       Парень, вдохновленный культурным растением семейства злаковых, с таким красноречивым упоением рассказывал о кукурузе, что Мира, не сдержавшись, сама потянулась за початком. Антоша с улыбкой протянул кукурузу Илоне. Та поморщилась:       – Не суй мне под нос свою кукурузу! Зачем тебе вообще столько?       – В город продавать поеду. Здесь-то она никому не нужна. Каждый наворовал себе с полей и рад стараться. В Иркутске продажи хорошо пойдут.       Илона повернулась к Риге и проворчала:       – Все, давай, возвращай мне место, пока еще кого-нибудь не подобрала.       Девушки снова поменялись местами, и машина, тронувшись, помчалась по трассе. Вскоре в салоне повисла сонная тишина. Несмотря на то, что девчонки уже успели выспаться, их снова вырубило, как и нового пассажира. Антоша, обняв одной рукой бутылку самогона, а второй – початок кукурузы, едва слышно похрапывал.       Илона вдавила педаль газа. Ей же на руку, что все погрузились в сон. Девушка сверилась с навигатором, чтобы не пропустить нужный поворот.       Спустя несколько часов, когда начало светать, они уже были на месте и проезжали по еще достаточно пустым улицам города. Только уборочные машины чистили дороги и тротуары.       Пассажиры начали потихоньку просыпаться. Протерев глаза, девчонки с интересом примкнули к окнам, рассматривая Иркутск. Антоша, вытерев с подбородка слюну, которую пустил во время сна, напрягся.       – А это мы где?       – В Иркутске, – ответила Мира.       – Ты уверена? – нахмурился парень, что-то подозревая.       – Ну… да. Я здесь никогда не была, но…       Антоша перебил девушку:       – А я вот был. И что-то я не узнаю город.       Илона заерзала на сидении и нервно отозвалась:       – Ой, а ты прям каждую улицу знаешь, да?       – Я знаю точно, что в Иркутске не строят высоток, максимум шестнадцать этажей из-за сейсмической активности. Город может потрясывать до трехсот раз в год. Эти дома явно выше, тут где-то под тридцать этажей, – кивнул Антоша на жилой комплекс, который они проезжали.       Подруги вопросительно уставились на Илону. Та, напрягшись, признала:       – Ну хорошо-хорошо, подловил. Мы в Новосибирске.