Нетипичный метод (21+)

Вид из панорамного окна с 35 этажа мог бы заставить кого-то задрожать от возбуждения и красоты, но его сейчас больше трусило глубоко внутри от злости. Нервно выдохнув сигаретный дым и затушив окурок уже неизвестно какой по счету сигареты за это утро, мужчина отошел от притягивающей не очень хорошие мысли высоты и сел в любимое черное кожаное кресло, закинув ноги в дорогих туфлях на не менее дорогой стол. Стук в дверь, хотя и был давно и нервно ожидаемым, но заставил неприятно вздрогнуть. — Господин Бан! Мы нашли его. — Двое мужчин в костюмах практически внесли под руки, волоча ногами по полу, молодого человека, который производил впечатление скорее неживого и не из-за телесных повреждений, а из-за своего общего вида. Короткая кожаная куртка, совсем недавно привезенная по спец заказу из Италии, сейчас выглядела грязным подобием дишманского массмаркета, в белых разводах, пыли и еще черт знает в чем, и надета почему-то была на одно плечо (его дурацкая привычка носить верхние вещи таким образом всегда злила Криса). Белая майка, открывающая взгляду нуждающихся покатые подкаченные плечи и призывно выпирающие ключицы, сейчас имела вид не стиранной половой тряпки, собрав на себе все виды пятен. Крис, продолжая оглядывать то, что ему доставили, не сдержавшись, затянув чуть дольше взгляд на открытой шее, жадно облизнул губы. Взлохмаченные темные волосы, размазанный мейк, как у второсортной шлюхи, грязные до черноты коленки на светлых некогда джинсах и блядский чокер в виде крупной цепи завершали не самый богоугодный образ. — Оставьте его на диване! — Крис кивнул, будто незаинтересованно отвернувшись к окну от коричневого кожаного дивана, стоящего почти напротив его стола у противоположной стены. — Где вы его нашли и под чем он? — Дождавшись, пока мужчины избавятся от своей ноши, неаккуратно опустив его, словно мешок с мусором, на горизонтальную поверхность, спросил Бан. — В пятом клубе из того списка, что Вы нам дали. — Мужчина вздохнул, одернув пиджак. Ему неприятна была вся эта ситуация. Они не в первый раз так искали Хёнджина, но в таком виде и так долго — такого еще не было. После небольшой паузы он продолжил. — Он был в приватном номере. Пришлось пошуметь, конечно, немного, чтобы забрать его… Мы так поняли, что он много где прошелся, но здесь его «покормили» и он залег. Под чем он, не можем сказать. От него за пять минут до нашего появления два типа ушли. — На этих словах Крис болезненно поморщился. — Мы сейчас поедем, камеры глянем. Его то отпускает, то опять… На столе ничего не было, чтобы дать нам наводку. — В каком… кхм…в каком виде он был… когда вы его нашли? — Мужчины переглянулись и, не сговариваясь, опустили глаза. — Господин Бан… Извините… но, — охранник вздохнул, — Он со спущенными штанами лежал на диване. — Крис стиснул зубы, едва не заматерившись. — Хорошо. Спасибо. Можете идти отдыхать. До завтра вы свободны. Вы его… — Нет, босс, мы на служебном лифте его поднимали. — Они поняли. — Никто не видел. — Крис кивнул и проводил взглядом спины уставших мужчин. Они не увидели, как сжались кулаки Криса. Он уже, казалось, должен был привыкнуть к такому. Но нет. Хван Хёнджин был его единственным слабым местом. Но скоро это закончится. Так решил для себя Бан Кристофер Чан, жесткий, а зачастую и жестокий глава корпорации и крупнейшего медиахолдинга в Южной Корее. Хван Хёнджин слишком дорого ему обходился. Особенно, морально. Но и репутация Бана часто страдала из-за нимфомании Хвана. Ему всегда было мало. Крис старался дать ему всё: проводил для него закрытые вечеринки с различными тематиками; они вдвоем перепробовали уже все, что можно, включая групповухи, от которых Криса потом трусило. Он ненавидел себя за свою больную любовь к Хёнджину. Ненавидел, что переступал через свои принципы, желая побаловать и удовлетворить сумасшедшие потребности своего мальчика. Но вся беда в том, что Хёнджин не останавливался. Ему нужно было все больше и больше. Больше Крис уже ему дать не мог. Или не хотел. Просто устал. Устал постоянно думать не о бизнесе, а о том, где сейчас Хёнджин… Под кем. И под чем… Особенно теперь, когда в жизнь Хёнджина прочно вошли наркотики. Они и вместе частенько баловались. Но все было под контролем. Проверенные людьми Бана таблетки либо порошок. Все высококачественное. Крису так легче было переносить то, что ему приходилось видеть на этих закрытых вечеринках, когда его любимый развлекался не только с ним. Бан ходил с вечно разбитыми костяшками кулаков и стал постоянным посетителем бойцовского клуба для VIP клиентов, чтобы хоть где-то выпускать пар. Вот и сейчас, стоя напротив Хёнджина, который, словно небрежно сброшенное с чьих-то плеч покрывало, полулежал, развалившись на диване, у Криса в голове был выбор. Ему хотелось схватить Хвана за грудки и въебать ему кулаком по этой сладко сопящей сейчас с размазанным макияжем морде, чтобы оклемался, и снова отправить в отключку, отрабатывая удары, от желания которых чесались костяшки. А потом жестко выебать, не дав тому шанса на сопротивление. Хотя, примет ли это он за наказание? Хван выглядел сейчас настолько жалким, грязным и …дешевым, что Бану стало вдруг мерзко даже смотреть на него. Сколько членов он принял в себя за прошедшие пять суток, пока они его искали перерыв все известные Крису клубы и места, где Хван бывал хоть однажды? Мужчина скривился. Некоторые считали, что Хёнджин был болен. Его повышенное либидо постоянно нуждалось в удовлетворении. Бан даже возил его к лучшим врачам. Но правда была такова — Хван любил трахаться больше, чем Криса. И закидываться он любил больше… Он всё любил больше, чем Криса… Особенно в последнее время. И это резало тупым ржавым ножом по сердцу и самолюбию Бана. Это решение ему далось тяжело. Кто б знал, насколько… Он до сих пор не был уверен в нем, но другого выхода не видел. Наказывать таких людей надо. И жестко. Только от такого наказания может быть толк. Поменяет ли это что-то в голове Хвана? Не известно. Но пути назад уже не было. Об этой услуге для таких избалованных любителей секса он узнал случайно. На каком-то закрытом приеме, когда все уже были достаточно пьяны, чтобы начать обсуждать то, что до этого считалось непристойным. Один из партнёров рассказал о новой необычной секс услуге, которая совсем недавно появилась на этом рынке. Она была настолько же необычная, насколько и мерзкая, по мнению Криса. Но по рассказам пользовалась уже большой популярностью и стоила баснословных денег. Отзывы были, конечно, диаметрально противоположными. Реакция у всех приобретавших эту услугу тоже были разными. Он восторженного экстаза до шока и почти полного отказа от секса после этого. Последнее как раз и заинтересовало Криса. Он подумал, что возможно, такая стрессовая в некотором роде терапия послужит тем самым спусковым крючком для Хвана в переосмыслении. Как бы самому Крису это не было тяжело признавать, но он не хотел терять Хвана, потому что… Потому, что когда они иногда по утрам нежились в кровати после пробуждения, и Хёнджин, лениво оплетая его своими длинными стройными ногами, целовал, такой мягкий, растрепанный, сонный и нежный… Крис не мог сопротивляться охватывающему его сердцу океану любви. Хёнджин умел быть другим. И он бывал другим. Заботливым, ласковым, понимающим… Когда был удовлетворен его голод. И тогда Крису казалось, что они идеальная любящая пара. И именно этим моментам в их жизни он хотел дать шанс. Не самому Хёнджину, а именно своим чувствам. Своим тайным желаниям. Но для этого придется опуститься на уровень сегодняшнего Хёнджина. Грязного, обдолбанного и развратного. Придется быть жестким и, возможно, жестоким… Крису не привыкать. Он отошел к столу и набрал номер на телефоне. — Здравствуйте. Клиент 143. Да, подтверждаю заказ. Через сколько? Хорошо. Адрес я сейчас скину. Вход через парковку. Вас там встретят. И… — Голос едва дрогнул. — Это точно безопасно? Да, хорошо. Жду. Нажав отбой он вернулся к дивану. Хван начал приходить в себя. Зашевелившись и облизнув сухие губы, он простонал: — Пи…пить… Стоя напротив него, Крис усмехнулся. — Оклемался? — Крис поставил свою ногу аккурат между расставленными коленями младшего, упершись носком ему в пах. — Ты так жалок, Хёнджин! — Он с презрением смотрел на пытающегося приподняться Хвана. — Выглядишь, как самая дешевая блядь с Итэвона! — С дивана донесся недовольный стон. —Во…ды…кх… воды, блять, дай! — Хёнджин пытался стянуть с себя куртку. Бан подошел к Хёнджину и, взявшись пальцами за раздражающий его чокер, натянул его, приподнимая того с дивана на уровень глаз. — Воды? Воды тебе хочется? А ты, сука, заслужил хоть что-то получить из моих рук после того, как ты со мной поступил? — Глаза Хёнджина, наконец, приоткрылись. Покрытые пеленой, с расширенными зрачками и размазанным черными кругами, они выглядели отталкивающе. Отталкивающе и одновременно…притягательно. Бан встряхнул головой, сбрасывая морок. — Пять суток, блять! Пять!!! Хёнджин нервно засмеялся, цепляясь пальцами за плечи Криса. Пальцы Бана неприятно давили на горло, на кадык. Это… было приятно. Но не сейчас. Сейчас он бы отдал жизнь за стакан живительной влаги. Горло раздирало от сухости. Язык еле ворочался и подкатывало желание проблеваться. Хёнджина постепенно отпускало, и приходило осознание, что он не помнит, как очутился у Криса в офисе. Взгляда в темные, наполненные злостью глаза напротив хватило, чтобы даже еще не совсем проясненным умом понять, что это не он сюда пришел, а его привезли. — Крис! — Протянул Хёнджин, притягивая к себе мужчину. — Ну, прости меня… Я сам не знаю, как так вышло… — Хван запел свою песню по новой, не замечая, что на лице Криса не дрогнул ни один мускул, когда Хван, «извиняясь» будто случайно прошелся рукой по его паху. — Можно я в туалет схожу, а? А то меня сейчас вывернет на твой дорогой пиджак. — Хёнджин взглянул на Криса, который всматривался в него, будто пытаясь понять что-то свое. Отдернув руки Хвана, теребящие полы его пиджака, Бан отступил, пропуская его. — Иди, иди… Тебе совсем скоро будет не до этого… Хёнджин, сделавший уже несколько неуверенных, пошатывающихся шагов в сторону уборной, непонимающе замер, услышав фразу, брошенную ему вслед. Но потом, махнув рукой, засеменил дальше. Крис взглянул ему в спину и покачал головой. Кинув взгляд на наручные часы, он понял, что времени осталось не так много. Он снял пиджак и повесил его в шкаф на вешалку. Распрямив плечи, Бан расстегнул первые две пуговицы на безупречно белой рубашке, вызывающе дерзко обтягивающей его мускулы, ослабил черный, в тонкую косую белую полоску галстук и закатал рукава, остановившись перед окном. Запрокинул голову и взъерошил пальцами безупречную укладку. Хотелось хоть немного настроить себя на то, что сейчас должно произойти. Бесспорно, что самого Криса это тоже пугало. Открывшаяся дверь уборной прервала его мысли. Хван выглядел уже лучше. Но размазанный мейк никуда не делся. Очевидно, что он пытался привести себя в божеский вид, судя по мокрым пятнам на джинсах в районе паха. — Ну что, папочка, — произнеся с сарказмом последнее слово, Хёнджин подошел к Крису сзади и как ни в чем ни бывало, обнял его за талию, обхватив руками поперек, сцепив их в замок — будешь наказывать непутевое дитя? — Он уперся подбородком Крису в плечо, прекрасно зная, что оставит грязные черные следы на белоснежной ткани. Но ему плевать. У Криса сотни таких одинаковых белых рубашек. Одной больше, одной меньше. Хёнджин внезапно настолько крепко обнял Криса, что между ними не осталось места даже для тоненькой паутинки. Хван прижался к его спине, и Крис услышал его слабый всхлип (?) или вздох. Сердце Кристофера застучало так, будто в замке зажигания повернули ключ, запустив двигатель. Это был его Хёнджин. Тот, которого он хотел видеть рядом с собой и кому был готов простить все на свете. Но нет. Не в этот раз. Руки Криса в карманах темных брюк сжались в кулаки. Он знал, что такой Хёнджин — временное явление. Он не поверит в это опять. Выхода всего два. И скоро Хван о них узнает. Он развернулся в кольце Хёнджиновых рук, оказавшись лицом к лицу со своей проблемой по имени шлюха Хван Хёнджин. Несколько секунд молчания и Крис проводит большим пальцем по влажным пухлым губам, раздвигая их. Касается кромки ровных белых зубов, следя взглядом за движениями своего пальца. Хёнджин расслаблено улыбается, откидывая чуть голову назад, и Крис ловит себя на мысли, что его улыбка сейчас напоминает угашенного дозой наркомана. Глаза закрыты. Лицо расслаблено и рассеянная тень улыбки скользит по бесконечно красивому, пусть даже грязно-пошлому лицу. Хёнджин ловит кайф уже от одного ощущения и предчувствия секса. Крис зависает на этом зрелище. Он не мог отрицать — Хёнджин его привлекал любым. Даже таким развратным, как сейчас. — Сколько членов побывало в твоей заднице за эти дни, а, Хёнджин-и? — Крис наклоняется к уху, обдавая его горячим дыханием. Проводит кончиком ногтя, чуть царапая, по шее, обводит контур чокера. Дыхание Хвана становится прерывистым. — Не…не знаю… Крис… — Он притягивает к себе старшего, беспорядочно шаря по его мощной спине. — Я предо… храня…лся…ах… Крис! Трахни меня! Я так хочу твой член! — Он хнычет и тянется к ширинке своими длинными пальцами. — Какая же ты блядь, Хёнджин! — Бан зло берет его пальцами за подбородок, впиваясь в него ногтями, оставляя следы, и толкает к дивану. — Ты самая настоящая грязная шлюха! Предохранялся он! Ты даже не знаешь, как ты сюда попал и где и в каком виде тебя нашли! — Джинни заваливается на диван, не ожидая такого всплеска злобы от Криса. Он-то наивно надеялся, что его пронесло на этот раз. — И после всего этого ты еще надеешься, что я тебя буду трахать? Серьезно? — Крис наклоняется над Хваном, опираясь руками о спинку дивана по обеим сторонам от его головы. — Но проучить тебя мне никто не помешает. Надеюсь, что сегодняшний день отпечатается у тебя на подкорке мозга… и возможно, хоть что-то… — Он не договорил, когда Хёнджин накрыл его губы своими, обхватив того за шею и притягивая к себе. На какой-то миг решимость Криса едва не рухнула под напором сладких манящих губ. Он оторвался от поцелуя и демонстративно вытер губы тыльной стороной ладони. Бан посмотрел в эти блядского серо-голубого цвета глаза и не увидел в них ни капли раскаяния. Воронка бешенства начала закручиваться с новой силой. Он приблизил свое лицо и, взяв Хвана за подбородок, прошипел: — Ты что, думаешь, что похнычешь, схватишь меня за член, и я все забуду? Ты, шлюшья твоя натура, не ценишь ни моего отношения, ни моей любви. Мое терпение, Хван, подошло к концу. Я себя не на помойке нашел. А вот ты, — он ткнул ему пальцем в грудь, — можешь запросто там оказаться. С такой же голой задницей, с которой тебя нашли мои парни. И будешь зарабатывать на самый дешевый бургер из KDC, подставляя все свои дырки. Понял? Ты этого хочешь? — Крис, не переставая говорить, расстегивал змейку на джинсах Хёнджина. У Хвана от несостыковки слов и действий округлились глаза. — Я же тебе все позволял, разве нет? — Бан приподнял задницу Хёнджина, стаскивая с него джинсы вместе с бельем. Похотливый, как и его хозяин, член Хвана уже был почти готов, несмотря на все нелестные слова, адресованные Хёнджину от лица Криса. Крис, глядя во невдупляющие глаза Хвана, сплюнул на свою ладонь и провел по всей длине несколько раз. Подушечка большого пальца с нажимом прошлась по головке, подцепив и размазав первые капли естественной смазки. — Вот так же легко ты им всем и отдаешься… — произнес Крис, глядя на откинувшуюся на спинку дивана голову Хёнджина, облизывающего и прикусывающего нижнюю губу. — Подставляешь свою задницу и свой рот, которым потом лезешь целовать меня, да? Сука! — Злость и обида подначивали Криса, и он то увеличивал, то снижал ритм, второй рукой сжимая горло Хвану, проходясь по линии челюсти, чуть царапая нежную кожу. Стук в дверь для Хвана оказался неприятной неожиданностью. Но не для Криса. Он усмехнулся, поймав просящий и мутный от нахлынувшего уже возбуждения взгляд Хёнджина, пошел к двери и, открыв, скрылся за ней. Хван не понимал, что происходит. Он видел, как зол на него Крис, но в то же время он сам начал дрочить ему. Что-то не сходилось в пазлах. Через минуту дверь открылась. Хёнджин ожидал увидеть кого угодно, но… — Собака? Крис? Ты что, решил подарить мне собаку? Серьезно? — Хван вглядывался в лабрадора, стоящего перед ним и громко дышащего. С огромного красного языка капала и тонкой ниткой спускалась слюна. Выглядел он не очень дружелюбно, на взгляд Хёнджина. — Нет, мой дорогой. Такого великолепного подарка ты не достоин. Но вот… — Крис, ведя пса за ошейник, приблизился к дивану. Хван поежился. В голове мелькнуло ужасное предчувствие, особенно глядя на блестящие каким-то дьявольским огнем глаза Бана. — Так как ты ведешь себя как настоящая сука… — Хёнджин вздрогнул от этих слов, прикрывая руками свой член, к удивлению, до сих пор возбужденный, — я привел тебе настоящего кобеля. — Крис с издевательской усмешкой смотрел на побелевшего Джинни. — Крис… Ты чего? Сдурел? — Хван не мог отвести взгляд от огромного монстра, коим ему теперь казался этот пес с истекающим слюнями языком. — Крис, прошу тебя, не надо! Любимый! — Ах, мы уже вспомнили и это слово? — Крис засмеялся. Смех отдавал болью в сердце. Он смотрел на Джинни, и ему было… Да, жалко, но теперь уже начал заводиться и сам Крис. Такого Джинни он давно не видел. Наглый, разнузданный, знающий себе цену и похотливая шлюха, теперь жмется на диване и выглядит жалко. — Но я бы хотел это слово слышать от тебя не в этой ситуации. Сейчас я ему не верю.- Берни, сюда! — Крис подводит пса к Джинни. — Не бойся, моя маленькая сучка, — Крис скалится и гладит Джинни по щеке костяшками пальцев, чувствуя, как тот дрожит. — Обещать не могу, но думаю тебе понравится. Или не понравится. Я еще его — он кивнул на пса, послушно сидящего рядом, — вкусы не изучил, прости. — Крис, что ты задумал? — Хван умоляющим взглядом посмотрел на Бана. — Давай прекратим этот цирк с животными, прошу тебя! Я сделаю все, что захочешь! Хочешь, устроюсь на работу, брошу наркоту и… — У меня какое-то дежавю! Эти слова я уже слышал сто и один раз, Хёнджин! В последний раз примерно, хм, дай подумать пару месяцев назад, когда я хотел тебя в наркологическую клинику отправить. После того как ты чуть не сдох, нажравшись какой-то подпольной химической хуйни и чуть отдав Богу душу. Или прошлым летом, когда тебя еле нашли избитого, с порванной задницей и угашенного. Ты помнишь, как ты тогда клялся и божился, что это больше не повторится, Джинни? — Крис впервые позволил себе это уменьшительно — ласкательное прозвище. — Поэтому мой ответ — нет! Я больше не верю твоим словам, твоему нытью. Ты много раз делал мне слишком больно, Хёнджин. Я устал. — И поэтому ты хочешь, чтобы меня трахнул этот кобель? Крис! В чем прикол? Ты хочешь унизить меня этим? — Из глаз Хвана бежали крупные слезы, но он, казалось, их не чувствовал. Его трясло. Он впивался в обивку дивана побелевшими пальцами. Его лицо исказила гримаса ужаса. — Зачем тебе это? Крис… Пожалуйста… — Хм… Трахнул? Об этом я не думал. Нет, Хёнджин! Трахать он тебя не будет. Но я хочу, чтобы ты почувствовал себя максимально грязным. Таким, как себя чувствую я, когда ты возвращаешься со своих загулов, воняя разными мужиками и принося эту грязь в наш дом. Что делать с тобой дальше — я решу после. А теперь… расслабься и представь, что это один из твоих любовников. Берни, — Крис обратился к собаке, погладив ее по голове. Он открыл какую-то баночку с белой желеобразной консистенцией и вылил немного на ладонь. Взяв в руку упавший член Хёнджина, Крис нанес на него эту жидкость, втирая и растягивая по всей длине. Хван замер, глядя на эти манипуляции. — Крис…пожалуйста… Я боюсь. — Последние попытки отговорить не нашли отклика в глазах старшего. — Берни… — Крис поднес член Хёнджина к носу пса. Тот понюхал и облизнулся, касаясь горячим дыханием еще не возбужденного органа. Чан опустил руку до основания, чуть сдавливая. Джинни всё так же подрагивал, но теперь было непонятно от чего. То ли от наступающего возбуждения, то ли от страха. Большой палец Криса коснулся наливающейся головки, растирая прохладную жидкость по ней. Пес приблизил пасть и лизнул ее, касаясь пальцев Бана. — А…ахх… — Джинни дернулся, вцепившись длинными пальцами в руку Криса. — Не испугай его, Хёнджин. А то мало ли… — Криса это, кажется, забавляло. Шершавый горячий язык пса широким мазком прошелся по члену снизу вверх. Хван прикусил свою ладонь, чтобы не дернуться и не вскрикнуть. Крис присел рядом с Хёнджином, потому что было неудобно, стоя, на весу удерживать лакомство для Берни. Пес на удивление отточенными движениями проходился по всему члену, который уже налился и чуть подрагивал от непривычных ласк. Крису не хотелось погружаться в процесс обучения собаки, но было удивительно наблюдать, как он осторожно, не касаясь клыками, вылизывает по всей длине, не забывая про яйца. Пальцы Криса уже были все в слюнях пса, так же как и истекающий член Хвана. Физиология сильнее морали, и она реагировала на ласку, не зависимо от того, кто ее дарил. Первые капли предэякулята были слизаны настолько ювелирно и смачно, что Хёнджин не смог сдержать первый стон, подавшись неосознанно вперед. — Тише-тише… — Крис свободной рукой схватил Хвана за волосы, оттянув их. — Вот видишь, какая ты грязная блядь, Хёнджин! Ты течешь, даже когда тебя пес лижет. Смотрю, нравится, да? — Глаза самого Криса горели при взгляде на алеющие от прилива крови щеки Хёнджина. Он почувствовал, что и сам возбуждается. Наказание выходило из-под контроля. Этого похотливого хорька ничем нельзя было напугать. Внезапно Хван дернулся, Крис повернулся в сторону пса, увидев, что тот погрузил член в пасть, взяв его поперек. Шершавый язык вкупе с цепляющими член клыками вызвали ужас на лице Хёнджина. Берни перекатывал его в пасти, дразня и едва-едва придавливая, будто косточку. Хван откинул голову, тяжело дыша и облизывая губы. — Крис… Это… Пиздец… — Он опять сжимал руку Бана, запустив вторую себе в волосы. Его глаза были закрыты, дыхание сбилось. Видно, что ему не хватало свободы движения. Хотелось ткнуться в этот мокрый, горячий, шершавый язык, но страх все-таки перебивал это желание. Крис осторожно достал «косточку» из пасти пса и Берни и заработал сам рукой, надрачивая Хёнджину. Рука Хвана легла случайно на пах Криса и почувствовав, что Крис тоже возбужден, Хван начал гладить и сжимать пах через ткань. На его губах появилось подобие слабой улыбки. — Выходит… я…аах — Крис прошелся по темно-бордовой головке пальцем следом за языком пса, — ни один тут извращенец. Крис… — амплитуда движений руки увеличилась и Хван почти зарычал, выгибая спину. — Да…да…я сейчас… — Горячая семенная жидкость, смешанная со слюнями собаки, выстрелила, испачкав Хёнджину живот и морду пса. Берни ловкими движениями слизал, не обойдя вниманием испачканные пальцы Криса и живот. Хван издал стон, видя, как язык животного собирает с его горячей влажной кожи остатки спермы. — Блять… Крис… не надо…так…больше… Бан молча поднялся, прошел к столу и, взяв салфетки, вытер себе руки, испачканные разными жидкостями. Он был… недоволен. Хотя на что он надеялся? Просто в очередной раз показал Хвану, какой он развратный? Так он это и так знал. Крис подошел к Берни, взял его за ошейник и повел к двери. Вернувшись через пять минут, он кинул в Хвана упаковку салфеток. — Можешь принять душ и …уходи. Я больше не хочу тебя видеть. Вещи твои я соберу сам. — Крис! — Хёнджин, казалось, был удивлен его словами даже больше, чем когда увидел пса на пороге кабинета. — Как уходи? Куда? — Не знаю. Можешь в отель. Можешь к своим многочисленным друзьям. Не знаю. Я устал. — Крис опустил руки на стол и положил на них голову. Тяжелый вздох Хёнджина наполнил кабинет. — Я приму здесь душ, можно? Бан промолчал. Хёнджин, удерживая джинсы, прошел в уборную, совмещенную с душем. Крис, глядя ему вслед, почувствовал, как защипало глаза. Сука! Никто, кроме долбанного Хвана не мог так вывести его на эмоции. Он выгонял его из дома, но понимал, что выгнать его из другого места — глубоко внутри — не получится. Но другого варианта он не видел. Когда Хёнджин вышел из душа, Крис стоял возле окна и курил, открыв одну створку. Хёнджин подошел сзади и уткнулся головой в спину Криса. — Крис… — Его голос звучал потерянно. Бан сглотнул затягиваясь. — Я уйду, если ты так хочешь. Но… — Он внезапно отстранился, и Крису показалось или… Обернувшись, он увидел, что Хёнджин стоит на коленях, опустив голову. На нем не было его чокера, не было его блядской майки, а была белая футболка Криса, которую он хранил здесь на случай того, когда мог заночевать в кабинете. — Встань, не ерничай, Хёнджин. — Крис попытался поднять Хвана. Тот поднял на него глаза. Не было косметики, а глаза были чуть припухшие, то ли от того, что ему пришлось смывать мейк мылом, то ли… Он отвернулся. — Крис, я все про себя знаю, любимый! Я конченая тварь и блядь. Я наркоман и неблагодарная сволочь. — Он вздохнул. — Я не знаю, почему я такой — это правда. Но я знаю точно, что я действительно тебя люблю. Я… готов лечиться, Крис. И не потому, что боюсь остаться на улице. Я боюсь остаться без тебя. Ты можешь мне не верить. Я думаю, ты даже будешь прав. Но…последний шанс, Крис. Я правда тебя очень люблю. — Он смахнул набежавшую влагу, шмыгнув носом. — Сука! Хёнджин! — Крис, стоявший все это время к нему спиной, повернулся, и Хёнджин увидел, как по его щекам бегут слезы. — Ты же ведь опять обманешь! — Он опустился рядом с Хёнджином на колени, обхватив его голову руками и уткнувшись лбом в его лоб. — Ведь знаю. Ты мне опять сделаешь больно. А я не могу больше… Не могу! — По щекам бежали слезы, и Хёнджин наклонился, собирая их губами. — Прости… — Обволокло поцелуй тихим шепотом, раздирающе проникая сквозь стену, выстроенную специально на это случай. — Я обещаю измениться. Для тебя. Нет, для нас. Я сегодня очень испугался. Я думал… что ты меня настолько ненавидишь… А потом… Потом понял, что… — Хёнджин шептал не переставая, расстегивая непослушными пальцами пуговицы на ненавистной рубашке. — Понял, что ты меня любишь… И я тоже… Прости… Хван вцепился в его губы, терзая и всё еще что-то неразборчиво шепча. Бан понимал, что рушится вся его уверенность. Летят к черту все заготовки под натиском мягких, обжигающих саму душу губ. Хван Хёнджин — это его крест, его ноша. Наплевав на то, что еще недавно хотел кулаком раскрасить это красивое, прижимающееся к нему сейчас лицо, он целовал глаза с любимой родинкой, гладил волосы. Жар их дыхания перемешался с витающей в воздухе желанием. Может он потом и пожалеет. Скорее всего, так и будет, но… сейчас он еще не готов отпустить.