Обыденный селфхарм

Итачи, преследуемый вечными сомнениями не мог сказать, что стал к Нагато хотя бы на сантиметр ближе. Тот больше не шугался излишнего присутствия Учихи, но всё равно считал его бессмысленным. Ножей, вилок и стекла больше не было. Газ перед уходом все выключали, будто думали, что этот псих ещё и даун. Электричеством и горячим душем он не баловался. Пока что. Так зачем Итачи исправно ходит сюда? Работы нет? Сомневался. Личной жизни? Это больше походило на правду. Алюминиевые миски звенели. Итачи снова хозяйничал на кухне. Заканчивался октябрь. Наруто редко появлялся. Больше не убирал и не готовил. Приходил только помыться и поспать. Словно поменялся с Итачи местами. Тоже радужным оказался? Все Узумаки чокнутые. Не повезло Минато с семейком. Нагато догадался об ориентации Итачи почти сразу. С чего бы нормальному парню проводить время с нездоровым психически? Интереса ради? Не смешите. Этот период Нагато успел пройти. Не такой Учиха человек. Не мог он играть с чужими чувствами. А Нагато мог. Стул отодвинут в сторону. Вся реальность тоже. Прошлый опыт никуда не делся. Напротив, помог настоящему. Конечности Нагато обвили талию Итачи, запуская холодные ладони под задранную рубашку. Учиха перестал ковырять ложкой дно кастрюли. Он вообще перестал двигаться, будто боялся выдать свою принадлежность к этому миру. Нагато мял кожу живота Итачи с надрывами. Приглаживал, делая вид, что не хочет делать ему больно, а после, снова впивался отросшими ногтями. Итачи, даже не вздрогнув, обернулся. Теперь смотрел сверху вниз на Нагато. Он делал жалкие глаза, а с его большими и светлыми, это получалось краше всего. На это и был расчёт. Растерянный Итачи очень умилял. Его бескровные губы на первый взгляд показались Нагато безвкусными и безжизненными вовсе. Грязно проникнув в рот языком понял, что за этим скрывалась нежность. Мягкие и хрупкие. Раздвигая их, Нагато всерьёз подумал, что ещё немного, и они полопаются от напряжения. Раньше, целуя кого-то, об этом не задумывался. Итачи оттолкнул Нагато не сразу. В тот момент, когда с просто обидной пользы это переросло в нечто большее, что было уже между ними лично. Словно Учиха и не хотел создавать что-то «личное» между ними, хотя это и было бы главным противоречием. Когда проводишь с человеком время не косвенно, не в компании ещё с кем-то, то папка с лаконичным названием «личное» формируется сама, без намёком и праздных понятий. Если для Нагато грязный поцелуй мало чего значил, потому что он не поддавался стереотипом, то Итачи это хоть немного, но беспокоило. Его напряжённая поясница, за которую держался Узумаки, давала об этом знать. Неловко и смазано — это осталось попыткой отдалиться. Нагато не давал большей возможности, нежели попытаться. Всё остальное пресекалось. Оторвался сам, стоило внезапному звуку проехаться по ушам. Итачи кто-то названивал. — Прости, я отойду, — только и сказал Итачи, ни капли не раскрасневшись, ни на секунду не растерявшись. На тусклом дисплее отображалось «Шисуи» — последнее, что успел разглядеть Нагато. Был прав. Какие там девушки, если даже звонят одни парни. Позвони Итачи кто-либо другой, Нагато стало бы лучше. Потому что этот Шисуи звонил всегда, когда Итачи рядом с Узумаки. Потому что Учиха оставлял его, неловко извиняясь и опуская глаза. Условный Шисуи всегда забирал у Нагато Итачи. Не как человека, а как наблюдение и поддержку. Нагато было бы это безразлично, не приходи Итачи так часто. Этим он будто давал понять, что важнее него дел нет. Стоит Шисуи появиться лишь упоминанием на телефоне, как всё меняется в одночасье. Оказывается, Нагато не всё равно. Он ревнует? Его это беспокоит, но ревности нет. Раздражение, разве что. Он не любит, когда дело не доводят до конца. Когда прерывается на половине, оставляя его там же, где-то там, но никак не здесь. Так было с матерью. Она взрывная, неугомонная — Наруто чем-то похож на неё. Но мать в отличие от многих, любящая. Но она устала. В частности, от него. Учиха возвратился спустя минуту с несвойственной ему спешкой. Его взгляд то и дело терялся; он был рассеян и не знал, куда себя деть, стараясь не оглядываться на ничуть не поникшего на вид Нагато. — Мне нужно идти, прости, — опять же не смотрел на него. Выключал газ, перекрывал его и оставил сковороду с овощами. По его лицу нельзя было сказать, что ему грустно. Он наверняка был рад, что объясняться не пришлось. Слушать эти объяснения. Упиваться ими. Думать о каждом отдельно взятом предложении и перебирать слова. Не будет. — Ладно, — кивает Нагато, отворачиваясь и подходя к плите. Длинными пальцами проводит по обжигающей сковороде и находя это увлекательным. Итачи, видя это, подходит сзади и бережно подбирает зажигалку. Вместе с этим натыкается на осуждающий взор Нагато и вздыхает. Губы на протяжении прошедших странных нескольких минут продолжали гореть. Даже сказанные по ту сторону слова Шисуи не привели его в чувства. — Мне правда жаль, — произносит Итачи в обычной для него манере, приближаясь к выходу и стараясь взять себя в руки. Сомнение проскальзывает в его голосе так отчётливо, что эхом раздаётся в голове Нагато снова и снова. И смотрит на Итачи, как в последний раз, пока он не скрылся в темном коридоре. Был день. Холодный и сырой, с вечной тенью над улицей и завыванием суровых ветров. Замурованные различными способами окна не служились источником света в квартире Нагато, а проводкой он не пользовался. Разве, когда необходимо было что-то найти, но это большая редкость. Ему ничего не нужно. Ему плевать и по этой причине он продолжал в кромешной темноте с просветами малых лучей что-то искать. Но появился Наруто, который клацать по выключателю выбрал второстепенной ролью для себя в этом месте. Второстепенной, ведь за умственно больным Нагато нужно было присматривать чаще, чем за включенным светом в комнатах. И чем же думала мама, отправляя его сюда. Кто за ним, за Наруто, будет следить? А потом и Учиха откуда-то свалился. Ноги понесли Нагато к выходу. Не то чтобы он об этом думал. Рефлекторно. Само собой получилось. В хронически честных и беспросветных врождённых тёмностью глазах Итачи маячила наскучившее Нагато сожаление и удивление. В первом разнообразия никакого, но второе заставило проступить интересу. В голову приходило одно логическое объяснение: это удивление появилось вместе с нежданным порывом Нагато пойти проводить Учиху, хотя никогда и не закроет за ним дверь. Итачи сделает это сам. Быстрее, чем Итачи успел попрощаться, Нагато спросил: — Тебе понравился поцелуй? — обыденно. Без подтекста. Будто спрашивал вовсе не о первой физической близости, а о будничном походе в магазин. Нагато не ждал ответа. Вместо него было легче прочитать чужие эмоции, хоть провернуть тот же фокус с Итачи являлось проблематично, но возможно. За хлопком двери он ничего не ожидал. — Мне понравилось то психологическое своим воздействием насилие, что ты применяешь ко мне даже в физическом плане. Всё остальное растворилось за чертой. За той чертой для него начинался Учиха Итачи. Мысли проснулись только тогда, когда по ту сторону послышался противный скрежет ключей. *** Пространственные несколько минут Нагато проводит в углубленном взгляде на телефон. Телефон, что так любезно и несвойственно самому себе Итачи забыл. Странная привычка смотреться часто в зеркало, что находилось в прихожей, сыграло с Нагато неожиданную пользу. На ветхой тумбе, что не вписывалась в общий вид всей его квартиры нашёлся телефон. На него неверующие смотрел Нагато, только секундами спустя поднимая и ощущая пронизывающий холод гладкой чёрной крышки. Не то чтобы Нагато пребывал в радости по причине оплошности Итачи. Так сложились обстоятельства. Учиха точно бы не хотел этого, но это уже вне его деятельности на сегодня. Разве что, обнаружь он отсутствие телефона сразу. Без пароля. Итачи слишком аккуратен и внимателен, чтобы так просто забыть вещь. Что-то и правда произошло. Что-то сподвигло Нагато натолкнуться на мысль, что стоило залезть в личный чат Итачи и некого Шисуи. Непонятно почему, но хотелось. Тогда Нагато не придал значения, откуда корни таких мыслей растут. И после не придал. Не задумается, что это пусть и особая, но ревность. Ревность в совершенно ином понимании, что обычная. Вопреки себе, Нагато не делает этого. Не просматривает короткие сообщения. Наверное, от части в этом виновато фото собеседника, что было расположено сверху. Узумаки зациклился на ней, совсем не уделяя времени тому, ради чего и зашёл сюда. Такой же темноволосый, как Итачи, но взлохмаченный и улыбчивый, что не было похоже на Учиху. Долго разглядывание не продлилось. Интерес иссяк. Стало наплевать. На переписку тоже. На весь экран вдруг вылезла реклама, изображение которой представляли рабочие инструменты. Совершенно случайно Нагато озаряет непринуждённая, стойкая мысль. — Я вас слушаю, — устало отозвались на звонок. Нагато звонил, ведь сайт поддавался каким-то изменениям, высвечивая только номера, по котором можно было обратиться. Озвучив свою требования, на том конце провода отозвались: — Вам повезло, — без намёка на радость произнесла женщина. — В вашем районе как раз находится несколько мастеров. Ожидание не было долгим. Но некоторые мысли выматывали намного больше, нежели потраченное в пустую время. Впрочем, время Нагато всегда было пустым. В любую минуту Итачи мог вернуться. Телефон оставлен там, где и найден. Это не было бы страшным поворотом, разве, если при этом «мастер на все руки» — как выказала реклама, не столкнётся с Учихой. В другом случае, всё складывалось в безразличную для Нагато сторону. Звонок в дверь вытянул из оцепления. — Вызывали мастера? — послышался бойкий голос. — Да, — глухо произнёс Нагато, подходя ближе к тому, что их разделяло и припадая к глазку. Показалась рыжая макушка. Мастер склонился над инструментами и после начал ковыряться в замку. — Как вас так угораздило? — спросил парень, возраст которого для Нагато не остался секретом. Года на три младше его самого. Обыденного раздражения не было. Напротив, завязать диалог с посторонним человеком очень хотелось. Он словно располагал к себе. — Долгая история, — отмахивается Нагато, давая понять, что рассказывать не намерен. При этом продолжает наблюдать через глазок за рыжим. — Меня Яхико зовут, — не умолкает мастер, колупаясь в скважине и образуя однообразные щелчки. Нагато промолчал, отстраняя один из блеклых глазов и протирая его, отмечая про себе, что этот Яхико излишне болтлив. Но это не отталкивало. — ... представляешь? — уже перешёл на «ты» Яхико, не отрываясь от работы и всё время улыбаясь. Наблюдать за ним изподтишка даже на секунду не показалось Нагато неправильным. — Я даже подумать не мог, что, засунув палец в горлышко бутылки, его нельзя высунуть обратно! — Я Нагато, — прервал очередную историю от Яхико Узумаки. Слушать его было даже приятным делом, но захотелось и свою лепту внести. Как, Нагато не знал, поэтому воспользовался вопросом, который не озвучил рыжий после произношения своего имени. Яхико мигом заткнулся и приостановил рабочий процесс, впрочем, продолжив его почти сразу. — Твоё имя..— прошебуршал Яхико, переставая улыбаться. На этом его излагание мыслей оборвалось. — Что? — Нагато умел быть терпеливым, но молчание от разговорчивого Яхико явилось перед ним странностью. — Да так, вспомнил одного человека, — не говорил особых ясностей, расплывая уголки губ в очередной улыбке. Что-то эхом раздалось в подсознании, но Нагато это подавил, не уделяя особо много этому внимания. — Готово, — сказал Яхико под финальный аккорд скрипа, переставая сгибаться и начиная выравнивать спину. На секунду, совсем на секунду закралось то сомнение, которому, по мнению Нагато, придавался Итачи. Нагато сделал несколько неловких шагов назад, натыкаясь на разбросанную обувь, что Итачи при своём присутствии не успел расставить на места. Ручка потянулась вниз, расстягивая момент, когда мастер предстанет перед Нагато. Он его, в отличие от Яхико, уже видел, так почему накрыло волной волнения? Словно Нагато его уже знал однажды, что когда-то Яхико стоял перед так же, как и сейчас. Яхико застыл на пороге, уже не придерживая дверь. Она болталась распахнутой, впуская обитаемый в подъезде ветер в квартиру Узумаки. Яхико продолжал просто стоять, впиваясь жадным взглядом в Нагато. В растрёпанные красные, но на вид гладкие патлы. Заторможенный взор светлых глаз заставлял думать о хрупкой слабости. И всё равно сила, вложенная в ответный посыл оттолкнула за ступень порога. Молчаливые гляделки не напрягали: о них никто не задумывался. Плавный взгляд карие глаз скользил по чужому телу, вылавливая грубые порезы вдоль и поперек рук, на предплечьях тонкие белые нити выведенные когда-то обычным канцелярским ножом. Там, где начинают виднеться вены, засохшие корки крови. И это то, что виднелось прямо сейчас. Одежда мешала чётче понять. — Сколько я вам должен? — первый нарушает негласную тишину Нагато, не вдумываясь в чужие догадки и не строя свои. Всё равно не дано было понять, почему не покидало ощущение знакомости. Будто Яхико предались черты человека, которого Нагато возможно знал. Кадык Яхико дёрнулся в мировоззрении Нагато почти что удовлетворяющее. Деньги проблемой не были. Наруто их не прятал. Не зачем было. Всё равно в его понимании Нагато никогда с квартиры не выйдет, значит, и ценность припасенных бумажек для него падала. Мастер уже как минуту назад убрал оплату в карман, а всё ещё продолжал стоять напротив Нагато и взирать на него с задумчивым видом. Узумаки его не гнал. Яхико не вызывал в нём никаких отрицательных эмоций, что было редкостью. Пожалуй, только любопытство, что имела границы подле нейтралитета. — До свидания, Яхико, — вместо завуалированного «прощай» произнёс Нагато, одним взглядом провожая мастера к двери. — Пока, — пробормотал он в ответ, идя к выходу и пару раз обернувшись. Закрывая за ним без особой надобности, Нагато услышал: — Вспомнится же такое. Яхико ушёл, а за ним и Нагато, совершенно не заботясь о внешнем виде. Первая выуженая куртка оказалась старой красной ветровкой. Надев её на лёгкую растянутую футболку, холодными пальцами коснувшись чёрных, не греющих джинс и обул потрёпанные жизнью кеды, Нагато вышел. Дверь нельзя было закрыть. Нагато безразлично. Призрачная свобода заняла мысли, а остатки денег младшего брата холодили кожу через задний карман.