Капля страсти в котле ненависти

      Ад. Единственное слово, которым можно было описать непосильное пробуждение. Голова болела так, словно в кожу впились тысячи иголок толщиной в сантиметр, и продырявили мозг насквозь, в наличии которого сомневались все мои родственники. Я застонала, пошарив чугунной рукой по поверхности тумбочки. Вдруг перед тем, как развалиться на кровати и затем благополучно вырубиться, я всё-таки позаботилась о предстоящем похмельном состоянии моего несчастного тела и принесла хотя бы воды? Но нет, там было пусто. Стася, привыкай, кроме тебя о тебе никто не позаботится. Где-то под свернутым в трубочку ухом отвратительно громко запищал мобильник, и моментально включился живущий внутри сапожник:       - Бля-ять... Как же мне хуёво...       На уровне интуиции, так и не разлепив веки, провела по экрану и хрипло гаркнула трубку:       - Алло!       - Стась, открывай дверь, через пять минут буду!       - Сука, что ж ты такая громкая, а?       - И тебе доброе утро, алкашня! Задницу подняла, и шуруй к двери.       - Зотова, я тебя убью.       - Для начала тебе придется открыть мне дверь, солнышко.       Как будто сплетённые за ночь воедино ресницы еле-еле расстались и пропустили болезненный свет, бивший прям по мозгам. Протяжный стон сопроводил принятие вертикального положения, и я закрыла лицо руками. Жажда была невероятной. Распахнутое окно пропустило поток свежего воздуха, кожа покрылась мурашками от холода. Ну да, конечно, одежду снять я догадалась, но влезть в ночнушку оказалось выше моих сил. Так и спала в трусах и лифчике. А ведь и правда, алкашня.       Накинула старую дырявую футболку размеров на пять больше моей крупной фигуры и безвольно поплелась к входной двери. Кудрявые концы длинных каштановых волос безалаберно, под стать своей хозяйке, падали на лицо и закрывали обзор, хотелось их убрать, но не было сил даже поднять руки, поэтому я ползла по коридору и ритмично выдыхала ртом, пытаясь убрать ненавистные пряди сильным потом воздуха. Ага, конечно.       Выйдя в тамбур, услышала за дверью беззаботное блеяние зарубежной песни и чуть не заскрежетала зубами от досады. Ну всё, начинается. Тонна информации, последние сплетни и это вечное пение. Зотова, блин, очень вовремя. Могла бы по голосу понять, что я подыхаю.       Ключ, как назло, заело, и я пыхтела, как самый трудолюбивый спортсмен, матеря этот чертов кусок металла всем запасом бранных словечек.       - Помочь?       Это, конечно, был не звонкий, задорный голос Ули, но так же заставил меня поморщиться от усилившейся головной боли. Ульяна за дверью, я тут одна. Тогда кто? Или не одна?       Ключ, наконец-то, повернулся под моим сильным в стиле Халка напором, и в эту же секунду королева удачи резко развернулась, зачем-то отпрянув спиной к двери. Опираться на открытую дверь - вы скажете, зачем. А я отвечу, затем, что перед моими глазами сейчас стоял высокий, такой высокий, как будто его вытягивали всё детство на протяжении хуевой тучи лет, зеленоглазый, с карими вкраплениями вокруг радужки, младший сын наших соседей. Да ещё и глазками своими стрелял ехидно, так, что хотелось их выцарапать. Волосы цвета горького шоколада были взъерошены так, словно ночка у мужчины выдалась сладостной. Ну или он спит, как дерганный эпилепсик.       Мое тело поплыло назад, поддаваясь открывающейся двери, и я бы упала, клянусь, но чьи-то сильные руки схватили меня за талию, зафиксировав на месте. Не просто зафиксировав, но ещё и потянув в обратную сторону. В обратную сторону, прямо вплотную к оголенному торсу соседа.       - Фак!       Продолжая держать руки на моей талии, Дима с откровенной усмешкой вглядывался в мое помятое лицо, которое от шока тут же перешло к суровости.       - Воронцов, блин!       Его глаза опустились ниже, и я повторила его движения. Твою ж маму! В одной вонючей растянутой футболке, с босыми ступнями, покоцанным педикюром, вся растрёпанная, как ведьма. Но это не самое страшное. Весь ужас заключался в абсолютно голых упитанных ляжках и выглядывающем в районе бедра кусочке сиреневых трусов, таких же поношенных, как и мое нынешнее самочувствие.       - Стась, ау, блин! - из-за двери выскочило это звенящее в ушах чудо и тут же остановилось, как вкопанное.       Я ударила наглеца по рукам и постаралась натянуть футболку чуть ли не до пола, всё ещё буравя мужчину взглядом убийцы.       - Ой, здрасьте.       Высокие нотки ее голоса тут же сменились на сладкую патоку флирта, и Ульяна, бесцеремонно отодвинув меня в сторону, просочилась между нами, намеренно задев крепкую мужскую грудь вываливающимися из декольте сисями. Тот даже бровью не повел, бросив мимолётный взгляд на мою подругу-искусительницу и тут же вернувшись к лицезрению моего позора. Костяшки пальцев всё ещё цеплялись за края футболки, казалось, ещё немного, и старая ткань порвётся где-то в районе плеч, но за мои страдания в последние дни звёзды пошли мне навстречу.       - Прикольно выглядишь, Плетнёва. Кто-то хорошо вчера вечер провёл?       Вот чертёнок! Каким был в детстве, таким и остался.       - Да, с миллиардерами на яхте тусовалась, пойду покопаюсь в подаренных бриллиантах.       Он откинул голову и рассмеялся, отчего кадык натянул тонкую кожу шеи, дергаясь в такт мелодичному смеху. Была бы в другом состоянии, залипла бы на объект моего тайного воздыхания лет в 7-8, но сейчас хотелось только одного: испариться. И попить. Мозг вспомнил про спасительную жидкость, и понеслось.       - Ладно, ко мне... ик... гости пришли, чао, бамб... ик, да сука! Бамбино сеньорита! - с неподдельной агрессией выпалила я и, нырнув в дверной проем, захлопнула дверь под усиливающийся хохот Димы.       - Хватит ржать, Воронцов! Иди рубашку накинь! - прорычала я в металлическую преграду, зная, что он прекрасно меня слышит.       - В детстве тебя это не смущало. Что, девочка выросла?       - Как видишь, раз алкоголь продают.       Зачем я стояла около входной двери и продолжала этот бессмысленный трёп? Не знаю. Мое физическое состояние в данный момент могло изрыгать только сарказм и неуёмный поток раздражения, Дима просто удачно попал под горячую руку, и я, если честно, наслаждалась этой двусторонней перепалкой. Он за словом в карман не полезет, вот тебе и достойный соперник, Стася.       - Иди воды попей, а то у тебя голос, как у мужика-пропойцы.       - Иди ты к чёрту!       Прошипев в ответ, я отлипла от двери, сложив руки под грудью. Зотова, как обычно, бросила свой не бюджетный плащик на кучу моих скомканных вещей и, скинув туфли на каблуках высотой с Эйфелеву башню, уперла руки в бока. Ее крашенное в огненный цвет каре растрепалось, словно в предвкушении, короткие прядки разлетелись в разные стороны, образуя смешную форму треугольника, а холодные дымчато-серые глаза заискрились, как серебряные огоньки.       - Кто это? Плетнёва, я спрашиваю, кто это?       Из-за двери послышалось то ли улюлюканье, то ли мурчание, затем донёсся сладкий голос:       - Привлекательный, молодой, горячий...       - Кошмар моего детства, Зотова, - обрубила ему крылья одной фразой и закатила глаза. - Сгинь, Воронцов! Кыш! У нас девичник!       - Неужто замуж выходишь? - после недолгой заминки поинтересовался "горячий сосед".       - Не дай Бог. Если только за Зотову, от мужиков одни проблемы.       - Ты просто настоящих мужчин не встречала, - снова этот соблазнительный тон, и я, подлетев к двери, смачно обрушила кулак на металлическую поверхность, сразу же потерев ушибленное место.       - Отвяжись ты уже, заноза в заднице!       - В заднице? Хм, - он умолк и, видимо, уполз в свое логово, поскольку в течение нескольких минут, пока Ульяна вытаскивала из сумочки телефон, зарядку и электронную сигарету, не подавал ни звука.       Я выдохнула. У меня по соседству сейчас находится сам дьявол. Удача, ничего не скажешь.