~
Дни летели револьверными пулями. И с каждым днём Артур всё больше убеждался, что с Марстоном творится что-то неладное… Однажды Датч велел Артуру и Джону отправиться в город за припасами. Артур, честно говоря, был не в восторге от этой идеи — он предпочитал просторы прерий душной суете городских улиц. Но приказ есть приказ, да и Датчу нужно было купить новую шляпу, а кто же ещё, как не его верный помощник, Артур Морган, доставит эту шляпу в целости и сохранности? А Марстон, наоборот, светился от счастья чего-то. Да ещё и приоделся: рубашка чистая, волосы приглажены, сапоги начищены до блеска. Они въехали в город, наполненный шумом, суетой и запахом лошадиного навоза. Артур направил лошадь к магазину с одеждой, Джон же, спешившись, вдруг озадачил Артура странной просьбой. — Артур, — начал он, теребя в руках шляпу. — Ты не мог бы… подождать меня тут? Мне нужно кое-что сделать. — Что ещё за дела? — нахмурился Артур. — Датч велел нам купить припасы, а не по кабакам шляться. — Не, не, — Джон махнул рукой, — я быстро! Мне тут… недалеко надо. Он говорил подозрительно, и взгляд его метался по сторонам, как у крысёнка, загнанного в угол. — Ладно, ступай, — махнул Артур рукой, хоть и подумал, что врёт Марстон, как дышит. — Только чтобы быстро. Марстон, кивнув, поспешил прочь, скрывшись в толпе. Артур, оставшись ждать, недоумённо покачал головой и, привязав лошадь к столбу, опёрся о стену магазина. Закурил. Дым сигареты вился в воздухе, смешиваясь с ароматами пыли, лошадиного пота и навоза, и ещё какой-то непонятной, но до боли знакомой городской вони. Ну и куда его понесло? Может, всё-таки девчонка какая подвернулась? И снова, стоило Артуру подумать, что Марстон, этот худой, вечно чумазый мальчишка, может заинтересовать какую-нибудь дамочку, как он не смог не усмехнуться. Да и кого он может найти в этом городишке? Живи тут слепая и глухая девушка, о ней, скорее всего, было бы слышно. Время тянулось медленно, точно патока в январскую стужу. Артур успел выкурить три сигареты, перекинуться парой фраз с местным пьянчугой, который уверял, что видел розового слона на главной улице, и даже подремать, сидя на бочке с мукой. Наконец, Джон появился из-за угла, сжимая в руках небольшой бумажный пакет. Он был немного запыхавшийся, щёки его раскраснелись, а в глазах горел странный огонёк. — Ну что, готов? — весело спросил он, подойдя к Артуру. — А ты чего довольный такой? — хмыкнул тот, оглядывая Джона с ног до головы. — Чего там у тебя в пакете? Петушок на палке? Новая погремушка? — Да нет, ерунда, — отмахнулся тот, пряча пакет за пазуху. — Пошли, купим Датчу шляпу. Они зашли в магазин. Датч любил шляпы, что ни говори — у него их было немного, но все — как на подбор: элегантные, дорогие. Джон, как ни странно, тоже проявил интерес к выбору: с энтузиазмом разглядывал разные модели, щупал материал, примерял на себя. Артур наблюдал за ним с лёгким недоумением. Не ему же они выбирают. Дурёха… В итоге они остановились на не слишком широкополой шляпе из чёрного фетра, украшенной тонким кожаным ремешком. — Вылитый Датч, — фыркнул Артур, представляя, как босс будет красоваться в обновке. Джон, казалось, был с ним полностью согласен — кивнул, одобрительно разглядывая головной убор. Выйдя из магазина, Артур потянулся, разминая затёкшие мышцы. Солнце уже клонилось к горизонту. Пора и честь знать, Датч небось уже заждался. Марстон молча следовал за ним, задумчиво шурша бумажным пакетом. Обратная дорога прошла без приключений. В лагере, как и предполагал Артур, уже пахло ужином. Женщины как всегда колдовали у костра, а Дядюшка, валяясь с головой под стулом, что-то невнятно бормотал себе под нос. Датч сидел за столом, перебирая бумаги, и, заметив вернувшихся, вскинул голову, приветствуя их кивком. — Ну, как успехи, мальчишки? — спросил он, откладывая бумаги в сторону. Артур протянул ему шляпу. — Вот, держи, босс. Новую корону для короля. Датч усмехнулся, принимая подношение, придирчиво осмотрел её, покрутил в руках, примерил, любуясь своим отражением в небольшом, круглом зеркале. — Отлично! — произнёс он, довольно улыбаясь. — Как всегда — на высоте, Артур! А ты, Джон, нашёл что-нибудь интересное в городе? Марстон, до этого молчаливо мнущийся в сторонке, медленно подошёл к Датчу и протянул ему свой пакет. — Это тебе. Датч, слегка удивлённый, принял пакет. — Что это? — спросил он, с любопытством заглядывая внутрь, и тут же извлёк из пакета небольшую изящную коробочку, перевязанную шёлковой лентой. — Открой, — коротко предложил Джон. Датч, пожав плечами, развязал ленту и открыл коробку. Внутри, на бархатной подушечке, лежали конфеты. Не простые леденцы, которыми торговали на каждом углу, а дорогие шоколадные десертики, с причудливыми узорами и начинкой из марципана. Такие продавались только в самых роскошных кондитерских магазинах, куда ковбоям вход был заказан. Датч удивлённо присвистнул. — Ничего себе! — воскликнул он, разглядывая конфеты. — Где ты их раздобыл, Джон? — В кондитерской, — спокойно ответил Джон. — В кондитерской? — Артур, наблюдавший за этой сценой с открытым ртом, не выдержал. — Да тебя же туда и на порог не пустили бы! Ты же выглядишь так, словно только что из свинар… А… Ну да. Понятно теперь… Джон проигнорировал Артура, и лишь слегка улыбнулся, глядя на Датча. — Мне понравились эти конфеты — красивые. И наверняка вкусные — хоть я их и не пробовал. Но очень… хотел. Подумал о тебе и решил подарить. Датч усмехнулся, затем предложил коробку Бесси. — Бесси, дорогая, не желаете ли конфетку? Джон вот порадовал, привёз прямо из городской кондитерской. Бесси с улыбкой отказалась. Тогда Датч похлопал парня по плечу. — Спасибо, — сказал он. — Очень мило с твоей стороны. Он взял одну конфету, убрал золотистую подкладку и отправил лакомство в рот. На лице его появилось выражение блаженства. — Восхитительно! — вынес он вердикт. — Просто тает во рту. Сам попробуй, Джон. Раз уж так хотел… И… Кто-то ещё хочет? М-да… Жуя вкуснейшую в его жизни конфету, Артур решил обратиться за советом к Хозее. — Хозея! — окликнул Артур блондинистого мужчину, который как раз вышел из своей палатки, потягиваясь и блаженно щурясь на заходящее солнце. — Минутка есть? — Конечно, Артур, — кивнул тот, подкуривая сигарету. — Что такое? Вид у тебя такой, словно ты увидел призрака, жующего собственные сапоги. Артур хмыкнул: Хозея всегда умел поднять настроение. — Почти угадал, — буркнул он, кивая в сторону Датча и Джона. — Ты видел, что этот дурак творит? Цветы, конфеты… Что дальше? Хозея, слегка прищурившись, посмотрел на Датча и Джона. Джон, опершись о стол, внимательно слушал, как Датч что-то рассказывает. — Вижу, вижу, — медленно произнёс Хозея, улыбаясь. — А что тебя так смущает, Артур? Разве это плохо, что Джон выражает своё уважение к Датчу? — Уважение? — фыркнул Артур. — Да он же как котёнок вокруг него крутится! Цветы ему дарит, конфеты… Опять же… — Ну, конфеты — это же хорошо, — перебил его Хозея, подмигнув. — Кто же не любит сладкое? — Да не в этом дело, — Артур раздражённо махнул рукой. — Он же подлизывается к нему, понимаешь? По-моему, это… Ну… Хозея сделал затяжку и выпустил клуб дыма в вечерний воздух. — Артур, — спокойно произнёс он, — не стоит искать подвох там, где его нет. Джон — хороший парень. Он уважает Датча, восхищается им. Это нормально. Ты вот тоже уважаешь Датча, не так ли? Артур открыл рот, чтобы возразить, но потом покумекал: а ведь Хозея прав. Он и сам предан Датчу, готов идти за ним хоть на край света. Просто он никогда не выражал свои чувства так открыто, как Марстон. — Ладно, ладно, — пробурчал он, почёсывая затылок. — Может, ты и прав. Просто это всё кажется мне немного… странным. — В жизни много странного, Артур, — усмехнулся Хозея. — И это — ещё не самое странное, что тебе придётся увидеть. Он похлопал Артура по плечу и направился к костру, где Сьюзан уже накрывала на стол. — Пойдём, поедим, — кивнул он Артуру. — А за Джона не беспокойся. С ним всё будет в порядке. Ужин, как всегда, удался на славу. Мисс Гримшоу, хоть и ворчала, что они с Бесси устали как собаки после охоты на бизонов, но и сама явно была рада ужину, что они состряпали: ароматное рагу, кукурузный хлеб, фасоль с беконом… Артур, насытившись, откинулся на спинку стула, блаженно поглаживая живот. Солнце окончательно скрылось за горизонтом, и небо, тёмно-синее, усеялось сахарными звёздами. В лагере царила мирная атмосфера: потрескивал костёр, стрекотали цикады, Бесси и Хозея, полуобнявшись, нежно о чём-то ворковали, Сьюзан тихонько напевала, а Датч увлечённо что-то вещал. Марстон, сидя рядом с ним, внимательно слушал, порой задавая уточняющие вопросы. Ну вот, всё как всегда. Хозея был прав — просто парень уважает своего босса. Мечтает быть похожим на него. Артур уже хотел было встать из-за «стола», как вдруг Марстон учудил нечто совершенно… непостижимое. Датч как раз доедал свой бутерброд — он сам его приготовил, сложив нарезанные женщинами хлеб и бекон, — и тут Джон резко протянул руку, выхватил бутерброд из рук Датча и отправил его себе в рот. У Артура от такой наглости челюсть отвисла. У него, как у любого уважающего себя ковбоя, отношения с едой были священными. Отобрать кусок у товарища — это же святотатство! Он смотрел на них во все глаза, не веря в то, что только что увидел. Да он же… он же украл у него бутерброд! Да ещё и с беконом… Для Артура такое кощунство казалось личным оскорблением. Он уже открыл было рот, чтобы отчитать Джона, но вдруг заметил, что Датч совершенно не обижен — наоборот, он смеялся, глядя на того. — Хитрец! — сказал он, качая головой. — Я и глазом не успел моргнуть… — А что ещё оставалось делать? — ухмыльнулся Джон, небрежно облизывая пальцы. — Когда такое искушение перед носом? Датч рассмеялся ещё громче и принялся за изготовление ещё одного бутерброда. Артур чувствовал себя героем какой-то глупой постановки. Что за бред? Где уважение к старшим?~
Несколько дней протекли неспешно, словно река, петляющая по равнине. Ограбление небольшого банка, перестрелка… Жизнь бандитов полна приключений, и всё же в ней всегда находилось место и для моментов покоя. В один из таких вечеров, когда солнце уже село, а костёр разгорался, озаряя лица банды тёплым светом, Датч решил побаловать всех (и в первую очередь себя) изысканной музыкой. Он достал свой граммофон, аккуратно поставил пластинку и завёл механизм. Из рупора полилась плавная, мелодичная музыка, наполняя лагерь французскими или какими-то ещё европейскими звуками. Марстон стоял рядом с Датчем, слушая музыку и не отрывая от него глаз. Как вдруг… — Датч, — обратился он к боссу, — научи меня танцевать. Артур, услышав эту фразу, чуть не подавился виски. Датч, казалось, тоже был немного удивлён просьбой. Он приподнял бровь, с иронией разглядывая Джона. — Танцевать? — переспросил он усмехаясь. — А зачем тебе это, Джон? Неужели нашёл какую-нибудь юную красотку, которую хочешь поразить своими танцевальными талантами? — Нет, — спокойно ответил тот, — просто хочу научиться. Датч, помедлив, задумчиво кивнул. — Хорошо, — согласился он. — Покажу тебе пару движений. Он взял Джона за руку, поставил его в позицию и начал объяснять основы вальса. Артур попивал виски и только качал головой. Может, Джон всё-таки влюбился?.. Вот и тренируется на Датче. Танцевать. И ухаживать… Однако постепенно выражение лица Артура изменилось с недоумения на охуение. Джон, хоть и был неуклюж в танце, но смотрел на Датча с такой сосредоточенностью, прижимался к нему так плотно, словно хотел слиться с ним в единое целое. Как змея, которая обвилась вокруг жертвы… Марстон не просто уважает Датча. Он ухаживает за ним! Артур невольно рассмеялся от нелепости открывшегося знания. — Вот же дурачок, — пробормотал он себе под нос, откидываясь на спинку стула с ироничной улыбкой. Он серьёзно думает, что может быть интересен Датчу? Музыка стихла, оставив после себя лёгкую вибрацию в воздухе. Джон, немного запыхавшийся, отступил от Датча, но взгляд его не терял своей цепкости. — Неплохо, — Датч подытожил, поправляя галстук. — Для первого раза вполне сносно. Надо будет как-нибудь повторить урок. Джон, вместо ответа, лишь многозначительно улыбнулся и сел поближе к костру. Датч последовал его примеру, и вскоре они оба уже были поглощены разговором. Артур, делая вид, что его это не интересует, всё же не мог оторвать от них глаз. —… а помнишь, Датч, как ты убегал от полиции в Рок-Спрингс? — Джон с лёгкой ухмылкой бросил в костёр горсть сухих веточек. — Конечно, помню, — рассмеялся Датч. — Думал, ноги там и оставлю. Но ты же знаешь — Датча Ван дер Линде так просто не возьмёшь. — Это точно, — кивнул Джон, и взгляд его скользнул по Датчу — прямо по всему. — А не просто? Хоть раз позволял себя взять? Может, в юности… — В юности? — Датч приподнял брови, с искоркой в глазах. — Зачем тебе знать о моей юности, малыш? Ты на четвереньках ползал, когда плакаты с моим портретом впервые украсили города. — Зато сейчас я не отстаю от тебя ни на шаг, — не сдавал позиций Джон. — И в стрельбе, и в ловкости рук… Он демонстративно протянул руку к чашке с виски, которая стояла рядом с Датчем, и поднёс её к своим губам. — Уверен? — усмехнулся Датч, глядя пристально. — Может, всё-таки стоит ещё немного попрактиковаться? Артур только ухмылялся про себя. Вот же комедия. Датч его просто вокруг пальца обводит, подыгрывает невпопад. А этот дуралей и рад стараться, выпендриваться. Несут какую-то чушь оба. Он уже не сомневался в том, что Марстон по уши влюблён в Датча — чувство, очевидно, было безответным. У Датча на уме только слава, да Эвелин Миллер, ему не до какого-то сопляка. Артур поднялся со своего места, делая глоток виски. Чего, пусть пытается, флаг ему в руки… Всё равно из этого ничего не выйдет.~
Утро следующего дня встретило его головной болью и ощущением, словно стадо вапити потопталось по его мозгам. Виски, как известно, редко когда бывает хорошим товарищем. Морщась от солнечного света, Артур выбрался из своей палатки и направился к огню, где Бесси уже варила кофе. Аромат и вкус свежесваренного кофе — вот что могло вернуть его к жизни. — Доброе утро, спящая красавица, — хихикнула женщина, наливая ему чашку кофе. — Тяжёлая ночка? — Ночка ничего. Утро… Как после боя с гризли, — пробормотал Артур, глотнув горячего напитка. — Чёрт дёрнул меня вчера так накидаться. Он оглядел лагерь. Хозея с Дядюшкой о чём-то спорили у повозок, Сьюзан чистила ружья. Больше никого не было видно… Он уселся на бревно возле костра и, потягивая кофе, погрузился в свои мысли — как вдруг услышал голоса, доносящиеся из-за кустов неподалёку. Один малолетский и при этом как будто прокуренный, другой… голландский, наверное. Артур не знал, как его описать. — …что настоящая свобода — это свобода от желаний, — говорил Датч, и тон его звучал приглушённо. — Отказаться от всего земного… — А как же привязанность к идеалам? — спросил Джон. — Разве твои идеи — это не тоже своего рода желание? — Идеи — это двигатель позитивного прогресса, Джон, — наставительно произнёс Датч. — Без них мы бы были лишь двуногими животными без перьев. — Но иногда желания бывают сильнее идей, — не сдавался парень. — И они могут вести нас по гораздо более интересным путям… Артур, прислушиваясь к их разговору, чувствовал, как по его спине бегут мурашки. Он не понимал всех этих философских рассуждений, потому что особо не вслушивался, но было в этом что-то… странное. — Иногда лучше отдаться своим желаниям, чем бороться с ними, — продолжал Джон. Артур выглянул из-за кустов. Датч и Джон сидели на бревне неподалёку, и последний был наклонён к первому так близко, что их лица почти соприкасались. — М-м, неужели… Надо же… И какие же это у тебя желания? Джон? Марстон? — как бы троекратно спросил Датч, и в голосе его звучала ирония, но в то же время и что-то ещё… — Пройти весь путь. Как следует изучить… — ответил Джон, и взгляд его был направлен прямо в глаза Датча, а его рука… приближалась к колену! Датча… — Все тайные уголки. Артур, глядя на эту сцену, почувствовал, как его бросает в пот. Да это же просто дичь! Этот сопляк не только втюрился в Датча, он его ещё и домогается! Господи, стыд-то какой… Он решил, что должен остановить это безобразие. Джон позорит не только себя, но и Датча. Артуру нужно было поговорить с ним. Необходимо — поговорить и вправить мозги. С этого момента он только и ждал возможности это сделать. И случай представился в тот же день — когда он подловил Джона, который рубил дрова на краю лагеря — там, где их никто не мог услышать. — Джон! — окликнул он его, подходя ближе. — А? — обернулся тот, вытирая потный лоб. — Поговорить надо, — буркнул Артур, делая вид, что внимательно изучает следы на земле. — О чём? — Джон, казалось, ничуть не смутился. — Слушай, — Артур решил действовать мягко. Марстон, конечно, дурак, но он заслуживает счастливой жизни, а не быть в комплексах всю оставшуюся жизнь, хоть они, конечно, были бы и не на пустом месте. — Я понимаю, ты… уважаешь Датча. Восхищаешься им. Он и правда мужик толковый, видный. Но… ну, ты же сам понимаешь, что ты… — он замялся, подбирая слова, — ты ещё слишком молод. И… не подходишь ты ему. Джон слушал его с непроницаемым выражением лица, лишь углы губ слегка дрожали. — Датч — взрослый мужчина, успешный, — продолжал Артур, стараясь не смотреть на Джона. — А ты… ну ты же мальчишка. И… ну, Джон, ты чумазый, нелепый… И эти патлы… Ещё ты воняешь… Немного! Иногда. Раньше вонял, по крайней мере. И ты, прямо скажем, не умеешь ухаживать. Например, когда ухаживаешь, бутерброд нужно дарить, а не отбирать. Понимаешь? Ну это и не важно. Подари ты Датчу хоть сто сэндвичей, он тебе взаимностью не ответит. Хватит позориться. И ставить нашего босса в неловкое положение. Марстон посмотрел на Артура исподлобья, долгим таким взглядом — таким долгим, что Артур вдруг мельком подумал, что зря подошёл на разговор, когда он с топором в руках. Впрочем, внезапно он… Усмехнулся. Улыбнулся даже. Как показалось Артуру, грустно, а когда пацан заговорил, у него вовсе отлегло от сердца: — Хорошо, Артур. Ты, наверное, прав. Не волнуйся, я больше не доставлю Датчу неприятностей. Он размахнулся и ударил по полену. Артур, выдохнув с облегчением, похлопал Джона по спине. — Вот и славно, — сказал он улыбаясь. — Ты хороший парень, Джон. Найдёшь себе ещё девушку… или парнишку по возрасту, который оценит тебя по достоинству. Он повернулся и пошёл обратно к костру, довольный собой. Казалось, Джон всё понял, больше он не будет позорить себя своими глупыми подкатами к Датчу.~
С этого дня жизнь в лагере вошла в привычное русло. Артур с удовлетворением отмечал, что Джон прислушался к его совету. Никаких больше неуместных подкатов, никаких двусмысленных намёков. Он вёл себя сдержанно, почти отстранённо, и Морган решил, что кризис миновал. Парень взялся за ум. Всё-таки небезнадёжный случай — даже бутерброды Датча оставались в целости и сохранности. Как-то раз, ночью, Артур возвращался в лагерь после особенно удачного ограбления дома богатого ранчера. Улов был славным: мешок золотых монет и серебряных безделушек оттягивал ему плечо. Настроение было приподнятое, и ему не терпелось поделиться радостной новостью с Датчем — он улыбался, предвкушая, как сообщит боссу о своей удаче и ловкости. Датч, как правило, не ложился спать рано. Он любил проводить вечера за чтением, погружаясь в миры философии и истории. Артур, проходя мимо его палатки, заметил пробивающийся из-под полога свет и услышал приглушённый голос — очевидно, Датча. Артур решил, что тот, впечатлившись, решил зачитать что-то вслух, и, недолго думая, откинул полог. И мгновенно замер на пороге, ошарашенный, будто получил удар под дых. Датч лежал на спине. Его белоснежная рубашка была распахнута, обнажая широкую грудь с небольшими сосками, выглядевшими почти беззащитно на фоне чёрных волос. Он явно наслаждался моментом полной отдачи — его глаза были полуприкрыты. Ноги — обнажённые, призывно раздвинуты, a между ними… сидя на своих коленях… располагался… Джон. В смысле, Марстон. Джон Марстон. Юный ковбой был обнажён по пояс, и штаны его были приспущены, и его тощее тело казалось ещё более хлипким в свете лампы. Однако в этой хрупкости, по-видимому, скрывалась сила: Джон крепко и нежно держал приподнятые бёдра Датча, направляя навстречу своим движениям. Его тёмная шевелюра растрепалась, смуглая спина была влажной от пота. Глаза горели жадным огнём. — …твоего разума, твоей души, — первое, что услышал Артур, когда снова обрёл возможность слышать. — Моя душа — слишком… ах, сложный механизм, Джон, — отозвался Датч. — Её не так-то просто взломать. — Ты же знаешь, — прошептал Марстон. — Я люблю разгадывать загадки. Помнишь… эту… Ммм… На столе лежат две монеты, в сумме они дают три цента. Одна из них — не… ах… один цент. Какие это… о, ты такой… тесный, Датч… такой горячий… Тогда какие это монеты? Они были так поглощены друг другом, что не заметили Артура, статуей застывшего на входе. Как… как это возможно? Все его прежние сомнения и догадки в этот момент разлетелись вдребезги, словно бутылка с ромом, упавшая на каменный пол. Артур, не в силах произнести ни слова, просто развернулся и вышел из палатки. — Чёрт побери, — пробормотал он, застёгивая полог. — Да как же так? Артур брёл в ночную тьму, спотыкаясь о кочки и корни, будто внезапно ослеп. В голове шумело, как в салуне во время драки. Джон и Датч… Датч. И Джон… Эти два имени, как два пьяных ковбоя, устроили в его мыслях настоящий разгром. Он пытался выбросить из головы увиденную картину, но мозг, словно загнанная лошадь, отказывался сотрудничать. Джон?! Этот… немытый кобелёнок, который ещё недавно бегал за ящерицами и пытался засунуть лягушек в сапоги спящему Дядюшке? Тот самый Джон, который вечно спотыкался, ронял вещи и краснел как девчонка, когда с ним заговаривала мисс Гримшоу? Неужели этот нескладный вчерашний подросток мог… соблазнить… Датча?! Да тут же нет никакой логики! Датч же — мужик в самом расцвете сил! Харизматичный, умный, привлекательный… Артуру самому было не понять, но… Он вспомнил, например, как в Сандривере местная красотка — владелица салуна — чуть ли не в обморок грохнулась от одного взгляда Датча. А тут… Джон? Ещё этим утром Джон, чистя револьвер, умудрился случайно выстрелить в воздух. Пуля просвистела над головой Дядюшки, чудом не задев его шляпу. Тот, конечно, устроил переполох, ворча и обшучивая его промах на весь лагерь. Ну а Джон что? Пальнул ещё раз, снова над шляпой Дядюшки, только уже специально. И сказал: «Вопросы?» Это все, кстати, видели, в том числе и Датч. Может… Датчу нравятся парни, которые палят мимо цели? Или он решил взять шефство над этим недотёпой? Научить его уму-разуму? Тогда придётся ему попотеть… Хотя сейчас… Потел скорее Марстон. Да и не промахнулся он… похоже. Фу, блять! Артур не смог сдержаться. Он остановился посреди дороги, схватившись за живот, и затрясся от смеха.~
Неумолимым утром он украдкой поглядывал на Датча и Джона, которые вели себя так, словно ничего не произошло. Датч, как обычно, увлечённо рассказывал какую-то историю, а Джон, копаясь в своей сумке, время от времени кивал, поднимая на него глаза. — Артур, ты сегодня какой-то бледный, — заметил Хозея, с хитрой улыбкой. — Плохо спал? Кошмары мучили? Артур не знал, что ответить. Рассказать про свои «кошмары» он не мог, да и не хотел. Поэтому он только пробормотал что-то невнятное про плотный ужин и отвернулся. Хозея, глядя на его растерянный вид, тихо засмеялся. — Не волнуйся, Артур, — сказал он, подмигнув. — Наши голубки в надёжных руках. Артур озадаченно посмотрел на него. Хозея, заметив его недоумение, только шире улыбнулся. — Да ладно тебе, — сказал он. — Думаешь, ты один такой проницательный? Я же вижу, что между этими двумя происходит. И, знаешь, я рад за них. Тем временем Джон подошёл к Датчу и протянул ему… книгу. Не какую-нибудь дешёвую брошюрку с историями про ковбоев и индейцев, а старинный фолиант в кожаном переплёте, с золотым тиснением на обложке. — Где ты её достал? — изумлённо спросил Датч, бережно принимая книгу. — Скажем так, убедил одного коллекционера расстаться с ней, — ухмыльнулся Марстон, и в глазах его мелькнул огонёк самодовольства. Датч с благоговением листал страницы, пропуская сквозь пальцы пожелтевшую бумагу. — Это же… Это же такое редкое издание! — воскликнул он с благодарностью. — Но не такое редкое, как ты, — тихо сказал Джон и очень быстро поцеловал руку Датча, которую до того со скоростью наглого торнадо схватил. А тот, не будь дурак, притянул самого Джона, так что тот пошатнулся, и тоже его узловатую кисть поцеловал. Артур вдруг почувствовал, как его скептицизм постепенно тает — уступая место чему-то похожему на… умиление. Теперь, когда он знал, что Марстон со своими ухлёстываниями совсем даже не в безнадёге, это уже не выглядело настолько жалко и позорно. Да уж… Похоже, Хозея на этот раз действительно прав. Они в надёжных руках. Он улыбнулся, откинувшись на спинку стула, погладил Коппера, который как раз, подтрусив, свернулся у его ног; и решил больше никогда не заморачиваться по поводу этой странной, но трогательной парочки. Это больше не его проблема. Не проблема это вовсе. В конце концов, любовь зла — полюбишь и козла… и козла… и козлёнка. Впрочем, не такой уж он и козлёнок уже. Вон какой вымахал — лосище. Хоть и дохленький пока.