Ненависть с первого взгляда.

      Никто заставлял сжимать кулаки от злости и хмурить брови. Его золотистые глаза, казалось, вечно смеющиеся над девушкой, как же хотелось увидеть в них другую эмоцию. Злость, искреннюю радость, а может даже слезы. Вечная насмешка убивала с каждым днём, заставляя думать, что эмоций у парня и вовсе нет. Он вырезан из камня, а даже самый талантливый скульптор сумел бы сделать статуе лишь одну эмоцию.       С каждым днём Элиза все чаще разговаривала с книжником. Сквозь зеркало, мельком в воде, за завтраком тот подмигивал на зеркальной поверхности серебряных тарелок. Девушка испытывала разные чувства по отношению к колдуну. Он раздражал, смущал комплиментами, вводил в заблуждение. А вот сам Никто лишь улыбался ей.       Очередное утро. Снова трапеза, колкости между ней и Лючией, попытки разговорить холодного Равена и шутки с Эйденом. Всё стало таким привычным, словно они знакомы вечность, а ведь в этом мире она от силы месяц. Королевство было комфортным, хоть и неудач было много, как и опасностей. Здесь брюнетка хотя бы чувствовала себя своей. Людям, живущим в замке, жизнь казалась обычной, а ей словно нарисованной, красочной и совсем ненастоящей. По сути, так оно и было, но хотелось верить, что действительно существует. Ведь отсутствие означало, что ей придется вернуться в свой мир. Он был совсем другим.       Работа, совмещённая с учебой, долги, больная мать и полное отсутствие понимания. Это все сейчас казалось таким далёким. Элиза задумывалась, что сейчас гораздо охотнее верила в существования королевства, чем реального мира. Хотелось остаться здесь навсегда и забыть все, связанное с прошлым. Разорвать старую видеопленку, заполнив новыми кадрами.       Поэтому, несмотря на страх перед опасностью, девушка вдоволь наслаждалась долгожданной свободой, подаренной ей Никто. Да вот только не значило это, что он не был раздражительным. С самой первой встречи, видя эту ухмылочку, хотелось стереть ее с лица. Причем самыми разными способами, начиная от удара и заканчивая.. впрочем, неважно.       Завтрак прошел отлично, после него по плану было шитье, в котором девушка преуспевала, поэтому наставница, увидев успехи, лишь обрадовалась лишнему свободному от работы часу, оставляя ученицу наедине с собой и зеркалом, которое так удачно стояло недалеко от стола, за которым в ее руках колдовалось настоящее произведение искусства. Кажется, отличный шанс, чтобы поговорить с беловолосым.       - Господин Никто, соизволите явиться? - конечно, он явится. Вопрос был скорее саркастичным, ведь она уже давно не обращалась так официально.       - Подумаю над твоим поведением, - лицо появляется на чуть подрагивающей зеркальной поверхности и брюнетка даже не удивляется ухмылке.       Она раздражала, это можно было признать от всей души и крайне искренне. Элиза решила, что сегодня окончательно сотрёт ее с чужого лица. Заставит его почувствовать хоть что-то ещё, искру пробежать между ними, может, даже окончательно решит собственные чувства к книжнику, ведь они не давали покоя.       Когда в последний раз ее тянуло поцеловать человека? Наверное, лет в тринадцать. Сейчас этого хотелось вновь. Почувствовать теплые губы золотоглазого на своих, запутаться рукой в белых волосах, а дальше - как решит сама судьба. Румянец проступил на щеках, заставив отогнать размышления.       - Как там в книжном мире, ничего нового?       - Знаешь, все как обычно. Одна драма и любовные романчики, не то, что у вас, - и пусть тон был наполнен доброжелательностью, как же чертовски раздражала улыбка. Было невыносимо терпеть. Ей хотелось верить, что колдун чувствует что-то к ней в ответ, но разве можно было понять это, когда парень использовал лишь одну эмоцию дни напролет?       - У нас было бы все гораздо лучше, если бы ты не мешал, - в голове начали появляться мысли о том, как можно вывести из себя. Никто очень не любил проигрывать. - Но твои действия не сильно влияют, если честно. Знаешь, такими темпами ты проиграешь быстрее, чем кажется.       Со стороны зеркала послышался лёгкий выдох, но, глянув на притягательное лицо в нем, Элизу настигло разочарование. Его лицо все так же выражало добродушие. Но это не заставит ее остановиться, знает ведь, что трещина скоро пойдет.       - Не стоит слишком верить в себя, милая. Я ведь не глупый, - тон волшебника лишь доказывал собственные мысли. Слова о проигрыше были правильной точкой, на которую стоило давить.       - Я не напрасно верю. Исход уже предрешён, господин. Ты бессилен, увы, - доводя начатое до конца, зеленоглазая внутренне ликовала, но внешне же не показывала ничего, надеясь на то, что он действительно поверит в то, что она говорила. А ещё в то, что действительно так думала. Ведь по правде девушка была не так уверенна в победе, считая блондина достойным соперником.       - Лучше прекрати сейчас, Элиза. Не знаю, чего ты добиваешься, - угрожающие нотки не пугают ни капли.       - Ты ведь и сам знаешь, что я права. Стой, Никто, ты что.. злишься? - намеренный смешок и лицо книжника наконец меняется, искажаясь злостью. Глаза будто загораются, золотой огонь выглядит до ужаса привлекательно. Брови чуть хмурятся, между ними закрадывается небольшая морщинка, а сказанные после слова заставляют брюнетку действительно вздрогнуть от удивления.       - Сейчас узнаешь, злюсь ли я.       Совершенно неожиданный поступок совершает колдун, выходя из зеркала. Он одет в прекрасный костюм фиолетового оттенка, волосы чуть растрепаны, но подходят под форму лица. Руки сложены на пояснице, откровенно демонстрируя недовольство. Вот что бы Элиза не думала, а выхода из зеркала не ожидала точно. Надеялась на простую словесную перепалку, а что нужно было ожидать от встречи физически?       - Неужели так соскучился, что повидаться захотел? - тысяча мысленных пощёчин уже были даны самой себе, да вот только слова из чужой памяти не стереть.       - Естественно, - а дальше все как в тумане. Короткий взгляд на губах, два шага в сторону девушки и поцелуй, что заставил на секунду замереть.       Мужские губы целовали напористо, углубляя, не давая и шанса отстраниться. Но брюнетка и не думала об этом. Когда первое оцепенение прошло, та стала отвечать с такой же страстью, чувствуя, как вся злость перетекает из его рта в ее, сплетая языки. Зеленоглазая даже пытается взять инициативу на себя, за что получила укус нижней губы. Лёгкий привкус крови почувствовался во рту, когда блондин на секунду отстранился, лишь чтобы прошептать прямо в губы:       - Ну уж нет, я слишком зол, милая.       Каштановые волосы намотали на кулак, оттягивая назад до приятной боли. Никто коснулся губами шеи, спускаясь ниже, параллельно расшнуровывая корсет платья. Это удалось легко, словно парень был на опыте. Наконец Элиза осталась в одном нижнем белье, что дало доступ к ключицам, которые колдун тут же прикусил, после выцеловывая, оставляя багряные засосы.       Женские руки блуждали по чужой груди, стараясь расстегнуть пуговицы на пиджаке, на что получили тихий смешок. Мужчина отстранился на пару секунд, снимая с себя верхнюю часть одежды. Зелёные глаза забегали по фигурному торсу, запечатлев в памяти каждую деталь, не желая расставаться с этими важнейшими воспоминаниями.       - Ты восхитителен, - срывается само по себе, но очень искренне. Принцессе хотелось заявить о красоте Никто вслух, чтобы он знал о ее мыслях.       - Не тебе мне что-то говорить, милая, - и на чужом лице больше нет той ухмылки, что казалась фальшью. Маг улыбается по-настоящему. Это заставляет бабочек в животе трепетать.       Длинные, тонкие пальцы стягивают с стройных ног колготки, касаясь паха сквозь белье. Внизу уже мокреет, что в очередной раз доказывает готовность брюнетки. У книжника же в штанах виднеется выпуклость, которой очевидно мешали брюки.       Девушка расстёгивает ширинку штанов, зеркаля действия парня, стягивает их вниз вместе с трусами, обнажая член, чуть покрасневший от возбуждения. Никто мягко укладывает ее на кровать, не переставая кусать части тела, что будут скрыты под одеждой, и не мешаться на виду ненужной публики. Колдун закидывает ноги Элизы на свои бедра, устраиваясь прямо между них, однако на пробу вводит сразу два пальца, двигаясь медленно, разводя, массируя стенки, выбивая из зеленоглазой первые стоны.       - Все ещё уверена, что я проиграю? - в глазах азартный блеск.       - На все сто процентов, - окончание последнего слова теряется где-то в полустоне-полукрике, когда блондин, убедившись в достаточной растянутости, входит на всю длину.       Около двадцати секунд, чтобы дать девушке время на привыкание, а после толчки внутрь нее. Сначала медленные, но глубокие, со временем темп ускоряется, маг вбивается все глубже, жёстче, не сдерживая себя. Золотоглазая сжимает его член внутри себя, слыша громкий выдох со стороны парня, понимая, что это делает приятно. От этого       Элиза начинает из раза в раз делать это движение, приводя себя и колдуна в восторг, чувствуя, что разрядка близко. Рука книжника ложится на клитор, вырисовывая круги, заставляя прогнуться в спине и вновь простонать.       Поцелуи в шею, выше, доходя до подбородка, а после касаясь губ. У книжника они на вкус как белый шоколад и корица. Принцесса упивается, надеясь, что поцелуй никогда не закончится.       Последние пару толчков и брюнетка содрогается в судороге, внизу пульсирует, стенки влагалища сжимаются, доводя и Никто до оргазма. Тот выходит из нее, изливаясь на живот, а после ложится рядом на кровати. Отходя от произошедшего только что, щелкает пальцами и сперма пропадает, очищая себя и зеленоглазую. Он смотрит на нее, чье лицо такое умиротворенное, и легонько целует в губы.       - Знаешь, мне нужно почаще злить тебя, если последствия будут такими, - тихонько шепчет принцесса.       - Необязательно, милая. Достаточно просто позвать.       С этими словами книжник поднимается с кровати, собираясь уходить. Девушке так же нужно вновь приводить себя в порядок, чтобы продолжить работать, но с лица все не уходит счастливая улыбка. Она уверена, что в следующий раз, видя ухмылку Никто, совсем не будет раздражённой. Ведь теперь это лишь одна из множества позволенных для взора эмоций. Оказалось, дело было совсем не в самой позе губ, а в контексте ее использования. Позже Элиза обязательно подольше подумает об этом. Но только когда из головы выйдет прекрасное бледное лицо и тело, вбивающее ее в кровать.