***
Такое простое, чистое наслаждение не длится долго. Это даже немного глупо, потому что Кевин даже не думал ни о какой кульминации в ситуации с его шортиками: он просто продолжал их носить, а Эндрю и Нил просто продолжали смотреть. Никакого развития действия. Ну, возможно, ладони Нила дольше задерживались на его бедрах, особенно на границе с нижним швом шорт. Возможно, Эндрю начал чаще притягивать Кевина к себе, чтобы тот встал между его ног и эти шорты оказались почти непозволительно близко. Но Кевин ведь надумывает? Это просто шорты. Кевин просто хочет побыть очаровательным. Ничего особенного. Особенное началось, когда Кевина после утреннего душа не отпустили завтракать. Это было позднее утро после раннего ухода ко сну — Кевин был чертовски голодным, но чертовски не мог сопротивляться, когда сидящий на кровати Нил тянул его к себе за майку. — Не торопись, — он бормочет и облизывает губы, когда Кевин практически падает на него, — Позавтракаешь позже. Кевин мог возмутиться. Его никто не удерживал насильно, никто не закрывал ему рот. Даже Нил с этим его мягким и слегка шершавым утренним голосом не просил его молчать; но Кевин не мог дышать, когда Нил аккуратно держал его лицо в своих руках и смотрел на него так. Словно самая недостижимая награда была у него в руках. Словно нашел смысл всей своей жизни. А Кевин просто был в домашней одежде. В свободной майке и коротких шортах. На самом деле Кевин Дэй был слабым человеком; он слишком легко поддался искушению под названием Нил Джостен и слишком быстро позволил его языку проникнуть в свой рот. Он слишком легко окунулся с головой в настойчиво мягкие поцелуи, слишком энергичные для утренних, что даже не заметил, как Эндрю подошел сзади. В любом случае, Кевин был дома — он не боится рук на своей спине, он лишь изгибается и усмехается, когда Эндрю не может слишком долго оставаться в стороне. Руки Миньярда забираются под майку Кевина и он хохочет от легких прикосновений, так сильно напоминающих щекотку. — Что вы устроили? — он едва ли отрывается от губ Нила навстречу рукам Эндрю, но, опять же, он слишком слабый человек; он не может слишком долго обходиться без обоих своих партнеров. В его плане — зацеловать Нила до нехватки воздуха, а потом еще чуть-чуть, — есть определенная проблема. Нил не сможет ответить на его вопрос. Что ж, для любой проблемы есть решение. Не зря у Кевина два партнера. — Не забивай свою прелестную голову, — и, пока у Кевина сжимается нутро от похвалы, Эндрю слабо толкает его вперед, ровно на Нила. Конечно, у Кевина достаточно сильные руки после тренировок, чтобы не упасть на Джостена, но он все еще такой слабый человек. Он падает на грудь Нила, они стукаются носами, и настает очередь Нила смеяться. О, как же Кевин рад, что Нил может открыто смеяться. Но, смеясь, Нил откидывает голову назад, и Кевин, даже с руками Эндрю на своих лопатках, тут же начинает скучать — он ведет кончиком носа по вытянутой шее, вдыхает слабый запах кожи, смешанной с потом, и довольно мычит. — Наслаждаешься? — Эндрю спрашивает с ухмылкой в голосе. Кевин никогда не уверен, как он должен отвечать на такой вопрос. Потому что, да, он наслаждается — независимо от того, что делают его парни. Эндрю никогда не задавал этот вопрос, когда узнавал границы Кевина. В голове Кевина даже появляется идея, как ему стоит ответить Эндрю и не поддаться на его очевидное поддразнивание, но рука Миньярда оказывается в его волосах, и Кевин забывает примерно все. Кевин снова довольно мычит и осознает реальность только тогда, когда Нил слегка неловко выползает из-под него. — Все хорошо? — Кевин правда волнуется, но пальцы на его затылке не дают ему сфокусироваться. Он почти отстраняется от ласки Эндрю, но Нил ласково гладит его по щеке и смотрит на Эндрю. — Эндрю хотел кое-что попробовать.***
На самом деле, Кевин не совсем понимает, как оказывается на коленях Эндрю, который прислонился спиной к изголовью их большой кровати. В целом, это не самая необычная позиция для них — Кевин на Эндрю, Нил, как более пассивный участник, за Кевином. Необычно то, что каждый из них полностью одет. Ну, полностью. Громко сказано. Летняя жара не позволяла им быть полностью одетыми. Но все равно, ни Нил, ни Эндрю не проявляли никакого желания даже частично раздеть Кевина, хотя вроде нацелились на определенного вида удовольствие; Дэй не понимал запутанных сигналов и начинал чувствовать себя слегка неловко. Но Нил оттягивает ворот его майки, целует в основание шеи и шепчет: — Ты не представляешь как сильно мы хотели взять тебя на руки все эти дни. И Кевин плавится, как нуга, потому что поцелуи Нила созвездиями ложатся на его шею, а пальцы Эндрю все активнее забираются под его шорты. Миньярд закатывает глаза, но его уши начинают краснеть, и Кевин не может отвести от этого взгляд. — Ты так прелестно выглядишь, ты знаешь об этом? — руки Нила уже полностью забираются под майку, обводя невесомыми касаниями бока и живот. Кевин не знает, как изогнуться, чтобы податься ближе. — Нил задал тебе вопрос, красавец, — и Кевин выдыхает, словно до этого физически не мог вдохнуть. Как Эндрю это делает? Он же смущен, у него румянец переходит уже на шею, как он может так спокойно говорить такие вещи? Чем Кевин заслужил такое чудо, как Эндрю Миньярд, который называет его красавцем? — Да. Кевин почти падает снова, когда с его согласием Эндрю сжимает его бедра прямо под шортами. Так невозможно близко… Возможно, Кевину нужна еще одна похвала, чтобы снова вдохнуть. — Тогда ты позволишь нам полюбоваться тобой, не так ли? Возможно, Кевину стоило сказать «нет». Последующая за этими словами невозможно долгая растяжка свела его с ума, а уже твердый член Эндрю внутри окончательно добил его шаткое самообладание. Потому что Эндрю даже не двигался, а Нил стойко держал руки на бедрах Дэя, чтобы тот не начал действовать самостоятельно. Кевин мог сказать «нет». Проблема в том, что с каждой секундой он все четче осознавал, что совсем не хотел этого. Это было странно, непривычно, и Кевину пришлось бороться с собственным нутром, которое стремилось к быстрой разрядке. Он несколько раз оборачивался к Нилу, но и он, и Эндрю выглядели настолько отвратительно довольными ситуацией, что Кевину было даже неловко с его сбитым дыханием и жаждой в глазах. А, и еще. Никто не позволил ему снять шорты. Они оказались достаточно свободными, чтобы Нил мог оттянуть одну штанину и боксеры и раскрыть Кевина. Это тоже добавляло неловкости вкупе с тянущим ощущением в животе; границы приличного — быть полностью одетым, — и не очень — буквально секс, — были слишком смазанными, чтобы мозг Кевина мог это обработать. Не то чтобы он хотел и это. Он был в руках своих парней, окруженный любовью и безопасностью. Он мог им доверять. — Такой хороший, — Эндрю выдыхает, его голос хрипит. Кевин слабо ухмыляется — все-таки не он один тут борется с желанием. Он закусывает губу и вытягивает спину от греющей гордости внутри, — Такой очаровательный. Если честно, на данный момент Кевин уже не различает, где его держат руки Нила, а где — руки Эндрю. Он чувствует щекотание около соска, мягкие пальцы на его ребрах, теплую ладонь на животе. Он словно на выставке. Главный экспонат экспозиции. — Никогда тебя не отпустим, — Нил шепчет ему на ухо и целует мочку. Обещание. Кевин точно задохнется. Он даже не заметил, что стал твердым, пока Эндрю не начинает гладить его член сквозь ткань шорт. И этого так много и мало одновременно, что пузырь наслаждения Кевина лопается: он виснет на руках Нила, падая на Эндрю, скулит слишком высоко для его собственной гордости и кончает так, что перед глазами мутнеет. Но ни Нил, ни Эндрю его не отпускают. Когда Кевин становится слишком слаб, чтобы сидеть ровно, Эндрю аккуратно выскальзывает из него и уходит в душ. Нил укладывает Кевина на подушки и кладет рядом одеяло: он знает, что под одеялом станет слишком жарко, но Кевин привык держать его рядом во сне. Перед тем, как задремать, Дэй слышит, как Эндрю возвращается из душа. — Ты заставил меня делать всю работу, — Нил сидит где-то близко, но Кевин не хочет открывать глаза и просто тянет руку в направлении его голоса. Спустя мгновение Нил кладет ладонь Кевина в свою. — Он был слишком смущен, чтобы соображать, — Дэй бормочет сквозь дымку сна, но уже не слышит смешок Нила и почти недовольный ответ: — Неправда.