Сила одиночества

      Разговор о бывших отношениях Вону завершился практически сразу, оставив после себя чувство легкости. Джису сильно помог, хотя, как сам альфа считает, ничего необычного не сделал. Но Вону было достаточно одного лишь его присутствия и ушей, которые выслушали его боль и тревогу.       Альфа покинул дом ближе к ночи, когда во дворах уже во всю горели фонари, и перед уходом настойчиво попросил еще раз больше не повторять подобной ситуации, в которой ему придется так сильно беспокоиться. Вону смиренно пообещал больше такого не вытворять и взмахом ладони попрощался с другом.       Не больше двух минут прошло с момента, как он остался наедине с собой, как вдруг в дверь постучали. Вону, даже не взглянув на экран домофона, поспешил открыть ее, думая, что Хон что-то у него забыл.       — Хен, что-то случилось? — выпаливает Чон тут же, как только распахивает дверь, но взгляд его сразу же становится до жути несчастным.       — Малыш, — на лице Ханёля играет его фирменная отвратительная улыбка. — Так ты ждал меня?       Вся та уверенность, которой был переполнен Вону еще недавно, начала рассыпаться, оставляя после себя дрожь в кончиках пальцев. Он посмотрел на чужую до жути наглую физиономию, и единственным желанием на данный момент было плюнуть прямо в нее, как когда-то Го сделал это в душу Вону. Но почему-то снова не хватает духу.       — Уходи, — коротко отвечает омега, пытаясь захлопнуть дверь, но нога альфы в проеме не дает это сделать. — Мне повторить тебе это еще раз?       — Прекрати вести себя, как ребенок, — Ханёль, вымотанный постоянным продумывание плана по возвращению Вону в свою жизнь, начинает быстро выходить из себя. — Я просто хочу сделать тебя и нашего ребенка счастливыми.       От этих слов у Вону перехватывает дыхание и слезы снова невольно накатывают на глаза. Он не знает точно, что этому посодействовало, гормоны или сильная усталость, но истерика была не за горами.       — Счастливым, — вторит Чон, пытаясь выдавить из себя широкую улыбку. — Сначала заставил меня убиваться по тебе, а сейчас хочешь сделать счастливым?       — Мы просто друг друга не так поняли, — что-то в свое оправдание уже в более спокойном тоне пытается высказать Го, но Вону снова пытается закрыть перед ним дверь. — Вону, прости меня.       Омега на секунду замирает, прокручивая в голове эти слова несколько раз прежде, чем смотрит в чужие глаза. Где-то в глубине души безумно сильно хотелось услышать искренние слова, но человек перед ним даже на секунду не задумывался о том, что в чем-то виноват — его глаза не показывали абсолютно никакой честности и откровенности. Он врет, при чем очень наглым образом.       — Ханёль, — тихо начинает Вону, громко вздохнув. — Я ненавижу тебя и людей, которые сделали из тебя такое ничтожество, — на его губах расцветает улыбка. С каждым новым словом она становится все увереннее. — Ты не достоин ничьей-либо любви, особенно моей и моего ребенка. А теперь уйди, иначе я вызову полицию.       — Ты серьезно пытаешься напугать меня полицией? — альфа с издевкой смеется. Но затихает, стоит двери наконец-то перед ним закрыться.       Вону медленно сползает вниз по стене, обнимая крепко свои колени, когда Ханёль оказывается по ту сторону. Может быть, стоило все-таки поехать с Джису? Может, все-таки стоило прислушаться к нему, а не пытаться строить из себя самодостаточного и сильного омегу?       Вону слаб, и это не нужно скрывать.       Шорох за дверью не прекращается еще почти десять минут, и Вону все это время тихо сидит у стены, прислушиваясь к каждому звуку. Шаги то отдалялись, то приближались, часто было слышно голос Ханёля, но то, о чем он с кем-то говорил разобрать было невозможно.       Тишина наступила, но долгожданного облегчения не последовало. Казалось, будто сейчас ему взломают замок или вообще выбьют дверь, и все это только по приказу Ханёля, но все его мысли улетучились в одну секунду, когда, случайным образом глянув на экран у двери, он заметил топчущегося на месте Мингю. Он выглядел немного нервным и постоянно что-то теребил в руках. На нем была обычная повседневная одежда, и в ней Мингю выглядит гораздо младше, чем обычно, словно самый простой подросток. Но очень милый.       Это наблюдение продолжалось еще около пяти минут, пока Ким все же смело не нажал на звонок. Лязг громко ударил по ушам, и Вону пришлось даже немного поморщиться, переждать, чтобы Мингю не подумал о том, что омега провел все это время рядом с домофоном, неосознанно рассматривая его.       — Привет, — негромко говорит Ким, когда в небольшом проеме между дверью и стеной появляется смоляная макушку Вону. — Ты в порядке.       Мингю улыбается очень красиво и говорит эти слова, словно убеждение, нежели как вопрос. Он молчит еще несколько секунд, а после, будто бы опомнившись, протягивает старшему один пакет, откуда доносится аромат уже знакомого самгетана.       — Дедушка просил передать тебе, — комментирует альфа и тут же передает в чужие руки второй. — А это всякие булочки, подумал, что тебе захочется съесть чего-то сладкого.       — Спасибо, — Вону мягко улыбается, краснея кончиками ушей, и еще немного смотрит на Мингю.       Ему неловко от того, сколько заботы к нему проявляют, от того, что альфа купил ему дорогих булочек, от того, что дядюшка Ким не забывает о нем и даже помнит о его любимом блюде.       Этот самгетан разносил своей прекрасный аромат повсюду, и Вону почувствовал самый настоящий голод. Такой, когда желудок сворачивает до тошноты.       — Рад, что ты в порядке, — Ким чуть топчется у двери и только открывает рот, чтобы что-то сказать, как Вону вдруг предлагает:       — Мингю-я, — старший окончательно разбивает между ними всю формальность, показывая этой, казалось бы, простой приставкой, что альфа ему теперь не кто-то совсем чужой. — Хочешь поужинать вместе со мной?       Мингю тихо смеется, пару раз кивая, и после разрешения проходит внутрь. Его квартира чуть больше и ремонт, наверное, лучшего качества, но дома у Вону пахнет уютом и теплом — здесь приятно.       Ким замечает у мойки еще один самгетан, но Вону на него даже не смотрит, спешит поскорее открыть тот, что принес ему Мингю, потому что он пахнет вкуснее и манит поскорее его съесть. Омега пытается наложить еду из большого бокса в две тарелки, но альфа быстро отказывается.       — Если ты не против, то я лучше съем одну из булочек, — Мингю тянется к пакету из кондитерской и достает оттуда булочку Шу с огромным количеством крема.       И, наверное, его тело в будущем не скажет ему за это спасибо, но отказать слишком манящему запаху свежей выпечки просто невозможно. Вону в это время, словно самый голодный на свете зверь, с аппетитом накинулся на суп и курицу.       — Как же дядюшка вкусно готовит, — вздыхает с грустью Чон, когда его тарелка быстро пустеет. — Никогда в жизни не мог приготовить ничего, кроме яичницы, да и та всегда с коркой — подгорелой такой.       — Неужели все настолько плохо? — смеется в ответ Мингю, выкладывая перед омегой разнообразие десертов, которыми он мог бы до конца забить желудок.       — Все хуже, чем ты думаешь, — у Вону улыбка до ушей, от чего — он и сам не знает, просто хочется сверкать от счастья.       Разговор завязывается очень быстро, Мингю много рассказывает о себе, и в этот момент Вону понимает, что, кажется, альфа копия своего деда — такой же болтливый, но это далеко не плохое качество. Вону завидует белой завистью, потому что сам открываться людям совсем не умеет, даже самым родным. Это тяжело, он боится разочаровать кого-то своими проблемами и тем качеством жизни, которое сам для себя и создал.       Ким рассказывает, что около трех лет назад завершил учебу в университете с дипломом дизайнера, а после выпуска сразу же поступил на службу в армию. Вернулся год назад и чуть ли не тут же пошел работать по профессии в компанию, которая занимается рекламными кампаниями. Постольку работа Мингю очень сильно нравилась, он начал вкладывать в нее все свои возможности, ресурсы, силы и умения, и таким образом очень быстро добрался до должности бренд-менеджера.       — Почему ты переехал в это захолустье? — спрашивает Вону, а после немного смущается, потому что это все же имение его дедушки, на такое и обидеться можно, но альфа лишь тихо смеется.       — Я консультирую отдел брендинга в новом филиале агентства. Расширяемся, нужно учить молодняк, — смеется, вспоминая, что сам еще по всем законам зеленый в своей профессии. — Мне сняли номер в отеле на все время, но, — Мингю немного морщится. — Я так не люблю эти отели и гостиницы, поэтому дедушка предложил разместиться мне пока что здесь.       — А я люблю отели, — омега тянет мягкую улыбку. — В них есть что-то такое, необъяснимое. Ты будто абсолютно в другой атмосфере — это что-то новое, романтическое, даже если ты один.       Вону тянет руку за очередной булкой, как вдруг замечает, что вообще-то уже давно все съел, а живот досыта набит. Настолько, что даже двинуться тяжело, и не смотря на то, что он хорошо сегодня поспал, его внезапно потянуло в сон.       — Хочешь лечь? — заметив немного опьяненное сном состояние омеги, уточняет Мингю и после короткого кивка помогает старшему пересесть с пола на кровать.       — Поговорим еще немного? — оперевшись о стену спиной, просит Вону и хлопает ладонью рядом с собой. — С тобой очень приятно разговаривать.       — Но говорил-то в основном только я, — Ким снова смеется, почему-то вызывая своей улыбкой бурю эмоций у Чона, и все же усаживается в ту же позу, что и он.       — Потому что мне особо не о чем рассказывать, — жмет плечами старший. — Моя жизнь такая скучная и тусклая по сравнению с твоей. В свои двадцать четыре ты добился всего сам, имеешь то, что не имеют за своей спиной люди гораздо старше тебя, и это, — он делает короткую паузу. — Это заставляет даже меня, буквального чужого для тебя человека, гордиться тобой.       — Спасибо, — немного смущенно выдыхает Мингю и менее уверенно добавляет. — Хен.       У Вону что-то в груди поплыло, стало так тепло и приятно, будто бы впервые в жизни кто-то обратился к нему так. Он расплылся в улыбке и немного прикрыл глаза, совсем неосознанно.       Альфа просит Вону рассказать ему о своей работе, чем она ему интересна, и нравится ли вообще, ему было интересно узнать об омеге побольше. Тот тихо, немного запинаясь, говорит, что попал в это кафе по абсолютной случайности еще тогда, когда только перебрался в Сеул, но после того дня ни разу не приходил. А когда пришлось разорвать отношения с Ханёлем, почему-то вдруг очень сильно туда потянуло, а объявление о свободной вакансии так удачно висело на стене прямо перед его столиком, и Вону показалось, что это отличная возможность и знак — это его место.       Рассказать о том, что именно это кафе помогло ему найти таких прекрасных людей, включая самого Мингю, старший не успевает. С каждым словом все больше погружаясь в состояние сна, и в одну секунду его все же вырубает.       Мингю краем глаза глянул на омегу и удивленно вскинул брови — как только у него получается вот так просто засыпать? Никакого у человека чувства самосохранения. Вону же в этот момент аккуратно кладет отяжелевшую от расслабленной шеи голову на чужое плечо и тихо сопит.       У альфы сердце отчего-то сильнее бьется, а еще запах омеги настолько стал для него ярким и вкусным, что хочется питаться только этим ароматом, втягивать его в себя больше и больше, чтобы все свободное пространство в груди было заполнено только им — только Чон Вону.