Прошло много дней с того момента. За эти сутки вы с Сынмином довольно таки хорошо сблизились. Из простых знакомых вмиг очутились хорошими друзьями, но так ли это на самом деле? Ты не знаешь. Тебе приятно находиться рядом с ним, ведь это единственный человек из твоего окружения, который понимает тебя и радует твои глаза своим появлением, своей улыбкой. Вы виделись в основном ночью. В баре. Он частенько приглядывал за тобой, пока ты натягивала фальшивую улыбку для очередных клиентов. Когда же кто-то заходил слишком далеко по отношению к тебе, то Сынмин тут же появлялся со спины и защищал тебя, заставляя этих грязных извращенцев больше не подходить к тебе ни на сантиметр...
Утро. Снова школа. Ты как обычно собрала портфель, одела школьную форму и как ни в чем не бывало направилась к этому зданию, которое ты так ненавидела всем сердцем. Ты ненавидела учителей, директора, а главное одноклассников, которые не обращали внимания, игнорировали, когда над тобой совершались насильственные и психологические издевательства. Но ты уже привыкла это чувствовать, ощущать все эти побои, словно тебе уже было наплевать на них. Да, может так и есть, но в глубине души ты все равно желала, чтобы они пали на глазах, зарыдали, упали на колени и просили тебя о пощаде - извращённые мысли, не правда ли? Но ты
желала это видеть...
Так и прошли уроки. Все было спокойно до последнего занятия. Тебя снова насильно заставили пойти на задний двор школы. Снова побои? Снова грязные слова, летящие в тебя? Да. Так и было бы. Ничего не обычного.
Как только тебя насильно взяли за руки и начали кричать, все прохожие обратили внимание, но не на вас, а на таинственного человека, идущего в тени с широчайшей улыбкой на лице, единственная светящееся в темноте. Он шагал медленно. Были слышны лишь его тихие постукивания по асфальту от его черных туфель. Все замолчали, затаили дыхание. Лишь глазами наблюдали за его медленными и дотошными движениями, которые по-своему завораживали. Ты тоже уставилась на него своими красными очами, которые вот-вот должны заплакать. У тебя словно перекрыли путь к кислороду, рот приоткрылся от удивления, а глаза широко расширились. Таинственный незнакомец вышел из тени на свет. Лучи солнца нежно озарили его лицо. Оно было прекрасным, словно Божественный Лотос наконец расцвел в маленьком пруду. Прекрасным, что твое сердце быстрее застучало от такой красоты, которую ты хотела забрать себе, чтобы никто из окружающих не смотрел на него. Все одновременно ахнули. Даже Монкут. Парень подошёл к тебе, пока те стояли и наблюдали с открытыми ртами от красоты и изящности этого человека.
— Я заждался тебя, Т/и, — мягко сказал парень, нежно улыбнувшись.
Ты была в шоке. Зачем он сюда пришел? Как? Что? Почему? Ты не могла проронить и слова, пока за тебя это не сделали те девушки. Все вокруг снова ахнули, удивились и закрыли рты ладонями.
— Ой-ой, приветик. Меня зовут Ким Монкут, а тебя? — девушка замешкалась, застеснялась, начала кружиться возле него. На ее лице была натянута фальшивая блестящая улыбочка, которая пробила сердца многих парней в округе, но не рядом стоявшего Сынмина. Монкут пробила дрожь от нарастающего напряжения, она мигом поняла, что парень равнодушен к ней, поэтому тут же замолчала.
— Вечереет, а ты все еще не дома. Где же ты пропадаешь? Я забеспокоился, — сказал парень, улыбнувшись и мельком своим таинственным и глубоким взглядом посмотрел на Монкут и ее прихвостней. От этих обжигающих глаз у них на секунду сменилось выражение лица - оно было испуганным, растерянным, оробелым, таким же как в твоих мечтаниях. О да! Ты так
желала увидеть это лицо. Но нет-нет-нет. Что-то не так. Она должна бояться
тебя, а не его... — Прогуляемся? — парень протянул тебе правую руку, приглашая на "свидание".
С этого жеста все снова ахнули и начали шептаться, бурно обсуждая это повсюду. Девушке, подвергающейся травле, которую никто не замечал, протянули на глазах у всех руку и пригласили прогуляться. Это момент из каких-то дешевых романов, которые обычно показывают на корейских телевизионных каналах? Ты даже не думала, что с тобой может случиться такое. Мгновение. Легкий ветерок подул со спины так, что твои короткие кудри волос вились в направлении к человеку, стоящему перед тобой. Ты вольно-невольно, но осторожно протянула руку. Тогда парень взял инициативу на себя и резко притянул тебя к себе, схватив твою хрупкую нежную ледяную руку в свою более крепкую и теплую. Последнее, что ты увидела - так это ужасное выражение лица Монкут. Ее глаза чуть ли не выпадали из глазниц, рот был открыт от разочарования и неудачи, а ладони были сжаты от злости и ярости. Но ты была удовлетворена. Ты была рада видеть
такое ее лицо. Ты про себя легонько улыбнулась, закрыв глаза. Вы шли к воротам школы, ловя на себе пристальные взгляды учащихся и слыша неуспокаивающиеся шепоты и обсуждения.
— Ну как тебе? Эффектно появился? — спросил Сынмин, улыбнувшись во все 32 зуба.
— Ага, очень. И что мне теперь по твоему делать? — ты шла, вся скукожившись, скрестив руки на груди.
— Что делать? То же, что и раньше. Так что Т/и... — на последнем слове он сделал особый акцент, как-бы протянув, пропев твое имя. Ты вздрогнула и уставилась на него. Он шел, смотрел прямо и таинственно улыбался. — У нас есть очень важный разговор. Пошли ко мне домой, — легко сказал Сынмин, взглянув на твое лицо, на твои глаза, что так распахнулись от такой неожиданности.
— Сейчас? Но зачем? Что-то срочное нужно?
— Слишком много вопросов,
Золушка, — ответил Сынмин, с гордостью подняв голову вверх и посмотрев на пасмурное небо, что вот-вот заплачет, смоет все дороги и пешеходные асфальты. — Вроде недавно было солнце, а сейчас уже дождь собирается. Не хочешь поторопиться? — парень резко взял тебя за руку и потащил за собой.
Вы побежали, смеясь и шутя друг над другом. Но эти шутки переменились серьезным выражением лица Сынмина, когда ты вошла в чужой дом.
— Раздевайся, — холодно сказал Сынмин, снимая чуть ли не мокрую обувь и небрежно бросая сумку возле порога.
— Что? — ты сильно удивилась и на твоих щеках появился небольшой румянец.
— Проходи в мою комнату, — крикнул Сынмин, находясь где-то в другой части дома.
Ты проглотила огромный образовавшийся кусок кома в горле и на цыпочках пошла в его спальню, что находилась не так далеко, как казалось. Ты уселась на кровать и принялась терпеливо ждать его прихода, предварительно скрестив руки в замок. Через несколько минут в комнату зашел парень с аптечкой на руках, держа у себя в зубах бинт. Заметив его присутствие, ты сразу выпрямилась и уставилась на него своими очами:
— Я разве не просил тебя раздеться? — спросил Сынмин, поставив все содержимое на прикроватную деревянную тумбу с двумя выдвижными ящичками.
— Но... — ты обняла себя руками, сильно прижавшись к подушке, опирающейся на заднюю спинку кровати.
— Теперь это уже не просьба, — сказал Сынмин, резко схватив твою лодыжку и притянув к себе. Ты проехалась по кровати, таща за собой одеяло, что теперь оно лежало неровно, скомканно. Он сначала пристально осмотрел тебя с ног до головы, а потом резко схватил твою руку, заставив сесть на заднюю точку опоры. — Повернись спиной ко мне.
Ты покорно это сделала, неуверенно повернувшись к нему спиной. Он глазами осмотрел твою одежду, волосы, шею.
— Сама разденешься или мне помочь? — снова спросил Сынмин, сжав губы в тонкую линию.
Ты молчала. Ты сидела не произносив и звука, ведь ты хотела скрыть то, что у тебя там. В твоей голове пробегали все варианты событий, делящихся на с "хорошей концовкой" и с "плохой концовкой". В твоей груди все сжалось, живот затянулся крепким узлом, не давая нормально вдохнуть, словно в твоем теле произрастали корни растений, душащие тебя, убивая тебя изнутри, заостряя свои и так острые шипы, впивающиеся в твои органы. Ты хотела сбежать, упасть, умереть - всё, что угодно, лишь бы он не увидел. Но ты даже не пыталась его остановить, поэтому он молча, сглотнув небольшой комок в горле от напряжения, потянулся к твоей талии и начал снимать с тебя сначала пиджак, а после и блузку. Ты задавалась многочисленными риторическими вопросами: "Почему я не остановила его? Почему? Я же не хочу, чтобы он видел... Но тогда почему?". Когда он увидел, что там находится, то подвергся в настоящий ужас, в его глазах читалось, что он был удивлен, возмущен. Его лицо было неописуемо для птичьего пера с чернилами, но уже через несколько секунд он спокойно сел в прежнее место и слабо выдохнул:
—
У меня тоже было такое... — тихо прошептал Сынмин, закрывая глаза, вспоминая мимолетные отрывки из детства, которое он всеми силами пытался забыть, но мозг не давал этого сделать, каждый раз напоминая парню, что ужасного творилось тогда.
***
Flashback
— Ты тупое чмо, лучше бы ты сдох!
— Урод! Что, маменьки нет? Сосочку некому дать? Ха-ха! Так возьми!
Со всех сторон прилетали сильные удары ног, рук, камней, веток - все, что попадалось под руку - все летело в тело бедного мальчишки, который мог лишь прикрываться ладонями, чтобы немного смягчить боль. Но даже это не помогало притупить такую сильную, пульсирующую во всем теле муку.
***
— НЕТ! ПОЖАЛУЙСТА! НЕ НАДО! ПРОШУ! УМОЛЯЮ! — кричал темноволосый мальчик, моля о пощаде и отходя назад с красными плачущими опухшими глазами и соплями, что текли ручьем из носа и как бы мальчик не старался шмыгнуть побольше - они все текли и текли, как водопад Виктория. Но эти громкие просьбы о милосердии проходили мимо ушей обидчиков, которые, тем временем, с ехидными недобрыми ухмылками подошли к мальчишке.
Послышался громкий оглушающий крик ребенка. Крик боли и отчаяния. Крик предательства, разочарования, безысходности. Крик, который если бы услышал кто-то другой, то наверняка бы под себя обидчиво застонал, вздыхая и прикрывая лицо, говоря про себя: "Слава Богу, это не я". Глаза мальчишки закатывались вверх до такой степени, что вместо зрачка и радужки было стекловидное тело, от жжения в области груди. Чужая рука рисовала на теле мальчика острой ручкой, давя на бледную и истощенную кожу, что из-за этого вырисовывались алые полосы, а после превращались в детские и уродливые рисунки.
— Нравится? Смотрите какая красота теперь у него на груди. Скажи спасибо за бесплатную татушку, — фыркнул один из обидчиков, толкнув ногой в итак больное место.
Мальчик сидел и рыдал, рыдал и от невыносимой боли, и от беспомощности, пока совсем не потерял сознание и не уснул прямо в пластмассовой горке на детской площадке.
End flashback
***
Ты молчала, но твои руки машинально потянулись к застёжке лифчика. Его глаза открылись, как только он услышал скрип металлической застежки, что находилась в твоей руке. Тогда ему и открылся полный вид ужасающей картины, которую ты пыталась скрыть от него...
Многочисленные раны, царапины, синяки... Все это сводило его с ума, доводило до жестокого абсурда. Ты же все также сидела и молчала, тогда как у Сынмина чуть ли не выпали глаза от удивления, от такого ужаса, а на нижних веках поступили едва заметные слезки.
— Я боюсь представить, что у тебя на ногах... — прошептал Сынмин, надеясь, что ты не услышишь его слова, но все произошло ровным счетом наоборот.
— То же самое, — промолвила ты, все еще держа в руках лифчик. — Я привыкла. Мне уже не так больно,
как раньше, в начале года...
Сынмин промолчал. Ты тоже замолкла. Были слышны лишь ваше отрывистое дыхание и тихое гудение от единственной лампы над вами. Сзади послышался стук. Сынмин достал из аптечки мазь, пластыри, ватную палочку, пинцет и положил рядом с собой бинт. Ты прижала к себе колени и сомкнулась, так, что был виден рельеф позвоночника, были видны каждые позвонки, каждые межпозвоночные диски. Парень взял мазь и приступил к обработке ран, которые уже покрылись засохшей корочкой бордовой крови. Как только он коснулся своими подушечками пальцев твоей спины, ты вздрогнула и выгнулась, что теперь были отчетливо видны лопатки. Холодная мазь прошлась по твоей спине, вызвав табун мурашек. Так плюс еще к этому в комнате было немного прохладно.
— Чем ты питаешься? — неожиданно спросил Сынмин, резко остановившись.
Ты повернула голову к нему и взглянула на его серьезное, но грустное лицо, жалеющее тебя.
— На что денег хватит. Обычно я покупаю дешевый рамен или что-то в этом духе. Я экономлю на еде, — сказала ты прямо, глядя на его глаза.
— Ты настолько мало зарабатываешь, что ты не можешь себя достойно прокормить? — прошипел, словно змея-гадюка, Сынмин. Ему явно не нравилось это. Ты это заметила и как-то попыталась решить ситуацию.
— Но это же я экономлю. Я сама этого хочу.
— Хочешь? Ты хочешь заработать себе болезнь похуже матери? — Сынмин уже начинал кричать, снова ругая тебя, как тогда под фонарем.
— Но...
— Никаких "Но". С этого дня питайся нормально и надо уже начинать зарабатывать нормально, а не ходить на всякие
сомнительные подработки, — предпоследнее слово парень специально выделил,процедив через зубы.
— Но как? Я сама не знаю как. Понимаешь меня? — возразила ты, повернув голову обратно и спрятав его в коленях.
— Как насчет того, чтобы записать первую песню? Вместе, — неуверенно прошептал Сынмин, опустив голову.
Ты удивилась, снова повернув голову к парню. Записать песню? Но на что? Как? Но, Т/и, очнись! Это отличная возможность для тебя и для твоей разорванной по швам карьеры.
— Я готова, лишь бы заработать деньги, — в твоих глазах чувствовался взгляд лисицы, что вот-вот хочет съесть потерявшегося колобка, а на лице растянулась хитрая ухмылка, оголившая клыки.
После твоего подтверждения парень облегченно вздохнул и улыбнулся от "победы".
— Хорошо, а сейчас мне нужно залатать твою спину, поэтому сиди смирно, — сказал Сынмин с улыбкой на лице, беря в руки бинт.
Но каждый раз, когда он прикасался к твоей спине и шее ты вольно-невольно вздрагивала, ты не знала почему и из-за чего это происходит. Мазь холодная? Может из-за того, что это делает парень? Или может быть, что ты ощущаешь такие приятные ощущения, которые ты никогда не испытывала? А может это все вместе? Ты не знала, но хотела бы знать. Кое-как, но Ким справился с этой задачей, перевязав бинтом всю твою спину, а шею и руки обклеив пластырями.
— Ты похожа на какого-нибудь гопника, которого побили в ближайшей подворотне, — пошутил Сынмин, ухватившись за живот от смеха. — Или мумию.. Кха!
— А может так и есть... — прошипела ты, явно негодуя с этой "шуточки". — Ты же точно не знаешь.
— Это они, да? — резко сменил тему парень, хотя уже давно знал ответ на этот вопрос.
— Если знаешь, то зачем спрашиваешь? — ты повернулась и направилась в сторону кухни Сынмина.
— Сам не знаю. Удостовериться что-ли... — подумал вслух Ким, пожав плечами и направился вслед за тобой.
Так вы провели весь вечер на кухне. Ты, наконец, нормально поела. Пока ты уплетала еду, Сынмин вздыхал, ходил туда-сюда и наблюдал за тем, как голодный зверь заглатывает кусками добычу. С этой мысли он хихикнул про себя, а ты же остановилась, посмотрела на него вопросительным взглядом, но, забив на это, дальше продолжила трапезничать. По итогу, после еды вы всю ночь обсуждали песню, текст, музыку и все составляющие компоненты, смеясь друг над другом. Тебе было легко на душе, хорошо, как никогда раньше, ведь с таким человеком проводить время - все равно, что выиграть миллиард в лотерее. Это всё, что тебе было нужно для счастья: его улыбка, мягкий голос, успокаивающий тебя, и глаза, содержащие в себе столько тайн, которые тебе предстоит еще открыть, найти ключ от его железного замка, что не давал тебе прохода в его внутренний богатый мир чувств и эмоций.
— Уже поздно. Мне лень провожать тебя до дома, да и я живу один, поэтому не составите ли Вы, Т/и, компанию на эту замечательную и прохладную от дождя ночь? — подмигнул Сынмин.
— С радостью, мой дорогой джентльмен!
Почему с обратным знаком твоя ко мне любовь?
Как мне её заслужить?
Хочешь, перестану плакать, хочешь...
Что же мне делать, скажи
Если всё опять не так — просто прыгну за тобой
Падают вверх этажи
Пусть вокруг всё одинаково — всё на вкус, как боль
И в монохроме вся жизнь
Если всё опять не так — просто прыгну за тобой
Что же мне делать, скажи
Чёрно-белым кадром
Мама, слёзы на пол
Время стянет раны
Багровым цветом
(NO MORE TEARS - deashou crueshi)
