Я съем твою душу на завтрак 18+

Очередным суматошным вечером в одном из подпольных заведений нижнего Манхэттена под названием «Гранат» двадцатидвухлетний юноша по имени Чикаго Нильсен-Майерс успешно завершил встречу с потенциальным клиентом. В воздухе тускло-освещенного помещения витал сигарный дым. Казалось, все, что находилось в секретном баре: люди, винтажная мебель 1900-х годов, старые красные обои на стенах, располагающиеся на них картины с обнаженными дамами эпохи Ренессанс и даже скрипящие деревянные доски под ногами пропитались едким запахом гари. Живые мелодии джаза разливались по бокалам наперегонки с элитным алкоголем. Когда-то здесь устраивали встречи известные мафиози за стаканчиком крепкого виски и развлекались знаменитости 20-х. Впрочем, кроме годов, с тех пор ничего не поменялось. Слухи разносились стремительно, и о баре узнало больше людей. Увидев новое уведомление из мессенджера, Нильсен-Майерс поморщился и нехотя разблокировал экран телефона. Сообщение было доставлено пару минут назад. Отправитель — та, от кого он предпочел бы не получать смс никогда. «Сладкий, хочу видеть тебя сегодня на собрании в зале в 20:00. — Целую. Афина» В ответ Чикаго напечатал резкий ответ в своём стиле. «Если честно, мне плевать, что ты там хочешь. И не называй меня так. Это бесит». Ответ девушки не заставил себя долго ждать. «Ха-ха, Вас поняла. Господин, Вы должны присутствовать сегодня в 20:00 в зале на общем собрании. Ваше присутствие обязательно. Так лучше?» Чикаго фыркнул. Платиновые пряди челки от раздражения свалились на лоб. Простым движением руки блондин откинул ее назад. Поправив стрижку, он сделал первый глоток скотча, к которому ни разу не притронулся за последний час. Обжигающая горло жидкость раздалась теплой волной по телу. «Нет. Я никому ничего не должен. Пора это уже запомнить, Афина. Я постараюсь быть, но ты все равно меня бесишь». «Уж хорошо постарайся». В конце она добавила эмодзи, посылающее воздушный поцелуй. «Я тебя заблокирую». В последнем сообщении Афина Остерман только посмеялась. Чикаго поблагодарил Всевышнего за ее немногословность и расплатившись, у барной стойки, грациозной походкой направился мимо столиков к выходу. Глубокий женский голос, доносящийся со сцены, подражал стилю исполнения американской певицы Нины Симон. Свободное вибрато сплеталось в страстном танце с клавишными и саксофоном, сопровождая джентльмена строками из легендарной блюзовой баллады «I put a spell on you». «Я накладываю на тебя чары. Ведь ты принадлежишь мне». Администратор заведения, стройная миловидная девушка с огненно-рыжими волосами, заставила Чика остановиться и обратить на нее внимание, когда тот проходил мимо. — Эй, красавчик в черно-белом костюме! Учти, без пароля больше не пущу. Дело в том, что в «Гранат» пускали исключительно по секретному слову. Каждую неделю администрация бара придумывала новый пароль, по которому можно войти внутрь. Обычно им служила замысловатая фраза из 1920-х годов. На позапрошлой неделе ключом было выражение «Bee’s Knees» что означает «Сливки общества». Древняя традиция, устоявшаяся еще с момента открытия тайного заведения. «Гранат» — потайной притон, о котором в прошлом старались не распространяться. Если о нем говорили, то лишь шепотом и с особой осторожностью. Свежую кодовую фразу на эту неделю Чикаго не потрудился узнать, поскольку в прошлый приход не горел желанием общаться с кем-либо. «Тебе лучше остановиться сейчас, ведь я не шучу. Нет, я не шучу». — Люси, дорогая, ты не поступишь со мной настолько безжалостно, — заявил Чикаго нагло, наклонив голову набок. — Хотела бы я сказать, что так и сделаю, но не скажу… И как только устоять перед твоей обаятельной бесстыжей мордашкой? — сдавшись, протянула Люси и облокотилась на стойку. — Не имею малейшего понятия. Но даже если пойму, тебе не скажу. Ничего личного, — ярко-синие глаза, схожие с цветом лепестков василька, игриво сверкнули в отблесках еле падающего мягко-жёлтого света, — мне это невыгодно. — Ах ты наглец! — Ты даже не представляешь, — без доли стыда согласился Чикаго. Люси старалась держаться уверенно. Для человека Чик счел ее попытки неплохой игрой. Он насквозь видел внутреннюю неуверенность, что девушка пыталась зарыть как можно глубже в себе, и ярое желание понравиться не только ему, а практически каждой особи мужского пола в баре. Ох уж эта бурная, до чего неинтересная нужда в мужском внимании. Рыжеволосая поправила декольте и разгладила ладонями облегающее изумрудное платье. Чикаго отметил, что цвет платья работницы идеально гармонирует с цветом ее волос. — Луи точно знает, как играть на трубе, он красавчик в этом деле! — вдруг выпалила администратор заведения и кокетливо подмигнула. Чикаго сразу понял, что это пароль для входа на следующую неделю. «Не то, чтобы он имел что-то против старого приятеля Луи, но для чего такая длинная фраза?» Кивнув Люси, Чик покинул «Гранат» и оказался в катакомбах. Понадобилось обогнуть несколько узких коридоров и преодолеть парочку лестничных пролетов, чтобы выбраться на поверхность. Найти притон непросто даже в наши дни. Бар укрыт под землей. Снаружи проход выглядит совершенно неприметно и прячется за обшарпанной вывеской фабрики игрушек. Чикаго бросил на нее мимолетный взгляд и, сунув руки в карманы брюк, зашагал прочь по 102 Норфолк стрит. *** — Вчера охотниками были жестоко убиты двое вампиров из нашего клана. Жертвами оказались Франц Марин и Сьюзен Ламберт из дома Багровой Зари. Нашу семью это обошло стороной, но не факт, что обойдет в следующее нападение головорезов. Брайан… — Афина оборвала себя на полуслове, поскольку ее вниманием завладела появившаяся в проходе долговязая фигура. Чикаго предпочел не проходить к остальным. Непринужденно подперев дверной косяк спиной, он сложил руки на груди и надменно оглядел группу присутствующих вампиров в просторной гостиной особняка. Они не были заинтересованы в его прибытии, в отличие от Афины, которая с каждой секундой все больше становилась похожа на грозовое облако. Раздались острые упрекающие нотки в до жути недовольном тоне древней вампирши. — Ты опоздал. — Тысяча извинений. Но, если не ошибаюсь, я пришел как раз вовремя. А я спешу напомнить: никогда не ошибаюсь, — отмахнулся Чик. — Я написала, что собрание в 20:00. Ты заявляешься почти под конец и доказываешь обратное. Мне тебе часы подарить? — Лучше раскошелься на мою свободу. Афина презрительно сощурилась, поджав накрашенные темной помадой губы, и Чикаго, успевший заскучать в ожидании шоу, равнодушно напомнил: — Ты начала что-то говорить про Брайана. Чик ждал величайшую игру актера без оскара, и от Афины он точно знал, что получит ее. — От Брайана нет никаких вестей. В такт наигранно озабоченным словам девушки в камине громко треснули поленья. Выложенный дорогими камнями очаг находился в доме лишь с целью вычурного украшения и выполнял свою основную функцию крайне редко. Вампиры не нуждаются в отоплении. Поэтому он всегда казался Чикаго фальшивым, как и все в месте, в котором ему приходилось жить уже пять лет. — Дерьмо, — выругался Декстер. Выраженный оскал отразился нервным тиком на грубых чертах лица, которые раздражали Нильсен-Майерса не меньше, чем сам вампир, особняк и безвкусный камин вместе взятые. У Чикаго закатились глаза, когда Афина продолжила заливать плохо отрепетированную драму. Она неестественно взмахнула наращёнными кукольными ресницами и опустила их. — Лилит, Дэйчи и я пытались искать Брайана. Безуспешно. Мы не можем знать, что с ним случилось наверняка, поэтому… — Афина вновь запнулась. Поддельная скорбь быстро сменилась желанием свернуть шею тому, кто в очередной раз помешал ей закончить речь. — Я могу тебя прервать? — с непроницаемым видом поинтересовался Чикаго и, оттолкнувшись от стены, выпрямился в полный рост. Терпению вампирши приходил конец. — Да, Чикаго, ЧТО?! Его губы сложились в безумной усмешке. — Ничего. Просто хотел, чтобы ты замолчала. Мне уже и так все понятно. Афина, можешь больше не надрываться, ведь это даже тебе должно быть ясно. Не стоит говорить о том, что вы что-то пытаетесь делать с нашей мамочкой и ее верной псиной. Брайан сам захотел отправиться один в опасную зону, это очевидное самоубийство. Я пробовал его остановить. Просил вас помешать ему, но не ты, не наши драгоценные высшие вампиры не стали меня слушать. А все почему? Потому что вам было выгодно использовать Брайана как подопытного кролика. Проверить, правда ли предыдущие нападения были рук охотников или просто загадочным массовым исчезновением членов клана. Да, Афина, портал открылся. Черная дыра гостеприимно распахнула свои ворота. Щедрый Санта за хорошее поведение подарил нам на Рождество воронку специально для таких, как мы, — жутких кровожадных чудовищ. Но тут даже поспорить сложно. Чур, я самый очаровательный из вашей шайки. Так что не надо здесь изображать побитую трагедией святошу. Меня тошнит от твоего лицемерия. От злости, исходящей от вампирши, искры разлетались в разные стороны. Преимущественно в сторону Чикаго, но тому было глубоко наплевать как на ее негодование, так и на все остальные чувства, которые он в ней вызывал. Афина ему равнодушна, также как и все присутствующие в зале. Если бы она выперла Чика из дома, было бы неплохо, но такого не случится, ведь вопрос его принадлежности к вампирскому клану вампирша решать не в праве. Да и каким бы он не был невыносимым, пребывание Нильсен-Майерса в ее доме лишь в радость. Афину забавляла неоднозначность их отношений. Вряд ли она была не готова лишиться столь интересного экземпляра в своей коллекции обращенных. Остальные собравшиеся вампиры настороженно переглянулись. — Афина, это правда? — с момента присутствия Чикаго, Виенна впервые пошевелилась. Принадлежащие ей короткие темные локоны качнулись в такт беспокойному движению плеч. До сей поры, утонченную фигуру в кружевном белоснежном платьице девятнадцатого века было не отличить от гипсовой статуи. Презирающе покосившись на Чикаго, Афина развела руки. — И да, и нет. Брайан мне нравился, но его импульсивность рано или поздно подставила бы нас под удар. Сдвинув черные брови, Декстер досадливо протянул: — Черт, Афина… На большее его не хватило. — Видимо, кто-то слишком боится потерять место подстилки, — озвучил Чик мысли вслух. Все произошло очень быстро. Декстер подорвался и подлетел к ядовито ухмыляющемуся Чикаго. Занес кулак для удара и с оглушительным хрустом проломил деревянную стеновую панель. Скалясь, тот вытащил руку и стряхнул щепки. На том месте, где секундой ранее находилась белокурая голова Чика, образовалась дыра с просветом в коридор. — Ну вот. Теперь придется потратиться на ремонт. А я говорил, что Снежку пора ставить прививку от бешенства, — как ни в чем не бывало вынес вердикт Чик, стоящий напротив пролома. Афина выкрикнула: — Чикаго, уймись! Перестань его бесить! Сноу — так звучала фамилия Декстера, который с ненавистью сжимал челюсть и дырявил Чика тяжелым взглядом. — Я тебя уничтожу, — выплюнул Сноу. — Мальчик, твоя агрессия меня не вдохновляет, — с ослепительной улыбкой парировал Нильсен-Майерс. — Как малые дети! — вмешалась Виенна. — Разве мы не обсуждали возможную смерть Брайана?! Французский акцент вампирши выбивался больше обычного и резал Чику слух. — Очевидно случившуюся, — с обжигающе холодным гневом поправил ее он. При этом смотрел Чикаго не на нее, а сквозь, на ту, что считал лживой до мозга костей. — Какая уже, к черту, разница? Если это все, то я не хочу здесь и секундой дольше задерживаться. На низких каблуках, Нильсен–Майерс повернулся ко всем спиной и покинул гостиную. Юноша, на вид лет четырнадцати, не проронивший ни слова до этого, встрепенулся и подскочил с кресла цвета мокрого асфальта, обшитого мягким бархатом, собираясь последовать за ушедшим. Афина перегородила ему путь. — Миллард, стой. Сейчас его лучше не трогать. С уходом Чикаго на зал опустилась напряженная, давящая тишина, погрузившая его во мрак. Вампирша отодвинула массивную пыльную штору и, выглянув в окно, добавила: — Не такой уж я и монстр. Вы знаете, что я забочусь о вас. Если на Брайана не смог повлиять дар убеждения Чика, то на него бы не повлиял никто. Хмыкнув, Миллард Кац прошмыгнул в проход и скрылся на чердаке. В гостиной остались лишь: Афина, Декстер и Виенна. Афина наблюдала в окно за тем, как на «вампирский городок» медленно наступают сумерки и погружают окрестности в туман, что скоро распространится по всей территории Бруклина и захватит его в омут холодных лап. Не так страшен и опасен туман, как-то, что укрывается в нем. — Кто желает уйти следующим? — мрачно поинтересовалась она. — Ты же знаешь, я всегда на твоей стороне. Блондинка почувствовала, как ее талию обхватывают крупные ладони Декстера. От Виенны ответа не последовало. Удовлетворенная реакцией подчиненных, Афина оторвалась от вечернего вида за окном и дьявольски улыбнулась, оголяя клыки. — Кто хочет поужинать? *** Скрестив ноги, Чикаго сидел на пушистом серебристом ковре на полу в своей небольшой комнатке, расположенной на втором этаже ненавистного ему дома. Парень пристально вглядывался в координаты линий на ладонях, словно надеясь, прочесть их тайны. Послышался скрип открывающейся и тут же закрывающейся двери. Затем легкое прикосновение скользящих женских ладоней по его обнаженной спине. И аромат пьяной вишни, ударившей в нос. Чик резким движением дернул плечами, чтобы скинуть с себя руки Афины. — Ты когда-нибудь научишься спрашивать разрешения, прежде чем войти? — Если бы я хотя бы однажды спросила, ты бы отказал, — приторно пропела она. — В этом и прелесть, Афина, — раздраженно заключил Чикаго. Незваная гостья предпочла проигнорировать замечание парня и, выглянув из-за его спины, поинтересовалась, — что делаешь, сладкий? Руки разглядываешь? — и сама же ответила на свой вопрос. — Красивые, не поспоришь. — Линии поменялись… — Чик пропустил мимо ушей ее комментарии. — Значит, скоро в твоей жизни начнут происходить интересные события, повлияющие на будущее. Чикаго еще раз попытался избавиться от вампирши, но та мертвой хваткой вцепилась в его кожу. — Отцепись от меня. Не припомню, чтобы просил о бесплатном сеансе хиромантии. — Не хочу…а так тебе приятно? — Афина воспротивилась и надавила на ключицы. — Ты сильно напряжен. Я могу помочь тебе расслабиться. — Пока ты меня лишь больше раздражаешь. Поэтому, будь добра, отвали. Пальцы Афины продолжили путь ниже, к груди. — А если так? — она слащаво ухмыльнулась. — Я серьезно, — закрыл глаза Чикаго. — Я тоже. Расслабься. Не выдержав, Чикаго вскочил на ноги вместе с Афиной и, впечатав ее в стену, прорычал: — Не беси. — Ого-о-о! — довольно протянула Остерман. Такой настрой мне нравится больше. Давай будем вместе только ты и я? — Нет, — отрезал Чик, вдавляя вампиршу в кирпич. — Почему нет? — Афина изобразила грустную мину. — Я ни на секунду не доверяю твоему лживому сделанному личику. Ты как кукла из фильма ужасов. Первое время она кажется безобидной покупкой, ей восхищаешься, сдуваешь с нее пылинки, играешь, но стоит отвлечься, и вот игрушка вырывает тебе сердце. Небесно-голубые глаза вампирши опасно блеснули под давлением зрительного контакта, удерживаемого Чикаго. — Умно. — Я знаю. Чик отпустил ее и отошел в сторону. Она закусила губу, рассматривая, открывшийся ей вид на обнаженный пресс. Скинув с себя легкую накидку, вампирша продолжила настаивать: — Как ты категоричен. Ну же, как в старые добрые времена, ты далеко не зануда. — Не было никаких времен. Ни старых, ни тем более добрых. Или ты про те времена, когда затащила семнадцатилетнего подростка в туалет и насильно обратила? — До этого было тоже много всего интересного. Чем тебе так не угодила новая жизнь? Я тебя избрала и подарила мир возможностей. Другие об этом могут лишь мечтать! — Я не просил. — Вот именно! Тебе даже умолять меня не пришлось. Чикаго сощурился. «До чего бесполезный разговор», — подумал он. Желваки от бешенства заиграли на щеках, пока Афина кокетливо накручивала пепельный локон волос на палец. — Я думаю, что ты малость злопамятен. — А я думаю, что ты идиотка и тебе давно пора на выход, — он указал на дверной проем, — дверь прямо по курсу. Ты на нее смотришь. — его взор зацепился за черную ткань, валяющуюся на полу. — И не оставляй у меня свои вещи, а то еще вернешься. — Не хочешь, чтобы я возвращалась? — удивленным тоном переспросила Афина. — Мечтаю об этом. Наконец-то дошло. Афина послала воздушный поцелуй и выпорхнула из комнаты, оставляя Чикаго с горьким привкусом воспоминаний, полных сожалений.