Лисий взгляд

      Массивная лапа сильнее надавила на рыжую голову, заставляя склониться, всё ниже и ниже, пастью уткнуться в растерзанное брюхо мелкой дичи. Отовсюду раздавалось довольное рычание: в предвкушении звери царапали землю и выли, и чёрная пантера поддерживал их ликование, утробно урчал, разделяя радость.       — Ешь! Ешь! — захихикала гиена, и остальные хищники подхватили, стали наперебой повторять и скандировать.       Вокруг стало шумно, и перестало быть слышно стоны их жертвы.       Лис всё ещё сопротивлялся: толкался задними конечностями, скалился, норовя вцепиться в угнетающую его лапу, лупил хвостом по бедру, но оправданный ли был такой риск? Кому этот тщедушный зверек норовил бросить вызов? Ему, пантере? Одному из лидеров хищников? И не страшно же было!       Даже если лис имел такой план, шанса на осуществления у него не было. Зайдя в их охотничьи угодья, ему оставалось только одно — подчиниться.       Чёрная пантера наклонил голову и прорычал в рыжее ухо:       — Откуси, достаточно маленького кусочка. И от тебя отстанут.       Он заметил, как всколыхнулись зрачки вверх. Как в них, блестящих, тёмных, полыхнула ненависть, и от этого чувства будто возгорелась вся шерсть, от передней лапы и до самого загривка. Чёрная пантера вздыбила её и ощерилась.       — Ешь! — он наступил всем весом, прижимая узкую пасть к земле, вдавливая и вдавливая, пока когтем подцеплял кусок вырванного из тушки мяса.       Он дождался, когда челюсти под натиском свело, и зубы раздвинулись на расстояние, достаточное, чтобы ловко затолкать мясо внутрь.       Лис активнее заметался, между клыками мелькнул язык, пытающийся вытолкнуть пищу, и зверёк почти встал на дыбы. Чёрная пантера запрыгнула сверху, распластывая маленькое тельце под собой, почти не воспринимая удары хвостом. Долго отбиваться всё равно бы не вышло. Лису из-за чрезмерных бросков стало трудно дышать, и он забулькал под брюхом и громко взвыл, когда глотательный рефлекс заставил его проглотить мясо вместе со слюной и затихнуть.       Чёрная пантера поднялся и зарычал, разрешая другим забрать добычу, и звери торжествующе подняли вой, только замелькали их хвосты и уши. Звуки раздираемой их клыками плоти будоражили, в животе заворчал голод. Но ещё не настало время его утолять, потому что необходимо было позаботиться о живой ещё жертве. Чёрной пантере пришлось загородить лиса и довольствоваться кровью, пропитавшей шерсть на передней лапе, пусть у него и было право быть первым, кто насытился бы пойманной дичью.       Он дёрнул задом, уходя от касания с задними конечностями особо разгорячённого волка. И сквозь оглушительный визг хищников услышал тихий голос, словно идущий от земли:       — Надеюсь, что ты скоро умрёшь. Умрёшь в таких муках, чтобы с каждым мгновением боли вспомнить всех, кого замучил ты. Умрёшь, чтобы все беззащитные этого мира смогли обрести покой.       Оскалившись, чёрная пантера приподнял с замахом лапу, и лис наконец-то стал пятиться и озираться. Однако продолжал щерить зубы.       «Давно тебе стоило бежать. Сразу же, как только они отвлеклись. Не трать время на разговоры и беги. Ну же, беги!»       — Что же, переживаешь о западне, лисёнок? Мне казалось, что ты бесстрашный. Всё никак не сдаёшься.       — Вы дикие. От вас всего можно ожидать. И западни, и облавы.       — Да что ты? — он подкрадывался, приняв охотничью стойку, пока лис отходил назад, видел и наслаждался, как его хвост мечется из стороны в сторону. Почти облизывался, унюхивая чужой страх.       — Зачем тебе это? Всё это запугивание? Угнетение. Упиваешься властью? Ты её не заслужил!       Чёрная пантера пронзительно рявкнул и наскочил на лиса, чтобы тот припал к земле и затрясся. Довольный собой он замурлыкал, выпрямился и рысью пробежал дальше, на ходу бросив:       — Не тебе решать, заслужил я или нет то, что сейчас имею. Но советую идти за мной, пока никто ещё тебя не заметил снова.       Он преодолел приличное расстояние, когда обернулся проверить, как там глупый лис позади. И сжал челюсти, до ужаса крепко, чтобы не издать вопль, потому что обнаружил, что тот остался на своём месте, вздыбив шерсть и испуганно глядя ему в спину.       — Ты смерти ищешь? — прошипел он, и зверёк подскочил, бросился бегом, неуклюже подбирая под себя одну из лап, он указал на неё носом. — Что с ней?       — Будто сам не знаешь! — оказавшись ближе, можно было заметить, что лис выглядел совсем плохо.       Тявкал невнятно и резко, с кашляющим звуком, будто в горле забился ком шерсти, и глаза закатывались в приступе тошноты. Чёрной пантере было знакомо это ощущение, когда звериные инстинкты не удовлетворены малой кровью и требуют добавки, а сознанием всё ещё не можешь принять тот факт, что хищник. Он посочувствовал лису и подтолкнул его в сторону водоисточника.       — Представь, не знаю. Я услышал призывной вой, когда почти выследил стадо антилоп, и не смог им пренебречь. На подходе уловив множественно запахов и острый вкус крови, я решил, что загонщики смогли словить очередного трусливого зайку и пытались понять, разумный он или нет. Тебе же известно, что хищники не охотятся на разумных? Но потом я увидел твою вздыбленную рыжую шерсть и вмешался, пока это не зашло слишком далеко.       Лис приостановился, ударил хвостом, прося сделать то же самое, и чёрная пантера фыркнул и оглянулся. Зная своих, он мог предположить, что пока хищники не оторвутся от пиршества, они оставались в безопасности, но ненадолго. Он разместился поблизости и стал вылизывать с подушечки лапы остатки крови, забитые под когти.       — Что ты имеешь в виду? Играешь роль невинного и заботливого? Спасителем бедных зверушек маскируешься?       — Я не пытаюсь никем притворяться. Я правда не имею малейшего отношения к происходящему. И не из тех, кто любит отлавливать беззащитных травоядных и мучить их. И да, просто факт, если бы не случайность моего появления, тебя бы заставили сожрать ту тушку целиком.       Лис царапнул землю, только чёрная пантера и ухом не повёл.       — Спустимся к воде, там сможешь промыть свою пасть от остатков мяса, пока тебя по-настоящему не стошнило. Выглядишь ты, конечно, не очень. Сможешь дойти?       Казалось, от его слов зверьку стало только хуже: он покачнулся и прикрыл глаза. Чёрная пантера метнулся навстречу, готовый подставить бок и подхватить, но склонившись, различил утробный звук. Лис… смеялся.       Чёрная пантера досадливо хлестнул себя хвостом и обнажил клыки.       — Чего смешного?       — Да так, — зафырчал лис, прихрамывая двинулся по тропинке. — Мир полон ветра и дождя.       — О чём ты?       — Знаешь, как тебя прозвали мелкие звери? Травоядные и отказавшиеся от мяса хищники? Лютый. Не совсем точно, на мой взгляд. Тебе не кажется, что подобное имя тебе не подходит?       Он щёлкнул пастью.       — Пусть дальше так все и считают. Больше боятся — меньше на охотничьи территории заходят, не приходится поступать своей репутацией. Кстати об охоте, как ты здесь оказался? Тебя так выворачивает, что вряд ли ты из наших...       Чёрная пантера не успел донести свою мысль, потому что склонив голову в сторону лиса, он его не увидел. Оглянувшись, он нашёл его далеко позади, лиса трясло, и из его пасти наружу вырывалось всё, что было в желудке. В два шага подскочив, чёрная пантера помог ему сойти с тропинки в траву и с нервозностью изучил тёмно-зелёную линию, протянувшуюся за ними. Стоило потом озаботиться и скрыть следы.       Содрогания тельца и рвота никак не заканчивались. Чёрная пантера лёг рядом и стал вылизывать шерсть у лиса на загривке. Казалось, зря он наивно предположил, что наконец-то нашёл себе соратника. Того, кого обстоятельства вынудили стать хищников. А лис оказался таким слабым… Хотя чего это он выдумывал? Его собственная инициация проходила хуже, гораздо хуже. Он долгое время страдал от извечного голода, не желая принимать свою сущность, а приходилось, чтобы не быть изгнанным.       Ему стало по-настоящему жаль зверька, и в последний раз лизнув его между ушами, чёрная пантера поднялся и энергичным рывком бросился к водоисточнику. До него было пару десятков хвостов. С таким лисьим состоянием они бы никогда до воды не добрались, а его быстрые лапы вмиг донесут его туда и обратно.       Возвращался он с полной пастью мха, пропитанного живительной влагой, и старался не слизывать её языком, чтобы донести как можно больше. С морды капало на землю, и шерсть на груди становилась мокрой. Чёрная пантера брёл, не разбирая дороги, понадеявшись на свои инстинкты. И когда ступил на зелёную жижу, поморщился, зато свернул с тропинки в нужном месте. Но лиса там уже не было.       «Вот же… сбежал. Стоило только отвернуться… Хотя я совсем не удивлён», — он в раздражении царапнул землю.       И тут его чуткие уши уловили слабый звук чуть в стороне, и он навострил их, пытаясь зрением выцепить какой-либо знак, откуда он доносился. Нос был в этот раз не помощник: мох забивал его напрочь, и чёрная пантера угадывал лишь его сырой запах. Он двинулся чуть глубже в заросли, шагнул к кустам папоротника.       Если бы ему ничто не мешало, то он бы почуял кровь и шевелился бы чуть расторопней. Внутри всё оборвалось, когда он рассмотрел среди окружающей зелени разодранную рыжую шерсть. В глазах всё поплыло, а в груди застрекотал гнев. Он выплюнул мох из пасти и завыл:       — Как. Вы. Посмели?!              Взгляды напуганных мелких зверей его не трогали. Не пугали. Не волновал и шёпот, несущийся вслед. Имело значение только безвольное тельце, казавшееся в его пасти тщедушно маленьким. Приходилось сдерживать желание сглотнуть, чтобы кровь не залилась бы в горло, не разбудила бы в нём снова хищника. Ведь он только-только утолил его голод…       Найти знахарей среди травоядных. Найти помощь. Найти тех, кто знал, кто этот лис меж его зубов.       Это должно было быть самым трезвым стремлением чёрной пантеры.       «Потерпи ещё немного!» — билась мысль в голове, билась, билась.       Он перехватил шерсть, чтобы не выронить зверька. Увереннее и чуть мягче ставил лапы, чтобы меньше качало из стороны в сторону.       — Это Лютый. Лютый, — разобрал он.       Белка подпрыгнула и вцепилась ему в щёку, стрекоча и выдирая шерсть.       — Отпусти! Отпусти его, зверь! Пришёл доказать своё превосходство?!       — Отстань, — прорычал он, но вряд ли был услышан, потому что его пасть была занята драгоценной ношей.       — Сол! Сол! Держись, мы тебя спасём!       Чёрная пантера замотал головой в надежде сбросить лишний груз, только лис вдруг подал голос, застонал, и он прекратил так делать. Призвал всё своё звериное терпение, не остановился.       Кто-то ещё бросился ему под лапы, укусил за хвост, толкнул в бок и вспорол спину. Если бы он хоть немного ожидал нападения и видел скверно настроенное зверье, то не упал бы. Опрокидываясь навзничь, он выставил лапу и, несмотря на пронзившую боль, заставил тело перевернуться. Казалось, он кого-то придавил, кто-то закричал под ним, запросил о помощи. Чьи-то выпущенные когти врезались в нежную часть живота, и он взвыл, забрыкался задними лапами.       Сил и возможностей у мелких зверей было позначительнее, чем у него. Чёрная пантера расслабил челюсти, осторожно и нежно уложил лиса рядом, вскочил и припал в стойке.       — Совсем с ума посходили, зверьё? — рявкнул и показал всем свои клыки. — Ходите по охотничьим территориям без страха, без боязни в пасти чужие кидаетесь, а когда их спасаешь и целыми приносишь, ещё и драться с вами приходится?       — Так мы тебе и поверили, Лютый. Целыми, говоришь? Взгляни-ка на Сола и скажи, целым ли ты его вернул! Он еле дышит, — взвилась курица, и её родня закудахтала, замахала крыльями. — Он пусть и лис, но честный лис.       — А я честная чёрная пантера! Но меня вы что-то не приветствуете.       — Конечно!       — Не бывать такого! Сколько ты наших сожрал и не подавился?       — Ври больше, честный он.       — Пришёл на нашу территорию охотиться, а ещё и о честности говорит.       — Бесстыжий! Ранил нашего Сола и притворяется, что с добрыми намерениями пришёл.       — Лютый, Лютый, Лютый!       — Заткнулись все! — он сделал обманный выпад, и травоядные животные сдвинулись плотнее.       Овцы нагнули головы, коровы направили рога, лошади и другие парнокопытные приподняли ноги, готовые затоптать. Мелкая живность скалилась в ответ, вскидывали клювы, когти, опушились и оперились.       И тогда чёрная пантера осознал. Ясно-ясно увидел, что между хищниками и травоядными, крупным и мелкими, не было вовсе никаких различий. Звериное нутро было у каждого. Любой из них был способен стать так называемым злом. Возжелать убивать других. Кто-то мог упиваться чужой кровью, отнимать жизнь без контроля и без надобности. Кто-то был готов вспороть брюхо ради защиты. А кто-то — ради еды.       Лишь сильнейший выживал. И им мог оказаться не только хищник.       Несмотря на иерархию, процветающий порядок, где всем было отведено лучшее место, несмотря на все правила и законы — в мире властвовала только ненависть. Только страх перед кем-то, кто был его сильнее.       Тёмная шерсть встала дыбом, и чтобы не дрожать, он выпустил когти, ухватился ими за землю.       «Беги. Беги, пока ещё можешь. Ты ничего им не докажешь!»       Он не обратил внимания на вопль и бросившихся на него мелких зверей, чёрная пантера наклонился к лису и промяукал напоследок:       — Выживи. И найди меня.       А затем бросился наутёк, ускользая из-под карающих копыт и лап. Он уже был и храбрым диким котом, отстаивающим своё видение мира, когда разрывал тела своих бывших друзей, узнав, что это они напали на лиса. И был трусливее мышонка, поражённый мощью сбитой в стаю животных.       Он бежал и вспоминал своё детство. Как ему довелось доказывать, что он хищник и родился им. Пройти инициацию, которую вовсе не хотел. И страшился, что подобный ужас может снова повториться.                     Солнце вставало и садилось не меньше трёх раз, а раны всё ещё кровоточили, если не удавалось аккуратно улечься. Чёрная пантера нежился в траве возле озера, любуясь бликами на воде и раздумывая как бы достать до них лапой. Если он коснётся мордой, откроется ли снова рана на шее?.. К его боку что-то прильнуло, чьего приближения он, отвлёкшись, не унюхал и не услышал.       Он вывернулся, чтобы достать зубами до смелого непрошенного попутчика, но так и захлопнул пасть в паре хвостиков от встопорщенной рыжей шерсти. Внутри при виде довольной морды, повернутой к нему, разлилось приятное тепло.       — Уж чего я не ожидал, когда примчался, завидев тебя — так быть съеденным. Не зря тебя прозвали Лютым, мороз пробирается под кожу от блеска твоих клыков. Бр-р.       Чёрная пантера заурчал.       — Цел, значит. А мне показалось, что всё, этот слабый глупый лис точно не выживет, особенно от помощи таких упёртых баранов, с которыми ты жил, пусть не сочтут мои слова за грубость хорошие бараны. Ну а если и выживешь, то не будешь меня искать.       — Никаких хороших мыслей, да?       — В нашем мире? Ха-ах, от них мало толку, только вред.       — Так почему ты решил, что я не приду? Если выживу, — лис повёл носом, его глаза сверкали от солнца, и чёрная пантера расположился удобнее, осторожно подогнул под себя передние лапы.       — Оплетут тебя ложью травоядные, запугают, заставят насильно щипать травку.       — Я по-твоему хищник или перепуганный цыплёнок?       — Второе, конечно же. Вспоминается мне, как тебя дважды…       — Эй, — лис пихнул его, а когда он громко замурлыкал, пнул ещё и носом. — Заканчивай смеяться надо мной!       — Почему… почему ты всё-таки пришёл? Я вроде как изгой теперь, ни хищникам, ни травоядным не по нраву, законы переступил, на своих же напал. Не боишься стать таким же?       Лис моргнул, привалился теснее, поскрёб землю, вырывая травинки с корнями и отбрасывая в сторону. От шерсти исходил жар, словно вобрав в себя всю ласковость солнечных лучшей, а теперь отдавая её тёмным кошачьим шерстинкам.       — Признаться, я всегда изгоем и был. Хищники не принимали в своё общество из-за того, что я отказывался есть мясо и охотиться, а другие — из-за того, что был рождён не травоядным. Копыт или рогов, как видишь, я не отрастил.       — Ну… во всяком случае, они защищали тебя. Там, когда ты умирал, и я принёс тебя. Следы их любви всё ещё на моём теле, так что прекращай врать, что тебя отвергали.       — Может быть, ты вернёшься со мной? Расскажешь, как есть? Они мне верят, поэтому и тебе поверят.       Чёрная пантера отвернулся и покачал лобастой головой. От лисьего взгляда жгло кожу.       — Пусть и поверят, но меня они не примут. Я же Лютый. Тем более я не смогу кушать травку-муравку как парнокопытное.       — Я по твоей вине теперь тоже не смогу вернуться. Не могу не желать свежей добычи.       Шерсть на загривке встала дыбом. То ли от скрытого в словах обвинения, то ли от ужаса, как кровожадно они прозвучали. Он будто бы различил в его голосе рычание?       — А ты хотел помереть?!       — Нет… но назад мне нельзя. Я пока не научился контролировать свой голод. Кровь, она же манит, да? Поэтому я отыскал тебя, лишь чтобы спасибо сказать и попрощаться.       — Попрощаться с-со мной?       Не ответив, лис напористо толкнул его ещё раз, и, оцепенев, чёрная пантера поддался. Живот остался открытым, и он вздрогнул, взмахнув лапой в попытке прикрыть его, когда чужой язык прошёлся по слипшейся от спёкшейся крови шерсти.       — Ч-что ты делаешь?       — Расположись удобнее и не мешайся. Пахнет от них дурно, будто загноились. Я их вычищу в знак благодарности за спасение.       Подогнув конечности, он опрокинулся на спину и зажмурился, когда лис пихнул его в нежное нутро, лизнул более уверенно. Его волновало это доверие к другому хищнику.       Они вовсе не знали друг друга, но некий инстинкт просил понадеяться, вверить свою жизнь этому рыжему созданию. В какой-то момент он заподозрил лиса в обмане, когда он прихватил кожу возле раны крепче и рванул, когда ощутил как по брюху потекла кровь, и отважился крутануться на месте. Только лис прижал его лапами и шикнул, чтобы лежал смирно.       Чёрная пантера поёжился. Не двигался.       — Ты храбрее, чем мне показалось тогда.       — Правда? — лис отплевался от шерсти и уставился на него своими глазищами. Внутри зрачков мрачнело что-то тяжёлое, голодное, свирепое. — Это почему же?       — Ты смог жить так, как хотел. До тех пор, пока не забрался в наши угодья, конечно. У тебя получалось сопротивляться инстинкту. У меня это не вышло. Инициация стала для меня настоящим кошмаром, и иного пути у меня не было. А ты прошёл её часть… почти без проблем.       — Тебе это лишь кажется.       Он помолчал, давая лису время объясниться, однако тот приступил снова вылизывать его раны, будто всё в сказанном было понятно и без этого. Чёрная пантера открыл пасть, чтобы разговорить его, и остановил себя.       «У нас ещё будет время узнать друг друга получше».       — Может быть тогда… отправимся куда-нибудь вместе? — промурлыкал он, мысленно признавая собственную вину, и вдруг от чистого сердца возжелал помочь лису пройти инициацию не одному.