Быть любимым или любить? Выбирай.

Дождь. Мокрый ливень обрушивается на тротуары и дорожки, которые уже давно были покинуты людьми. Улицы были пусты, заполненные лишь природой влагой и струящимся дождем. Быстрые капли стучали по бетону, образуя лужи на некоторых участках. Дождь бил по крышам домов, шумно отзываясь каждым звуком по безжизненным улицам. С момента начала этого природного апокалипсиса на улицах не было ни одной души. Все укрывались в своих домах, избегая промокания и болезней. Сначала звук капель был умиротворяющим, но затем сила водяного потока усилилась, и она знатно стала раздражать. Спросите кого? Одного паренька, что стоял сейчас под обширным навесом закрытого магазина, кажется техники или чего-то подобного. Юноша курил сигарету. Табак, который он курил всякий раз, когда начинал думать о том, о чëм ему не следовало. Да, это был юноша. Его возраст не превышал и двадцати лет, и он уже достаточно давно закончил школу, в 16, он был юн, по-любому, но не глуп. В этом возрасте парень уже не нуждался в статусе "подростка" но и полноценным "мужчиной" ещë не стал. Потому, он звался юношой. Кудрявый брюнет, с карими глазами и картавой буквой "р". Именно так его привыкли звать все. Вернее, это была первая мысль об этом парне, если речь где-то заходила про него. Юношу звали Нугзар. И, да, правда, у него были эти карие глаза, кудрявые, чëрные волосы и да, чëрт побери, он картавил. Его звали Нугзар. Но сейчас это было не так важно. Кудрявый, запомните это прозвище, — здесь вы будете слышать его достаточно чаще, чем другие обращения — был расстроен. Скорее, его состояние можно сравнить с растерянностью. Он потерял ориентировку. Растерян в мыслях, стал недоступен для жизни. Он был опустошен и угнетен. Да, именно так, за последние месяцы, последние полгода, он оказался в этом состоянии. — Блять. — от такого неожиданного и достаточно громкого "блять" Нугзар аж растерялся. Юноша толком в себя не успел уйти, так тут, справа от него вдруг нарисовался какой-то непонятный незнакомец, который, мало того, что нарушил его одиночный покой, так ещë и весь мокрый, трясëт руками по телу, явно пытаясь что-то найти, но своими движениями, лишь отбрызгивает противную мокрую влагу дождевых капель на Нугзара. — Забыл! — также громко, как и минутой ранее сказанное слово, сказал мальчишка. Да, именно, мальчишка. На вид, ему было около шестнадцати лет, и думаю, в этом возрасте, можно ещë звать его мальчишкой, верно? — Дерьмово. — константировал юноша, видя, как взмокший насквозь под большим потоком дождя незнакомец поникает от забывчивости чего-то. Чего именно, кудрявый не знает. — О, слушай, не поделишься сигареткой? — мальчишка, повторюсь, шестнадцати на вид лет, смотрит на кудрявого своими большими глазами и выпрашивает сигарету, глазами говоря, что она была бы кстати и именно их он забыл. Кудрявый усмехается. Такой малой, а уже курит. Хотя...ладно, он в его годы был не лучше. Нугзар зажимает свою ванильную сигарету в зубах,а сам вытаскивает из кармана пачку сигарет и достаëт одну, передаëт еë вместе с зажигалкой. Он не хочет больше вопросов от этого незнакомца. Ему сейчас вообще не до него. Ему без разницы откуда этот парниша появился, в столь ужасную погоду рядом с ним. Ему в целом без разницы на то, что школьник курит,в таком, ещë более юном возрасте. Нугзару всë равно. Нугзару плевать. — Благодарю. — приятель благодарна кивает, зажимает ванильную сигарету и закуривает еë. Отдав зажигалку хозяину, он решает побольше рассмотреть старшего. Кудрявый брюнет с достаточно хорошим телосложением — подумал младший. Явно старше его самого на пару лет. Вот только взгляд у него был грустным. Кудрявый смотрел вдаль, на лице читалось боль вперемешку с отчаянием. Младший задумался, давно ли он тут стоит? Сколько ещë будет стоять? О чëм думает? Подойдя чуть ближе, и также, как и старший облакотившись на перила в изгибе рук, уставился в даль. Вдаль, куда лил сильный дождь. Вдаль, где не было собственно ничего необычного. Но он смотрел. — Как ты думаешь, любовь, это сложная штука? — вдруг, нарушив гул дождя спросил малец у старшего. Вопрос был поставлен не совсем правильно, тут же отметил про себя младший, за что уже успел пожалеть о его заданности. Вопрос был достаточно неожидан для старшего. Он не ожидал того, что незнакомец будет с ним общаться. Често сказать, он вообще ничего не ожидал от него. На заданный вопрос кудрявый долго молчал. Он не знал, зачем ему вообще что-то отвечать. Он не знал, как именно ответить. Мысли путались. Но собравшись, он всë таки произнëс: — Скорее да, чем нет. — ответив самым безразличным голосом, взгляд Нугзара зачем-то скользнул на мальца. Шестнадцатилетний подросток. Он был поклясться готов, что тому именно шестнадцать. Подросток был одет в серую зип-худи и чëрные, классические спортивные штаны с большим карманами. Всë, по этой грëбанной моде. Причëска у того была смешная, по крайней мере, для Нугзара. Хотя не ему судить за достаточно длинные волосы у мужчин. Волосы у подростка были русыми, причëска была сделана а-ля шторка. Нугзар часто видел подобные прически в интернете, на просторах пинтереста. Но из-за мокрых волос, волосы парня смотрелись куда неряшлевее, чем у самого Нугзара по утрам. Юноша по доброму, (наверное по-доброму) фыркает младшему, смотря на него. У того глаза расширяются. Младший впервые замечает, насколько глаза старшего кудрявого незнакомца грустны. В них буквально скопилось вся боль. Карие глаза наполнены болью и страданиями. А вот глаза подростка, как замечает кудрявый, наполнены светом и юностью. Такой простой беззаботностью, что Нугзар, не удержавшись, ещë раз фыркает. Голубые глаза, нет, даже не так —синие, ярко синие глаза, будто самая сочная краска густой синей гуаши, вперемешку со всем ядрëно синим, что вообще существует в мире — вот какой цвет видит Нугзар в глазах у этого парнишки. Усмешка. Ещë одна. Да этот плейбой явно вышел из какого-то наивного и юношеского шикарного журнала для пацанячей моды! Нугзар может поспорить, что мало кто не может заметить эти синие глаза и парня явно всю жизнь приследовали комплименты. Да. Кому-то повезло родиться красивым. — думает про себя Нугзар. И если вы вдруг подумали, что это просто подумано про мальца, то нет, Нугзар в самом деле думает про себя, о себе. Он, даже на фоне этого синеглазого, считает себя не менее, а даже более красивым. И чëрт побери, мало кто или что сможет когда-нибудь это изменить. Нугзар знал себе цену. — Любить, как и быть любимым — сложно. — твëрдо, как отрезал , чëтко приговорила кудрявая голова. — Да брось, быть любимым достаточно легко! — слетает это совершенно неуместное предложение с мальчишеских губ. Нугзар косит его взглядом. Тишина снова заполняет пространство. Только дождь и слышен. Дождевые капли становятся с каждой минутой всë больше и больше, всë громче и громче, всë чаще. Да, эти двое здесь явно надолго. — Уверен? А что, если я скажу, что нет? — кудрявый до сих пор продолжает прожигать малого взглядом. Он совершенно не согласен с подростком. — Быть любимым кем-то и не любить самому — это тоже больно. Ты понимаешь, что ничего не чувствуешь к человеку и хочешь просто общения, а он твердит о том, как любит тебя. Да, это сложно представить, но, поверь чувствовать это сложнее. Слыша о том, как человек любит тебя ещë сильнее начинаешь ненавидеть себя и это общение, потому что не чувствуешь того же. — на одном духу, с полной уверенностью и серьëзностью в голосе говорит брюнет. Младший, всë это время стоя и просто смотря на кудрявого курильщика своими синими глазами, обдумывает сказанное ему сейчас. — Ладно. Я понял. Любимым быть без любви трудно. Но ведь любить человека без ответных чувств ещë хуже. — подросток соглашается с мнением старшего, но вносит свои коррективы. Они смотрят на жизнь по-разному. Их взгляды не сходились. Каждый видел мир по-своему. Слишком по-разному, чтобы уверять друг друга в чëм-то. — Именно. Именно поэтому я одинок. — взгляд кудрявого вновь был устремлëн вдаль. Дождь всë усилялся, с каждой минутой. — Оу, да? — синеглазый, как бы, по-детски наклонил голову вбок, якобы показывая своë сочувствие и непонимание к старшему. Да, он считает его умным и глупым одновременно. Как так, спросите вы? А вот так. Не понятны ему мысли кудрявого. Любовь, хоть и гиблое чувство, но пока ты любишь, тебе всë равно на других. Пока ты влюблëн, ты более здоров в моральном плане. Пока ты влюблëн, ты жив. Так считает парень. — И ты, никогда никогда не любил, просто потому, что ты, такой филосов? — кудряввй, повернув голову к младшему, словно, желая увидеть того, кто задал вопрос, словно хотел посмотреть в глаза. Бровки домиком, глаза синие, наивные. Нугзар фыркает. Наивный глупец. Наивный, как и он. Нугзар, чувствуя на себе взгляд синих глаз, затягивает сигарету, и с шумом выдыхает. *** — Куда ты меня тащишь? — Сюрприз. Ничего не изменилось. Сейчас как обычно — вечер. И Нугзар как обычно вынудил девушку прогуляться. Кудрявый брюнет с безумно красивыми глазами и невероятной улыбкой. Именно он сейчас, держа свою любовь за руку, шëл в неизвестном ей направлении. Нугзар подхватил девушку на руки, и та вскрикнула от неожиданности, вцепившись в его плечи. Русоволосая красавица с голубыми глазами. Вообще, глаза у девушки были серо голубыми, но в определëнные моменты, они казались голубыми. Ярко голубыми. Почти синими. Сияющими. Горящими от чувств. – Эй! Поставь меня на место. — потребовала та, весело смеясь,но пытаясь быть грозной. Нугзар весело усмехнулся. – Не хочу. — отозвался кудрявый, скорчив гримасу маленького ребëнка, которому безумно весело. – Поставь. — настояла голубоглазая вновь. Наташа. Еë звали Наташа. Русоволосую красавицу, обладательницу самой красивой улыбки и она же, являлась причиной улыбки Нугзара. Наташа. Его любовь звали — Наташа. Нугзар умел чувствовать. Умел любить. Кудрявый остановился и заглянул в лицо голубоглазки. Его взгляд был нежным, но в тоже время жадным. Улыбка выдавала детские намериния и хорошее настроение. Причиной которого,была Наташа. Он опустился с девичьих глаз к полу открытым губам, коротко выдохнул, сглотнул. И всë также легко удерживая девушку на руках сказал: – Поцелуй меня. — глаза в глаза. Он был к ней ближе, чем когда-либо. И ему это, черт возьми, нравилось. – А если не буду? — улыбнулась девкшка, чувствуя, как внутри всë горит огонëм. Она его дразнила. – Тогда я сойду с ума. — хриплым голосом ответил он, жалобно смотря. Его хитрый взгляд. Она знала его. Еë ухмылка, он знал еë. Девушка потянулась к нему за поцелуем, но передумав в последний момент, начала его щекотать. Да, она прекрасно знала, что Нугзар не боялся. Не боялся еë, но боялся щекотки. Девушка нагло улыбалась. Козырь. Карты раскрыты. Один ноль,в еë пользу. И всё же, ему пришлось отпустить Наташу, чтобы та, не мучила его щекоткой. А она умела. – Давай без запретных приемов. И вообще, иди ко мне. — нежно позвал он девушку к себе. Он умел любить. Он умел чувствовать любовь. Он любил только еë. В ответ,та показала ему язык. – А ты догони! — со смехом Наташа начала убегать от него, а он гонялся за ней, обещая, что та пожалеет, если он еë догонит. Голубоглазая лишь смеялась. Так просто и мило. Так прекрасно. Словно во сне. Словно не наяву. На душе было так хорошо. Играть с Нугзаром в догонялки было весело. Парень всегда с угрозами догонял девушку, но не мог сдержать улыбки. Глаза блестели любовью. Наташе нравилось дразнить его. Показывать язык, убегать и готоворить о том,что он еë не догонит. А он бежал за ней, и улыбался. К тому же, он всегда давал девушке фору. Ведь если бы хотел, поймал бы сразу. Подростковая игра закончилась на траве. Убегая, голубоглазая едва не упала, но Нугзар во время подхватил девушку и бережно опустил на тëплую землю. Сам кудряш навис надо ней, сжимая своими коленями еë бëдра. Наташа раскинула руки в стороны, волосы разлетелись от порыв ветра и было плевать, что светлая футболка теперь наверное станет грязной. На всë это было плевать. На всех было плевать. Кроме Нугзара. Русоволосая не могла оторвать глаз от его лица, которое было так запредельно близко. А ведь когда-то именно этот парень был лишь незнакомцем, о существовании которого она даже не знала. Что же, всë меняется. Всегда. Это время, а оно, не стоит на месте. Ничего не происходило. Подростки просто смотрели друг на друга, но дыхание участилось. И сильней всего на свете хотелось, чтобы Нугзар, поцеловал Наташу. Но он просто, приближался, то отдалсяла от лица. Дразнил. Чëрт кудрявый. — Больше не убежишь от меня. — прошептал он. Глаза и горели любовь. Улыбка не сползает с лица. Он приблизился ко девушке еще ближе. Его голос и аромат его духов сводил еë с ума и он это знал. Он хитро ухмылялся. Один один. *** Нугзар фыркнул от возникшего воспоминания. Качая головой, Нугзар вновь повернулся к дождю и облакотившись об перила прикрыл глаза. Синеглазый парниша хлопал глазами и ничего не понимал. А Нугзару это и не нужно. Он вновь погрузился в свои мысли. В тëплые и до боли прекрасные воспоминания. *** – Кто знает — загадочно ответила та и попыталась дотронуться до его плеча. Но Нугзар перехватил девичью руку, переплел свои пальцы с еë и прижал кисть к земле. Наташа даже немного рассердилась. Девушке жутко хотелось дотронуться до его плеча. Или лучше всего – почувствовать вкус его губ на своих. Но Нугзар продолжал играть. В какой-то момент он поцеловал русоволосую голубоглазку в шею, заставив вздрогнуть от неожиданности. Та инстинктивно прижалась к Нугзару, ещë больше желая обнять его. Но он не позволял. Удерживал кисти еë рук на земле, а сам продолжал целовать еë шею, всë ниже и ниже, постепенно опускаясь к ключице. Когда Наташа почувствовала его дыхание на своей ключице, то несдерженно прошептала его имя. Нугзар будто ждал этого момента, потому как только с уст слетело одно слово, он тут же примкнул к губам. В этом поцелуе было столько нежности, не поддельной, трогательной, мучительно томительной, что хотелось плакать. Но слëз не было, только любовь, и просто поцелуй на траве, под тëмно небом, укутанным множеством звëзд. Да, эти двое, просто разлетелись на траве, и просто целовались. Дурные, но такие счастливые. Это не было чем-то пошлым или непристойным. Есть люди, что сейчас это именно так и назовут, мол, что пошлятина и всë такое, но нет. Это была любовь. Это были чувства. Любовь, что не несëт за собой только пустые слова на ветру или громкие стоны в постели. Нет. Как раз всë это не является любовью. Это просто развлечения. Потребности шалости человека, если вы конечно понимаете о чëм я. Любовь — это когда ты любишь человека, это когда человек любит тебя. И вы полностью уверены в том, что ваши чувства взаимны. Любовь — это когда вам хочется плакать от чувств, переполняющих вас рядом с любимым человеком. Любовь — это он, она, и звëзды. — Хватит улыбаться. — после разрыва поцелуя, парень смотрел на девушку и улыбался, а та укоризненго, со смытой напрочь помадой, с шуткой в голосе, но серьëзным тоном, просила Нугзара заткнуть свою улыбку. Еë она смущала. Улыбка была такая простая и хитрая. Просто жук. Взял, прижал, измучал поцелуями и улыбается. Жук! — А я думал, тебе нравится моя улыбка. — тихо рассмеялся Нугзар, будто пытаясь как можно дольше оставаться в этом положении. Как можно сильнее замедлить время. Остаться здесь и сейчас. С ней. С его Наташей. — Нравится, — честно призналась девушка — Просто смущает немного, — от еë честности сегодня не было отбоя. Щëки вмиг покрылись симпотичным румянцем, а губы скривились в неловкой улыбке, горя желанием сгореть со стыда от откровения и вновь примкнуть к губам парня. В ответ Нугзар ничего не сказал. Просто тихо и звонки рассмеялся. Ему было безумно приятно от того, что она смущалась. Это выглядело очень мило. Без поцелуев он еë не оставил. Чмокнув девушку в губы, простым, обычным поцелуем, он отпустил еë запястья и ещë раз тихо подавив смех и проявив на лице лëгкую улыбку, смотря в прекрасные, голубые глаза, что под светом фонаря неподалëку, казались синими, прилëг на девушку чуть ниже груди, удобно устраиваясь, обнимая за талию руками. Нугзар умел любить и знал, что значит быть любимым. Он знал это. Прекрасно знал.. *** Не желая вспоминать о том, почему все прекрасные мгновения были окончены, Нугзар поматал головой, как бы останавливая воспоминания. Это слишком больно. Больше не чувствовать любви было слишком больно для него. — Поверь, я умею любить. — заверяет старший младшего и будто заканчивая на этом диалог, отворачивается в сторону. "– Умел, — поправляет он себя, но в мыслях. Ему слишком больно от внезапно накинувшихся воспоминаний. Ему слишком больно думать о ней, снова. Кудрявый юноша, затушив свою сигарету, бросает еë в мусорный бак, и плевав на все погодные условия, шагает навстречу дождю. Сзади ему что-то кричит синеглазый подросток, но Нугзар этого уже не слышит. Ему без разницы. Ему совершенно плевать. Все мысли слишком были переполненны ею. Его мысли совершенно не слушали разум. Любовь — прекрасное спорное чувство. Любить и быть любимым здорово, но до момента, пока что-то или кто-то не разрушает эту любовь. Эту идиллию. Пока ты любишь и пока ты любим, любовь окрыляет тебя. Она придаëт тебе сил, уверенности. Всего нужного, человеческого.. Но когда приходит момент прощания с этим чувствовом, ты становишься безчувственным овощем. Вместе с чувством любви от тебя уходят и все остальные эмоции. Оставляя тебя лишь наедине с деградацией и воспоминаниями, которые с каждым новым разом всë сильнее наносят морально ножевые ранения по сердцу. Глаза парня неприятно начинает щипать и это вовсе не из-за дождя. Юноша, чьи кудри под таким сильным проливным дождëм уже преквратиоись в гремучий ужас на голове, собственно в голове у кареглазого также, гремучий и ужас, но ему без разницы. Ему вообще на всë без разницы. В голове только она. Только они. Но это, уже не имеет значения.