Преследователь

Несколько недель терпеливого ожидания, слежки, анонимных посланий и пугающих посылок. Всё это явно стоило того, чтобы наконец полностью насладиться этим моментом. Сердце готово было выпрыгнуть из груди от волнения, пока он наблюдал за твоим спящим телом. Темнота не смущала, она дарила ему защиту, в то время как под покровом ночи ты была абсолютно уязвима. — Блять…— в этой чёртовой маске было так тяжело дышать, особенно сейчас, когда от возбуждения кружилась голова. Гоустфейс облизал пересохшие губы, а рука опустилась ниже на болезненно твёрдый член. Он мог бы поклясться, что уже давно не чувствовал себя таким нуждающимся, но желание как следует поиграть с долгожданной игрушкой было сильнее. Ледяная сталь ножа блеснула в тусклом свете уличных фонарей, тихий шорох рвущейся под напором лезвия ткани и сбитое дыхание были единственными звуками в небольшом кондоминиуме на четвёртом этаже. — Кролик, просыпаемся. Пора поиграть. Грубые мужские руки в чёрных кожаных перчатках торопливо разорвали остатки неподатливой пижамы, открывая восхитительное зрелище на обнажённую кожу. — Выглядит так, будто ты ждала меня. Гоустфейс дрожал от возбуждения. Одна мысль о твоём хорошеньком личике, искажённом гримасой ужаса, заставляло его трепетать, и он едва сдерживал себя от того, чтобы не наброситься на тебя здесь и сейчас. Идеальная, потрясающая, будто созданная для того, чтобы тебя сломать и выпотрошить, как тряпичную куклу. Ты станешь идеальным пополнением его безумной коллекции. Терпение на исходе. Гоустфейс подцепил остриём ножа атласную ткань твоих трусиков, и те, не встретив должного сопротивления, соскользнули, обнажая нежно-розовую кожу. Блестящие складки так и манили к себе, а мужчина не привык отказывать себе в удовольствиях. Твое тело, твой запах, твоё лицо… он уже почти чувствовал, насколько хорошо будут сжиматься вокруг него твои стенки, насколько сильно будут ласкать слух твои крики и мольбы о помощи. Наспех стянув перчатку, Гоустфейс раздвинул нежную кожу половых губ, наслаждаясь открывшимся зрелищем и удивляясь тому, насколько крепкий твой сон. Не заботясь об ощущениях, он сдавил между пальцев чувствительный бугорок, заставляя тебя ёрзать и беспокойно метаться во сне, пока, в конце концов, ты не открыла глаза. Широкая ладонь быстро накрыла рот, не давая возможности закричать. Всё, что ты могла — беспомощно хлопать глазами в попытках осознать происходящее. И в ту же секунду его пальцы грубо толкнулись внутри тебя. Острая боль тяжёлым комом скопилась внизу живота, заставляя задыхаться, солёные капли слёз прокатились по щекам. Нет возможности вырваться, вес его тела и крепкая хватка впечатывают в кровать: ни шелохнуться, ни двинуться, тяжело даже сделать короткий вдох. Тонкие пальцы цепляются за рукав тёмной мантии Гоустфейса, доставляя ему непомерное удовольствие. Вот оно, то, чего он так долго ждал: слёзы, отчаяние, страх и его пальцы, беспощадно терзающие узкую киску. – Сейчас я уберу руку с твоего рта и если услышу хоть один писк — перережу твоё хорошенькое горло. Кивни, если поняла меня, – Гоустфейс блефовал. Он бы ни за что не позволил этой игре так быстро закончиться. Слишком долго выслеживал добычу, чтобы не позволить себе как следует насладиться этим моментом. Ничего не оставалось, кроме как беспомощно кивать, и мужчина наконец убрал ладонь, однако холодный, острый металл тут же коснулся нежной кожи шеи. Даже сглотнуть скопившуюся слюну было слишком опасно. Одно неверное движение, и он проткнёт тебя, как мыльный пузырь. – Ты… кто ты такой? – стараясь не двинуться лишний раз, пробормотала ты, не сводя взгляда с пугающей белой маски, искажённой немым криком. – Как бы тебе объяснить?... – он вынул пальцы, задумчиво растирая влагу по внутренней стороне твоего бедра, надавливая на упругую кожу, оставляя болезненный след, от которого хотелось поскорее отстраниться. – Тайный воздыхатель? Нет, не то. В любом случае это не имеет значения. Я просто хочу немного поиграть с тобой. Будь хорошей девочкой, и, возможно, я оставлю тебя в живых. Низкий гортанный смех эхом пронёсся по небольшой спальне, отражаясь от стен, проникая в уши и вселяя леденящий душу ужас. “Оставлю в живых? Значит ли это, что он собирался убить меня?” Ноги предательски задрожали. Скрыть такую сильную эмоцию, как страх, особенно от кого-то вроде него, не представляется возможным. Он, как чудовище, покинувшее страницы книг Лавкрафта, чует за версту этот сладкий аромат и упивается им, смакуя на кончике языке. — Правильно. Чем больше ты боишься, тем приятнее мне будет играть. Острый как бритва нож неспешно скользнул от шеи вниз, между ключицами, царапая тонкую кожу, из которой тут же начала сочиться кровь. Больно. Страшно. Унизительно. Хотелось закрыть глаза и избавиться от отвратительной реальности, очнуться солнечным утром и осознать, что это был всего лишь кошмарный сон. Но разве может быть сон настолько реальным? Холодок по коже от приоткрытого окна, обжигающе острое лезвие ножа и липкие прикосновения чужих пальцев. Каждое из пяти чувств напряжено до предела, настолько, что кажется, будто вот-вот потеряешь сознание. Звонкая пощёчина быстро привела тебя в чувства. — Сука, я всё еще здесь. Смотри на меня, пока я с тобой разговариваю! — пугающе игривый тон его голоса сменился на ничем не прикрытую ярость, а ты только скулила от боли и унижения, пронизывающих тело. Влажные пальцы обхватили твое лицо, заставляя посмотреть в чёрные глазницы маски. — Ты будешь смотреть на меня, — Гоустфейс сильнее надавил на уголки челюсти, от чего твой рот приоткрылся, — пока я трахаю твою блядскую пизду. Это понятно? Ни секунды не церемонясь, он приподнял маску до кончика носа и плюнул тебе в рот. Тёплая, вязкая слюна с горьковатым привкусом травки стекла по языку дальше в горло, вызывая рвотные позывы. — Глотай и будь благодарной шлюхой. — От-пус-ти…— скулы свело от боли, ты едва могла говорить. Слова путались в голове и обрывались в середине. Громкий шлепок, за которым последовал жалкий скулёж. Гоустфейс не собирался ещё дольше оттягивать момент и размашисто ударил по чувствительной киске. Нож на твоей груди вонзился глубже, и неконтролируемый крик сорвался с твоих губ. — До чего же тупая игрушка. Я ведь просил молчать, — скомкав остатки разрезанных трусиков, он без промедления толкнул их тебе в рот, затыкая импровизированным кляпом. Острое лезвия продолжало путешествие по твоему телу, с лёгкостью пера оно рисовало кровавые узоры, от которых мужчина только сильнее возбуждался. Гоустфейс потянулся к узкому брючному ремню и, вытянув его из петель, быстро смастерил тугой узел, в который продел твои запястья и закрепил у изголовья кровати. Это конец. Больше ни единого шанса на сопротивление. Ноги прижаты весом его собственного тела, руки беспомощно болтаются над головой, а этот чёртов псих с упоением терзает нежную кожу. Никакой возможности закричать, никакой возможности сбежать, и ты полностью во власти его больного сознания. Маньяк с упоением наблюдал за результатом своей работы. Тонкие струйки крови стекали по твоему телу, пачкая белую простынь, а по комнате разносился тоншнотворный запах крови. — Сейчас начнётся самое интересное, — он слегка похлопал тебя по щеке и ловким движением раздвинул бедра настолько широко, что от его взгляда не смогла бы ускользнуть даже самая мелкая деталь. Осознав его намерения, ты отчаянно заскулила. Тело извивалось в попытках вырваться или хоть ненадолго оттянуть неизбежное. Бесполезно. Твои тихие всхлипы, сопротивление буквально сводили его с ума, и Гоустфейс нетерпеливо освободил сочащийся предэякулятом член. Даже в относительной темноте ты могла рассмотреть его размеры. Набухшая от перевозбуждения, чуть красноватая головка блестела от влаги, а массивная длина была испещрена множеством пульсирующих вен. Заметив твой взгляд, мужчина усмехнулся под маской и слегка погладил себя, распределяя смазку. — Что такое, кролик? Настолько нравится то, что ты видишь, что не можешь оторвать взгляд? — он задумчиво потёрся кончиком о твой вход. — Я бы дал тебе попробовать, но что-то мне подсказывает, что у этого кролика слишком острые зубки. Ненадолго отстранившись, Гоустфейс, пальцами собрал скопившуюся в районе пупка кровь и смазал ею твою киску. — Так-то лучше. Раз уж ты не хочешь быть хорошенькой мокрой шлюшкой для меня, то нам придётся использовать это. Адская боль пронзила тело, когда он одним резким рывком протолкнулся в твои узкие стенки. Даже импровизированный кляп не мог сдержать крики, когда внутри будто растекалось раскалённое железо. Слёзы застилали глаза, и ты почти ничего не видела, кроме размытого силуэта психопата, который прямо сейчас беспощадно вбивался внутрь тебя. Никакой нежности или жгучей страсти, всё, что он делал – терзал и издевался, упиваясь твоей болью. Твёрдый член безостановочно растягивал мягкие стенки, с каждым толчком проникая всё глубже, с силой ударяясь о шейку матки, вызывая болезненные спазмы. Гоустфейс слегка замедлился, переводя дыхания, и склонился прямо над твоим лицом. – Знаешь, я думаю, что будет чертовски восхитительно, если я кончу в эту пизду, – его член дёрнулся внутри тебя, будто подтверждая намерения. – Только представь, куколка, насколько сексуальной ты будешь выглядеть, вынашивая моего ребёнка. Блять, я заполню тебя до краёв. Пока одной рукой он поддерживал твоё бедро, другая блуждала по твоему телу, касаясь свежих ран, надавливая на них, пуская больше крови. Холодные пальцы сжались вокруг твоего соска, заставляя сильнее метаться под ним на постели. Кожу нестерпимо жгло, изнутри всё горело огнём, а солёные слезы продолжали катиться по щекам, пока Гоустфейс изменял угол проникновения, играл с твоим телом, как с игрушкой, упиваясь мучениями. Его толчки стали более быстрыми, прерывистыми, он действительно собирался осуществить свой план, пока ты так отчаянно пыталась освободить руки, чтобы успеть оттолкнуть его от себя, но тугой узел ремня нисколько не ослабевал. – Сопротивляйся сколько влезет. Ох, блять, я заполню тебя своей спермой, а ты будешь хорошей сукой и примешь всё до последней капли. Резким движением бёдер он вогнал свою длину до самого основания, и под аккомпанемент твоих слёз его сперма заполнила розовые стенки влагалища. – Вот видишь, – Гоустфейс тяжело выдохнул и навалился на тебя сверху, переживая свой оргазм. – Всё не так уж и плохо. Думаю, ты отлично справилась. Осталось дело за малым. Он медленно вышел из тебя и растёр пальцами сперму по еще влажной от крови и совместных жидкостей дырочке. – Осталось позаботиться о том, чтобы теперь ты как следует отдохнула. Гоустфейс вынул из кармана тонкий шприц с мутной жидкостью и вколол её чуть ниже сонной артерии. Последнее, что ты видела, прежде чем мир перед глазами поплыл и померк, был мужчина, снимающий с себя пугающую маску. *** Впервые за последние несколько месяцев утренние солнечные лучи не радовали тебя своим теплом. Воспоминания о минувшей ночи вызывали тошноту. То, что на мгновение показалось кошмарным сном, обернулось мерзкой реальностью, в которой всё тело было изуродовано багровыми порезами, а всё, что ниже пояса, нестерпимо жгло до такой степени, что невозможно было принять вертикальное положение. Свернувшись калачиком, ты тихонько всхлипнула, уткнувшись носом в подушку. Постель всё ещё была перепачкана кровью, но раны, на удивление, были бережно обработаны и перевязаны. – Сука, побеспокоился, чтобы не истекла кровью. Урод. – тихо пробормотала ты и наконец нашла в себе силы встать. На зеркале, над журнальным столиком, художественным скотчем была приклеена короткая записка: “Ещё увидимся, кролик”.