Возможно, завтра мир исчезнет,
Не станет нас с тобой навечно.
И время, что бежит столь скоротечно,
Внутри наших горячих тел воскреснет.
^><^
Когда вокруг темно и холодно, становится страшно. Страх проникает в сознание, заражая мысли, а затем течёт по венам, продолжая разносить больную инфекцию. Продолжать жить с этим чувством невероятно тяжело. Каждая секунда существования тратится на волнение. Постоянно хочется реветь, кричать. И так по кругу. Но, кажется, когда ты уже пережил это однажды, дальше будет проще. Все так считают, но они не чувствуют это в полной мере. Лэйн постоянно живёт в страхе. Такое ощущение, что она вот-вот упадёт в пропасть. Глаза закроются, а жизнь покинет её тело. Теперь она вновь падает, кричит, надрывая глотку. Но никто не слышит. Никто не придёт на помощь. Лэйн никому не нужна. И её опасения в который раз подтверждаются, когда она открывает глаза. Тело трясётся в агонии, голос дрожит. — Ну, вот зачем? — слышится раздражённый женский голос. — Это было слишком рано! — Продолжай, — хладнокровно отвечает мужчина. Глаза еле-еле открываются, яркий свет камина тут же обжигает взгляд, что заставляет Лэйн морщиться. Вокруг неё Анна, Дмитрий и Грег. Слезы подступают, и девушка вот-вот сорвётся. Страх сильнее. — Что... — неуверенно начинает Анна, — что ты помнишь о дне, когда произошёл разлом? Лэйн непонимающе смотрит в глаза девушке, а затем опускает взгляд на свои руки. Капельницы. Её допрашивают под препаратами. Внутри закипает кровь, а слезы все-таки вырываются наружу. — Отпусти! — истошный крик Лэйн пугает всех. — Убери это! Мужчины, растерявшись, смотрят на Анну. Девушка берет всё в свои руки и убирает капельницу, не пугаясь агрессии со стороны Лэйн. — Слишком рано... — последнее, что слышит Лэйн, прежде чем в истерике убежать из поместья. Прямо так, в лёгкой одежде на ночной сибирский мороз. Здесь нельзя находиться. Здесь небезопасно для неё. Никому нельзя доверять. Холодно настолько, что слезы тут же превращаются в льдинки, а влажные ресницы покрываются белой коркой. Она практически ничего не видит и даже не знает, куда идёт. Плевать. Сейчас безопасней быть в любом месте, кроме этого злополучного поместья. Лэйн бежит сквозь снежный вихрь, молниеносно преодолевая сугробы снега. И оказывается на пороге церкви. Дверь открыта, но света внутри не видно. Идеально. Лэйн не хотела лишних вопросов. Внутри теплее, чем на улице. Девушка предполагает, что кто-то был здесь совсем недавно. Но стоит ей ступить дальше, все свечи по периметру загораются. Лэйн вздрагивает от неожиданности, вновь испытывая страх. Почему? Почему она должна постоянно бояться? — Лэйн? — снова вздрагивает от голоса справа. Каин выходит из тени, в его руках вырванные листы из каких-то книг. — Не ждал тебя сегодня. Их взгляды пересекаются, и ангел замечает её состояние. Мужчина обходит её, осматривая с ног до головы. — Что произошло, Лэйн? Почему ты так одета? Напряжённое молчание повисает в воздухе. Пара стоит так несколько секунд, прежде чем девушка тихо говорит: — Дай мне книгу. — Что? — непонимающе спрашивает Каин. — Дай книгу, — громче повторяет девушка, вкладывая ноту раздражённости. — Я хочу продолжить расшифровку прямо сейчас. Каин не перечит, проходя дальше к алтарю. Лэйн следует за ним, всё ещё дрожа от холода. Он протягивает книгу и на секунду задерживает в своих руках, встревоженно глядя на девушку. Та лишь безразлично забирает её и устраивается на неудобной лавке. — Не благодари, — колко замечает Каин. Лэйн, несмотря на внутреннюю агонию, сдерживает себя, чтобы не съязвить в ответ. Ей нужно отвлечься. Расшифровка книги может помочь в этом. Она перелистывает страницы одну за другой, пересматривая книгу в сотый раз. Каин в это время продолжает носить листы, кидая их в одну стопку на полу. Переходя на новую страницу, девушка замечает, что она плотнее, чем другие. Дрожащими от холода пальцами Лэйн поддевает страницы и разъединяет их. На странице одно единственное слово, написанное латынью:mortem
Сбоку вспыхивает огонь. Каин поджег листы. Смерть. Она следовала за Лэйн повсюду. Но дважды не умирают, не так ли? Каин садится на соседнюю скамью. — Нервничаешь? — прощупывая почву, спрашивает ангел. — Нашла что-то в книге? Лэйн поднимает на него взгляд, смотря в красные глаза. Но ничего не отвечает. В помещении становится теплее, но она промерзла настолько, что это не помогает. Каин поднимается и встаёт перед девушкой. — Перед тобой священник. Воспользуйся моментом, — произносит, смотря сверху вниз. — Мне не нужна индульгенция. — Ты что-то вспомнила? — спрашивает Каин. В его глазах пробегает отблеск надежды. — Нет. — Что-то приснилось? — Нет. — Что-то произошло в отряде? — Да. Вот оно. Каин спрашивал постепенно, докапываясь до правды. И девушка даже не заметила, как интуитивно отвечала ему. — Я умерла? — резко спрашивает Лэйн. Слеза вновь предательски вырывается наружу. — Тогда. У разлома. — Я не знаю, — правдиво отвечает ангел. — А они знают? В отчётах о моем состоянии ни слова. — И они не знают. Что произошло в отряде? Лэйн встаёт со скамьи. Они вновь погружаются в молчание. Каин поворачивает её лицо к себе, встречаясь взглядами. Его прикосновение буквально обжигает её ледяную кожу. Пробегают мурашки. — Тебя нужно согреть. — Мне не холодно, — нагло врет. — Ты вся дрожишь. — Это не от холода, — поговаривает Лэйн. — Они допрашивали меня. Под капельницей. Каин молчит. — Привязали и вкололи эту дрянь, — её тон становится всё более резким и злым. — Спрашивали про работу на базе и разлом. Глаза в глаза. Они смотрят друг на друга непрерывно, но ангел молчит. — Постоянный шёпот, который я слышу. Постоянное недоверие. Этот чёртов допрос. Они даже осматривали моё тело в бане. Не удивлюсь, если рассматривали, когда я спала. Они стоят так близко, что дыхание Каина обжигает её тело. — Молчишь? — срываясь, практически кричит Лэйн. — Кажется, ты такой же, как и они. — Потому что они боятся, — спокойно проговаривает Каин. — Страх движет их действиями, и выхода не остаётся. Ведь им есть что терять. Это нормально. — Страх посещает не только их. — Со мной иначе. Я понимаю твои чувства. Не можешь понять, кто тебе друг, а кто враг. Огонь становится сильнее. — В чём смысл всех твоих переживаний, Лэйн? Мы все находимся в страхе. Все хотим уберечь себя. Но если завтра не настанет? — Зачем мы тогда продолжаем жить? Зачем боремся? Зачем, Каин? — истерика накатывает новой волной. — Ради момента? Своих желаний? — предполагает. — На этот вопрос нет ответа, Лэйн. Каждый будет думать за себя. — Ты живешь ради желаний? Разве так можно? Если завтра не настанет, то что бы ты сделал? Его глаза вспыхнули красным, когда он приблизился к ней. Так, что Лэйн перестала дышать. — Согрел бы тебя, — произносит шёпотом Каин. Девушка не ожидала такого ответа. — А ты, Лэйн? К черту. К дьяволу все мысли, страх и переживания. Если завтра не настанет, то Лэйн бы точно не хотела проводить последние часы жизни в агонии. — Позволила бы согреть себя, — её веки прикрываются, словно в ожидании какого-то момента. Ангел молниеносно запускает свои ладони в её волосы и накрывает губами в таком до одури жадном поцелуе, что девушка вздрагивает. Лэйн отвечает в том же духе, желая выплеснуть все эмоции наружу. Её руки запускаются под мужскую водолазку. От неё веет холодом. Её прикосновения сродни холодной воде. Словно ты погрузился в ледяное озеро глубокой зимой. Но Лэйн становится жарко. Они сплетаются языками, продолжая этот настойчивый порыв. Кислорода совершенно не хватает. Им приходится отстраниться друг от друга, когда она замечает его алый взгляд. Дьявол. Это вызывает огромный диссонанс. Ангел с дьявольским взглядом. Тот, кто травит и испытывает её душу. Уголки его губ ползут вверх, когда он вновь впивается в её губы. Горячо. Разве пламя настолько большое? Его ладони проходятся вдоль женского тела, прижимая к себе ещё ближе. Настолько, что Лэйн чувствует его желание. Ему не составляет труда подхватить девушку и опустить спиной на скамью. Совсем неудобная мебель. Точно не для таких ритуалов. Его губы переходят на шею, оставляя тонкую линию поцелуев. Лэйн томно вздыхает. Невыносимо жарко. Юбка девушки предательски задирается. Но Каину это лишь в помощь. Он стягивает с неё белье, вводя сразу два пальца внутрь. Обжигает. Дразнит. — Ангел и смертная. Прямо перед алтарем, — иронично замечает Каин. — Наверное, завтра и правда не настанет. — Плевать, — выдыхает девушка. Она оттягивает волосы на его затылке до приятной боли, и он кусает её кожу, но тут же целует этот участок. Словно исцеляет. Его темп ускоряется, Лэйн инстинктивно сжимает бедра, но Каин раздвигает их, ухмыляясь. — Если это то, от чего мы умрём, то я бы предпочёл умирать постоянно. Стон девушки исчезает в медленном и тянущем поцелуе. В таком, словно они вытягивают друг из друга всю душу. Без остатка. Он нависает над ней, а Лэйн тянет руку к его паху. Слышится лязг пряжки ремня, и девушка тянет одежду вниз. От прикосновений его крылья резко раскрываются, создавая купол над девушкой. Тонкие женские пальцы проходятся по горячей плоти сверху вниз. Терпение совсем на исходе. Жар провоцирует всё больше. — Я хочу... — Говори, — хрипло подначивает ангел. — Говори о своих желаниях. — Тебя. Всего. — Как пожелаешь, грешница. Каин ловит её губы поцелуем, когда медленно входит на всю длину. Нерв за нервом сплетаются в единую цепочку импульсов, вызывая дикое желание у обоих. Он чувствует, как с новым толчком её затылок соприкасается с твёрдой поверхностью скамьи и подкладывает свою ладонь. Темп нарастает, вздохи звучат чаще. — Посмотри на меня, — непривычно низким тоном просит Каин. Лэйн сталкивается с алым взглядом. Он двигается в ней всё быстрее и сам не может сдержать стон. Мокрые звуки отдаются эхом по пустой церкви. Звуки огня уже стихли. Настоящий ад. Температура один в один. Каин и Лэйн упиваются друг другом, пытаясь запомнить каждый вдох, прикосновение и мимолетный стон. Чтобы знать, что готовы провести последние секунды существования, не находясь в истерике. Пусть так грязно и неприемлемо. Кажется, что смерть слишком близко, поэтому они забывают про все правила. Ангел и смертная, посреди католической церкви. Если бы оба не знали, что Шепфа давно умер, то, возможно, постыдились такой близости. Но мир давно не тот, что был прежде. Шепфа уже не здесь, небеса сошли с ума, а на земле случаются катаклизмы. Чего им стоит это удовольствие? Этот отказ от горя последней минуты? Последние толчки становятся куда глубже предыдущих, а затем стенки сжимаются вокруг члена. Лэйн посасывает тонкую кожу его шеи, оставляя красный след. И он кончает ей вслед. Две отвергнутые души. Два человека, которые запутались в определениях и совсем не доверяют остальным. Те, кого из раза в раз предают. Пускай завтра не настанет. Но зато они будут знать, что успели найти того, кто смог разделить и понять это чувство. На улице темно и холодно, там царит страх. Но в одинокой церкви страха больше нет.^><^
Играй с огнём, не бойся ты сгореть.
Ведь всё-таки нет страха умереть.