У этого кино нет конца

      Люди про таких говорят — яблоко от яблони недалеко падает.       У неё его глаза, и Фукудзава, не знай Монэ хорошо, подумал бы, что так и есть.       Младшая сестра — копия старшего брата. Огай Мори наводит на всех ужас, сидя в кабинете в центре Йокогамы со скальпелем в руках; Анэмонэ Мори же этим занимается в зале суда с доказательствами в обеих руках.       Фукудзава скользит пальцами по иссиня-чёрным прядям, в очередной раз восхищаясь их мягкостью. У неё и тогда были длинные волосы, за которыми она тщательно ухаживала.       Раздаётся хриплый женский смех.       — Ты опять любуешься.       — Не могу этого не делать.       Анэмонэ хмыкает и, высвободив ногу из плена простыни, закидывает её на бедро Юкичи, прикрывая глаза.       В комнате пахнет парфюмом Фукудзавы и вишнёвыми сигаретами Монэ. Она всё ещё балуется и курит эту гадость. И это с братом-доктором, который неоднократно читал ей лекции о вреде курения. Но что поделать, семейство Мори всегда было упрямым. Особенно тогда, когда нужно было делать что-то, что окружающим не нравилось.       Фукудзава опускает ладонь на женское бедро и начинает поглаживать, наслаждаясь мягкостью женской кожи. Монэ всегда было приятно гладить и касаться её, пусть он и долго не хотел себе в этом признаваться и поддаваться ей. Юкичи помнит о разнице в возрасте, но для Анэмонэ это не так существенно. Она твердила ему об этом ещё с того момента, когда они впервые провели ночь вместе, и он знает, что её мнение в этом вопросе неизменно.       — О чём ты думаешь? — спрашивает Анэмонэ, наблюдая за его пальцами на своей коже.       — О том, что это забавно.       — Забавно?       — Мы оказываемся вместе, стоит чему-то вывести нас из равновесия. В тот раз я не знал, что делать после окончания войны, а у тебя без вести пропал брат. Сейчас же я не знаю, что делать с нависшей над Йокогамой угрозой, а твоя репутация адвоката подмочена.       Монэ морщится при упоминании последнего дела. Ничего, ей не в первой подниматься из грязи, и в этот раз она тоже справится. Тем более, их с Йоши клиент не совершал того, что ему приписывают. Теперь осталось лишь добыть доказательства и восстановить честные имена.       — Ты справишься. У тебя такие таланты под боком собрались, — не сомневается в нём женщина.       — И ты тоже справишься. Твоя жажда справедливости всё так же сильна.       — Хоть у кого-то из нашей семьи она должна быть, — хмыкает Монэ. — Знаешь, я тоже думала о том, какие обстоятельства нас сводят, — она поднимает руку и касается лица Фукудзавы, поглаживая по скуле. — Наверное, мы какие-то неправильные, раз просто не можем взять и встретиться. Нам обязательно нужна какая-то катастрофа… У тебя кто-нибудь был? — спрашивает она, пододвигаясь ближе.       — Нет. У тебя?       — Нет, — Монэ мотает головой. — Я слишком погрузилась в работу. Не до этого тогда было.       — А потом?       — Потом поняла, что если бы что-то захотела, то только с тобой. Ты… Понимаешь меня. И я тебя давно знаю, — Мори мягко толкает Фукудзаву в плечи, и он послушно ложится на спину, наблюдая, как она устраивается на его бёдрах. — Мне ведь не просто впускать кого-то в свою жизнь. Как и тебе.       Мы оба закалены болью и потерями.       Чёрные волосы, тёмно-фиалковые лисьи глаза и губы со стойкой помадой на них — Фукудзава помнит, что перед (на нём) ним Анэмонэ Мори. Она изящно наклоняется и накрывает губы Юкичи своими. Мужчина отвечает, кладя ладони ей на бёдра.       Фукудзава не в курсе, знает ли Мори об их… отношениях. Какое, думает он, здесь слово подобрать. Друзья с привилегиями? Да, пожалуй. Но мысли собранного и серьёзного владельца агентства начинают расползаться от поцелуев и касаний Монэ. И он не пытается их поймать: сосредотачивается на ней, ловя на себе довольные взгляды и улыбки Мори.       Монэ отвлекает, и он растворяется в ней, забывая о проблемах, работе и обо всём остальном. Весь мир сужается до них двоих и сосредотачивается в Анэмонэ, в этой женщине (да, в женщине, потому что с годами она становится ею, и он это видит).       — Опять любуешься? — хмыкает она, не сводя с Фукудзавы пристального взгляда.       — Когда я ещё посмотрю на адвоката дьявола в расслабленном состоянии.       Анэмонэ запрокидывает голову и смеётся.       — Вот, значит, как меня называют.       — Не делай вид, что ты не знала.       — Знала, но забавно слышать это прозвище от тебя, — Монэ откидывает на спину водопад тёмных волос. Она совершенно не стесняется своей наготы и не пытается прикрыться. Хотя, впрочем, она и в молодости такой была: раскованной, говорящей и думающей так, как она считает.       Фукудзава просто не замечал.       Или не хотел замечать.       Юкичи целует её в макушку, когда она сворачивается у него боком, кладя голову на плечо. Он бросает взгляд на окно, занавешенное жалюзи, через полосы которого в комнату заглядывает свет от фар проезжающих мимо автомобилей.       Завтра будет новый день.       И новый день с Монэ.